Эммалин выглядела уставшей, и Лаклейн задумался, не голодна ли она. Но все же отбросил это предположение. Те вампиры, которых он пытал, могли жить без свежей крови неделями, питаясь, как змеи - так же редко.
Но чтобы убедиться, он все-таки спросил:
- Ты голодна? - когда Эмма не ответила, повторил вопрос. - Так голодна или нет?
- Это тебя не касается.
К сожалению, как раз наоборот. Удовлетворять ее потребности было его обязанностью. А что, если ей необходимо убивать? Для ликанов найти пару было жизненной необходимостью. Для упырей же это место занимало размножение посредством заражения других. Будет ли ее вампирская сущность жаждать убийств так сильно, что Эмма не сможет ее контролировать? И что будет делать он сам? Помогать ей? Защищать ее, пока она убивает какого-нибудь ничего неподозревающего смертного? Другого… мужчину?
Господь Всемогущий, он не сможет этого сделать.
- Как ты пьешь?
- Жидкость попадает мне в рот, и я ее глотаю, - пробормотала она.
- Когда был последний раз? - рявкнул ликан.
Эмма тяжело вздохнула, словно он тащил из нее ответ клещами.
- В понедельник, если хочешь знать, - сказала она и посмотрела на него украдкой, чтобы увидеть реакцию.
- В этот понедельник? - в его голосе отчетливо слышалось отвращение, которое он и не думал скрывать.
Эмма было нахмурилась от его слов, но ее ослепили фары очередного встречного автомобиля. Она вздрогнула, и их машина успела вильнуть в сторону, прежде чем она смогла вернуть управление.
- Я должна сосредоточиться на вождении.
Если она не хочет обсуждать это, он не будет настаивать. Не сегодня.
Вырвавшись с запруженных французских улиц, они уже на шоссе набрали скорость, и, глядя, как мимо проносятся поля, Лаклейн подумал, что во время езды на машине испытываешь те же чувства, что и при беге. Чистое удовольствие от этого опыта притупила ярость, постоянно тлеющую глубоко внутри него. Скоро он опять сможет бегать. Потому что теперь свободен и идет на поправку.
Он заслужил хотя бы одну ночь радости, всего одну ночь, когда не нужно думать о крови, ярости и смерти. Ему стало любопытно, возможно ли подобное вообще - учитывая, что рядом с ним сидела вампирша.
Вампирша, скрывающаяся под ликом ангела.
Завтра. Завтра он потребует ответы, которые так страшится услышать.
Поместье Валгалла
Недалеко от Нового Орлеана
- Мист вернулась? - завопила Анника, вбегая в дом. - Или Даниела? - она ухватилась за толстую дверь, почти повиснув на ней, и вглядывалась в темноту за порогом. В свете газовых ламп ветки дубов, казалось, дрожали, отбрасывая тени. Обернувшись, она увидела, что Регина и Люсия расположились в большой комнате, выходящей в прихожую. Усевшись на диване, они красили друг другу ногти на ногах, смотря при этом "Последнего героя". - Они вернулись?
Регина подняла брови.
- Мы думали, они с тобой.
- А Никс?
- Дрыхнет в своей комнате.
- Никс! Тащи сюда свою задницу! - захлопнув дверь и закрыв ее на замок, крикнула Анника. Повернувшись к сестрам, она спросила: - Эмма уже дома? - пытаясь отдышаться, она наклонилась вперед и уперлась руками в колени. Она бежала всю дорогу от города.
Валькирии переглянулись.
- Она… хммм… она не планирует пока возвращаться.
- Что? - закричала Анника, хотя сейчас была рада, что Эммы здесь нет.
- Она там встретила какого-то красавчика…
Анника подняла руку, прервав валькирию.
- Мы должны убраться отсюда.
Люсия нахмурилась.
- Не поняла, что значит это "должны"? Звучит так, словно ты хочешь, чтобы мы ушли?
