Отец, разумеется, не посчитал нужным приехать лично и все выяснить, лишь отправил вместо себя помощников по подбору персонала. Таким образом, люди, с которыми Макс так успешно работал, давно ушли, уступив свои места сотрудникам без единой интересной идеи в голове, зато умеющим угождать начальству. В таком положении у "Ди-эл медиа" никаких перспектив. Даже если бы Макс не желал раскола в семье, у него просто не оставалось выбора. Слишком многое поставлено на карту: работа, репутация компании и наследство деда.
Казалось бы, на него должна была давить тяжесть проблем, делая мрачнее лондонского тумана, но, вопреки всему, он все чаще вспоминал о том, что рабочий день скоро закончится, он найдет Элли и затащит ее в постель. И к черту церемонию.
Сжав руки в кулаки, Макс несколько раз глубоко вздохнул. Он мог бы извиниться и уйти под любым предлогом, но Лавдей не имел права так поступать. Старые правила, привитые еще дедом. Поэтому он остался, слушал, разбирался, разубеждал.
Он заказал ужин в кабинет и велел водителю забрать его на церемонию из офиса. Макс привык всегда ставить на первое место интересы дела, а уж затем думать о личных. Так и должен поступать Лавдей. Всегда.
Однако сегодня он чувствовал себя странно, никакого желания заниматься делами, словно тратит еще один день жизни впустую. Спасибо судьбе, что подарила ему такую ночь.
Элли в фойе не оказалось. Велев остановить машину у входа, Макс ждал уже минут десять, отправляя одно за другим письма по электронной почте своему личному секретарю. А она-то надеялась, наверное, отдохнуть пару недель от забот о шефе. Такая активная переписка не оставит времени на флирт с Эдуардо из бухгалтерии.
Еще минута, еще одно отправленное письмо.
Макс взглянул на часы. Элли опаздывала на пятнадцать минут. Неужели не прочитала его записку? Или на что-то обиделась и решила вернуться в Корнуолл? Он ведь даже ей не позвонил. К своему стыду, на этот раз он, пожалуй, впервые в жизни не знал, что сказать девушке. Спасибо? Это было восхитительно? Я думаю только о ночи с тобой? Он невольно рассмеялся. Какая неуместная патетика. И все же он не мог придумать ничего лучше.
Макс глянул на часы и поймал вопросительный взгляд водителя. Надо позвонить. Или лучше подняться в номер? Так поступают настоящие джентльмены. Что бы сказал дед, если бы увидел его сидящим в машине, ожидая, когда девушка спустится сама? Да был бы в ужасе от его манер.
Чтобы дойти до номера, потребовалось всего несколько минут, но сердце билось так сильно, словно он взобрался на небоскреб. Почему-то он был уверен, что, открыв дверь, никого не застанет. И это очень разозлит.
Такого с ним раньше не случалось. Он никогда не ждал, никогда не гневался. Если сталкивался с проблемами, сразу уходил, поскольку слишком хорошо знал, какова цель всех этих истерик и требований. Он ведь в этом вырос.
Ручка двери выскальзывала из ладони, но в конце концов он распахнул дверь.
– Элли?
– Я здесь. – Голос показался нервным, похоже, она в панике. – Прости, я потратила больше времени, чем планировала. Уход за собой оказался тяжелой работой. Мы опаздываем?
Только услышав ее голос, Макс понял, в каком находился напряжении. Чтобы расслабиться, пришлось приложить существенные усилия.
– Нет, дед учил меня назначать время с запасом в полчаса. Это не раз мне помогало.
– Значит, я напрасно нервничаю? – Нервозность сменилась возмущением. – Макс, ты поступил безобразно.
Он был готов ответить. Он хотел. Но в этот момент она появилась в дверях, и слова застряли в горле. Он смотрел на нее во все глаза, ощущая, как медленно отвисает челюсть, и с большим трудом вернул ее на место. Но взгляд отвести он не мог.
Неуловимо красивая девушка исчезла. Перед ним стояла настоящая красавица.
