– С ним все в порядке, – заверил маг. И прежде чем успела усомниться, начал рассказывать: – Когда ты… когда тебя ранили, Линар очнулся. Дело не только в его привязанности, просто… зов умирающего несравнимо сильней, нежели зов живого. Такому трудно не подчиниться. Очнувшись и увидев тебя, Линар испытал шок сродни тому, который выдергивает человека из кошмаров. Тебе кошмары когда-нибудь снились? Помнишь, как колотится сердце в момент пробуждения?
Я осторожно кивнула.
– А на смену шоку пришел аффект, – продолжал даориец. – Это такое особенное состояние, в котором ясности ума мало, зато эмоциональных и физических сил хоть отбавляй. У Цулика не было шансов удержаться, душа Линара в этот миг стала гораздо сильней. Он попросту выбил чужака из своего тела как пробку из бутылки игристого.
Я нахмурилась. Ощущение, будто видела нечто такое, вот только… нет, не помню.
– Где он? – хрипло вопросила я.
– Линар? Он в соседнем шатре под присмотром двух лекарей из Ордена. Переливание, чтобы вывести из организма "Слезы Богини" уже сделали. Он в сознании, совершенно вменяем. Судить его не будут, но разбирательство и временный надзор установят.
– А Цулик?
Рай неспешно вынул из внутреннего кармана маленький сиреневый камешек, демонстративно сжал в кулаке.
– Вот где этот… ну ты поняла кто.
Я не могла не улыбнуться.
– Мы его дома под пресс отправим, – продолжал Рай. – Что после этого случится, знаешь?
Я покачала головой, хотя догадки были.
– Разрушая структуру магического предмета… – начал даориец, а я… я снова улыбку не сдержала. Ну все равно что с учебником разговаривать, разве нет? – Короче, не будет больше Цулика. Ни здесь, ни за Гранью, нигде.
И меня все-таки поцеловали. Нежно-нежно. Как будто бабочка крылом махнула.
– Фу! Слюни! – басисто прогремело от входа.
– Пошел вон, – спокойно отозвался Рай и опять к губам припал.
Я хотела обвить шею брюнета руками, притянуть ближе, но тут сообразила, что под простыней, которой меня заботливо накрыли, ничего нет. О Богиня! Они… они что со мной делали?!
Маг словно мысли прочел, сказал:
– Не волнуйся, никто не пялился. Тут вообще, кроме меня и лекаря, никого не было.
Тебя?! О Богиня! За что ты так со мной!
А от входа опять прогремело:
– Не, ну хорош! Нацелуетесь еще!
– Стремительный, пошел вон, – беззлобно огрызнулся Райлен.
Младший Вожак стаи Кровавых не послушался. Более того, эта полуголая нечесаная громадина подлетела и весело завалилась рядом со мной. А лежала я на каком-то тюфяке – мягком, пахнущем травами и пилюлями.
– А мы вообще где? – закономерно, хоть и запоздало.
– В походном лагере троллей, – сообщил Рай. Он в отличие от блохастого братца не разлеживался, а чинно сидел подле тюфяка. – Не так далеко от святилища, как хотелось бы, но все-таки.
– Кстати, о троллях! – воскликнул вломившийся в шатер Жнец.
Маг закатил глаза, а я развеселилась окончательно. Просто от этих двоих таким счастьем несло – за лигу учуять можно. А от Рая… от Рая любовью пахло. Никогда не думала, что эмоции могут вот так… пахнуть!
– Вот все считают, что это эльфы гады, – продолжал Жнец, разваливаясь подле Стремительного. – А на деле? На деле таких гадов, как тролли, – еще поискать!
– То есть? – удивилась я.
– Рай еще не сказал, что они сделали?
Я ответить не успела – полог шатра отодвинулся. Я увидела кусочек розового, но еще светлого неба, а потом на пороге возник тролль, не узнать которого просто не могла.
– Ташшр, – вежливо кивнул Райлен.
– О! Громила! – невежливо оскалился Стремительный.
Вождь восточных племен и повелитель Степи в придачу одарил оборотней снисходительным взглядом, вернул кивок Райлену, а мне досталась клыкастая улыбка.