- Что, самолет вот-вот рухнет, да? - спросила Регина с искренним недоумением; ее янтарные глаза были полны любопытства. - Ох, и больно же будет.
Люсия нахмурилась еще больше.
- Ну, от падающего самолета я бы, пожалуй, еще убежала…
- Быстро… что-то приближается… - но сестры не понимали, мысль о бегстве была им абсолютно чуждой. - Сейчас же…
- Здесь мы в полной безопасности, - возразила Регина, вновь сосредоточившись на ногтях. - Заклятие не даст никому проникнуть в дом, - она резко подняла голову, у нее на лице расплылась глуповатая улыбка. - Правда я… ммм… возможно, не попросила ведьм обновить его.
- Я думала, оно обновляется автоматически. Они снимают с нашего… - начала было говорить Люсия.
- Именем Фрейи, бегом, я вам говорю! - завопила Анника, которая смогла, наконец, выпрямиться.
Никто зазря не произносит вслух имя родительницы. Широко раскрыв глаза, Регина и Люсия вскочили и потянулись за оружием…
Входная дверь разлетелась на кусочки.
На пороге стоял рогатый вампир, его красные глаза внимательно вглядывались в лица сестер Анники. Именно его она не смогла победить, и только знание лабиринта улиц в деловом центре города спасло ей жизнь. А теперь этот вампир был в их доме.
- Что это еще такое, Анника? - спросила Регина, вытаскивая кинжал из ручных ножен. - Обращенный демон?
- Невозможно, - возразила Люсия. - Считается, что это чистой воды миф.
- Должен быть таковым, - Анника с трудом от него отбилась, а ведь вампиров убивала с легкостью. - Никогда прежде не встречала такого могущественного кровососа. - Единственная причина, по которой она прибежала домой, это чтобы проверить, вернулись ли старшие валькирии. Они смогли бы его победить. Регина и Люсия же были из числа младших.
- Один из любимцев Иво?
- Да. Я видела, как Иво отдавал ему приказы. Они кого-то ищут …
Позади рогатого появились двое других вампиров, и Люсия вскинула лук, казавшийся продолжением ее собственного тела.
- Уходите, - прошипела Анника. - Обе…
В это мгновение в комнату переместился Иво. Его красные глаза сверкали, а на гладко выбритой голове все впадинки и выпуклости были видны также отчетливо, как и черты лица.
- Привет, Иво.
- Валькирия, - со вздохом приветствовал он Аннику и, плюхнувшись на диванчик, нагло закинул на стол ноги.
- Ты все также по-королевски заносчив. Хотя и близко не король, - Анника мрачно взглянула на него. - И никогда им не будешь.
Регина повернулась к вампиру.
- Плосто масенькая деколативная собасёнка. Масенький сусёнок Деместриу.
Пока Люсия пыталась подавить смех, Анника стукнула Регину по затылку.
- Что? Что я такого сказала?
- Наслаждайся своими насмешками, - дружелюбно заметил Иво. - Они станут последними в твоей жизни, - и, повернувшись к демону, сказал: - Ее здесь нет.
- Кого нет? - требовательно спросила Анника.
Взгляд Иво искрился весельем.
- Той, кого ищу.
Краем глаза Анника уловила дрожащую тень. Лотэр, еще один их заклятый враг, возник в затемненной части комнаты, прямо позади дивана, на котором сидел Иво. В Лотэре всё вызывало леденящий трепет - начиная от его белых волос и заканчивая глазами - которые были скорее розовыми, чем красными - в сочетании с бесстрастным выражением лица.
Напряжение охватило валькирию. Теперь враги имели еще большее численное преимущество. Однако Лотэр прижал палец к губам. Он не хотел, чтобы Иво знал о его присутствии?
Иво резко обернулся, чтобы посмотреть, что заинтересовало Аннику, но Лотэр уже телепортировался. Вампир, казалось, встряхнулся, а затем скомандовал демону: - Убей этих троих.
Услышав его команду, два других вампира кинулись к Люсии и Регине, а демон-вампир успел переместиться Аннике за спину еще до того, как его образ растаял. Повернувшись, прежде чем он выбросил руку, чтобы схватить ее за шею, она отклонилась и, метнувшись вперед, быстрая как молния, сломала ему руку. Следующий удар раздробил ему скулу и нос. И пока демон ревел, истекая кровью, Анника так двинула ему между ног, что должна была бы сломать копчик и заставить отлететь к потолку.
И все же быстрый и сильный, словно драка только началась, и он все еще был полон энергии, демон прыгнул вперед и схватил ее за шею. Анника стала вырываться, пытаясь освободиться, но он швырнул ее в камин головой вперед с такой силой, что первый ряд кирпичей превратился в пыль от удара. Ее голова отскочила, и Анника упала. Валькирия не могла двигаться, потому что второй ряд кирпичей посыпался ей на спину. Неподвижная, но все еще способная видеть сквозь пыль… Молнии. Красивые молнии. Она не могла думать.
Регина метнулась от вампира, с которым сражалась, к Аннике и встала рядом, защищая ее. К ней присоединилась Люсия, которой, наконец, хватало места для выстрела.
- Люсия, давай того здорового. Стреляй столько, сколько сможешь. А я снесу ему голову, - тяжело дыша, скомандовала Регина.
Быстро кивнув, Люсия со сверхъестественной скоростью натянула тетиву с четырьмя стрелами. Легендарная лучница, непобедимая валькирия - дайте ей только пространство для выстрела… выпустила стрелы. Пробив сначала плоть и кости, они пройдут затем сквозь кирпичные стены.
Звук дрожащей тетивы был также прекрасен, как и молнии…
С того места, где сидел Иво, раздался смех. Напрягшись, демон взмахом руки отшвырнул в сторону три стрелы, а четвертую поймал.
И Анника поняла, что все они сейчас умрут.
Глава 8
Они уже подъезжали к Лондону, когда Лаклейн указал Эмме в сторону роскошного отеля, который консьерж заказал для них заранее. Пока они регистрировались, ликан не упустил возможности осмотреть каждую деталь окружающей его обстановки.
Эмма выглядела очень расстроенной, прося его дать ей кредитную карту. А когда он забрал ее следом у клерка, казалось, огорчилась еще сильнее. Но о сумме расходов не промолвила и слова.
Он не думал, что она молчит, поскольку верит - он вернет ей эти деньги. Скорей всего, она просто хотела любой ценой бросить вести машину. По-видимому, поездка оказалась для нее весьма тяжелой.
Лаклейн осознавал, что это ему следовало сидеть за рулем, тем самым беря на себя обязанность доставить их в Киневейн, но был вынужден взвалить эту задачу на Эмму. Из-за его незнания мира и отсутствия навыков вождения, она находилась в состоянии крайней изможденности, а огни встречных машин снова и снова причиняли боль ее чувствительным глазам.
Когда она, уже в отеле, попросила две комнаты, Лаклейн ударил рукой по столу регистрации и, даже не потрудившись скрыть когти, рявкнул.
- Одну.
Он понял, что Эмма не стала бы устраивать сцены на людях - немногие в Ллоре осмелились бы на такое - потому ничего и не сказала на это в ответ. Но, когда посыльный провожал их к номеру, она, нахмурив лоб, шепотом произнесла.
- Это не входило в уговор.
Должно быть, она все еще была расстроена из-за случившегося прошлой ночью. Ведь еще каких-то двадцать четыре часа назад, она, взглянув на него с тоской в глазах, прошептала: "Ты пугаешь меня".
Обнаружив, что его ладонь сама тянется, чтобы пригладить ее волосы, Лаклейн нахмурился и быстро отдернул руку.
Пока он давал посыльному на чай, Эмма, пошатываясь, прошла мимо него в просторный номер-люкс. Закрыв дверь, ликан увидел, что она почти в полудреме падает на кровать.
