"Вечность", владение Элистера Даунза площадью в шесть акров, располагалось как раз в порту, между историческим сельским районом Лэйтона и яхт-клубом Сэчем Пойнт. Оно было окружено могучей стеной из вечнозеленых растений. Вход в поместье представлял собой железные ворота в окружении каменных колонн. Само владение состояло из дома, построенного шестьдесят пять лет назад площадью пятнадцать тысяч квадратных футов, двух каменных гаражей, бассейна и купальной кабины. Оно находилось по соседству с шоссе, проходящим по побережью. Сам дом был окружен парком, похожим на сад, с красивыми растениями, альпинариями, розариями, бассейном и теннисным кортом. Все в этом поместье говорило о вечности, влиятельности и состоятельности. Я вдруг подумала о Кулли Харрингтоне. Интересно, а он когда-нибудь фотографировал "Вечность"? Потом спохватилась, с какой стати я думаю о Кулли Харрингтоне. И потом, я была просто уверена, что он обо мне вовсе не думал.
Я проехала на своем "порше" по подъездному пути и припарковалась на площадке справа от сводчатой входной двери. Руки мои вдруг похолодели, и чувство неуверенности овладело мной. Что я здесь делаю? Я же мисс Средний Класс, Элисон Ваксман, дочь Сея Ваксмана, Короля матрасов, и его жены Дорис, которая, несмотря на все ее амбиции, была всего лишь хорошенькой еврейской девушкой из Куинс. Какое я имею право взывать к идолу высшего американского света?
Дворецкий впустил меня внутрь и сказал, что сенатор Даунз задержится на несколько минут. Мне следовало обождать его в библиотеке, темно-зеленой комнате, застеленной ковром, с книжными полками, столом, несколькими кожаными креслами и каменным камином, над которым висела написанная маслом картина, изображавшая Его Величество собственной персоной. Я уселась в одно из кресел и начала осматривать комнату, которая представляла собой настоящий храм во славу хозяина дома. Куда бы я не бросила свой взор, повсюду в серебряных рамочках были свидетельства жизни и славы Элистера Даунза. Тут были фотографии его дебюта в кино в роли гладиатора в 1950 году в фильме Виктора Мэтью "Открыто неповинующиеся". А вот он боксирует в фильме Кид О'Рейли в 1952 году. На другой фотографии он был снят вместе с актрисой Виржинией Мэйо, с которой работал в 1953 году в фильме, посвященном второй мировой войне, "Дерзкий батальон". Любовная сцена с Сюзан Хейуорд в драме "Долины страсти" в 1957. Сцена спасения Дорис Дэй в детективном триллере "За каждым углом" в 1959 году. Потом пошли фотографии его пост-голливудского периода, когда он стал довольно могущественным представителем республиканской партии, попал в Сенат Соединенных Штатов, завоевал наибольшее количество голосов и отработал в Вашингтоне в течение двух сроков. На стенах висели фотографии, на которых он обнимался с Барри Голдуотером… пожимал руку Ричарду Никсону… играл в гольф с Джерри Фордом… и молился вместе с Билли Грэхэмом. Фотодокументы отражали его благотворительную и общественную деятельность - он был изображен стоящим напротив Центра по пересадке органов имени Элистера П. Даунза при сельской больнице, во время посещения школы для умственно отсталых детей, на церемонии поздравления солдат, защищавших нашу страну в Гренаде, и подписывающим документы на приобретение "Лэйтон Коммьюнити Таймс", его новой игрушки. И, наконец, там были фотографии, отражающие личную жизнь Элистера Даунза. Он обнимал свою последнюю жену, бывшую девушку из шоу-бизнеса Аннетт Даулинг, которая трагически погибла, когда ей едва исполнилось сорок лет. Вот он плывет вместе с Бетани на своей шестидесятипятифутовой яхте "Аристократ" на Багамах, обнимается в "Вечности" с Мерфи, своим ирландским сеттером, обладателем многих наград, а также задувает свечи во время празднования его последнего, семьдесят пятого дня рождения в яхт-клубе Сэчем Пойнт.
