Мент заулыбался. Застенчиво. Этот тоже на нашей стороне. Честно стоит на стороне правопорядка и законности. Всю ночь стоять будет. О чем их начальники думают?
Ася заглянула в палату, сказала Люде: "Привет. Сейчас приду" - и поманила Тугарина рукой. Тот вскочил, торопливо вышел в коридор, вопросительно и тревожно поднял брови.
- Люди по двенадцать часов стоят на посту, - сказала Ася.
Тугарин оглянулся на автоматчика, кивнул, со вздохом ответил:
- У нас людей не хватает. Подготовленных вообще мало.
- А сидеть на посту они не имеют права?
- В каком смысле? - насторожился Тугарин.
- В прямом. На стуле, например. Или в кресле.
- Так тут же ничего нет…
Ася сделала выражение лица типа "не поняла юмора" и пригляделась к Тугарину внимательнее. Куда мир катится, как сказала бы тетя Фаина… Или он просто так устал, что уже плохо соображает? Тугарин спохватился и поспешно объяснил:
- Мы же не знаем, где стулья можно взять. А без разрешения - как же это?
- Я разрешаю взять стулья где угодно. В ординаторской два удобных кресла. На лестничной площадке человек тоже на ногах стоит. Сейчас я попрошу Люду показать вам, где что можно взять.
Она вошла в палату и закрыла за собой дверь прямо перед носом Тугарина. Люда при виде ее вскочила и сделала выражение лица типа "жду ваших приказаний". Ася одобрительно кивнула и сказала очень официальным голосом:
- Людмила Ивановна, покажите, пожалуйста, господину майору, какие стулья или кресла можно взять из ординаторской, чтобы наша охрана имела возможность при необходимости присесть и дать отдых ногам. В вашем распоряжении десять минут.
- Есть, - серьезно ответила Люда, а проходя к двери мимо Аси, тихо переспросила: - Десять?
- Или пятнадцать… - Ася подумала и добавила: - Или больше. Можно еще дверь на вторую лестницу проверить.
Люда кивнула и вышла. В коридоре тут же принялась довольно громко упрекать Тугарина: как это он сам не подумал, обо всем Ася Пална должна беспокоиться, неужели не понятно - у Аси Палны забот и так выше крыши, у нее совсем другая работа, к тому же она - слабая женщина, не дай бог ее расстроить, тогда вообще беда… На Люду можно было положиться. Как минимум, минут пятнадцать в запасе есть.
- Ну, командир, умеешь ты морозу напустить, - насмешливо сказал Гонсалес. - Правда, что ли, ведьма?
- Ведьм не бывает, это суеверие, - машинально пробормотала Ася, прислушиваясь к удаляющимся голосам. Оглянулась на Гонсалеса, который валялся на кровати, закинув руки за голову, и небрежно спросила: - Больной, вы не хотите с отцом поговорить?
Гонсалес перестал улыбаться и быстро сел, шлепнув босыми ступнями по полу.
- Не делайте резких движений! - Ася вынула из кармана робы мобильник и быстро понажимала кнопки. Генерал был почти в самом начале списка. И ответил сразу. Она его спросила: - Генерал, вы не хотите с сыном поговорить? - И, не дожидаясь ответа, протянула телефон Гонсалесу.
Тот несколько секунд сидел совершенно неподвижно, неверяще смотрел на мобильник, зато потом с такой скоростью выхватил его из ее руки, что она даже движения не успела заметить.
- Отец, ты где? - приглушенно спросил Гонсалес. - Ты там как, в порядке? Ты же уехал? Маме звонил? Как она?…
И замолчал, напряженно слушая и невидяще глядя мимо Аси зеленым глазом. Она отвернулась, отошла к двери и стала прислушиваться к тому, что там делается, за этой дверью. Там разбирались, какие стулья откуда брать - из процедурной или из ординаторской. Или кресла. Или все-таки стулья… Похоже, еще долго будут разбираться.
- Командир, - негромко сказал за ее спиной Гонсалес.
Ася оглянулась. Гонсалес выглядел смущенным.
Странно.
- Командир, - неуверенно повторил он. - Можно - мать мне позвонит?… На твой телефон… Сейчас… Это недолго, пару минут… Просто голос ее услышать…
- Лучше вы сами ей позвоните, - посоветовала Ася. - А то звонок очень громкий. Услышат… Скажите отцу, чтобы ее предупредил. Ей волноваться сейчас нельзя.