– Элли? Ты выглядишь… – Не совсем то, что нужно, но ничего другого он произнести не мог. – Ты постриглась?
Вместо бесформенной копны волос стильная стрижка боб с прядями разной длины, которые подчеркнули форму лица, подбородок, скулы и глаза.
– Да. – Рука коснулась кончиков волос, словно она и сама не была в этом уверена. – Я решил, что время пришло.
– Ты выглядишь потрясающе, – хрипло произнес Макс, оглядывая ее с головы до ног.
Совершенно другая женщина. С красивой прической, искусным макияжем, подчеркивающим глаза, в платье с открытыми плечами, свободно струящемся от бедра. Это была новая, опасная и очень желанная Элли.
– Думаешь, это слишком? – На лице появилась тревога и неуверенность. – Я не слишком нарядилась? Может, лучше переодеться?
Да, все именно так. Она слишком нарядно и одновременно скромно одета. Макс мечтал лишь об одном, сорвать с нее платье и все остальное. Он не желает, чтобы его коллеги видели эти плечи кремового цвета и часть ноги почти совершенной формы, любовались тонкими руками.
Не найдется ли у нее какой-нибудь накидки или шали? И легинсов.
В ответ Макс лишь покачал головой. Что с ним происходит? Он рассуждает, как неандерталец. Его бывшая девушка большую часть весны провела в одежде для занятия йогой, и это нисколько не беспокоило.
– Макс? – Элли сделала шаг.
– Нет. – Он поднял руку. – Не надо ничего менять. Все просто идеально.
Глава 8
Элли всегда думала, что ненавидит светские беседы. Во времена жизни с Саймоном ее миссия заключалась в том, чтобы во всем с ним соглашаться. Тогда это было самое простое и безопасное. Если она делала все, как он хотел, удавалось избежать необходимости видеть потом его надутое недовольное лицо. При этом ей нельзя было отмалчиваться, потому что он принимался обвинять ее в неумении себя вести и называл скучной. Словом, было проще во всем соглашаться.
Сегодняшний вечер отличался от прежних, как бокал дорогого шампанского от дешевого лимонада.
Макс не стремился удержать ее рядом с собой, но и не упускал из поля зрения, время от времени улыбался лишь им одним понятной улыбкой. Он сделал все, чтобы познакомить ее как можно с большим количеством нужных людей, поэтому она то и дело переходила от одной группы к другой. Но стоило ей хоть на секунду остаться одной, рядом, словно по волшебству, оказывался Макс, готовый представить новым деловым людям.
Несколько раз за вечер он уводил ее в укромный уголок, и потом ей приходилось удаляться в дамскую комнату, чтобы воспользоваться помадой. Она задерживалась на несколько минут перед зеркалом, чтобы рассмотреть незнакомую красивую девушку с выразительными глазами и модной стрижкой. Девушку в красном платье.
Этим вечером ей не удавалось спрятаться от всех. Это оказалось невозможно в ярком платье с открытыми плечами и ногами, которые она стеснялась демонстрировать, а главное, с такой эффектной прической.
Элли настолько привыкла скрывать лицо за волосами, что без этой завесы чувствовала себя голой. В то же время ей было легко и свободно. Она всю жизнь носила одну и ту же прическу – в детстве из-за занятий балетом, в подростковом возрасте не стриглась, потому что так нравилось отцу и маме. Саймон тоже считал, что у женщины должны быть длинные волосы. Переехав в Тренгарт, она задумалась об изменениях, но за все три года так и не решилась. Сейчас же необходимости прятаться не было, ведь новой Элли так нравилось общаться и разговаривать. И люди с удовольствием слушали, хотели узнать ее мнение, расспрашивали о магазине и планах по организации фестиваля. Впервые кого-то интересовало, что она думает, что собирается сделать.
Собственные изменения пьянили. Она слишком долго верила внутреннему голосу, твердившему, что еще слишком молода, неопытна и ей не хватает образования, чтобы исполнить все задуманное, а оказалось, что каким-то образом за годы в Тренгарте ей удалось многое постичь в своей профессии.
Она была в авангарде. Ей известно, что интересно читать людям, как удобнее покупать, что им нравится, что нет, что оставляет равнодушными. Ведь встречи в книжном клубе она всегда старалась организовать так, чтобы услышать полярные мнения.
Элли была счастлива оказаться среди тех, кто ее понимает, знает, что такое стандартный международный номер книги, кто способен прийти в восторг при виде удачной обложки и с нетерпением ждет новых изданий. Они фыркали, увидев экземпляр в мягком переплете. Элли наконец-то очутилась в своей стихии.
И Макс позволил ей в полной мере насладиться свободой.
Впрочем, сам он едва ли хорошо проводил время. Разумеется, у стороннего наблюдателя не вызвало бы сомнений, что он доволен собой. Движения естественны, поза во время беседы расслабленная, на лице улыбка. Но, приглядевшись, можно было заметить, что плечи напряжены, вокруг глаз появились морщинки. Все это подсказывало Элли, что он скрывает свои истинные чувства.
Неудивительно, что в обществе профессионалов в своей отрасли разговоры о "Ди-эл медиа" велись повсеместно. У Макса не было возможности сделать и шага, чтобы не привлечь внимания, не поймать косой взгляд. Не пришлось расслабиться и во время фуршета, похожего на ужин в миниатюре. Официанты разносили подносы с канапе, крошечными пирожками, завитками листьев салата с закусками, ленты сыров с фруктами.
Обычно слово "фуршет" вызывало у Элли дрожь, но сегодня она легко справилась с этой задачей, несмотря на новые туфли на пугающе высоких каблуках. Держа в одной руке бокал с вином, она подхватывала с подноса очередной деликатес и продолжала разговор. Это намного увлекательнее викторины в "Трех селедках". Пожалуй, за исключением того вечера, когда она стала победительницей. Это было впечатляюще.
– Итак, ваш фестиваль спонсирует "Ди-эл медиа"?
Элли вздрогнула и поспешила напомнить себе, что беседует с агентом, настоящим литературным агентом, чьими клиентами были несколько ее любимых писателей.
Взгляд мужчины стал напряженным.
– Означает ли это, что вы будете работать только с их авторами?
– О нет! – Она впервые об этом слышала. Похоже, в этом мире новости разносятся с той же скоростью, что и в Тренгарте. И отличаются той же достоверностью. – Фестиваль организуется на личные средства Демельзы Лавдей. Директором будет Макс Лавдей, но как частное лицо, член семьи, а не в качестве представителя компании.
– Хорошая новость. Если хотя бы половина того, что я слышал, правда. – Он вопросительно посмотрел на Элли. – Говорят, половина издательского дома будет продана.
– А я слышал, что они переходят на цифровой формат, – добавил подошедший мужчина.
– В любом случае меня беспокоит судьба моих клиентов, которые с ними работают.
– Слухи о проблемах в "Ди-эл медиа" сильно преувеличены, – раздался за ее спиной голос Макса. – Вы знаете, мы осваиваем новое и храним традиции. – Он улыбнулся и повернулся к ней: – Элли, вскоре начнется церемония награждения, номинантов просят подготовиться. Прошу меня простить, дела. Вот моя карточка, позвоните, буду рад продолжить начатый разговор.
Он говорил спокойно и уверенно, пожалуй, немного высокомерно, но по тому, как крепко сжимал ее руку, Элли поняла его истинные чувства.
– Стервятники, – прошипел он, когда они отошли в сторону.
– Им просто интересно.
– Не просто, Элли. Они отлично делают свою работу. Подобные слухи могут разрушить бизнес быстрее, чем волна песочный замок. Ты слышала, что сказал Том Эдгар? А он человек очень влиятельный.
– И что ты намерен делать?
– Прямо сейчас? Улыбаться, все отрицать и постараться сделать все от меня зависящее, чтобы ты хорошо провела время. А завтра… Завтра предстоит принять серьезные решения. Но сегодняшний вечер только мой. И твой. Будем готовы поднять бокал за твой успех на церемонии года.