Какая насыщенная жизнь, подумала я с завистью. По сравнению с ней, моя жизнь казалась абсолютно бесполезной. Ну какие у меня самые большие достижения? Замужество за богатыми мужчинами? Разводы с богатыми мужчинами? Покупка дома, который я на самом деле не могла себе позволить? Наблюдение за тем, как банк отнимет у меня этот дом, который я не могу себе позволить?
Я подумала о том, как моя мама отнесется к тому, что я посетила дом Элистера. Она раскудахчется - вот как она отреагирует на это. Ее дочь была в "Вечности"? Она была на аудиенции у легенды, к тому же, еще и холостяка?
- Сенатор сейчас придет, - объявил дворецкий, прерывая мои размышления.
- Благодарю вас, - ответила я.
- Не за что, мисс, - сказал он и повернулся, чтобы уйти. Мне он очень понравился. Никто не называл меня "мисс" со времен колледжа.
Через несколько минут я заняла позицию у книжных полок Элистера и уже собиралась достать том "Войны и мира" в кожаном переплете, когда уловила аромат "Олд Спайс" и услышала позади себя голос:
- Привет, дорогая. Хе-хе. Рад вас видеть.
Я обернулась и увидела Элистера П. Даунза, стоящего около меня. Он выглядел, как настоящая кинозвезда в отставке. На нем был бархатный пиджак цвета морской волны, белая рубашка, галстук в красно-зеленую полоску, серые фланелевые широкие брюки и коричневые мокасины. Ростом он был около шести футов, широкоплечий, а живот только начинал слегка выступать вперед. Для его возраста он обладал потрясающими волосами - густыми, волнистыми, каштанового цвета с небольшой рыжинкой. Его зеленые глаза светились, как у тинэйджера, а на лице не было и следа пигментных пятен или лопнувших капилляров. Только его морщинистая шея, кожа которой безжизненно нависала над воротничком, да руки, покрытые коричневыми пятнами, говорили о том, что он уже не Дон Жуан из танцзала Артура Мюррея, не тот амбициозный молодой парень, обольщавший женщин во время уроков ча-ча-ча. Во всем остальном он полностью отвечал образу представительной звезды Голливуда, который умело использовал свою популярность в кино для карьеры политика. Удалившись от общественной жизни несколько лет назад, он все еще оставался у всех на устах.
- Я тоже рада снова увидеть вас, сенатор Даунз, - сказала я, пока Элистер пожимал обе мои руки.
- Что привело вас ко мне, дорогая? - спросил он, усаживаясь в кожаное кресло и закидывая ногу на ногу. Он не предложил мне сесть, но я сделала это без приглашения.
- Ну, - начала я, - я подумываю о том, чтобы сменить работу, и думаю, что вы могли бы оказать мне помощь в этом вопросе.
- А чем вы занимаетесь сейчас, дорогая?
- Вы имеете в виду, чем я занимаюсь в газете? - Как он мог забыть? Он всегда вел себя так, будто хорошо знал меня.
- В газете. Да, конечно.
- Я беру интервью у знаменитостей, таких, как вы сами, например. Ну, не совсем, конечно, вашего калибра, но у знаменитых людей, которые…
- Достаточно. Я понял, что вы хотите сказать.
- Понимаете, мистер Даунз. Простите. Сенатор Даунз. Мне очень нравится моя работа в "Коммьюнити Таймс", но я чувствую, что пришло время двигаться вперед. После того как недавно распался мой брак, у меня возникли некоторые финансовые затруднения. Поэтому сейчас мне нужна настоящая работа и, простите, более высокооплачиваемая. Так как вы, похоже, были удовлетворены моими успехами…
- Я удовлетворен всеми моими людьми, - отрешенно произнес Элистер и посмотрел на часы.
- Я подумала, что вы, может быть, дадите мне рекомендации для работы в одном из крупных издании. Я бы хотела брать интервью, например, для журнала "Пипл", как я делала это для вашей газеты, которая, по моему мнению, представляет собой газету самого высокого уровня. Это благодаря деятельности вашей дочери, Бетани, настоящего профессионала, с которым приятно работать. - Слова, слова, слова. Лизоблюдство, лизоблюдство, лизоблюдство.
- Рад слышать это от вас, дорогая.
- Итак, как я вам и говорила, мне бы очень хотелось работать в большом журнале, таком, как "Пипл", но мне нужна для этого хорошая рекомендация, которая раскрыла бы мне, так сказать, двери. Рекомендация от кого-то, кто обладает влиянием в средствах массовой информации. Например, от вас.
- Я три раза был на обложке "Пипл". Говорили, что эти номера, с моим портретом, разошлись самым большим тиражом за всю историю журнала, конечно, не считая тех номеров, в которых на обложке были портреты Элизабет Тейлор и Жаклин Онассис. Но ведь они обе демократки, так чего же еще остается ждать? Хе-хе.
- Все это очень интересно, сенатор. Действительно интересно. Но возвращаясь к моему положению, которое в последнее время стало просто ужасным…
- Я давал интервью всем журналам мира, - сказал Элистер, доставая из кармана пиджака белый выглаженный носовой платок и шумно в него сморкаясь.
- Да, сенатор, я знаю. Вы очень интересный человек. - А вдобавок еще и эгоманьяк.
- Да. Хе-хе. Мне нравится давать интервью. Всегда нравилось. Кстати, я подумал, а почему вы не брали у меня интервью для нашей газеты? - со сдавленным смешком поинтересовался Элистер.
- Думаю, что Бетани считала вас слишком занятым для этого, - ответила я. Как бы повернуть разговор в русло обсуждения меня и того факта, что мне требуется работа?
- Ерунда, дорогая. Для членов моей команды я никогда не занят. Особенно для таких хорошеньких членов. - О, Господи! - Не хотите ли как-нибудь взять у меня интервью? Хотите? Не робейте. Просто позвоните моей секретарше.
- Да, благодарю вас, сенатор Даунз. Я обязательно сделаю это. Но возвращаясь к ситуации с моей работой…
- Дело в том, что я вернусь в Лэйтон в конце января, если, конечно, вода в Лайфорде не будет такой замечательной, что от нее трудно будет уехать. Вы просто скажите миссис Хайвз, что я дал согласие.
- Это просто замечательно, сенатор. Спасибо. А теперь, если бы просто могла…
- Интервью со мной поможет вам потом получить хорошую работу, дорогая. Вот увидите.
- Я уже начинаю это чувствовать.
- А теперь, если вы не возражаете, я должен идти. А то миссис Хайвз оторвет мне голову. Она так загружает меня, что я даже забываю, как меня зовут.
Брехня. Уж если чего Элистер Даунз не забудет никогда, так это как его зовут.
- Папочка. Я возвращаюсь в газету и я… Элисон! А ты что здесь делаешь?
Элистер как раз собирался распрощаться со мной, когда в библиотеку вошла Бетани, жующая пончики. Сахарная пудра обильно сыпалась на ковер. Джулия была права. У Бетани действительно были белые усики. Судя по выражению ее лица, я была последним человеком, которого она ожидала увидеть в доме ее отца.
- Привет, Бетани, - ответила я. - Я только что собиралась…
- Она пришла взять интервью у твоего старика отца, - сказал Элистер.
- Так, но если она хотела взять у тебя интервью, ей следовало сперва обратиться ко мне, - сказала Бетани, обращаясь к отцу.
- Она, наверное, не знала этого, - ответил Элистер. Они разговаривали друг с другом так, как будто меня в комнате не было. - Уверен, что в следующий раз она воспользуется официальными каналами.
- Уверена, что воспользуется, - произнесла Бетани, подозрительно глядя на меня. - Мой отец нужен абсолютно всем, поэтому мне приходится оберегать его, - пояснила она. - Особенно сейчас, когда эта Мелани Молоуни, это отребье, дешевка…
- Ладно, ладно, Бетани, дорогуша, - умиротворяюще произнес Элистер. - Давай не будем портить себе настроение из-за мисс Молоуни. Она, по моему мнению, проявляет несколько излишнее любопытство в отношении моей жизни, но ведь мы все знаем, что любопытство кошку сгубило. Не так ли?
Бетани согласно кивнула и чмокнула отца в щеку, когда он обнял ее.
Моя аудиенция у Даунзов была окончена. Я попрощалась и убралась из "Вечности" ко всем чертям. Не удивительно, что Элистер Даунз преуспевал в качестве учителя танцев. Этот сукин сын мог из любой ситуации выбраться в ритме вальса. Он и не собирался помогать мне с работой. Он даже не собирался выслушивать меня. Да он вообще вряд ли представлял себе, кто я такая!
Ну, успокойся, успокойся, говорила я себе, когда слезы обиды и гнева начали застилать мне глаза. Тебе больше не понадобится богатый мужчина, чтобы спасти твою жизнь, Элисон. Только не на этот раз.
Глава 5
Была середина января, а Дженет Клейборн все еще не нашла покупателя для Маплбарк. Последний человек, которому я показывала дом, не был уверен, что он хочет жить на восточном побережье, а тем более в Лэйтоне. Конечно, если бы Дженет сама показывала дом, все могло бы быть по-другому. Но она была занята установкой телефона на свой "ягуар" и не могла перенести это мероприятие. Хороший мастер по установке телефона в машину так же редок, как бармен, который может смешать хороший мартини.
Наконец-то мне удалось увидеть рекламную брошюру дома. Кулли бросил в мой почтовый ящик целую пачку фотокопий вместе со своей визитной карточкой, на которой было нацарапано: "Это конечный продукт. Я неплохо поработал, а?" Он был прав. Фотографии были прекрасны. Особняк Маплбарк выглядел очень величественно. Я тоже неплохо поработала, подумала я, вспоминая все то время, силы и деньги, которые были затрачены на реконструкцию дома. Теперь, если кто-нибудь купит его, я останусь на плаву.
Я набрала номер Кулли, указанный на визитной карточке, чтобы поблагодарить его за прекрасные фотографии, но мне ответил автоответчик, и я бросила трубку. Следует взглянуть правде в глаза - этот мужчина пугал меня. Он был красивым, талантливым и знал свое дело. Кроме того, он, похоже, был уверен в себе и своих возможностях, чего нельзя было сказать обо мне.
Трудно было испытывать уверенность в себе и своих способностях, когда банк того гляди лишит тебя права на дом, а работу ты найти не можешь. День за днем я обзванивала нью-йоркские журналы и день за днем не получала никакого ответа. Тогда я решила, что мне требуется какая-нибудь временная работа недалеко от дома, которая даст мне некоторый доход в ожидании, пока большой журнал не примет меня в штат. Но как мне найти такую временную работу недалеко от дома? Единственное, что было мне по плечу, так это уборка дома и интервью со знаменитостями. Может, мне заняться уборкой у знаменитостей, подумала я со смехом. Но, серьезно, что же мне делать?
Я достала последний номер "Коммьюнити Таймс" и раскрыла его на разделе "Требуется". Предложения были следующими: секретарь (нет квалификации), ассистент зубного врача (нет квалификации), программист (нет квалификации) и консультант по вопросам фигуры для спортивного зала (нет квалификации; мое понятие о "сжигании жиров" заключалось в том, что я заказывала у Макгавина "Горячие крылышки цыпленка по-буффальски с острым соусом"). Но вот я перевернула страницу и увидела следующее объявление:
ТРЕБУЕТСЯ ДОМРАБОТНИЦА
Для уборки дома и стирки требуется честная, надежная, сдержанная работница, говорящая по-английски. Необходимо быть дисциплинированной, иметь хорошие рекомендации, водить свою машину и обладать большим опытом по уборке. Оплата: 25 долларов в час. Работа со вторника по пятницу. Телефон: 555–7562.
