Сирина подставила губы для поцелуя. Энн демонстративно занялась бумагами у себя на столе, пока низкий голос Пола, в котором звучал смех, не заставил ее поднять глаза.
- В чем дело, Энн? У вас такой грозный вид.
Энн промолчала. Пол закурил сигарету и уселся верхом на стул около своего стола.
- Вам не нравится Сирина, не так ли?
- Я об этом совершенно не думаю, - обретя наконец голос, произнесла Энн. Она откашлялась и продолжила: - Я готова работать, если готовы вы.
Он пожал плечами.
- Вы паршивая актриса. Я не могу ясно мыслить под вашим хмурым взглядом. Что мне сделать, чтобы к вам вернулось хорошее настроение? Еще один вечер в Дорчестере?
- Нет уж, спасибо.
- Ну, ну. Блестящее окружение очень вам идет.
- Счастлива, что вы так считаете, - едко ответила она. - У меня, кажется, появился шанс, что оно будет у меня всегда.
- Что вы имеете в виду?
Энн сказала это, не подумав, но вопрос Пола требовал ответа и, чтобы разозлить его, она ответила:
- Просто агентство Мак Брайд очень помогло. Я, кажется, встретилась именно с таким человеком, какого искала.
- Вы мне раньше не говорили об этом.
- Я не должна докладывать вам о своей личной жизни!
- Конечно, не должны! Я не это имел в виду, и вы это прекрасно знаете.
- Боюсь, что не знаю.
Пол пристально посмотрел на нее и с ненужной силой потушил окурок.
- Как он выглядит, этот мужчина, с которым вы встретились?
- Очень приятный.
- Это я понял. А еще?
- Ему, думаю, около сорока семи, очень интересный, даже красивый. Высокий, волосы темные, слегка седеющие. Очень элегантно седеющие. На висках.
- Как романтично, - саркастически заметил он. - Полагаю, он богат?
- Думаю, да. - Теперь Энн начала получать удовольствие от разговора. - Он приглашал меня в субботу и воскресенье, и хочет увидеть меня снова. Я почти уверена, что нравлюсь ему.
- Почему бы вам не нравиться ему? Вы молоды и красивы.
- Вы так считаете? - Она наклонилась вперед, завлекающе облизнула губы. - Вы действительно так думаете?
- Да, думаю. И нечего строить мне глазки.
- Прошу прощения. Я считала, что вам нравится, когда ваши женщины не скрывают своих чувств.
- Вы не относитесь к моим женщинам! - холодно сказал он. - Вы недостаточно опытны, поэтому я взял на себя труд дать вам совет. Не думаю, что вам стоит встречаться с незнакомыми мужчинами. Вы еще ребенок, и вам могут вскружить голову.
- Я не моложе Сирины.
Глаза его потемнели.
- Вы будете невинным младенцем и в сорок лет.
- Как странно слышать это от такого циника, как вы.
- Не раскладывайте людей по отдельным полочкам раз и навсегда, они редко остаются на них.
Они с вызовом смотрели друг на друга в упор, и Энн увидела золотые искорки в его темно-серых глазах так близко от себя. Пол первый отодвинулся с отчужденным видом.
- Лучше продолжим работу. Я хочу сделать вставки в первое действие.
Они прекратили работу, только когда вошла Смизи и сообщила, что она вернулась и что ланч готов. Пол зевнул, потянулся и вскочил на ноги: в комнату вплыла Сирина.
- Ты так и не пришел, - провозгласила она. - А обещал.
- Прости, дорогая. - Он прошествовал к серванту. - Что будешь пить?
- Пожалуйста, шерри. - Сирина подобралась к письменному столу и взяла несколько рассыпанных страниц.
- Это твоя новая пьеса, Пол? - мягко проговорила она. - Сколько у меня сразу пробуждается воспоминаний! Помнишь эту твою последнюю пьесу, в которой я играла?
- Как я могу забыть? - тихо сказал он. - "В тисках" - самая большая моя удача.
Удлиненные глаза Сирины сощурились.
- Такие громкие имена: Лори Лэнгем, Кора Риис и юная я. Как было бы чудесно, если бы ты смог повторить такой успех!
