Сердце Мередит сжалось. Как ни странно, от сочувствия, а не от страха. Хотя, наверное, следовало бояться? Глаза у него были дикие, колючие и тёмные. А ещё он был то ли пьян, то ли под кайфом, то ли и то и другое вместе.
- Я лучше пойду, - сказала она, попытавшись выскользнуть из рук Ливиана.
Не получилось.
Чтобы заполнить опасную паузу Мередит застрочила, старательно избегая глядеть Ливиану в лицо:
- Спасибо за то, что…
- За что? - иронично переспросил он.
- Наверное, за то, что не вытолкал меня взашей сразу, а позволил сначала немного потоптаться у себя на кухне.
- В благодарность ты окончательно испоганила мне настроение.
- Неправда! - мотнула головой Мередит. - Я здесь совершенно не при чём.
- Ещё как причём.
- Не мог бы ты…
- Что?
- Отодвинуться. Прости, но выглядит это так, будто ты ко мне клеишься. А ночь с тобой мне не по карману, золотой мальчик.
- Ночь?.. Кто тут говорит про ночь? - скабрёзно ухмыльнулся он. - Договор, помнится, шёл на час. Но ладно, симпатичным девушкам можно сделать скидку.
- И в какую сумму по прейскуранту обходится лишение невинности назойливым девственницам?
- Ты - девственница?
Щёки Мередит порозовели:
- Да что б тебя! Кстати, шестьсот долларов, это с учётом скидки или без?
- С учётом.
- Ты жутко меркантильный тип, Ливиан Брэдли!
- На работе я - Санфил.
- Работа отменяется. Пусти меня.
Схватив её за плечи, Ливиан крепко, почти грубо, припечатал Мередит к стене.
- Я же уже сказала, у меня…
- К чёрту! Для тебя всё совершенно бесплатно, Мередит Филт!
Странно, когда она сюда вошла, она нисколько не была ему интересна. Но что-то изменилось. Сейчас от Ливиана веяло откровенным желанием - дышать становилось тяжело.
Ухватив одной рукой за затылок, другой - за подбородок, он поцеловал Мередит, обдавая её волнующим ароматом, в котором смешались запахи виски, травы и холодного аромата лосьона.
Его близость оглушала.
По началу Ливиан просто прижимался губами к её губам, медленно и крепко.
Потом она ощутила жадные прикосновения его языка.
Эти горячие, словно уже берущие её, поцелуи, заставляли сердце колотиться всё быстрее и сильнее.
"Пусть это закончится, - пронеслось в голове, идущей кругом. - Пусть это никогда не кончается!".
Однако страсть резко, как туман под порывами ветра, слетела, когда губы Ливиана неожиданно сильно вонзились в её нижнюю губу.
Мередит протестующе замычала, пытаясь высвободиться из оплетающих её рук и с ужасом поняла, что он не собирается её отпускать.
Хуже того, Ливиан, казалось, даже не осознавал её сопротивления, продолжая всасывать её губу вместе с кровью, сочащейся из ранки.
Может кому-то это и приятно, но не Мередит. Она подобных игр не принимала.
Изо всех сил упираясь руками ему в грудь, она пыталась прервать эти ласки, больше похожие на изнасилование.
И в какой-то момент ей стало совершенно ясно, что подобный исход возможен.
А главное, она сама виновата в том, что поставила себя в положение, из которого не знает, как выпутаться.
Почувствовав, что девушка замерла в его руках испуганной птичкой, Ливиан остановился, глядя на неё тяжёлым волчьим взглядом.
- Ну а слёзы-то к чему?
Презрительно протянул он, отступая на шаг и скрещивая на груди руки, в одно мгновение из пылающего вулкана вновь превращаясь в ледяной айсберг.
- Ты сделал мне больно, - испуганно выдохнула Мередит, стирая кровь с губ.
- Прости.
Простить? Запросто. К чему разводить лишнюю драму?