Я просмотрела другие объявления на этой странице. Требовались приходящий повар, секретарь на телефоне со знанием двух языков для банка, маникюрша, стенографистка и дворник в парк для боулинга. Еще там было объявление, написанное крупными буквами, в котором говорилось: В ЛЭЙТОНЕ ОТКРЫВАЕТСЯ ЕЩЕ ОДИН МАГАЗИН ГЭПА. ТРЕБУЮТСЯ ПРОДАВЦЫ. Наконец-то, работа, для которой у меня было достаточно квалификации!
Я позвонила в "Гэп" и договорилась о встрече. Когда я встретилась с менеджером универмага, шестнадцатилетней девицей (или, по крайней мере, она выглядела не старше), то узнала, что не совсем подхожу для этого места. Мне недвусмысленно дали понять, что я просто стара для такой работы. По мнению менеджера, ребята, которые придут в "Гэп", будут видеть во мне свою мамочку, а уж чье присутствие менее всего желательно при покупке пары новых джинсов, так это именно мамы. Я снова оказалась за бортом.
Моя следующая попытка найти временную работу была столь же безуспешна. Так как я была знакома с розничной торговлей (я занималась покупками целую кучу лет), то решила попытаться найти работу продавца в магазине, который продавал одежду для будущих мам, а также сопутствующие товары. Разговор с менеджером шел как по маслу до тех пор, пока меня не спросили, умею ли я обращаться с молокоотсосом.
Эту работу я не получила.
С наступлением зимы раздел "Требуется" становился все меньше и меньше. Экономический упадок изматывал Лэйтон как зубная боль. Работы не было, по крайней мере, такой, что была мне по плечу. Каждую неделю я просматривала колонку объявлений и каждую неделю мне на глаза попадалось одно и то же предложение:
ТРЕБУЕТСЯ ДОМРАБОТНИЦА
Для уборки дома и стирки требуется честная, надежная, сдержанная работница, говорящая по-английски. Необходимо быть дисциплинированной, иметь хорошие рекомендации, водить свою машину и обладать большим опытом по уборке. Оплата: 25 долларов в час. Работа со вторника по пятницу. Телефон: 555–7562.
Ага, да этой леди, судя по всему, не так уж легко угодить, подумала я, перечитывая объявление в энный раз. Безработных домработниц было пруд пруди. Просто не верилось, что это место все еще не занято.
А что, если мне позвонить по этому номеру и предложить свои услуги? Двадцать пять долларов в час, по восемь часов в день четыре раза в неделю. Да это же восемьсот долларов в неделю! Я смогу платить за электричество и отопление Маплбарк, пока не найдется покупатель. Но могу ли я, Элисон Ваксман Кофф, владелица особняка Маплбарк, стать домработницей? Уже одно то, что я драила свои собственные туалеты, было достаточно плохо, но чтобы делать это у других? Что скажут мои знакомые, если узнают об этом? Это будет самый сенсационный слух в Лэйтоне с тех пор, как одна из представительниц высшего общества была арестована на улице, после того как сбежала из-под домашнего ареста.
А с какой стати кто-то должен узнать, что я стала домработницей? Я могу просто взять средства для мытья окон, полировки мебели и чистки унитазов, засунуть их в свой "порше", приехать к этой женщине, убрать все, получить деньги и уехать. Кто будет наблюдать за мной? Никто, в том-то все и дело. Сэнди не будет. Моя мама тоже не будет. Никто не будет. А если кто-нибудь спросит, где я пропадаю со вторника по пятницу, я отвечу, что езжу в Нью-Йорк на встречи с издателями журналов. Если Бетани захочет дать мне задание для газеты, то я скажу ей, что свободна по понедельникам и уик-эндам.