– Я сам расскажу, – возвестил он, скромно усаживаясь подле Рая.
В шатре сразу как-то тесно стало, а факт моей наготы начал откровенно тревожить. Просто столько мужчин вокруг, причем высокопоставленных, а я мало того что лежу, так еще и голая…
– Мы… мы не правы были, – помедлив, признался тролль. – Понимаешь… – Он бросил быстрый взгляд на Рая, но тот кивнул, и Ташшр продолжил: – Понимаешь, перед тем как уйти за Грань, отец с меня слово стребовал. Он подозревал, что Цулик в вашем мире остался, и велел найти и добить гада. Ну, мы и… занялись.
– Чем занялись? – выдохнула я.
– Во-первых, засады у всех старых порталов, до каких дотянулись, сделали. Во-вторых, мои парни в твой Вайлес отправились. Неофициально, разумеется.
Что?! По Вайлесу тролли гуляли?!
– Духа, как понимаешь, мы призвать не смогли, его в Вайлесе уже не было. Зато ребятам, тем, что у святилища Дос-Дашшир ждали, повезло. Они вас услышали.
– А как они туда пробрались? – прошептала я. – Это же живая земля. Или как там Цулик назвал?
– А вот так. Вошли раньше, чем защита святилища на место встала.
– То есть они могли не успеть?
– Могли, – кивнул Ташшр. – Но успели.
Опять нахмурилась. Троллей я помнила. Еще помнила стрелу, но откуда она прилетела, если у подданных Ташшра только топоры были?
– А дети, те везде и всегда успевают, – хмыкнул Райлен.
Повелитель Степи кивнул, а я… я совсем запуталась.
– Мальчишки, – подметив мое недоумение, сказал вождь. – По традициям нашего мира, когда сыну исполняется три лета, его забирают у матери и отдают на воспитание в отряд. Правда, уследить удается не всегда. В этот раз… не удалось.
– В меня мальчишка стрелял?
Ташшр помотал головой.
– Он стрелял не в тебя, в Цулика.
Ах… ну конечно.
– Парни не смогли усидеть на месте, – продолжал пояснять вождь. – Ускользнули от приставленного к ним воспитателя, пробрались в святилище. Вмешиваться, само собой, не собирались, но, когда все началось, Крашторр – сын вождя этого отряда – возомнил себя взрослым и выстрелил. Ужасно испугался, когда ты под стрелу подставилась. И как только успела?
– Как, как, – пробормотал Стремительный.
А мне тут же вкус крови во рту вспомнился и ощущение, что губу шилом проткнули…
– Она Веймор, – буркнул Жнец. И добавил гораздо тише: – Уж что-что, а подставиться под удар мы успеваем всегда.
Та-ак! Во мне что, та несчастная капля оборотнической крови взыграла? У меня теперь тоже клыки?
– Все хорошо, – поспешно шепнул Рай. – Шерсть по всему телу у тебя не вырастет.
Стремительный громко… нет, не засмеялся, заржал!
– Дурак, – пробормотала я.
Райлен лучисто улыбнулся – уж он-то точно был согласен с таким выводом. А я вдруг подумала… мне же несказанно повезло, что стрелком мелкий оказался. Он ведь из детского лука стрелял, верно? И стрелы у него, конечно, совсем не такие, как в настоящем, боевом.
– А настоящая стрела… она какая? – сглотнув внезапный комок, прошептала я.
Ход моих мыслей поняли все, но потревожить психику только Стремительный не постеснялся:
– Ну как у вас копье.
О Богиня! Надеюсь, этого Крашторра не выпороли за самовольство?!
– Вы должны были предупредить! – встрял Жнец. Младший вожак стаи Кровавых к троллю обращался. – Тем более этот Цулик возле наших невест обитал!
– Что? – прошипела я. Откуда только силы взялись? – Каких еще невест? Если ты о близняшках…
– Посвящать в свои проблемы чужаков никто не любит, – перебил Ташшр. – Мы ошиблись. И мы очень рады, что все обошлось.