Осторожно, бочком, словно опасаясь спровоцировать новое нападение, Мередит проскользнула к двери.
- Ты пришла узнать о виновных в смерти родителей. Так?
Мередит замерла, чувствуя лёгкое раздражение.
- Как я поняла, ты не собирался открывать мне эту тайну?
- Не собирался. И правильно делал. Вряд ли сведения, которые я тебе сейчас дам, подарят желанный покой.
Ливиан потянулся за новой сигаретой.
- Будем считать это компенсацией за мою грубость. Полагаю, ты считаешь, что твоих родителей убил кто-то из тех, на кого он работал?
Мередит кивнула.
- Логично предположить вину кого-то из банды Сангрэ, - продолжил он. - Но твоих родителей убили другие люди. Скажу больше - устраняли не твоего отца, а твою мать.
- Маму?.. Кому она могла помешать? Такие, как она, никогда никому не переходят дорогу. У неё не было даже недоброжелателей!
- Думаешь, враги бывают лишь у плохих людей? Таких, как я, например? - скривил Ливиан губы в злой усмешке. - Думаешь, твоя красота и лёгкий характер вызывают в людях лишь симпатию? Если - да, ты ничего не знаешь о людях. Иногда им достаточно просто твоего существования, чтобы тебя ненавидеть. Но твою мать убили не завистники. Ты знаешь, чем она занималась незадолго до смерти?
Мередит помотала головой.
- Она работа на Синтию Элленджайт.
Мередит едва заметно вздрогнула.
- Писала книгу на заказ госпожи Элленджайт, как многие её здесь называют. Загадочная персона, которую умные люди предпочитают обходить стороной. Твоих родителей убила эта женщина. Не собственными руками, конечно. Хотя - меня ведь там не было.
- Синтия Элленджайт? - ошарашенно проговорила Мередит. - Но… но моя сестра сейчас работает на неё.
Ливиан слегка приподнял брови, словно вежливо говоря: "О! Правда? Как занятно".
Пауза грозила затянуться.
Дело сделано. Не было причин оставаться.
- Спасибо за информацию. И всего тебе доброго, мрачный Ливиан. Удачи! - кивнула Мередит на прощание.
Резким, как бросок кобры, движением, Ливиан удержал её за руку:
- Оставь номер своего телефона.
- Зачем?
- Что-то мне подсказывает, что рано или поздно мне захочется увидеть тебя снова. Скажи, ты часто попадаешь в неприятности?
- Я? - засмеялась Мередит. - Сегодняшний случай скорее исключение, чем правило. Вообще-то мы с неприятностями предпочитаем держаться друг от друга подальше.
Снова чуть горьковатая, чуть подтрунивающая улыбка коснулась губ Ливиана:
- Мне будет спокойнее от мысли, что я смогу найти тебя, если захочу.
Мередит продиктовала номер своего телефона.
Ливиан, кивнув, отзвонился.
Телефон в сумочке Мередит запел бодренькую жизнерадостную мелодию.
- Звони, если что.
Уже с порога Мередит обернулась:
- Ливиан?
- Да?
- А "просто соскучилась" сойдёт "за если что"? Или звонить только в случае крайней опасности для жизни?
Он снова усмехнулся:
- Ну, я пойму тебя, если ты соскучишься по мне до смерти.
Мередит ответила на его улыбку:
- До встречи, кошмар моего детства.
- Ещё увидим, назойливая девчонка.
12. Катрин. Архивная пыль
- Всё нормально? - спросила Катрин Мередит, как только та заняла своё место за рулём автомобиля.
Катрин заметила, что у подруги странно блестят глаза, словно от непролитых слёз.
- Всё хорошо, - кивнула Мередит, хлюпнув носом.
Стало понятно, что раскрывать подробности подруга не собирается.
Катрин немного обиделась. Проторчав целых полтора часа в машине она уже успела заскучать. Сидеть без дела в ожидании всегда было для неё пыткой. Ей обязательно нужно было занять чем-то либо голову, либо руки.
- Узнала, что хотела? - не удержалась от любопытного вопроса Катрин.
- Не уверена, что именно это я хотела узнать, - вздохнула Мередит. - Но на мои вопросы Ливиан ответил. Ладно, долг платежом красен. Поехали теперь в твою библиотеку. Кстати, если не секрет, зачем ты туда рвёшься? - повернула она ключ в зажигании.
- Хочу узнать, что стало с автором дневника, что мы нашли в Кристалл-холле.
- Зачем?
- Судьба этих людей не даёт мне покоя. Они мне даже снятся, - призналась Катрин. - Это как зацепившая тебя книга - не отпустит, пока не прочтёшь до конца и не узнаешь, чем кончилась история.
Городская библиотека была местной достопримечательностью - старинное, красивое здание из серого камня. Внутри оно чем-то напоминало храм. Возможно, подобный эффект давал куполообразный потолок, расписанный фресками?
Когда Катрин увидела многочисленные стеллажи с книгами, стоящими вдоль стен, ей показалось, что она попала в рай.
Именно так и выглядел её идеальный мир: чистота, тишина, легкая прохлада и запах книг.
В зданиях, подобных этому, Катрин могла бы блуждать до бесконечности. Касаться гладких книжных корешков, пробегаться взглядом по их названию, возвращать на место.
Это действительно был её храм, её святилище знаний.
Следуя за Мередит по зелёной ковровой дорожке, пробегающей через центр, Катрин толкнула пальцами огромный глобус, заставив его завертеться.
Миновав изящные стулья, пюпитры и картины, вслед за Мередит остановилась у библиотечной стойки.
Поздоровавшись, девушки объяснили, что за информацию они хотели бы получить.
Удобно устроившись за одним из многочисленных пустующих столов, дожидались, пока записавшая что-то в бюллетень библиотекарь удалилась в загадочные недра архивов.
Чтобы скоротать время, Катрин шагнула к библиотечным каталогам. Они хранились по старинке, в деревянных выдвижных ящичках.
Было нечто для неё удивительно загадочное и привлекательное в истершихся прямоугольных листиках бумаги, соединенных серой бечёвкой.
Жаль, что, когда библиотеки полностью перейдут на электронные ресурсы, эта магия исчезнет.
- Всё, что удалось отыскать по вашему запросу, - положила библиотекарь перед девушками папку с документами.
Катрин и Мередит азартно погрузились в её изучение.
Тот, кто собирал эту подшивку, потрудился на славу. Копии старинных газетных вырезок оказались заботливо разложенными в файлы в хронологическом порядке.
Первые, датированные 1850 годом, отличались типичным для того времени четырёхполосным расположением текста.
- На мой вкус газеты того времени не отличались увлекательностью. Сплошные политика и торговля, - фыркнула Мередит. - Хотя, если посмотреть современное телевидение, по сути ведь тоже самое? Всё, что мы смотрим, так или иначе, сводится к рекламе или новостям. Послушай, в этой статье написаны - рабы? Неужели в 1850 году в Америке ещё было рабство?
Катрин посмотрела на подругу круглыми от удивления глазами.
Мередит рассмеялась:
- Да пошутила я! На самом деле в курсе, что хижины для дяди Тома простояли как минимум до 61. Но, наверное, лучше не стоит про негров? Давай вернёмся к нашим красивым мальчикам из Хрустального замка. Что про них написано?
Катрин зачитала:
"Несчастный случай или самоубийство молодого Альберта Элленджайта?".
- Где? - заглянула ей через плечо Мередит. - Не вижу.
- Смотри полицейскую хронику. Мелким шрифтом.
"Вчера, в 6 ч. вечера, около Пасам-бич под один из проходивших здесь поездов железной дороги бросился молодой человек лет 20–25.
Колёсами вагонов ему оторвало голову.
На вытребованном со станции паровозе тело самоубийцы было отправлено на вокзал, а оттуда в городскую больницу.
Никаких документов при себе у самоубийцы не было, однако полицейским вскоре удалось установить личность пострадавшего. Им оказался наследник Амадея Элленджайта - Альберт Элленджайт, 21 года от роду.
Приносим соболезнования родственникам погибшего".
Стало горько будто скончался давнишний знакомый.
Неправильная жизнь, неправедные поступки всегда заканчиваются плачевно. Дело лишь во времени. К одним расплата за грехи приходит раньше, к другим - чуть позже, но платить по счетам приходится всем.
В жизни, как в банке, есть только один способ избежать расплаты - не делать долгов.
У Альберта Элленджайта, похоже, так не получилось.
Жаль.
Пока Катрин предавалась печальным умозаключениям, Мередит перевернула файл, открывая следующую, пожелтевшую от времени, газетную вырезку.
"Попытка убийства и самоубийства".
Гласил заголовок.
"Молодой человек чуть не застрелил барышню".
В доме № 6 по Каренхаус помещается пансион с комнатами внаём.
Вчера утром сюда пришли прилично одетый молодой человек и барышня. Они заняли отдельный номер.
Прошло несколько минут и служащие услышали раздавшиеся из комнаты выстрел и стоны.
Когда они вошли, молодой человек лежал на полу. Изо рта его сочилась кровь. Рядом с ним валялись опорожнённый флакон с уксусной эссенцией и револьвер.
На вопросы служащих пансиона барышня отвечала, что молодой человек пытался добиться её любви, а когда она ответила отказом, он сначала отравился, а потом пытался застрелить и её.
Служащие незамедлительно вызвали констебля.
Последние без труда выяснили личности участников скандального инцидента. Ими оказались Синтия и Ральф Элленджайты.
На вопросы и обвинения констебля юноша отвечал вызывающим смехом, заставляющим сомневаться в его вменяемости.
Дело оставлено для последующего судебного разбирательства".
Катрин сильно сомневалась в намерении Ральфа добиваться любви Синтии. Согласно записям Альберта, все бастионы пали задолго до описанной сцены. Между Синией и Ральфом произошло совсем не то что отражалось в газете.
Следующая вырезка была не их газеты, а бог весть откуда.
Гласила она буквально следующее:
"Сообщение во 2 отделение Тайной Канцелярии
1851 года 15 марта 4 часа вечера
В камеру Хоут-Бекли, 14, был доставлен Р.Э.
Код: 1844
Передаётся в распоряжение 2 отделения Тайной Канцелярии.
Констебль Моргтаун.
- Что это такое? - повернулась Катрин к Мередит в надежде получить разъяснения.
Мередит пожала плечами:
- Сама не слишком хорошо понимаю. Но мне кажется, чисто по ассоциациям с камерами и канцелярией… не знаешь, есть в Америке тюрьма Хоуп-Бекли?
- Сейчас посмотрим.
Катрин забила название в поисковике смартфона.
- Есть! Штат Висконсин. Кстати, это учреждение и поныне действует. Вообще в Висконсине целых двадцать тюрем для взрослых, шестнадцать исправительных центров и два учреждения для несовершеннолетних.
- Ну, такое обилие информации о заключенных нам вряд ли понадобится. Попробуй сделать запрос на имя Ральфа Элленджайта, 1851?
На дисплее отобразилось несколько сотен ссылок, в большинстве своём содержащим одну и ту же информацию.
"Ральф Элленджайт (1829–1853), сын Винсена (1810–1870) и Стеллы (1813–1870) Элленджайтов.
Принадлежал к аристократической семье, унаследовать титул лорда не успел.
С 1840 по 1847 год учился в английском Кембриджском колледже.
В 1847 году вынужден был покинуть учебное заведение из-за конфликта с руководством. Инцидент возник из-за неприятия Ральфом ортодоксии, господствующей в Кембридже, а также из-за его многочисленных пренебрежений правилами колледжа, его внутренними распорядками.
Р.Э. и позже откровенно нарушал моральные общественные запреты за что был подвергнут репрессиям.
Скандал разразился, когда вышла правда о более, чем родственных отношениях, связывающих его с кузенами - Альбертом и Синтией Элленджайтами.
Документальных подтверждениях инцестуальной связи нет, однако самоубийство А.Э. и последовавшая за этим попытка убийства С.Э. свидетельствует против Р.Э.
Уставшие от постоянных скандалов и неприятностей родственники не пытались помочь ему уйти от правосудия.
В 1852 году он был отправлен на исправительные работы в Хоут-Бекли, где и скончался в 1853 году, по свидетельствам врача, от быстротечной чахотки.
Диагноз вызывает сомнения, так как по многочисленным свидетельствам очевидцев, у всех представителей семьи Элленджайт был иммунитет ко многим болезням, включая туберкулёз.
Однако официальная причина смерти Р.Э.: туберкулёз лёгких, в результате которой больной захлебнулся собственной кровью".
- Кошмар! - с содроганием выдохнула Катрин, нажатием пальца стирая неприятную информацию с экрана смартфона. - Да уж! Нельзя сказать, чтобы у моей семьи была весёлая предыстория.
- Осталось только найти информацию об этой зловещей Синтии, - поддержала её Мередит.
- Вот и оно.
- Статья о Синтии? - оживилась Мередит.
- Упоминание о конце мира, к которому она принадлежала.
"Крупнейший пожар в ночь с 22 на 23 июня. 1970 года.
Новое бедствие поразило Эллиндж. Страшное горе.
Горожане надолго запомнят тревожный набат, звучавший этой ночью.
22 июня с утра дул сильный ветер, превратившийся к вечеру в страшную бурю. В 11 ½ часов вечера загорелся Кристалл-Холл.
Пожар начался с западного крыла дома, изнутри, и распространился с удивительной быстротой. При столь жёстком ветре дом в считанные минуты был объят пламенем.
Огненный дождь сыпался на округу в виде громадных искр. Под порывами ветра временами доходившими до степени шторма, громадные головни отрывались от объятого пожаром дома и летели вниз, на мраморные лестницы и клумбы.
Огонь распространился так же и на соседние постройки - конюшни, жилища для прислуги, сад.
Усилия двух пожарных бригад, подоспевших к тому времени на место происшествия, не могли остановить продвижения огня.
К огромному прискорбию вынуждены сообщить, что все обитатели Кристалл-Холла, его домовладельцы и прислуга, погибли.
Из всесокрушающего пламени не удалось уйти никому.
Вот как описывали события очевидцы:
"Мы словно живьём побывали в Аду. Горели земля и небо.
Страшное завывание бури, поднимавшей целые стены песку, рёв огня, напоминавший волнения моря, треск, шум, гул, вопли гибнущих людей и лошадиное ржание - всё это превратилось в одну ужасную картину! В какое-то светопреставление, так как горячие искры и дым не позволяли видеть ничего.
Сердце Эллинджа, Кристалл-Холл, выгорело дотла.
Огонь беспощадно сожрал всё, до чего только смог дотянуться.
Мы оказались бессильны что-либо изменить. Это была стихия. Или кара божья.
Элленджайтов настигла их судьба".
Следующий файл содержал в себе некролог.
"Потрясённые страшным горем извещаем всех о невозместимой потере, который понёс наш город, потерявший целую семью - Элленджайтов. Скорбим о мужьях и жёнах, братьях и сестрах, племянниках и племянницах, погибших на страшном пожаре в ночь с 22 на 23 июня.
Панихида состоится на главной площади города 26 июня в 9 часов утра и в 12 часов дня.
Вынос тел в 5 часов вечера из Храме Спасителя.