Он оглянулся через плечо и увидел, что Тора держит Атию на руках так нежно, словно девочка была ее собственным ребенком, а малышка зачарованно слушала ее голос.
Что-то неправильное было во всем этом, и Рашид стремительно встал со своего места и направился к Торе. Подойдя ближе, он понял, что Тора не разговаривала с ребенком, она пела колыбельную и так нежно смотрела на малышку, что не заметила, как подошел Рашид.
Рашид не стал прерывать их, на какой-то миг он просто остолбенел. Он помнил эту мелодию. Эта музыка хранилась на задворках его памяти, но он узнавал каждую ноту.
– Что ты поешь? – резко спросил он.
Пение остановилось. Тора подняла глаза и спокойно посмотрела на Рашида:
– Просто колыбельную. Мне кажется, она персидская. А что? – с подозрением спросила она. – Что-то не так?
Он не знал. Он только чувствовал, что эта мелодия заставила его покрыться холодным потом. Как он мог знать эту колыбельную, ведь он был уверен, что никогда прежде ее не слышал?
Тора смотрела на него, как будто он сумасшедший или того хуже… Рашид пытался найти тему для разговора, чтобы скрыть свое замешательство. Его взгляд упал на малышку.
– Как она? – спросил Рашид, пытаясь собраться с мыслями и вспомнить, зачем он здесь. – Я думал, младенцы обычно плачут во время перелетов.
– Она просто умница. Ты передумал? Хочешь подержать ее? – спросила Тора. Он отвернулся, удивляясь про себя, куда улетучился его гнев. Он совершенно точно был чертовски зол, когда вставал со своего кресла, а теперь не мог вспомнить почему. – Мне кажется, у тебя нет опыта общения с маленькими детьми. У тебя нет других братьев и сестер?
– Нет.
– С детьми нетрудно поладить, – сказала она. – Им только нужно знать, что кто-то их любит.
Ну, в том-то и проблема. Как он может дать ребенку знать, что его любят, если он сам не знает, что это такое – любовь? Что он может предложить?
– Слушай, – сказал он, – я пришел, только чтобы убедиться, что вам с девочкой удобно.
Вранье.
Она тоже это знала, но все же попыталась улыбнуться.
– Рашид, раз уж ты здесь, – Тора закусила нижнюю губу, – могу я тебя кое о чем попросить?
– О чем?
Загорелось табло "Пристегнуть ремни", и Тора переложила малышку в детское кресло, пристегнула ее и проверила надежность крепления.
– Это насчет денег. Ты не мог бы перевести их на счет как можно скорее?
– Деньги, – кивнул он. Это именно то, что он прекрасно понимал. – Мы женаты меньше десяти минут, а ты не можешь дождаться, чтобы наложить на них свои лапки.
– Ты не мог дождаться, пока приземлится самолет, чтобы жениться! Я защищаю свою сторону сделки.
– Ты хочешь получить деньги прямо сейчас?
– Ну, мы же поженились. Так что я подумала…
– Ты подумала? – Рашид был безмерно рад, что Тора перевела разговор к деньгам – стихии, в которой он чувствовал себя как рыба в воде. – Ты подумала, что можешь вот так сразу начать диктовать условия?
– Ты согласился заплатить мне, если я выйду за тебя замуж.
– Вы получите свои деньги, мисс Берджесс. Должен сказать, я разочарован тем, как низко вы цените свои услуги. Я заплатил бы миллион долларов, может быть, даже два, за удовольствие лицезреть вас в своей постели.
Щеки Торы вспыхнули алым цветом.
– Наша сделка не подразумевает одну постель на двоих. Я уже говорила, что не буду с тобой спать, Рашид.
Конечно, он дразнил ее. Он вовсе не собирался снова прикасаться к ней, воспоминания о минувшей ночи были еще слишком свежими, но ее реакция Рашиду понравилась, и он откровенно забавлялся ситуацией.
– Но ты также говорила, что не выйдешь за меня, а теперь посмотри на нас – счастливые молодожены.