- Спасибо… - Гонсалес опять уставился невидящим взглядом мимо нее и торопливо пересказал отцу ее инструкции: - Па, я сам маме позвоню, ты ее предупреди, только быстро, а то у меня времени совсем нет.
Ася опять отвернулась к двери и стала прислушиваться, что там делается. А слышала Гонсалеса. Он говорил тихо, почти шепотом, а она все равно слышала. Нельзя, чтобы такие слова слышали посторонние. Но если она выйдет из палаты, сюда, чего доброго, тут же вопрется автоматчик. Черт их знает, какие у них правила и инструкции. Приходилось слушать.
- Мамочка, - говорил Гонсалес мягким, теплым, не своим голосом. - Мамочка моя любимая, ты не беспокойся, со мной правда все в порядке… Какое там ранение, ерунда, царапина, через пару дней заживет… Да папа тебе потом сам расскажет. Ты лучше о себе расскажи… Все равно… Что-нибудь. Я голос твой послушать хочу… Да нет, правда все хорошо. Тут такие врачи - обалдеть! Когда все закончится, я тебя обязательно с ними познакомлю. И с колдуньей тоже. Это я с ее телефона звоню. Представляешь? Пришла в палату, ментов выгнала, а мне телефон дала! Мамочка, ты не болей, пожалуйста, я все время о тебе думаю, так беспокоюсь… Я-то что, у меня все нормально… Да правда нормально, что ты глупости всякие выдумываешь!.. Нет, не мерзну… Папа свитер принес, да… В обтяжку, представляешь? Я немножко поправился… Ну еще бы, на таких-то харчах… Да нет, я не шучу, очень хорошо кормят… Как в санатории. Даже охрана вся поправилась. Они мечтают меня тут подольше подержать, чтобы самим подкормиться на халяву. Ты не смейся, это чистая правда. Ну, хочешь, колдунью спроси, она тебе подтвердит… Она здесь, в палате… Возле двери на шухере стоит. Ничего я не выдумываю… Конечно. Ты только не бойся ничего. Мамочка, не болей, пожалуйста. Я тебя очень люблю. Да, и тетю Тому тоже. Спасибо, и ей привет… Не знаю. Но если не получится - это ничего… Я тогда напишу… А ты вообще лучше всех. И самая красивая… И самая умная… И самая добрая… Я тебя очень сильно люблю. Очень-очень… Не болей, пожалуйста, мамочка, ты только не болей - и все будет хорошо.
За дверью послышались приближающиеся голоса. Ася оглянулась, увидела лицо Гонсалеса и неожиданно для себя сказала:
- Скажите, что потом позвоните. А то сейчас уже майор вернется.
- Мам, я потом позвоню, - послушно повторил Гонсалес. - Не знаю, как получится… Это же случайно получилось. Как подарок… Или ты сама колдунье позвонишь, она тебе все расскажет. Командир, ведь ты не против?… Мамочка, она не против. Ну все, до свидания, а то сейчас придут уже, до свидания, я тебя люблю, до свидания…
Голоса за дверью были уже совсем рядом. Ася шагнула к Гонсалесу, вынула телефон из его руки и сунула в карман робы. Гонсалес сидел неподвижно, серьезно смотрел на нее блестящим зеленым глазом, дернул кадыком и с видимым трудом сказал:
- Командир!.. Спасибо, командир. Ты хороший человечек. Жив буду - не забуду.
- Обязательно забудете, - вспомнила Ася любимую присказку Плотникова. - Все всегда всё забывают. И вы забудете. Это не предосудительно и даже правильно. Закон природы.
- А я не забуду, - упрямо сказал Гонсалес и впервые улыбнулся уже знакомой ей насмешливой улыбкой. - Я против закона попру. Мне не привыкать.
- Босыми ногами - по холодному полу! - возмутилась Ася, услышав, как открывается дверь. - Это как называется? Вы что, больной, заболеть хотите? И загубить всю работу Плотникова?… И перезаразить все отделение какой-нибудь респираторной инфекцией? Как будто нам мало карантина по поводу… - Ася вдруг вспомнила, что не знает, какой повод нашла Светка для объявления карантина, и зловеще закончила: - По поводу другой инфекции!
Гонсалес засмеялся, свалился на кровать и задрал ноги на спинку.
- О чем беседа? - ревниво спросил Тугарин, входя в палату за Людой. - Мы там мебель таскали, а они тут веселятся… Хорошо некоторые умеют устраиваться.
- А давай местами поменяемся, - с готовностью предложил Гонсалес и опять засмеялся. - Я тебя браслетами к койке пристегну. А? Соглашайся, начальник, хоть выспишься разок как следует… Хотя тебя и пристегивать без толку. Ты либо браслеты порвешь, либо койку разломаешь. Либо вместе с койкой попрешься долг исполнять. Интересно - койка в дверь пролезет? Да пролезет, куда она денется… Раз уж ты пролезаешь, так койка и подавно пролезет. Командир, ты не представляешь, какая у майора сила? Как у танка. Наверное, он даже со мной справиться смог бы… Конечно, после соответствующей подготовки. И после того, как хорошенько выспится.
- И после того, как у тебя глаз совсем заживет, - добавил Тугарин. - Слышал, что Ася Пална говорила? Никаких физических нагрузок. А то она расстроится. И хоть носки надень, что ли… Генерал тебе даже шерстяные привез, а ты опять босиком. Правда простудишься еще. Только этого нам не хватало.
Гонсалес повернул голову на подушке, изумленно глянул на Тугарина, задумчиво сказал:
- Гуманист. Почему тебя до сих пор не уволили, майор? Совсем вас там кадровый голод затрепал? Ладно, надену я носки. Хотя сроду не простужался. Ну раз уж Ася Пална может расстроиться - надену, чего уж там… Знаешь, майор, я тоже Асю Палну обожаю. Особенно когда она веснушки не пудрит. По-моему, она их никогда не пудрит. А в первый раз зачем-то соврала. Командир, ты зачем врала, что веснушки запудриваешь?
Люда, до сих пор с жадным интересом слушавшая этот диалог, посуровела и сочла нужным вмешаться:
- Ты чего это грубишь? Ты кому это грубишь? Совсем больной, что ли? Ася Пална никогда не врет!
- В тот раз соврала, - призналась Ася с покаянным видом. - От неожиданности. Не поверила, что глаз на первой перевязке уже так видит. Думала, что больной про веснушки - так, случайное попадание… Ну и решила с толку сбить. Контрольный тест.
Гонсалес и Тугарин переглянулись с одинаковым выражением лица типа "вот верь им после этого". Люде это не понравилось.
- Ася Пална, - с подчеркнутым пиететом сказала она, сердито поглядывая то на больного, то на его сторожа. - Я все назначения выполнила. Готова остаться здесь и наблюдать за порядком. Валентина Митрофановна тоже готова. Какие будут распоряжения?
- Да ну их, с их порядком вообще, - сказала Ася и за локоть повела Люду к двери. - Пусть сами справляются, раз такие сильные. У Валентины Митрофановны с лежачими забот полно. А мы - слабые женщины, да? Вот и пошли чай пить, раз такое дело.
Люда заметно удивилась, но по привычке сказала:
- Есть!
Гонсалес и Тугарин почти одинаково засмеялись. Автоматчик поднялся со стула, с интересом заглянул в палату, заулыбался. Веселится и ликует весь народ. Наверное, не так уж все опасно, как рассказывал Тугарин. Вон они все какие спокойные. И даже легкомысленные. Нарочно запугали слабую женщину, а теперь, наверное, над ней же и смеются. А она поверила и теперь только об этом и думает. Не о том, что смеются, а о том, что опасно… А чего тревожиться-то? На всех дверях - засовы, на всех окнах - сигнализация, на всех этажах - автоматчики. Граница на замке.
Ася сидела в ординаторской, пила чай, рассеянно, слушала Люду, которая горестно рассказывала о новом знакомом - опять рыжем, это уже даже не смешно, - мысленно уговаривала себя, что тревожиться совершенно не о чем, а сама тревожилась. Поглядывала на черный телефон - именно этот телефон будет звонить, если поступит сообщение о том, что везут экстренного. Телефон не звенел. Тьфу-тьфу-тьфу. Но вообще-то когда и звенел - она так не тревожилась. Наверное, это страшилки, которые рассказывал Тугарин, ей вконец нервы растрепали.
В кармане робы пиликнул мобильник. Сообщение. Странное какое: "Молюсь за вас. Мама Сережи". Это какая же мама? В смысле - какого Сережи? Тревога почему-то усилилась. Ася повспоминала, кто из ее пациентов был Сережей, вспомнила только семидесятилетнего Сергея Юльевича, сильно засомневалась в том, что сообщение - от его мамы, и спросила Люду:
- Ты не помнишь, среди наших больных какие-нибудь Сергеи были? Кроме Сергея Юльевича, его я помню.
- У Плотникова двое было. Но это давно, еще до вашего прихода… - Люда задумалась, похмурилась и призналась: - Фамилий не помню. Все-таки давно… А из последних - только Гонсалес. Ася Пална, если надо, я в пятой ночью посижу. А вы здесь. Может, поспите. Все-таки вторник, вряд ли кого привезут. Тьфу-тьфу-тьфу.
- Вряд ли, - согласилась Ася. - Тьфу-тьфу-тьфу… Но лучше ты здесь посиди. Поспи, если получится. А я в пятой… Может, заставлю майора уснуть. А то у него уже глаза как у алкоголика. Я бы за одни такие глаза увольняла из органов без суда и следствия. Да и остальные тоже… По двенадцать часов дежурят! Маразм.
- Так и мы по двенадцать часов дежурим, - несколько удивленно напомнила Люда. - Ничего, нормально. Иногда даже поспать можно. Конечно, когда экстренные - тогда тяжело. Все время на ногах, да еще и ответственность…
- Вот именно, - согласилась Ася. - Все время на ногах, да еще и ответственность… У нас это - когда операция, у них - все дежурство, с первой до последней минуты. Да еще с оружием в руках. Представляешь, какая психическая нагрузка? Не понимаю, почему их чаще не сменяют.
- Майор говорит, что людей не хватает. Подготовленных и проверенных.
- Да, мне он тоже что-то такое говорил, - вспомнила Ася. - Следовательно, на посту подготовленные и проверенные… Вот и хорошо. Значит, ему можно спать спокойно. Пойду попробую усыпить. Вдруг получится.
- Получится, - уверенно сказала Люда. - Всегда получается, с чего бы сейчас не получиться-то?…
Это была еще одна легенда, выдуманная Светкой об Асе. Без всяких на то оснований, как считала Ася. То есть кое-какие основания были, но до того жиденькие, что никому, кроме Светки, в голову не пришло бы раздувать пару нечаянных совпадений в такую ветвистую, махровую, развесистую легенду. Просто однажды очень нервничающая накануне плановой операции пациентка пожаловалась, что от страха не может уснуть уже вторые сутки.
- Ну и напрасно, - сказала Ася, села на стул рядом с кроватью, взяла пациентку за руку, заглянула в лицо, а сама все приговаривала тихим голосом, копируя интонацию тети Фаины, когда та укладывала детей: - Страх - это от усталости, а усталость - от бессонницы… Вот и получается, что вы не спите не потому, что боитесь, а боитесь потому, что не спите. Это почти у всех так. А потом все вспоминают, как боялись, - и смеются… И вы смеяться будете, правда-правда. Вы уже начинаете смеяться… Это очень хорошо. Значит, сейчас спокойно уснете. И будете спать крепко, и видеть хорошие сны, и проснетесь завтра веселая и сильная…
Пациентка уснула на глазах потрясенной общественности, улыбаясь. В палате лежали еще три женщины, все - плановые, все ждали операций, и страх соседки их заражал. О том, как Ася усыпила ее за три минуты, больные потом рассказывали друг другу с удивительными подробностями.
Потом - совсем уж явная случайность: пятилетний мальчик после операции капризничал, требовал маму и вообще не соглашался ложиться спать. Ася поговорила и с ним, пообещала, что мама придет после того, как он поспит, так что надо поскорее уснуть - тогда и ждать не придется… Ребенок тоже уснул через пару минут.
А потом так и повелось: "Ася Пална, что-то не спится". - "А вы закройте глаза - и засыпайте".
Закрывали и засыпали. Сразу. Как будто для этого ее команда нужна была. Ася несколько раз пыталась объяснить народу, что он, народ, и сам себе может то же самое скомандовать, но Светка ревностно охраняла легенду от развенчивания, ругала Асю за скептицизм и напоследок прибегала к своему любимому аргументу: "Ну, усыпи человека, чего тебе стоит"… Ну, Ася и усыпляла. Точно так же, как снимала боль прикосновением руки, - абсолютно не веря во все это дремучее шаманство. Ведь глупость же несусветная, как людям не стыдно… Но раз им помогает - то и пожалуйста, ей не жалко.
…В палате Гонсалес и Тугарин разговаривали о чем-то тихими, но очень сердитыми голосами. Кажется, спорили о методах ведения расследования. Интересные темы выбирают нынче менты для задушевных бесед с зэками. Или это зэки темы выбирают? Тем более интересно. Когда вошла Ася, беседующие тут же замолчали, оба поднялись со своих кроватей, на которых валялись в совершенно одинаковых позах - на спине, с руками за головой и с ногами задранными на спинку кровати. Что за манеры… А, нет, это не манеры, конечно, это рост. Для них просто кровати коротковаты. А нечего было вырастать до таких нечеловеческих размеров.
- Сядьте, пожалуйста, - недовольно сказала Ася. - И никогда не вскакивайте при появлении врача. Больной должен лежать и ждать, когда ему разрешат подняться.
Гонсалес сел и спросил:
- Так мне сидеть или лежать?
Тугарин тоже сел и сказал:
- Так я же здоровый.
- Больному оставаться на месте. Здоровому разложить диван и перенести туда постель больного.
- Зачем? - спросили здоровый и больной в один голос.
- Диван широкий, - объяснила Ася. - По диагонали больной уместится во весь рост. А вы, господин майор, наверное, уместитесь на кровати больного, она все-таки намного длиннее, чем ваша. Так что свою постель перетаскивайте туда, будете оба спать, не задирая ноги на потолок.
Тугарин встал и пошел возиться с диваном. Гонсалес принялся сгребать в кучу подушки и одеяла, мимоходом сказал:
- Не, командир, майор все равно спать не будет, опять через каждые два часа начнет шататься, посты проверять. Или чего он там делает?… В общем, не согласится он ложиться.
- Кто ж его спрашивать будет?
Тугарин и Гонсалес быстро переглянулись и одинаково хмыкнули. Скептически. Ну и что, она тоже скептик. Тем легче найти взаимопонимание. Наконец постели перестелили, Гонсалес и Тугарин уселись каждый на свою новую и с ожиданием уставились на Асю. Интересно, чего они ждут? сказки перед сном?
- Все, отбой! - скомандовала Ася. - Больной, ложитесь немедленно, не нарушайте больничный режим.
Гонсалес с готовностью вытянулся на диване и с удовольствием отметил:
- По диагонали действительно вмещаюсь. Удобно. Спасибо, командир.
- Господин майор, а вы на новой кровати помещаетесь? - заботливо поинтересовалась Ася.
- Да я пока спать не собирался, - нерешительно сказал Тугарин.
- Да это как хотите, - согласилась Ася. - Я же не об этом спрашиваю. Я о том спрашиваю, подходит вам размер или нет…
Тугарин вздохнул, улегся, вытянулся и обреченно пробормотал:
- Подходит… Я маленький… Только все равно через пару часов всех обходить…
- Я разбужу, - пообещала Ася. - Я здесь посижу, покараулю, пока вы спите. Так что закрываете глаза - и засыпайте. И спите до тех пор, пока я вас не разбужу. Вы будете спать крепко-крепко и видеть хорошие сны, и отдохнете как следует, и проснетесь бодрым и сильным…
Она замолчала и прислушалась к дыханию Тугарина. Похоже, не притворяется. Правда спит.
- Он что, правда спит? - недоверчиво спросил Гонсалес. - Командир, как ты это делаешь? Гипноз, что ли?
- Какие глупости! - возмутилась Ася шепотом. - Человек просто устал как собака, вот организм и не выдержал напряжения… Вам бы тоже поспать надо…
- Ой, нет, ты меня не усыпляй! - Гонсалес даже испугался. - Я днем спал… Да и вообще я здесь хорошо высыпаюсь. Ты правда здесь посидишь? Давай поговорим, а? Или ты тоже спать хочешь?