Он знал, что Эмма измождена вождением, прекрасно осознавал, как изнурительна дорога. Но как она могла оказаться настолько истощенной? Обычно бессмертные были практически неутомимы. Возможно, все дело в состоянии, о котором говорила Эмма? Если она питалась в этот понедельник и не получала никаких серьезных травм, тогда что с ней было не так?
Неужели это последствия шока от того, что он с ней сделал?
Быть может, она хрупка внутри также, как и снаружи?!
Стянув с нее за воротник пиджак - что оказалось совсем не тяжело, поскольку ее руки безвольно повисли - Лаклейн обнаружил, как напряжены ее шея и плечи. Причиной чему, несомненно, стало вождение, а не его столь длительное присутствие рядом.
Ощутив, что ее кожа прохладна на ощупь, он пошел и набрал в ванну воды. Затем вернулся и, перевернув Эмму на спину, стянул с нее блузку.
Она слабо попыталась оттолкнуть его руки, но он проигнорировал ее протесты.
- Я набрал для тебя ванну. Не годится ложиться спать в таком состоянии.
- Тогда я сама.
Когда он снял один сапог, ее глаза полностью открылись и встретились с его.
- Пожалуйста. Я не хочу, чтобы ты видел меня раздетой.
- Почему? - спросил он, вытянувшись возле нее на кровати. Ликан подхватил белокурый локон и, не отрывая взгляда от ее глаз, провел его кончиком вдоль изящного подбородка. Ее кожа была такой необычайно бледной, что, казалось, ничем не отличалась от цвета белков глаз, обрамленных бахромой густых ресниц. Зрелище завораживало.
И отчего-то погружаться в глубину этих глаз было до боли привычно.
***
- Почему? - нахмурилась она. - Потому что я стесняюсь.
- Я оставлю на тебе белье.
Эмма действительно просто мечтала принять ванну. Это было единственной вещью, которая смогла бы ее согреть.
Когда она закрыла глаза и задрожала, он принял решение за нее. И, прежде чем Эмма успела пробормотать еще один протест, Лаклейн раздел ее до белья. Затем, полностью обнажившись, подхватил ее на руки и опустился в огромную ванну с горячей водой, расположив Эмму между своих ног.
Когда ее рука коснулась его поврежденной ноги, Эмма вся напряглась. Лаклейн был совершенно обнажен и возбужден, а ее белье вряд ли можно назвать преградой, учитывая то, что он безошибочно выбрал "танга". Одну руку он положил ей на плечо, и уже через секунду Эмма почувствовала, как палец другой руки скользит по тонкой тесемке белья.
- Мне это нравится, - прорычал он.
И только она собралась выпрыгнуть из воды, как Лаклейн убрал ее волосы вперед и, положив ей на шею ладони, надавил большими пальцами.
К своему стыду, Эммалин застонала. Громко.
- Расслабься, существо.
Несмотря на все попытки Эммы отстраниться, Лаклейн прижал ее спиной к своей груди еще теснее. Когда она полностью налегла на его эрекцию, он втянул в легкие воздух и содрогнулся, вызвав в теле Эммы ответный жар. Но Эмма тут же выпрямилась, испугавшись, что он захочет с ней переспать. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять - так они не смогут подойти друг другу.
- Тише, - сказал он, продолжая умело разминать ее напрягшиеся плечи. Когда он вновь придвинул Эмму к себе, она боролась уже с собой, радуясь, что никто не видит этих жалких попыток. Ликан заставил ее полностью лечь на него, и она обмякла всем телом.
Чего никто об Эмме не знал, так это того, что она любила, когда к ней прикасались. Просто обожала. И особенно потому, что случалось это крайне редко.
При том, что ее семья тяготела к спартанскому образу жизни, желая закалить Эмму, как личность. Только одна из ее теток, Даниела Ледяная Дева, казалось, понимала ее стремление из-за того, что сама не могла ни к кому прикоснуться или же ощутить касание к своей ледяной коже, не испытав при этом сильнейшей боли. Да, Даниела понимала, но отчего-то совсем не тосковала по этому чувству, не испытывала нехватки в нем. Тогда как Эмма думала, что медленно умрет без этого ощущения.