- Это будет трудно. Кора ушла со сцены, а Лори умер.
- Но осталась я, - Сирина подошла к нему поближе. - О, Пол, я кожей чувствую, что эта пьеса предназначена мне судьбой. Поэтому я и вернулась в Англию: какая-то странная сила привела меня к тебе и теперь повелевает связать порванные нити наших отношений.
- Порванных нитей не связать, Сирина.
- Но можно протянуть новые, - нежно промолвила она.
Энн опустила голову, и Пол, почувствовав ее смущение, сделал шаг назад от Сирины и взял в руки графин. Он налил бокал и подал ей. Она взяла бокал и коснулась рукой рукописи.
- Я хочу сегодня прочесть эту пьесу.
- Она еще не закончена.
- Мне все равно. Пожалуйста, Пол, дай мне почитать ее.
Он пожал плечами.
- Хорошо, но только после ланча: ты тогда станешь снисходительней.
- К тебе я всегда снисходительна, - улыбнулась она. - Я знаю, что в этой пьесе есть роль для меня.
- Хитрюга! - Он взъерошил ей волосы, и этот жест быстро поднял Энн на ноги.
- Смизи ждет, чтобы подать ланч, мистер Моллинсон. Я предлагаю пойти в столовую.
- Конечно. - Пол потянул Сирину за собой. - Какие у тебя планы на вечер?
- Я думала, мы сходим куда-нибудь, где можно потанцевать. У меня есть новое платье, которым я хочу тебя потрясти. - Она сделала пару танцевальных па по направлению к двери. Ее рыжие волосы облаком поднялись вверх. - После ланча я прочту твою пьесу, а потом поеду домой переодеться. Ты можешь заехать за мной в восемь, а до тех пор целый день ты можешь работать, работать и работать. Я уверена, Энн это понравится! - В ее словах прозвучал плохо скрытый сарказм.
Сразу после ланча Сирина скрылась в сад с копией пьесы, а Пол и Энн вернулись в кабинет. Печатая, Энн никак не могла отвлечься от мысли о присутствии мужчины с безмятежным лицом, растянувшегося во весь рост на кушетке. Она физически ощущала вес его тела.
Энн была так поглощена работой, что вздрогнула, когда зазвонил телефон. Пол взял трубку. Послушав он изменился в лице и передал трубку Энн.
- Это вас. Ваш новый ухажер.
- Мой кто?
Мужчина, - раздраженно повторил он. - Моего телефона нет в справочнике, так что наверное, вы дали ему номер.
Энн озадаченно смотрела на него. Она никому не давала номера телефона Пола. Может, Марти решила разыграть ее? Но и Марти не могла знать, что именно сегодня утром она сказала Полу. Собрав все свое самообладание, Энн взяла трубку.
- Хелло, это Энн Лестер, боюсь, вас плохо слышно, не могли бы говорить громче, пожалуйста? - Она сильнее прижала трубку к уху и внезапно побледнела. - Да, - прошептала она. - О, Боже, дорогой, да, я и подумать не могла… Сию минуту я не могу, но через полчаса… У отеля "Дельфин".
Она положила трубку и увидела, что Пол наблюдает за ней. Нервно облизав губы, она почувствовала отчаянное желание рассказать ему правду.
- Я так понимаю, это ваш приятель? - переспросил он.
- Если на то пошло, это… и замолчала, потому что, размахивая пьесой, в комнату ворвалась Сирина.
- Пол, это изумительно! Теперь я поняла, почему ты возился с этим жутким существом. - Сирина обернулась к Энн. - Когда мы снова встретились, с ним была совершенно ужасная девица. Вы себе представить не можете, как она выглядела. Никакой косметики, чудовищно одетая. Я решила, что он сошел с ума. Но теперь я все поняла! - Она звонко рассмеялась. - Дорогой, ты гений. Она, должно быть, и есть твоя Мэри-Джейн.
Энн фыркнула от злости.
- А вам не кажется, что это была жестокая шутка?
- Жестокая? - голубые глаза широко открылись. - Эта девица должна быть счастлива, что Пол вообще пригласил ее куда-то!