– Да уж… – протянул Стремительный. – Все хорошо, что хорошо заканчивается.
Вождь восточных племен ухмыльнулся и встал.
– Ладно, не буду мешать семейным разборкам. Поправляйся, Соули! И постарайся больше никуда не влипать.
Я обещать не стала – просто чтоб не сглазить.
– Ах да! – обернулся Ташшр. Он уже на пороге стоял, сжимал в огромных пальцах краешек полога. – Совсем забыл. Мои ребята одного вашего поймали…
– То есть? – вмиг насторожился Рай.
Повелитель Степи заметно смутился.
– Да думали, что по ночам в вашем мире никто не гуляет, а тут… Тут такое дело…
– Что еще? – уже впадая в панику, выдохнула я.
– Да парень им один попался. Что делать с ним не знали, поэтому с собой притащили. Заберите его, а?
– Что за парень? – спросил Рай, а я… а мне совсем жутко сделалось. Мысленно начала перечислять соседей и уже вообразила, в какой скандал это все выльется. Как же! Тролли в Вайлесе! А уводить из пятого мира будет не кто иной, как штатный маг города. А тут еще я…
– Да странный какой-то, – скривился Ташшр. – Он ночью возле дома госпожи Соули отирался. И штука у него еще такая была… ну эта, как ее… а! Фотографический аппарат!
– Фотографический аппарат? – переспросил Жнец.
Рай громко усмехнулся, протянул не без ехидства:
– А я-то думал, куда ж специальный корреспондент "Верилии сегодня" делся? Что ж, заберем! С удовольствием!
Судя по хищной улыбке, озарившей лицо даорийца, газетчика ждет еще одно приключение. Впрочем, мои приключения тоже еще не кончились.
– А мы можем порталом до Вайлеса дойти? – тихо спросила я. Просто стоило представить себя в драконьем седле, мурашки по коже побежали. Все-таки полеты не мое. Разве что у Райлена какой-нибудь другой дракон найдется, посговорчивей…
– Можем, любимая. Мы теперь все можем!
Глава 26
О том, что свадьба – дело непростое, я знала. О том, что это непростое дело может приобрести эпические масштабы, догадывалась. О том, что эпические масштабы присущи еще и катастрофам, смутно подозревала – мне Рай перед переходом в Вайлес намекнул. Но… но я даже помыслить не могла, что все пережитые приключения покажутся сущим пустячком! В сравнении со свадьбой…
Все началось с платья. Ну, в смысле с его пошива.
Мама и госпожа Флер уже выбрали фасон, придумали особенный декор, заказали ткани и все остальное. Я, взглянув на эскиз будущего наряда, возмутилась и сказала "нет". А через минуту искренне пожалела, что вообще говорить умею… Пожалела и смирилась! Потом я смирилась с идеями оформления ратуши, где нашу свадьбу праздновать собирались, со списком гостей, с меню и размером свадебного торта. Нет, поспорить я не боялась, просто лекарь нервничать запретил… К тому же перед глазами был пример Райлена, который пожал плечами, лучезарно улыбнулся и сказал:
– Я полностью уверен в вашем вкусе… мама.
С мамулечкой после этих слов два счастливых обморока случилось. Был бы и третий, если бы отец не прицыкнул.
Все наладилось. Наступила тишь и благодать. И длилась она ровно до тех пор, пока из герцогства Даор не примчалась госпожа Зелкой – та самая тетка, которую Райлен мне в компаньонки прочил. Она была двоюродной, но невероятно настырной. Рядом с ней даже Рэйс смиренным бесхитростным монахом выглядел. После нескольких скандалов и одного разбитого сервиза (нашего, между прочим) в фасон платья, меню, декор ратуши и прочие элементы будущего торжества были внесены изменения… И опять наступила тишь. И все вздохнули с облегчением.
А потом в городе объявился Эросит…
Я искренне полагала, что госпожа Флер обрадуется, ведь Эросит не просто портной, а самый что ни на есть мастер! Когда еще представится возможность поработать в тандеме с такой знаменитостью? К тому же он привез полезнейшую вещь – пластичный манекен. Эту прелесть создали на основе моих мерок, она полностью повторяла не только фигуру, но и основные движения, то есть избавляла от необходимости наведываться в мастерскую.