Существ Ллора, которые могли бы подойти ей на роль любовников - таких, как добрые демоны - было слишком мало в Новом Орлеане, да и те все крутились около поместья еще с самого ее детства. Отчего Эмма считала их всех старшими братьями. Только с рогами.
А немногие демоны, оказывавшиеся незнакомцами, отнюдь не выстраивались в шеренгу, горя желанием быть приглашенными в ковен. Даже они находили Валгаллу, их окутанный туманом дом в заводи, с постоянно раздающимися в нем криками и часто бьющими молниями, ужасающим.
Несколько лет назад Эмма уже было осознала, что так и останется одинокой, но ее совершенно неожиданно позвал на свидание милый и невероятно привлекательный парень с вечерних курсов, которые она посещала. Он пригласил ее выпить на следующий ДЕНЬ чашечку КОФЕ. Эмма сразу возненавидела все кафешки уже только за само их существование.
Тогда она поняла, что ей никогда не быть ни с кем-то из ее расы, ни с большинством тех, кто не относился к таковой. Так как рано или поздно они узнали бы, кем она являлась. Потому Эмма так и не смогла найти себе кого-то. Дневной сеанс в кино? Обед и аперитив? Пикник? - Ей не видать ничего из этого, а, следовательно…
Позднее, желая узнать, что теряет, она познакомилась с одним человеком, совершенно "случайно" налетев на него на улице. И поняла, что теряет она многое. Теплые прикосновения, притягательный мужской запах.
И осознание этого причиняло боль.
Но теперь рядом с Эммой был свирепый, но божественно привлекательный ликан, который, похоже, не мог оторвать от нее своих рук. И она боялась, что, даже ненавидя Лаклейна, станет как губка впитывать каждое его прикосновение, умолять, только бы снова почувствовать его руки на своем теле.
- А если я засну? - тихо спросила она, отчего ее легкий акцент стал более заметен.
- Засыпай. Я не против, - ответил он, продолжая разминать ее шею и хрупкие плечи.
Из горла Эммы вновь вырвался стон, и в этот раз она сама откинула голову ему на грудь. Казалось, еще никто вот так не касался Эммы. Ее капитуляция не подразумевала согласия на секс, но Лаклейн решил, что сейчас она готова отдать все, только бы он не останавливался.
Вампирша словно изголодалась по ласке.
Он припомнил свой клан и былые дни. Там никто не боялся быть грубым или резким. Мужчины всегда находили какой-то предлог, чтобы прикоснуться к своим женщинам. И если ты сделал что-то хорошо, то буквально получал сотню хлопков по спине. Большую часть времени Лаклейн проводил в окружении семьи, с одним ребенком, сидящим у него на плечах, и парочкой других, вцепившихся в его ноги.
Он представил себе Эмму пугливой малышкой, взрослеющей в Хельвите, вампирской цитадели, расположенной в России. Хотя их крепость была украшена золотом, она оставалась затхлым и темным местом - что ему было известно, как никому другому, учитывая, сколько времени он провел в их темнице. По сути, Эмма даже могла находиться там, когда его заковывали в кандалы, если, конечно, к тому времени уже не отправилась в Новый Орлеан.
Вампиры, что населяли Хельвиту, были также холодны, как и их обиталище. Они бы совершенно точно не стали прикасаться к Эмме с любовью - Лаклейн еще ни разу не видел, чтобы вампир вообще выказывал любовь. И если она так сильно нуждалась в ласке, то как же могла обходиться без нее?
Он подозревал, что у нее долго не было мужчины. Но теперь Лаклейн знал - если у Эммы кто-то и был, то он не оказывал ей и части должного внимания. Поэтому она правильно сделала, избавившись от него.