– Ты не можешь заставить меня спать с тобой.
Он наклонился, одной рукой опершись на спинку ее кресла, а другой поправляя тонкий локон, выбившийся из ее прически.
– Не кажется ли тебе, что сейчас поздновато для высоких моральных устоев? Прошлой ночью ты была отнюдь не девственницей на пенсии.
Тора нервно сглотнула, и это не укрылось от взгляда Рашида. Он отпустил ее волосы и нежно провел пальцами по ее шее.
– Я знаю, что ты думаешь обо мне, – что я легкодоступная дешевка.
– Я думаю, что ты легкодоступная, но отнюдь не дешевка. Но я готов заплатить цену, которую ты запросила.
– Пошел к черту!
– Не сомневаюсь, что именно там я и окажусь в итоге. Но можешь не волноваться, моя очаровательная женушка, твоя репутация – или что от нее осталось – не пострадает. Я не имею ни малейшего намерения повторить прошлую ночь.
Глава 8
Одноименная столица Каджарана возвышалась над золотыми песками пустыни. Кирпичные здания поблескивали частичками песка в солнечных лучах, но больше всего Тору занимали люди.
Прилегающие к аэропорту дороги были полны людей. Они размахивали флагами, приветственно хлопали в ладоши – счастливые, улыбающиеся люди. Женщина в цветастой одежде держала над головой ребенка, чтобы ему лучше было видно, как их небольшая процессия выходит из самолета. По морщинистому лицу старика, опиравшегося на трость, текли неподдельные слезы радости. И Тора внезапно поняла: все это ради Рашида, который, возможно, скоро станет их эмиром, правителем Каджарана. И этот человек – ее муж.
Человек, с которым она провела безумную ночь и который буквально пару часов назад уверил ее, что продолжения не будет.
Тора затрепетала всем телом от непрошеных воспоминаний. Это просто безумие! Она должна была быть истощена после безумной ночи, бессонных суток и долгого перелета на другой край земли, но, глядя на Рашида, она никогда не чувствовала себя более живой, чем сейчас.
Господи, было бы куда проще его ненавидеть! В конце концов, он втянул ее в эту безумную сделку! Не без ее согласия, конечно, но он сделал все возможное, чтобы она почувствовала себя ничтожной и меркантильной особой.
Но между ними все еще была та ночь. Как она могла ненавидеть мужчину, подарившего ей столько наслаждения? Но от внимательного взгляда Торы не ускользнули моменты, когда он выглядел таким потерянным и одиноким, что ей хотелось прикоснуться к нему, утешить. Что такого могло произойти в его жизни, что он боялся, что не сможет подарить любовь своей маленькой сестренке?
Рашид сказал, что продолжения между ними не будет. Но если он попросит ее, Тора не была уверена, что найдет в себе силы отказать ему. Когда она думала о том, что сегодня Рашид уже совсем не тот мужчина, с которым она познакомилась накануне, она удивлялась самой себе: почему она до сих пор его хочет?
Тора посмотрела в окно на людей, толпившихся на улице, жаждущих хоть краем глаза увидеть Рашида, и почувствовала, что начинает презирать саму себя. Здесь и сейчас вершится история этой страны, и она некоторым образом даже сопричастна этому, а она думает только о сексе.
– Это вы ангажировали такую пышную встречу? – спросил Рашид Керима.
Тора обернулась на звук его голоса. Впервые она увидела, что Рашид чувствует себя не в своей тарелке, и она была заинтригована. Он не производил впечатления человека, который сомневается в себе.
– Хорошие новости всегда быстро разлетаются, – спокойно сказал Керим, пожав плечами. – Даже в Каджаране, где Интернет не так доступен, как на Западе. Люди долго ждали, чтобы увидеть флаг Каджарана на королевском лимузине. Твоему возвращению рады.
– Если я соглашусь, – сказал Рашид, – мне понадобится помощь.
Торе показалось, что на лбу Рашида выступило несколько капель пота, хотя в машине на полную мощность работал кондиционер. Керим улыбнулся и склонил голову, как будто Рашид сказал именно то, чего от него ожидали.