Увы, ожидания не оправдались. Главная портниха Вайлеса не только не обрадовалась, она в драку полезла. Ну то есть в прямом смысле. Вцепилась в малиновую шевелюру столичного творца и давай таскать. А он… он без предрассудков оказался – тоже в прическу вцепился, тоже завизжал. И это на глазах у всего города, прямо на главной площади, возле лавки…
Вслед за Эроситом к нам прибыл Викс Сиятельный. Вот именно после его приезда событие таки обрело эпические масштабы, а я пришла к выводу, что ближайшую пару лет ни одной газеты в руки не возьму. Только романы! Да, все те же, сентиментальные.
В правильности своего решения убедилась… его нарушив. Ну не могла я не посмотреть статью, которую тот, второй газетчик, написал. Задание редакции он выполнял под чутким руководством тетушки Тьяны и Руперта. Тьяна рассказывала истории из моего детства, Руперт выступал в роли цензора и надсмотрщика, газетчик записывал. Прочитав сие творение, я с удивлением узнала, что не просто благовоспитанная, а самое что ни на есть золото. Причем бриллиантами усыпанное…
Дальше еще хуже стало – в город начала съезжаться даорийская аристократия, столичные гуляки и просто любопытствующие. Последние гордо называли себя туристами, а наши недоуменно таращили глаза – кого-кого, а туристов в Вайлесе отродясь не бывало. Единственная в нашем захолустье гостиница трещала по швам, гостиницы соседних городков – тоже. Большинству горожан пришлось потесниться и взять приезжих на постой. Не задаром и не по доброй воле – мэр распорядился.
Ну а когда в Вайлес прибыли их светлость герцог Даорийский в компании Центруса и Милана… В общем, мне дико захотелось выйти на главную площадь и заявить, что все отменяется, потому что мы с Райленом уже женаты. И почти беременны!
Сам Райлен в отличие от Рэйса и Центруса, которые в нашем поместье разместились, жил в гостинице. Ему переехать под крышу рода Астиров приличия не позволяли. А навещать меня чаще двух раз в день не позволяли обязанности штатного мага, которые он, по настоянию главы Ордена, продолжал выполнять. Как честный человек, мотался по лесам и полям, выискивая и добивая нежить, которая после магической грозы проснулась. Благо хоть в Хордконе зачистку от умертвий без него сделали.
Брук и Вукс, которые за эти недели буквально срослись с нашим городком, Райлена в охоте не поддерживали – их мамулечка с госпожой Зелкой в оборот взяли, цветочки и свадебные салфетки зачаровывать заставили. Первые, чтоб не вяли, вторые, чтоб не пачкались. Вукс проявлял особое усердие – очень не хотел с моей мамулечкой ссориться. Ему же предстояло новым штатным магом Вайлеса стать. Он вступал в должность сразу после нашей свадьбы.
Единственное, что спасало от сумасшествия, – сны. Те самые, которые благодаря ритуалу в седьмом мире появились. Правда, снились они нечасто, лишь тогда, когда Райлену удавалось бросить все, вскочить на Танара и улететь в соседний Дазерс.
Да-да! Чешуйчатый ловелас вернулся. Объявился примерно через неделю после нашего возвращения в Вайлес. Весь помятый, уставший, но довольный до неприличия. Рай, увидев бронзового предателя, сказал, что алименты, в случае чего, платить не будет. Кому принадлежала та четырехкрылая, мы так и не выяснили, правда, не очень и старались.
В том, что касается самих снов… я осмелела. Ну то есть совсем, до наглости. Дошло до ужасного – Рай начал мне сорочку ночную задирать, а я… я и слова против не сказала. И даже не покраснела!
Вот тогда даориец шумно выдохнул, вернул подол на место и сказал:
– Все. Хватит. Только после свадьбы.
Я, как это ни ужасно, возмутилась. Впилась в его губы самым бессовестным образом. Потом шею поцелуями покрыла, потом грудь… но меня уверенно отодвинули и хрипло заверили:
– Только после свадьбы!