Элли весело рассмеялась, ее щеки порозовели.
– Тихо, Макс. Ты же в Англии. Мы не должны хвастаться достижениями, напротив, надо смущенно потупить глаза и сказать, что я считаю каждого претендента гораздо достойнее меня.
– Да, но сегодня рядом с тобой невежественный янки, а мы любим во всеуслышание заявлять о своих успехах.
– Но я ведь не победила.
– Пока. – Макс, видимо, расслабился. Морщинки и складки у рта разгладились. – Я, например, готов очень громко порадоваться за тебя.
– Ш-ш-ш. – Элли счастливо улыбнулась. – Уже начинается.
Церемония оказалась очень длинной. Похоже, организаторы решили отметить всех, имеющих отношение к книжному делу, включая блогеров и торговых представителей. Элли переминалась с ноги на ногу, сетуя, что не походила немного в туфлях, прежде чем их купить.
– Держись, – прошептал ей на ухо Макс. Его теплое дыхание щекотало шею, и у нее возникло ощущение, что в животе завозились одновременно полдюжины непоседливых котят.
– Я уже жалею, что мы пришли, – пробормотала она, ощущая, как сильные ладони подпирают ее сзади. Боится, что она упадет или сбежит? Пожалуй, только не в этих туфлях.
Лучший магазин сети, лучший работник книжного магазина, лучший организатор мероприятий.
Премии, премии. Боль в ногах становилась все нестерпимее с каждой минутой.
– Элли Скотт!
Ее имя разлетелось по залу, встреченное аплодисментами и даже восторженными возгласами. Она замерла на месте и неуверенно огляделась.
– Я?
– Иди же, – подтолкнул Макс. – Тебя ждут.
Она не лгала, уверяя, что не ждет победы, поскольку просто занималась любимым делом в маленьком магазинчике во многих милях от столицы. Кто может ее знать? Она была уверена, что награду получит кто-то из большого города, поэтому даже не удосужилась подготовить речь. Из головы не шло счастливое лицо Макса и его радостные крики. Задумавшись, Элли даже споткнулась, поднимаясь на сцену. Повернувшись, увидела ослепляющие огни и лица людей, многих людей, которые смотрели на нее и улыбались в ожидании того, что она им скажет.
Элли опять оказалась одна под светом софитов, наедине с залом, как когда-то в школе на занятиях драматического кружка, которые так любила. Сейчас она совсем не была похожа на ту девочку, которая жадно ловила внимание публики, однако, вспомнив о себе прежней, немного воспарила духом, расправила плечи, даже голос стал сильнее и увереннее.
– Когда я открыла магазин, люди называли меня сумасшедшей. – По залу пробежал ропот удивления. То, что ее слова вызывали реакцию, ободряло. – Все считали, что лучше было бы открыть кафе и поставить на полку несколько книг. Теперь у меня есть кофеварка, но во главе угла по-прежнему остаются книги.
Элли помолчала, пытаясь сформулировать фразу.
– Мне приходится не просто. Если бы я получала фунт каждый раз, когда кто-то говорил мне, что книготорговля умерла, давно бы разбогатела. Разумеется, я не могу конкурировать с продажами в Интернете, мне не под силу заставить людей отказаться от книг в электронном формате, но зато могу дать людям то, что они не получат у компьютера, – индивидуальный подход. В моем магазине покупка книги превращается в увлекательный, интересный процесс, порой очень познавательный. Я могу порекомендовать каждому то, что ему понравится. Конечно, приходится постоянно придумывать что-то новое, связанное не только с кофе. Я делаю подборки изданий по возрастам и интересам, например для любителей вязать или мастерить, организую встречи с читателями в школах и женских клубах, а еще мой магазин открыт семь дней в неделю и работает до позднего вечера.
Элли оглядела притихшую аудиторию и проглотила зарождающуюся панику. Кто она такая, чтобы объяснять собравшимся здесь людям, как продавать книги? Кем она себя возомнила? Ей всего двадцать пять, она лишь три года занимается этим делом и совсем не богата. И все же по какой-то причине ее магазин попал в поле зрения профессионалов.
– В следующем году я собираюсь сделать следующий шаг, организовать литературный фестиваль в Тренгарте. Миссия довольно проста – собрать как можно больше интересного в одном месте и подарить людям возможность с этим познакомиться. Увлекательные истории – это то, что им нужно. Вы их печатаете, я их продаю. Спасибо всем.
– Удивительный вечер, – отметил Макс, когда они сели в такси. Удивительный для нее, сложный для него. Но он не станет говорить ей об этом, не хочет мешать насладиться триумфом.
– Да, – улыбнулась Элли.
Она светилась от счастья ярче уличных фонарей, сопровождавших их до самого отеля. Волосы, губы, платье – все сверкало, но больше всего света излучала ее улыбка.
– Я познакомилась со столькими людьми, все они были так милы со мной. Многие изъявили желание принять участие в фестивале. У меня столько визиток, даже не представляю, с чего начать. Я представляла, что будет скромный фестиваль, но, похоже, нам удастся привлечь несколько громких имен.
– Благодаря тетушке Демельзе ты всем им сможешь заплатить, – напомнил Макс. – А это, насколько мне известно, необычная практика для новых фестивалей. Многие существуют за счет добровольных пожертвований. Возможность получить гонорар, несомненно, привлечет участников. Но я говорил не о фестивале, дорогая, а о тебе, о твоем выступлении.
Элли покраснела так сильно, что щеки стали почти одного цвета с платьем.
– Какая же это речь.
– Призыв к действию?
– Нет! Просто лепет смущенной номинантки.
Макс придвинулся чуть ближе, теперь их ноги соприкасались. Он ведет себя, как школьник на первом свидании.
– Меня вдохновлял ты.
– Правда?
– Этот вечер стал таким прекрасным только благодаря тебе.
Он положил руку ей на колено, разрушая последнюю преграду. Сколько же им еще ехать до отеля?
– Во всех смыслах?
Брови поползли вверх, но она несмело прижалась к нему.
– Мы потеряли целый день, нам надо расслабиться. Ты провел его на совещаниях, а я не из тех женщин, которые считают поход по магазинам и салонам удовольствием. Нам обоим нужен отдых.
– Ты так думаешь? Можешь что-то предложить?
Элли накрыла его руку своей ладонью и слегка сжала пальцы.
– Полагаю, уж вместе-то мы что-нибудь да придумаем.
Неужели это та самая девушка, которая отскочила, как испуганный котенок, когда он впервые к ней прикоснулся? Или новое платье и стрижка придали ей уверенности? Или она была такой всегда, просто он не заметил? Ах, если бы у него было больше времени, чтобы изучить ее, погрузиться в отношения.
– Это наша последняя ночь в Лондоне, надо сделать ее незабываемой.
Макса не задело напоминание о том, что их путешествие скоро завершится. Ведь потом они вместе вернутся в Корнуолл.
– Завтра придется возвращаться к привычной жизни, – задумчиво произнесла Элли. – Я так чудесно провела время здесь, а ведь даже не хотела ехать. Признаться, мне жаль, что все закончилось. Мы ведь еще не посмотрели на пингвинов.
Она не хочет, чтобы заканчивалось путешествие или время, которое может провести с ним?
– Пингвины никуда не денутся, можем зайти к ним утром.
– Нет, пусть останется что-то, ради чего мне захотелось бы вернуться. Кроме того, поскольку я знаю, что могу выпить с ними чаю с плюшками, на меньшее не согласна.
– Разумеется, ты вернешься сюда. Мы вместе вернемся.
Мы? С какой стати? Он не любитель строить планы на долгую перспективу. Предыдущие отношения закончились из-за того, что он отказался загодя назначать свадьбу или семейное торжество. Сейчас же ему нравилось думать о будущем, это давало возможность ждать и надеяться.