Прежде чем Энн успела ей ответить, вмешался Пол.
- Мой юный секретарь полагает, что женщине можно встречаться с мужчиной, которого она не любит, но мужчине поступать так в отношении женщины нельзя! Не так ли, Энн?
- Раз вы уже ответили за меня, мне ничего не остается добавить! - Энн закрыла машинку чехлом. - Если позволите, я хотела бы сейчас уйти. У меня срочная встреча!
Не дожидаясь ответа, она выскочила из комнаты.
Сирина пожала плечами.
- Ну и горячка. Куда это она так заторопилась?
- Не знаю, и мне некогда об этом думать. Я должен идти.
- Куда? Что-нибудь случилось?
- Ничего. Не забивай этим свою прелестную головку. Езжай домой и переодевайся, а я заеду за тобой позже. У меня свиданье: мне надо кое-кого повидать в отеле "Дельфин"!
4
Отель "Дельфин" находился к северу от Гайд-Парка. Там царила строгая атмосфера достоинства и некоторой чопорности. На верхней ступеньке у входа стоял человек в сером костюме и кого-то ждал. У него были короткие черные волосы и седые виски, а верхнюю половину лица закрывали большие темные очки. Он вертел головой из стороны в сторону, оглядывая толпу спешащих людей на тротуаре, и только когда из подъехавшего такси вышла высокая молодая блондинка, он явно успокоился и бросился ей навстречу с распростертыми объятиями.
В некотором отдалении Пол Моллинсон наблюдал из своей машины за этим объятьем до того момента, как эта пара исчезла в дверях отеля. Потом он уехал.
Не зная, что за ней следят, Энн теснее прижалась к отцу.
- Я поверить не могу, что ты жив! Когда услыхала по телефону твой голос, я решила, что схожу с ума. Что случилось? Когда ты вернулся?
- Все расскажу наверху. Твоя мать ждет нас там.
Молча они вошли в лифт и прошли по коридору до номера люкс, выходящего окнам и в парк. Из спальни вышла Анжела, и Энн рванулась к ней.
- Мама, какое чудо! Тебе, наверное, все это кажется сном.
- Но я отказываюсь щипать себя и просыпаться!
Слезы сменяли смех. Прошло несколько минут, прежде чем они смогли начать разговор. Энн откинулась в кресле и с любовью смотрела на человека, которого оплакивала почти год.
- Когда ты вернулся?
- Сегодня утром. Я послал Анжеле телеграмму из Александрии, но она получила ее всего за час до того, как я должен был приземлиться в аэропорту. - Он улыбнулся. - По-моему, она еще не совсем пришла в себя.
Энн посмотрела на мать.
- Так что, сегодня утром ты впервые узнала об этом?
- Не совсем, дорогая. Пару недель назад мне позвонил дядя Харвей из военного министерства и сказал, что они нашли обломки разбившегося самолета и некоторые останки. Нескольких людей недосчитались, и поэтому появился шанс, что Лори выбросило из самолета и, возможно, его подобрали туземцы. Я поговорила с Марти, и мы решили ничего тебе не говорить, пока не будет какой-то ясности. - Анжела перевела взгляд на мужа. - Теперь продолжай ты. Лори.
- Я не уверен, что в состоянии спокойно говорить об этом. - Лоренс Лэнгем откинулся на стуле и снял темные очки. Без них стало заметно, что он побледнел, и глубокие морщины залегли на его лице от голода и лишений. Он слегка отвернулся, прикрыл глаза, а мать и дочь залюбовались чеканным профилем, высоким лбом, прямым с легкой горбинкой носом и скульптурным подбородком: Ромео, Антоний, Гамлет… Все было в этом лице: и лирика, и царственность.
- Отец жил в арабской деревне, - продолжила рассказ Анжела. - Наверное, у него было сотрясение мозга, потому что он совершенно ничего не помнил, вполне был доволен жизнью и был готов оставаться там вечно.
Энн зафыркала от смеха.
- Они хорошо с тобой обращались?
- Насколько помню, да, - ответил отец. - Вся эта история как какой-то сон. Первое мое реальное впечатление - это вид твоего дяди, входящего в палатку. Он выглядел там так нелепо в своем черном костюме и стэтсоновском котелке, что я расхохотался. И вдруг все прояснилось в моей голове: я вспомнил и кто я, и что со мной случилось. - Глаза его заискрились смехом. - Еще несколько недель там, и я бы женился на дочери шейха, этакой Тесси О'Ши из черного дерева.
- Тебя, точно, стукнуло по голове, - улыбнулась Анжела. - Ты же никогда не увлекался толстыми женщинами!
- Я никогда не увлекался женщинами, за исключением двух моих красавиц-блондинок. - Лори обнял жену, и она, положив голову ему на плечо, заплакала.
- Ну, не раскисай, любимая, - нарочито грубовато, чтобы скрыть растроганность, произнес он. - Все уже прошло, и плакать больше не о чем. - Он нежно вытер ей слезы своим платком. - Что ты скажешь, если мы трое уедем в Сассекс, пока все не уляжется? Мне не хочется отбиваться от репортеров.
Анжела неуверенно рассмеялась.
- Никогда не думала дожить до того, что услышу такое от тебя!
- Это сотрясение мозга, - улыбнулся Лори. - Чего мне хочется больше всего, так это просто быть вместе. Всем троим. Что скажешь, кукленок?
При этом детском ласковом прозвище у Энн на глаза навернулись слезы.
- Я работаю, папа. Не уверена, что мне удастся уехать.
- Не глупи, дорогая, - пожала плечами Анжела. - Теперь, когда отец вернулся, ты можешь бросить свою работу у Марти.
В ответ на вопрошающий взгляд отца Энн рассказала о бесплодных месяцах в Боксфордской труппе, о своем нежелании воспользоваться именем Лори Лэнгема, о решении уйти из труппы и поискать счастья в Лондоне.
- Пока что-то не вижу никакого счастья, - заметил отец. - Каким образом ты собираешься получить работу на сцене, продолжая работать у Марти? И почему, когда я искал тебя, мне дали номер телефона в Хэмпстеде?
Энн посмотрела на мать, тихо сидевшую в кресле напротив отца. Настал момент рассказать им о Поле Мотлинсоне. Невозможно было дальше держать это в секрете. Она пустилась в подробные объяснения, где она работает и почему. Родители слушали ее молча, но это не было молчанием одобрения, скорее в нем чувствовалось недовольство.
- Ну, знаешь, Энн, - не выдержала, наконец, мать. - Как ты могла поступить так по-детски? Если бы Марти хоть намекнула мне, что ты придумала, я бы немедленно положила этому конец!
Лори Лэнгем нахмурился.
- Я согласен с твоей матерью. Нелепая выдумка. И долго ты собираешься ее продолжать?
- После того как ты позвонил сегодня утром, я чуть не рассказала ему правду, - сказала Энн. - Но вошла Сирина, стала насмехаться над Розали, и я снова разозлилась.
- Я виню во всем Марти, - сердито сказала Анжела. - Она всегда поддерживала тебя в твоих выходках. Когда-нибудь вы обе набьете себе шишек.
- Если кто-нибудь и набьет себе шишек, то это будет, конечно, Энн, - мягко добавил Лори. - Играть с чувствами живых людей - дело недостойное.
Энн почувствовала некоторую тревогу.
- Что ты хочешь сказать?
- Сама узнаешь, кукленок. - Отец поднялся со стула и зевнул. - Я устал. Пожалуй, лягу ненадолго.
Подошла Анжела и стала гладить его, как ребенка.
- Какие мы глупые, ты только что вернулся, а мы мучаем тебя разговорами. Отдохни, дорогой, я принесу тебе ужин в постель.
Лори пошел в спальню, а Анжела, достав платок, вытерла слезы. В эту минуту Энн, как никогда, почувствовала близость к матери и, подбежав к ней, опустилась на пол у ее ног.
- Я как во сне, - прошептала она. - Все еще не могу поверить, что это правда.
- Я тоже. Какие мучительные переживания, и все-таки они мне помогли. - Мать вытерла глаза. - Я всегда ревновала его к сцене… - Голос ее прервался рыданьем.
Энн попыталась сменить тему:
- Ты думаешь, папа вернется на сцену? Он может нажить целое состояние, разъезжая по свету с лекциями о своих приключениях!
- Ничто не заменит ему театра. Как только предложат подходящую роль, он снова будет играть. Самое смешное, что теперь меня это не трогает. Я так счастлива, что он вернулся живым. - Анжела поднялась на ноги. - Пойду закажу ужин. Только теперь вспомнила, что мы весь день ничего не ели!
Остаток вечера Энн провела с родителями, но отказалась от их предложения переночевать в отеле. Она вернулась в свою комнату в Хэмпстеде и, слишком взволнованная, чтобы заснуть, сидела у окна и смотрела на озеро, на бегущие по небу темные облака. Она думала об отце, о долгом минувшем годе одиночества. Энн знала, что должна лечь спать, но упрямо пыталась понять истинную причину своего нежелания ехать с родителями домой.
Она больше не могла притворяться, что причиной было желание отплатить за Розали. Да, с этого все началось, но почти с первых минут встречи с Полом первоначальный замысел уплыл куда-то на задний план, она не хотела расставаться с ним.
Как легко его имя вызывало перед глазами его образ. Пол присутствовал в ее комнате, плод ее воображения, но такой реальный, ходил взад-вперед, откидывался на стуле и с иронической усмешкой наблюдал, как, склонив голову на руку, невидящим взглядом смотрит она на воду.
Энн резко проснулась, солнечный свет ударил ей по глазам. Было больше девяти утра, она так и заснула, сидя у окна. Торопливо поплескав холодной водой на лицо, она переоделась и вышла из дома. На крыльце ее встретил почтальон и передал письмо. Оно было переадресовано ей из агентства Марти. Распечатав его, она увидела, что оно от Десмонда.
Он был в Боксфорде: его прослушивание у Бектора тогда отменили, но он надеется, что оно состоится через несколько недель. "Я позвоню тебе в брачное агентство, - писал он. - Так что не забудь предупредить их дать мне твой адрес. Я все еще считаю тебя самой красивой блондинкой из всех, кого видел".
Улыбаясь, она сунула письмо в сумочку, решив еще раз предупредить Марти никому не давать ее адреса.
Когда она добралась до Хэмпстеда Мьюза, Пол был в столовой и окликнул ее на пути в кабинет.
- Вы что-то сегодня поздно. Проспали?
- Боюсь, что так. - Она вошла в столовую. - Вы не возражаете, если я выпью чашку кофе? Я еще никак не проснусь!
- Наливайте!
Она так и сделала и присела за стол.
Пол листал страницы газеты.
- Что вы об этом скажете?
- О чем? Я сегодня не успела посмотреть газеты.
- Лоренс Лэнгем воскрес из мертвых.
Тонкий палец тыкал в заголовок.
- Сейчас кое-кто может попасть в глупое положение.
- Почему?
- А вдруг он прочитает свои некрологи! Некоторые из его так называемых друзей позволили себе порезвиться, когда думали, что он уже не сможет им ответить. Джек Алленби, например, назвал его…
- Чудо-ребенком, который так никогда и не вырос. - Энн замолчала, потому что Пол в изумлении уставился на нее.
- Как вы это запомнили?
- Я была большой поклонницей Лоренса Лэнгема.
Пол буркнул в ответ и передал ей один из газетных листов.
- Почитайте. Это просто чудо. Я никак не приду в себя.
Он поднял голову и увидел ее смеющиеся глаза.
- Чем вы так довольны сегодня?
- Ничем.
Он снова буркнул что-то, а она посмотрела на большой портрет отца, улыбавшегося ей с газетной страницы.
Пол взял другую газету и открыл ее.
- Здесь говорится, что его дочь тоже на сцене. Удивляюсь, почему я никогда не встречал ее имени.
Энн быстро сказала:
- По-моему, это самая красивая комната в доме. Вы здесь давно живете?
- Где? - У него был растерянный вид. - В этом доме? Я купил его пять лет назад.
- А где жили до этого?
- В квартире.
- А почему решили переехать?