– Я в твоем полном распоряжении.
– Благодарю, – сдержанно кивнул Рашид. – У меня есть друг, которому тоже неожиданно пришлось взять на себя управление страной. Я хотел бы попросить его совета.
– Ты говоришь о шейхе Золтане, короле Аль-Джирада?
– Да. Вы его знаете?
– Ну конечно! Аль-Джирад и Каджаран – дружественные государства вот уже много лет. Он здесь всегда желанный гость. К тому же его визит лишь упрочит отношения между нашими странами.
Казалось, Рашид немного расслабился и, сделав глубокий вдох, приветственно помахал рукой толпе встречающих. Он повернулся и увидел, что Тора внимательно наблюдает за ним.
– Что? – мгновенно ощетинился он.
– Ничего, – покачала головой Тора.
Она внезапно почувствовала жалость к этому человеку, которого бросали в чуждый ему мир. Ей нечего было ему сказать.
Лимузин притормозил перед высокими коваными воротами в виде двух одинаковых павлинов.
– Я взял на себя смелость разместить вас в старом дворце, – сказал Керим, пока они медленно ехали по подъездной дорожке. – Эмир Малик построил шесть новых дворцов за время своего царствования, все они более современные, и ты можешь выбрать один из них в качестве своей резиденции, но, отдавая дань традициям и вашему комфорту, я счел старый дворец более подходящим.
В окне лимузина мелькали здания, утопающие в тропической зелени, изогнутые куполообразные крыши и сводчатые окна с мозаичным стеклом. Тора нервно сглотнула. Дворец, ну конечно же: где еще может жить эмир?
Внезапно пальмы словно расступились перед ними, и лимузин медленно проехал мимо фонтана размером с небольшое озеро: мраморные жеребцы стояли на задних копытах, их гривы, казалось, развеваются на ветру, а вода икрилась под их копытами, как драгоценные камни.
Фонтан был, безусловно, впечатляющим, но он был всего лишь аксессуаром во дворце. Торе было достаточно бросить один лишь взгляд на величественное сооружение, чтобы понять: вся ее прежняя жизнь осталась позади, а она ступила на страницы восточной сказки. Безусловно, это было самое красивое здание из всех, что она когда-либо видела, с декоративными арками и мраморными колоннами, золотым куполом и мозаичными полами – дворец подавлял своей роскошью. Лимузин затормозил перед мраморной лестницей, на которой выстроилась добрая дюжина людей в одинаковой униформе.
– Добро пожаловать домой, ваше сиятельство, госпожа, – с поклоном кивнул Керим, когда один из слуг почтительно открыл дверь лимузина.
Госпожа? Тора нервно сглотнула.
Она отстегнула автокресло Атии, готовая войти в этот странный чужой мир. Она посмотрела на угрюмого Рашида. Внезапно Тора поняла, что она попала отнюдь не в сказку…
– Госпожа Виктория, – сказал Керим и плавным жестом пригласил ее войти, – это ваша комната.
У Торы закружилась голова. Она думала, что дворец снаружи выглядел величественно, но потом она вошла внутрь. Воздух был наполнен ароматами жасмина и мускуса, и ей показалось, что она попала в другой мир. Стены были украшены золотом и мозаикой, столы и стулья инкрустированы перламутром. Никогда прежде она не видела такой роскоши и богатства, и Тора изо всех сил старалась не таращиться по сторонам, разинув рот.
Ей хотелось бежать отсюда со всех ног. Все еще одетая в свою привычную форму, она чувствовала себя оборванкой среди всего этого великолепия.
А теперь Керим показывал ей комнату, превосходившую по размерам ее сиднейскую квартиру, и это без учета террасы с видом на бассейн и сада, прилегающего к покоям. Заходящее солнце окрашивало все вокруг рубиновым цветом. Сама спальня была просто огромной, с золоченой кроватью с балдахином, а ванная комната была размером с небольшой бассейн.