Впрочем… в тот миг показалось, что это он не меня, а себя убеждает.
Расстроиться и испереживаться по поводу ночного инцидента я не успела – утром пришло другое, не менее печальное известие. Лекарь, на чьих плечах лежала забота о Линаре, отписал, что на свадьбу брата не отпустит. Зато заверил, что через месяц Линар как новенький будет и даже тяги к "Слезам Богини" больше не испытает. Еще писал, что психическое и эмоциональное состояние пациента в высшей степени отличное. Линар в многочисленных письмах сообщал о том же.
Все-таки это страшно, когда душу ранят. Мне вот тело поранили, так лечение всего несколько часов заняло и даже шрама от стрелы не осталось. Впрочем, мной же особый троллий лекарь занимался и еще целители высшей категории, из Ордена.
Кстати, о том, как оборотням и магам удалось нас найти, мне так и не сказали. Даже Райлен не раскололся. Может, после свадьбы все-таки удастся выведать?
Ну а когда настал день свадьбы… когда настал день свадьбы, я поняла, что катастрофа – это очень мягкое, совершенно не соответствующее истине определение. Главный ужас сего дня заключался вовсе не в истериках Эросита, который вдруг решил, что платье не удалось, не в подколках Рэйса, не в паникерских настроениях отца и Милана, а в появлении оборотней.
Когда Ревуш и Осток, облаченные в классические черные камзолы, переступили порог нашего дома, я со всей ясностью поняла – зря! Зря мы с Райленом никого не предупредили, что пригласили блохастых! Но главная ошибка в том, что я запретила Тьяне провести воспитательную беседу с Милой и Линой, решила – в ночь перед свадьбой девочкам лучше отдохнуть, нежели об этикетах слушать. Ну и… не сказала девочкам, каковы оборотни на самом деле.
– Ты уверяла, что они маленькие, скрюченные и уродливые, – выдохнула Лина, когда к ней дар речи вернулся.
Мы как раз в холле стояли. Все, за исключением Райлена. Мне ужасно жал корсет, туфли тоже удовольствия не доставляли, а накрахмаленная нижняя юбка колола ту часть тела, на которую вместо панталон было надето неприличное кружевное белье… В общем, и так жутко неудобно, а тут еще девчонки.
– Эти исключение, – не моргнув соврала я. – Они элитные.
– Как Тайфун? – нахмурилась Мила.
Милан подавился воздухом, Рэйс кашлянул в кулак, отец прикусил губу, а Осток изогнул бровь и спросил:
– Кто такой Тайфун?
– Жеребец-производитель, – отмахнулась Мила и опять уставилась на меня. Сестричка требовала ответа, причем немедленно.
– Ну… они лучше Тайфуна, – нащупав в себе жилку дипломата, пробормотала я. – Но смысл ты уловила верно.
– Че за смысл? – вопросил Стремительный. Он ворвался в холл ураганом, не спросив дозволения и не поздоровавшись, поцеловал в щеку и вручил здоровенный букет белых роз. А потом поправил воротник камзола и прошептал так, чтобы только я услышала: – Как ваши мужчины эту гадость носят? Она же чешется ужасно.
А вот Жнец в отличие от брата поздороваться не забыл:
– Доброе утро! – От его рычащего баса не только стены, даже репа в подвале задрожала.
Отцу заметно поплохело. Хорошо к нему Рэйс подошел, даже объяснять что-то начал. А вот близняшки…
– Эти тоже особенные? – процедила Лина.
– Тоже элитные? – поддержала Мила.
– Эти самые элитные, – призналась я. – Видишь, у них глаза красные.
А вот Быстрый и Белый камзолы надеть не потрудились… Впрочем, это понятно, они же старшие Вожаки, то бишь короли! Им, как мне потом объяснили, метки закрывать вообще нельзя. Наверное, именно их нагота стала последней каплей.
– Соули! – дружно выпалили близняшки и столь же дружно надулись.
И все бы ничего, но Стремительный то ли по простодушию, то ли по дурости подмигнул нашим пигалицам и сказал: