Участвовать в подобных загулах одно, но наблюдать это со стороны - увольте!
Не выдержав, я зашипел:
- Довольно! Я признаю поражение.
Когда эти двое повернулись в мою сторону, на их лицах было такое выражение, что я с трудом подавил смешок.
Правда, это было забавно. Как будто я лишил их заслуженного десерта.
- Вы, в принципе, можете развлекаться и дальше. А я пойду. Надоело изображать из себя благодарную публику.
- Ты можешь присоединиться, - милостиво согласились допустить меня к общему столу.
- Спасибо за предложение. Но не стоит. Ваше общество крайне занимательно, однако я от него устал.
Рэй сощурившись, насмешливо наблюдал за тем, как я натягиваю на себя одежду.
- Ты слабак, Элленджайт?
- У меня слабые нервы, - пожал я плечами.
Кстати, руки из ран в животе Энджела от не вытащил. И думать не хочу о том, что они там делают. Иначе меня стошнит.
- Ты в самом деле уходишь? - недоверчиво спросил Энджел. - Вот так? Мы же толком даже не начали ещё.
- На полном серьёзе ухожу и решение моё твёрдо. Пока, мальчики. Не переборщите с удовольствиями.
Меня, к счастью, не удерживали.
Выйдя на улицу я с наслаждением втянул сырой, наполненный запахом бензина, воздух.
Меня не оставляло чувство, что я хорошенько вывалялся в грязи.
Опять.
От чего ушли к тому и пришли. Правда говорят, что судьба - это характер.
После шумного борделя, яркого света и экспрессивных выходок новых знакомых тишина и полумрак автомобильного салона действовали успокаивающе.
Не хотелось видеть никого.
Когда я закурил, руки у меня тряслись.
Странное дело, что, когда я только очнулся, я сразу легко окунулся в новую реальность.
А вот теперь меня накрывало воспоминаниями и осознаниями того, что на самом деле тех людей, кого я знал и любил, больше нет.
Они не придут ни завтра. Ни послезавтра.
Я как-то ухитрялся убегать от реальности до этого дня. А теперь, столкнувшись с Кингами, я понял - действительно понял: Элленджайтов нет.
Мы не были ангелами. Но мы не были беспредельщиками. У нас был свой кодекс чести. Свои понятия о правильном и неправильном. Рамки, за которые мы не при каких обстоятельствах не заходили.
Я не знал ни одного взрослого Элленджайта, спавшего с детьми.
А уж о том, чтобы отец спал с сыном!..
Внутренний голос подсказывал мне, что мы ещё встретимся с Кингами.
Не могли не встретиться. Даже если бы они предпочли со мной больше не пересекаться, я бы сам вернулся к ним.
Потому что они часть моей семьи.
Пусть изуродованная и странная, но моя кровь и от этого не отречься.
А ещё я никак не мог отделаться от мысли о глазах Энджела.
Тёмный, погасший как у мертвеца, смеющийся и в тоже время горький он так и стоял у меня перед глазами.
И его сумасшедший отец, по возрасту больше похожий на старшего брата.
Господи, прости меня за то, что я когда-то своего отца считал чудовищем!
Пока я предавался печальным воспоминаниям и мыслям, потихоньку начало светать, и я счёл за лучшее вернуться, наконец, домой.
Ну почему внутренний голос, такой чувствительный, предвидящий то одной, то другое, даже не подумал мне намекнуть о возможные встречи с Катрин.
Мы столкнулись почти нос к носу в дверях отеля.
От неожиданности я растерялся.
А Катрин взглядом раздавив меня, как червяка, не говоря ни слова, прошла мимо, направляясь к машине.
7. Дела семейные
Вот странное до невозможности создание человек. О чём я думал? Вернее, почему не подумал заранее о возможности этой встречи?
- Катрин!
Она меня проигнорировала.
Я попытался удержать её за руку - она резко отпрянула.
Едва не поскользнулась на наледи, покрывшей ступени, но и тут не приняла моей помощи:
- Катрин…
- Мне нужно идти, - сказала она, не глядя на меня. - Можешь продолжать отдыхать дальше. Больше ведь ничем другим с утра до вечера не занят?
- Катрин, подожди!
Она, наконец, остановилась, сердито глянув на меня.
- Зачем? Чтобы ты имел возможность соврать? Мне не интересно, где ты был. Я опаздываю на занятия. И не хочу… - она запнулась, подбирая слова. - Не хочу ничего слышать.
- Обещаю молчать с условием: скажи, что не злишься на меня и я уйду.
- Не могу я этого сказать потому что злюсь! Ещё как! Вчера, когда ты был весь такой загадочный, донельзя неприступный, я-то подумала, что у тебя проблемы. Всю голову изломала, пытаясь придумать, как помочь, а ты?.. Ты просто искал способа побыстрее смыться на свои развлекушки! Чувствую себя идиоткой.
- Я…
- Только не говори мне, что ты всё ночь ездил по городу в поисках новых достопримечательностей. Даже такая дура как я на это не купится.
- Я не считаю тебя дурой. И не собираюсь тебе лгать.
Она смотрела с иронией и ждала, что я ещё скажу. А я молчал. Чувствовал себя как с глубокого похмелья, когда в равной степени тошнит и от себя, и от окружающих. В памяти, одна за другой, всплыли подробности истёкшей ночи.
- Прости меня.
- Простить? За что?
- Встречу тебя после занятий и поговорим. Ладно?
- Договорились, - кивнула Катрин.
Она направилась в университет, а я - в отель.
"… Бредёт
Дряхлая знать в кровать, глупая чернь - к обедне".
Поднявшись, я на пороге собственного номера буквально столкнулся с нашей драгоценной Ирис.
- Что вынюхиваем? - промурлыкал я, подкравшись сзади.
От неожиданности она вздрогнула, но растерянность в её взгляде быстро сменилась вызовом:
- Я так и знала, что ты где-то шлялся! Была в этом уверена.
Щелкнув замком, я распахнул перед нежданной утренней гостьей дверь:
- Заходи.
Ирис в нерешительности переминалась с ноги на ногу.
- Заходи-заходи. Не стесняйся.
Схватил я её за руку и втащил за собой в комнату.
Ирис от возмущения зашипела как рассерженная кошка.
- На чём мы остановились? - продолжил я. - Ах, да? Ты подозревала, что я где-то шляюсь по ночам. Ну, допустим, действительно шляюсь, что дальше? Это запрещено законом? Или как-то лично задевает тебя?
- Меня это никак не задевает, - огрызнулась она. - А вот Катрин проплакала всю ночь!
- Не знал, что вы так близки, - язвительно фыркнул я.
- Можешь издеваться сколько угодно. То, что мы с Катрин не всегда ладим и во многих отношениях по-разному смотрим на жизнь, не отменяет факта что мы выросли вместе. И я не позволю какому-то Альфонсу, свалившемуся с неба, портить ей жизнь! - воинственно задрала она подбородок.
- Не позволишь? Правда? Каким образом?
- Выведу тебя на чистую воду. Я заставлю её увидеть очевидное - сама Катрин тебе не нужна! Тебе нужны только её деньги. Да ты и не особо-то это скрываешь. Ты - дешёвый проходимец, ясно? Ходишь тут с утра до вечера с королевским видом, будто знаешь всё тайны мироздания. Позволяешь относиться себе к нам со снисходительным пренебрежением. Но сам ты не большее, чем паразит. Ты без нас - никто! Это мы нужны тебе, а не ты нам. И, клянусь, я найду способ от тебя избавиться.
Её слова меня зацепили.
- Не найдёшь, - холодно возразил я. - Нет такого способа. Нужен я вам или нет - я вошёл в вашу жизнь. Тут и останусь. Советую поскорее смириться с этим фактом. Не переходи мне дорогу. И в другой раз советую хорошенько подумать, прежде чем распускать язык.
- Что? Теперь, когда Катрин рядом нет, когда некому морочить голову, мы уже совсем не таким ласковые, предупредительные да сладкие?
"Сладкий… милый", - зазвучал в ушах голос Рэя.
Не удержавшись, я передёрнулся.
- Верно. Катрин здесь нет. Есть только я и ты.
С этими словами я шагнул к ней и в фиалковых глазах Ирис расцвёл испуг.
- Что ты хочешь этим сказать? - попятилась она.
- Что сейчас изнасилую тебя, потом изобью и, под занавес, выставлю в коридор голой.
Глаза её забавно расширились в искреннем испуге и возмущении.
- Ты шутишь?!
- Шучу, конечно. Но в некоторых случаях такие варианты не исключены. Не дёргай тигра за усы. Это может плохо кончиться.
- Это ты-то тигр?
Вот чтобы ей перестать меня провоцировать?
- Мальчик с глянцевой обложки, - тряхнула Ирис головой. - Какой из тебя тигр?
- Скажи честно, Ирис, - потребовал я, - зачем ты крутишь около меня хвостом? С какой целью? Только ли потому, что хочешь доказать Катрин, какой я мерзавец? Или может быть, тебе интересно, как я целуюсь? Может быть, твоё уязвлённое самолюбие не может пережить того, что Катрин, которую в глубине души ты считаешь во всём ниже себя, досталось всё самое лучше - а тебе лишь крохи?
- Это ты-то самое лучшее? - деланно рассмеялась Ирис. - И я не кручу перед тобой хвостом! - возмутилась она.
- Крутишь. Ещё как. Под любым предлогом вертишься рядом. Кстати, напрасно ты это делаешь. Ничем хорошим такое обычно не заканчивается.
- Ты мне угрожаешь?
- Хватит уже! Это роль не к лицу тебе до смешного. Роль заботливой сестрицы - тоже. Фальшиво звучишь. Но раз уж ты здесь, я, пожалуй, воспользуюсь ситуацией. Скажи, ты крови боишься?
- Не боюсь. А что?
- Прекрасно, что не боишься. Мне нужна помощь.
Я скинул с себя пальто.
При виде рубашки, щедро заляпанной кровью, Ирис лишилась дара речи.
- Что?.. Как?.. Ты?..
Вслед за пальто в кресло плавно полетела пришедшая в полную негодность рубашка и она совсем замолчала, разглядывая кожу, на которой раны уже почти затянулись, превращаясь в коллоидные рубцы.
- Вчера в меня стреляли. Пули ещё остались в теле.
- Если ты ранен, тебе нужно в больницу.
- Зачем шокировать врачей явлением невиданных чудес в лице моей скромной, неубиваемой персоны?
Ирис помотала головой:
- Я не понимаю…я…
- Что тут сложного? Это же не высшая математика. Разрезаешь кожу, ищешь пальцами пулю и вытаскиваешь.
В очередном взгляде Ирис, брошенном на меня, читалась робкая надежда:
- Ты снова надо мной издеваешься, да?
- Да, - не стал отпираться очевидного я. - Издеваюсь. Я догадываюсь что с непривычки подобные операции тебе вряд ли придутся по вкусу. Но это не отменяет того факта, что пули всё равно нужно достать. Они колются, жгутся, щиплются. Словом, без них по любому лучше.
Ирис не ответила.
Только моргала, напоминая моргучую куклу, что была у моей сестры. В 19 веке, когда глаза игрушкам, в большинстве случаев, рисовали, открывающиеся-закрывающиеся на шарнирах гляделки были предметом дикой роскоши. И дикой зависти.
- Судя по всему я от тебя помощи не дождусь, - вздохнул я.
Взяв нож, пришлось снова резать кожу. А иначе как добраться до пуль?
Глаза Ирис предсказуемо расширились от ужаса, когда моя рука скрылась в ране.
- Что ты делаешь?! - визгнула она.
Вообще-то не так легко извлекать эти маленькие металлические кусочки, скользящие под пальцами - никак не ухватишь.
Первая пуля поддалась и зазвенела в вазочке, в которую я её кинул, предусмотрительно пододвинув к себе до начала операции.
В последующие десять минут за ней последовали её сестры-приятельницы.
На полу у ног собралась небольшая лужица крови. В вазочке её тоже хватало - пульки плавали, как вишни в коктейле.
- Перевязать-то меня сможешь? - обернулся я.
Девчонка была белая, как мел. Даже губы вон стали бескровными.
А глаза на этом белом полотне лица казались огромными и цветом в ночь.
- Ирис?..
- Не могу!
Она метнулась и выбежала.
Я мешать не стал. Пусть бежит. Надеюсь, случившееся послужит ей уроком, и она перестанет околачиваться около моей комнаты.
В принципе, большой нужны в перевязке и не было. Рана затянется не позднее, чем минут через пять.
Прибравшись, чтобы не шокировать вдруг зашедшую горничную, я отправился в ванную, где, не спеша, принял душ.
А когда вышел, услышал незатейливый мотивчик мобильника. Видимо, Ирис выронила его, пока я устраивал для неё бесплатные представления в педагогических целях.
Ну, или почти педагогических.
Намереваясь вернуть его красавице, я наклонился.
Взгляд с возмущением выхватил высвечивающееся имя Энджела Кинга.
Какого черта?!
Эти двое знакомы? Да Энджел ещё смеет названивать?!
Я в полной мере ощутил себя классическим старшим братом, который обнаруживает, что его сестрёнка встречается не с тем, с кем нужно.
Первым моим побуждением было ответить на вызов и послать Энджела куда подальше.
Но разум быстро взял вверх. Сделать нечто подобное всё равно что размахивать тряпкой перед носом у быка - сто процентное гарантированное нападение.
На таких, как этот тип, угрозы не действуют. Ну чего ему, в самом деле, бояться? Энджел ежедневно переживает то, что большинству людей разве в аду представляется.
Мобильник смолк, высветив аж четыре пропущенных вызова.
Можно было покопаться в телефоне в поисках дополнительной информации, но это было как-то ниже моего достоинства.
Одеваться было откровенно лень. Поэтому прямо так, как был, в шелковом халате, я и направился в сторону номера Ирис. По счастью, никто из посторонних мне по дороге не встретился.
Ирис открыла не сразу. Судя по выражению лица, она отнюдь не была рада снова меня видеть.
- Ну? Чего тебе? Обезболивающего нет.
- И не надо. Ты забыла это, - протянул я ей потерянный телефон.
- Спасибо, что принёс.
Поблагодарила она, намереваясь захлопнуть дверь у меня перед носом.
- Подожди!
"Что ещё?", - красноречиво говорил её взгляд.
- Я войду. Ненадолго.
Взгляд её скользнул по мне. Брови сошлись над переносицей, выражая откровенно недовольство. Но Ирис подвинулась, пропуская меня в уютную девичью комнатку и отступив на шаг, в ожидании скрестила руки на груди.
- Понимаю, что лезу не в своё дело, но что у тебя с Энджелом Кингом?
- Ты знаешь Энджела? - удивлённо вскинула она глаза.
Мне не понравился засветившийся в них огонёк.
- Знаю.
- Откуда?
- Встречал, пока шлялся, выражаясь твоим языком, ночами по улицам. Ты-то как с ним познакомилась?
- Вообще-то у тебя нет никаких прав задавать мне вопросы…
Я решительно перебил:
- Просто скажи. Так быстрее закончим разговор.
- Мы учимся вместе.
Что в этом веке за дурацкая манера сажать за одну парту мальчиков и девочек?!
Парней, вроде нас с Энджелом, к обычным людям вообще подпускать нельзя.
- Он тебе звонил, - сказал я. - Что-то мне подсказывает, что этот парень не домашку хотел узнать. Что у вас с ним?
- Не твоё дело!
- Моё.
- У тебя нет никакого права лезть в мою личную жизнь!
- Ирис!
Она так испуганно дёрнулась, будто я её ударить собрался.
Я продолжил уже спокойнее.
- Насколько далеко всё зашло?
- Кто ты такой, чтобы задавать мне подобные вопросы?!
- Я понимаю, что ты меня не послушаешь, но я всё равно попытаюсь. Прошу тебя, не становись овцой, добровольно лезущей в пасть к волку. Догадываюсь, каким притягательным выглядит для тебя этот юноша. Огонь манит мотыльков, но судьба их незавидна. Ты сгоришь, а он назавтра о тебе и не вспомнит.
- Разбирайся лучше с Катрин, а ко мне не лезь. Сам-то ты чем лучше Энджела?
- Я не лучше. Я такой же, как он. Поэтому хорошо знаю, о чём говорю. Однако в отличие от Энджела у меня к Катрин серьёзные намерения. Так сложилась жизнь, наши с ней судьбы переплелись. Она для меня не эпизод и даже не глава в романе: она, ты, твоя мать - вы теперь моя семья. Другой семьи у меня нет. А семья - это то, что свято.
Нет, я не гарантирую, что жизнь со мной будет для Катрин раем. Скорее уверен в том, что не будет. Я не могу не причинять боли - не умею. Но я буду стараться. Я не брошу Катрин на второй день, не забуду её, выкинув из мыслей. Я готов нести ответственность за те отношения, которые нас свяжут, какими бы они не были.
Энджел этого тебе не предложит. Ты для него лишь игрушка. В лучшем случае он не станет тебя ломать, просто развлечётся - но это в лучшем случае.
Я знаю, что говорю, поверь. Слишком часто я точно так же относился к женщинам. И совесть меня не мучила. Я не обещал им ничего, кроме времяпровождения. Я никогда им не лгал. Их чувства были их проблемами.
Ирис, мы с тобой не очень ладим, и ты обо мне не слишком хорошего мнения. Не отрицаю, может быть, и заслуженно. Но обещай хотя бы подумать над тем, что я скажу? Энджел не даст тебе счастья. Как яд, он отравит твою душу, разобьёт твоё сердце.
- Ты не можешь этого знать, - покачала она головой.
Ну вот. Всё оказывается так плохо, как я и предполагал с первого взгляда. Ну почему женщины такие дурочки?
- Я это знаю, - с горечью сказал я. - Боюсь, очень скоро тебе тоже предстоит это узнать.
Уже положив руку на дверную ручку, добавил:
- Если тебе вдруг понадобится моя помощь, Ирис, ты можешь ко мне обратиться.
Обсуждать в принципе было больше и нечего.
Я вернулся в комнату в надежде хоть немного подремать. Времени на часах - девять. Занятий у Катрин сегодня до половины четвёртого. Можно сладко выспаться.
Кстати, странно, почему Ирис не в школе? Ладно, я не папочка и не мамочка, чтобы за её пропусками следить. К тому же в школе Энджел…
Сон был тяжёлым и почти не дал отдохновения. Встал я ещё с более тяжёлой головой, чем лёг.
За окном стояли густые тучи, грозящие очередным снегопадом или, хуже того, снегом с дождём. Из-за этой вечной мороси мало кто любит ноябрь. Потому что любить тут, собственно, нечего.
Небо клубилось, грозя в любое мгновение опуститься сверху туманом. Оно повисло на проводах, тяжёлое, беспросветно-серое. Одни слои серости, потемнее, наплывали на другие. Ветер налетал порывами, поднимая капли из луж, покрывая их рябью, словно царапинами.
Чтобы хоть немного развеять тоскливую атмосферу, я включил радио. Звуки ворвались канонадой, жесткие, ритмичные, быстрые. Но веселее от этого не стало.
Наконец я увидел Катрин.
Она вышла из университета в сопровождении другой девушки, но они, к моему облегчению, попрощались у входа на стоянку.
Я вышел из машины, чтобы встретить её.
- Привет.
Она кивнула в ответ и поспешно забралась в натопленный салон автомобиля.
- У тебя вошло в привычку меня встречать?
- А что мне ещё делать?
- Спасибо, - усмехнулась Катрин. - Очень мило с твоей стороны быстренько спустить меня с небес на землю. А то я уже, было, вообразила тебя героем романа.
Как всегда, между нами была какая-то неестественная натянутость. Мы оба пытались откреститься от неё, спрятаться за обилием мало значимых слов.
Но она всё равно просачивалась неприятным холодком.
- Ну что ж, чтобы не выходить из образа лирического героя я, наверное, должен преподнести тебе очередной подарок? Готова проехаться с ветерком?