Для Атии тоже была приготовлена комната, примыкающая к этой, в которой она будет жить вместе с Юзрой, местной девушкой, которая станет ее няней.
Ее комната, только ее. Это означало, что Рашид будет спать в другом месте, и впервые за весь сегодняшний день Тора немного расслабилась. Если она собирается избегать Рашида, ей не стоит покидать свои покои.
Тора с тоской посмотрела на кровать. Она безумно устала и физически, и эмоционально и уже воображала, как упадет в мягкие подушки и забудется глубоким сном. Завтра она снова поговорит с Рашидом о деньгах и даст Салли знать, когда она сможет их получить. К тому времени она сможет довольно убедительно объяснить Салли, что ее пребывание в Каджаране связано исключительно с тем, чтобы помочь Атии. Вряд ли кто-то поверит Торе, если она вздумает рассказать правду.
Но это подождет до завтра. После того как Тора примет ванну, накормит и переоденет Атию, она собиралась сразу же лечь в постель.
– А за этой дверью, – продолжал Керим, указывая на резную дверь из ценной породы дерева, – покои его сиятельства. Комнаты, разумеется, смежные.
– Разумеется. – Рашид с ухмылкой посмотрел на Тору.
Он снова дразнит ее. Внезапно комната Торы показалась ей не такой уж большой. Атия недовольно заплакала, и Тора ухватилась за свой шанс.
– Это все? – спросила она, не желая заходить в покои Рашида. – Я позабочусь об Атии, у нее был трудный день.
– Может быть, Юзра позаботится о ребенке? – спросил Керим. – Не хотите ли вы пообедать вместе с нами?
– Конечно, я буду рада помощи Юзры, – сказала Тора Кериму и улыбнулась девушке. Она была действительно рада помощи, особенно сейчас, когда она так устала. – Но Атия пережила немало перемен в последнее время, и мне хотелось бы внести в ее жизнь немного постоянства. К тому же я уверена, у вас с Рашидом есть немало тем для обсуждения, не требующих моего присутствия.
– Как пожелаете, – почтительно кивнул Керим, и Тора с удивлением увидела в его взгляде что-то вроде одобрения. – Я распоряжусь, чтобы ужин принесли вам в комнату. – Он коснулся кончиками пальцев лба Атии, благословил ребенка и пожелал Торе спокойной ночи.
– Увидимся позже, – сказал Рашид.
– За завтраком? – предложила Тора, ощутив смутную угрозу в его словах. – Нам с тобой тоже есть что обсудить. Спокойной ночи.
По тому, как вспыхнули его глаза, Тора поняла, что он не любит, когда ему диктуют условия. Разумеется, ему не понравилось, что Тора снова напомнила ему о деталях сделки.
– Пойдем, – сказала Тора, повернувшись к Юзре. – Давай искупаем Атию.
Керим прошелестел по полу своими белоснежными одеждами, и Тора поняла, что они с Рашидом ушли. Только тогда она смогла свободно вздохнуть.
Золтан приедет. Рашид чувствовал, как боль все еще пульсирует в его голове, но с тех пор, как самолет приземлился в Каджаране, он успел немного прийти в себя.
Рашид вышел на террасу своих покоев и смотрел на сад, погруженный в ночную тьму. Дворец спал, укутанный иссиня-черным саваном ночного неба.
Золтан приедет через три дня в сопровождении принцессы Аиши и детей. Бахир и Кадар с семьями присоединятся к ним за день до коронации. В последний раз они встречались все вместе в Мельбурне полгода назад на свадьбе Кадара. Когда-то их было четверо братьев пустыни, а теперь каждый раз, как они встречались, их компания становится все больше и больше. Рашид покачал головой. Еще несколько лет назад никто из них и подумать не мог, что скоро они один за другим женятся.
Остался только он. Рашид не брал в расчет свой скоропалительный брак с Торой. Она не была его настоящей женой. Она исчезнет из его жизни через несколько недель, даже если их брак продлится целый год.
Рашид услышал какой-то шум и оглянулся в сторону покоев Торы, но ночь снова погрузилась в тишину, шелест пальмовых листьев был единственным звуком.
Он вздохнул. Что ж, его братья могут думать об этой ситуации все, что захотят. У него сейчас есть дела поважнее: например, люди, которые много лет жили под гнетом правителя, обогащавшегося за счет природных ресурсов страны. Многое предстоит изменить. Меньше денег будет тратиться на дворцы и прочую мишуру, больше – на финансирование больниц и школ, особенно за пределами столицы.
Кто-то должен перенести страну в двадцать первый век, а он – первый в очереди на престол. Его желудок болезненно сжался. Господи, что он здесь делает? Он инженер-нефтяник, у него нет опыта управления целой страной! Что у него есть, помимо ДНК, чтобы взять на себя такую ответственность?
Рашид оглянулся по сторонам: снова этот звук. Ребенок, понял он. Но на этот раз звук был громче.
Она снова пела эту песню.
Рашид наблюдал, как Тора вышла на свою террасу с ребенком на руках и тихо напевала слова колыбельной, которой он не знал, и тем не менее что-то дрогнуло в глубине его души. Рашид скрылся в тени пальмы, а Тора продолжала покачивать малышку. Она наконец распустила волосы именно так, как ему нравилось. Полупрозрачная белая ночная сорочка выгодно подчеркивала ее длинные босые ноги.
Рашид с замиранием смотрел на нее и чувствовал обжигающую волну желания.
Тора пела про абрикосовые деревья и водопады, немного коверкая арабские слова, но это не портило общего впечатления – песня лилась нежно и мелодично.
Рашид стоял в тени с бешено колотящимся сердцем от тайны, которую он не мог постичь. Он застыл, словно околдованный ее очарованием.
Тора допела колыбельную, последнюю протяжную ноту унес легкий ночной ветер. Младенец на ее руках сладко спал. Тора повернулась, чтобы зайти внутрь, в то же мгновение, когда Рашид вышел из тени. Тора вздрогнула.
– Тора.
– Ты напугал меня, – выдохнула она. – Что ты делаешь на моей террасе?
– Кажется, у нас общая терраса, – он оглянулся назад, – прилегающая к смежным комнатам.
– Что ж, тогда доброй ночи. – В ее глазах на краткий миг мелькнуло разочарование.
– Тора, подожди.
– Зачем? Атии пора обратно в кроватку.
Рашид посмотрел на спокойное личико малышки, спящей на руках Торы:
– Она спит.
– И я собираюсь последовать ее примеру.
– Тора.
– Почему ты здесь?
– Не могу уснуть.
– Нет. – Ее голос задрожал в бархатной темноте ночи. – Зачем ты здесь? Чего ты хочешь?
– Тебя.
Тора мгновенно потеряла восприятие времени и пространства. Рашид стоял перед ней, одетый лишь в шелковые пижамные брюки, не скрывавшие его возбуждения. В его глазах она видела неподдельную тоску, в тени деревьев он казался высеченной из мрамора скульптурой.
А потом он подошел ближе, и Тора увидела в его глазах не только муку, но и страсть. Она вздрогнула, ощутив внезапный озноб, тщетно пытаясь обрести твердую почву под ногами в мире, где была незваной гостьей.
– Рашид, – прошептала она, но он уже подошел ближе. Тора чувствовала себя перед ним абсолютно без защитной, когда его пальцы коснулись ее волос. – Рашид…
А потом его губы нежно коснулись ее, и Тора вдохнула его мускусный мужской запах, мгновенно вернувшись к проведенной с ним ночи. Ее тело тут же наполнилось желанием, словно кто-то щелкнул выключателем.
О боже…
Его губы были мягкими, как ночная тишина, и казалось, магия искрилась в воздухе вокруг них. Инстинктивно она открылась ему, и поцелуй стал глубже. Рашид притянул ее ближе.
Раздался недовольный детский плач. Тора отстранилась, и ее внимание снова переключилось на ребенка. Она отвернулась и уперлась ладонью в обнаженную грудь Рашида.
– Рашид, остановись.