Кирилл повел плечами и встряхнулся, снова вызвав у меня ассоциацию с волком. А я, чувствуя себя глупышкой, старалась вслушиваться в слова и абстрагироваться от чувственной вибрации в душе, которая возникала, стоило мне услышать его хрипловатый рычащий голос.
– Нам нужны людские ресурсы – это в первую очередь. Причем грамотные люди, а еще лучше – специалисты во всех областях. Михалыч, ты мне скажи, Васино – подходящая платформа для создания нового города?
– А чем тебе Тюбрин не подходит? – вмешался с вопросом Димон, с недоумением посмотрев на сура. Руслан закатил глаза, в насмешке, видимо.
– Тюбрин – кладбище, – спокойно ответил Кирилл. – Как мне сказала Кира, он только пару месяцев назад от пепла более-менее отмылся, благодаря дождям, и пожары прекратились. Сейчас это склад необходимого товара на ближайшую пару лет, пока ветра, время и вода не уничтожат. Рассадник заразы, крыс и пристанище бандитов с сумасшедшими... Собачьи стаи. Ты бы там захотел свою семью поселить? – Жесткий взгляд голубых глаз пронзил Димона, и тот, тяжко вздохнув, отрицательно мотнул головой. А Кирилл между тем продолжил: – Вот и другие не захотят, а нам важно, чтобы захотели...
– А с бандой что делать будем? – Серега сидел с Зиной на коленях, которая вслушивалась в каждое слово. Она ждет ребенка и теперь сама нервничает. Мне показалось, что слова Михалыча о родах в поле ее не обрадовали, а уж об отсутствии квалифицированной помощи врача -откровенно испугали и заставили задуматься.
Руслан криво ухмыльнулся и включился в разговор, скорее процедил лениво, чем сказал:
– Поохотимся! И лучше сейчас, чем весной, когда они голодные и злые будут. Сейчас они разомлевшие от беззакония, ведь реальной противостоящей силы, которая их к ногтю прижмет и заставит ответить за все...
– Какой ты смелый, однако, – покачал головой Димон, – мы вот уже пообщались с ними на военной базе и еле ноги унесли. Там ребятки с лицами интеллектом и совестью не отягощенными. Да и моральные принципы у них вряд ли присутствуют.
Кирилл ухмыльнулся уже привычной улыбкой, и взглянул на Димона, от чего тот вздрогнул и побледнел. А я мысленно усмехнулась. Я эту улыбку уже обожаю...Тьфу! Опять кто о чем, а я... не о главном, в общем.
– Эту задачу мы берем на себя, – медленно протянул Сур, – но с этого момента мы разделим обязанности, и каждый будет отвечать за свои головой. Все мужчины, включая подростков, обязаны – пока еще можно спокойно передвигаться – собираться здесь для тренировок, потом сделаем три раза в неделю до весны. Наша безопасность зависит, прежде всего, от нас самих. Так что приемам самообороны и защиты, я берусь вас научить. И повторяю вопрос, Михалыч, Васино походит для нового города?
Старик задумался и, лишь хорошо подумав, выдал:
– Я летом ходил чуть ближе к городу, смотрел... думаю, лучше в Таюгре. Там домов много осталось от большого коттеджного поселка. Инфраструктура развита неплохо, и от Васино пять километров, между нами поля – есть куда расширяться при дальнейшем строительстве. Да и поля вокруг, многих прокормим если что...
– Значит, решено, новичков сначала здесь селим, а потом в Таюгре.
Семен внимательно посмотрел на Кирилла и осторожно предложил, при этом еще и своих друзей окинув пристальным взглядом:
– Что ж, сур, вижу, мужик ты деловой, ответственный, предлагаю тебя старшим назначить, а Михалыч твоим замом будет...
Остальные промолчали, Павел добродушно улыбнулся, а вот Руслан хитренько так ухмыльнулся, словно соглашаясь со своими мыслями, или он поспорил сам с собой и выиграл. И я так думаю, был практически уверен в таком исходе дела и принятии подобного решения.
Кирилл, внешне не обращая на все это никакого внимания, с абсолютным спокойствием кивнул, затем обратился к Семену:
– Тебе придется проехать со мной и Русланом, чтобы показать, где та военная база, на которой вы побывали.
Тот с недоумением уставился на только что избранного руководителя нашего поселка.
– Зачем? Я уверен, что эти... вывезли все, что может стрелять.
Кирилл ухмыльнулся, и к чести Семена, надо сказать, что тот не дрогнул от этого саркастического оскала.
– Семен, я так понял из ваших слов, что банда состоит в основном из котов и магов-отщепенцев. То есть, профессиональных силовиков среди них нет? – Семен согласно кивнул, потом отрицательно помотал головой, отвечая на слова сура. – На военных базах сверху лежит только стрелковое оружие... для охраны того, что спрятано внизу. Это первое, а второе – мне не только оружие требуется.
– А что еще там может храниться кроме оружия? – Серега подался вперед с горящими глазами.
– Связь, Серега! Без связи мы – село и все. Со связью мы – сила и будущее у нас, уж я постараюсь. – Он нашел взглядом мои глаза и посмотрел, так странно... обещая, успокаивая и... предвкушая. А я опять не могла вырваться из этого голубого плена, в котором смешиваются льдинки и теплые смешинки, когда он смотрит на меня.
– А с кем нам связываться-то? – вновь переспросил Серега. – Друг с другом что ли? Так рации у нас уже есть...
Павел с Русланом недоуменно посмотрели на друга в ожидании ответа. Кирилл, наконец, оторвавшись от меня и заметив интерес и любопытство, которые, впрочем, уже у всех были написаны на лицах, ответил:
– Со своими попробую связаться... кто живой остался. У некоторых семьи, многие на западе, а еще на востоке части есть. Хочу попробовать, может быть новости узнаю...
– Ну, то что ты военный – любому видно, но чего ж со своими-то не остался, а сюда попал? – Семен с недоумением и легким подозрением уставился на Кирилла, лицо которого враз потемнело. Мне показалось, что ему сейчас не хотелось бы озвучивать причину. Приблизилась к суру и, встав у него за спиной и положив на окаменевшие плечи ладони, ответила Семену сама:
– Мы все потеряли близких, родных, и тебе ли не знать, как невероятно тяжело это пережить, а уж с детьми расстаться...
Лицо Семена тоже потемнело от неловкости и от своих переживаний. Он кивнул и, прерывая меня, тихо извинился:
– Прости, старший, не хотел...
– Ничего Семен, у нас у каждого горе, и с этим мы научимся жить... не извиняясь друг перед другом. Со временем, быть может. – негромко ответил Кирилл. Затем поднял голову, задирая подбородок и ловя мой взгляд, поймал мою соскальзывающую ладонь и поцеловал, вызывая краску смущения на моих щеках. И его голос уже не был тоскливым, он был... многообещающим: – Спасибо, милая ты моя защитница! Мне пр-р-риятно! Я, можно сказать, счастлив...
Мое охмурение прервал Павел, который жестко оборвал:
– Так, не отвлекаемся, у нас еще много вопросов на повестке дня!
– Паш, ты раньше секретаршей был или директором? – ухмыльнулся Серега.
Павел нахмурился, тяжело глянул на Серегу, но тот продолжал ухмыляться. Пришлось Паше отвечать:
– Нет! Я был командиром подразделения в пожарной части.
– Вот! Кирилл, – Семен встрепенулся и, ткнув в Павла пальцем, предложил остальным, – а почему бы нам не назначить его главным за город... Правильное строительство, пожарные, ну и куча всего, что в его обязанности включить можно...
– Павел относится к тем людям, с которым очень легко и приятно работать. Думаю, ты прав Семен. А ты тогда за агрокомплекс отвечать будешь, раз меня к Кириллу отфутболил. – улыбнувшись, заметил Михалыч.
– Михалыч, так я потому...
– Да знаю я, знаю, не переживай, мне лестно и приятно, что ты о моих умственных способностях так хорошо думаешь. – Махнул рукой хавшик.
Кирилл все записывал, похоже, назначения и мероприятия, которые требовались.
– Так, с этим утрясли, теперь дальше идем. Пока снега не навалило, надо с окрестными домами решить, те которые готовы к заселению протопить, посчитать и, вообще, составить реестр пригодных к проживанию домов. Если надо, окна и двери вставим. Это на вас, Серега и Зина. Еще необходимо озаботиться дровами для них и углем... на всякий случай. Это на нас с Пашкой и Русланом, нам еще и для своих топливо нужно. Серега, вы с Зиной еще списки необходимой мебели составьте и ее количество укажите, чтобы мы в городе не гадали чего и сколько. – получив согласный кивок, Кирилл продолжил. – Каждый составит свои собственные инвентарные списки: чего и сколько легко можете передать в дар новичкам, у которых ничего нет, касается это и продуктов.
Зинаида тяжело вздохнула и заметила:
– Эх, нам бы школу небольшую организовать, ведь знания – это важно, а у нас подростки...
– А педагогов где взять? – тут же озаботился Кирилл. – Мы ее однозначно организуем, это один из приоритетных аспектов нашего плана. Знания передавать будем, учить ими пользоваться – тоже.
– Я преподавала естественные науки в нашем университете, у меня же магия земли, хоть и слабенькая, но для учителя вполне достаточно.
Все сразу заинтересованно уставились на нее, а Кирилл, окинув всех мрачным взглядом, предложил:
– Отложим открытие школы до весны, но ты, Зинаида, теперь директор и первый ее преподаватель. Кстати, надеюсь не надо напоминать родителям, чтобы дети пока занимались самостоятельно, но под вашим руководством. – Отметив счастливое лицо Зины, продолжил. – И еще... сейчас каждый опишет свои умения и профессиональные навыки. Для этого надо создать регистрационную книгу жителей. Дмитрий, это на тебе. Посоветуйся с Кирой как правильно оформлять и регистрируй всех новичков тоже. Причем, подробно. Кто, откуда, когда и как? Понятно? – Димон смущенно улыбнулся, кивая, чувствовалось, что ему приятно получить какое-то ответственное дело, а Кирилл, между тем, вспомнив что-то, тут же добавил: – Да, заведи еще две книги для регистраций браков и рождений... и смертей.
Вызванные первыми словами сура улыбки в конце сменились хмурыми минами, но такова жизнь. Кирилл повернулся к Руслану и мрачно произнес:
– Я чувствую, что пожалею об этом решении не раз, но уверен, что лучше так, чем... – немного подумав, выдал, – Руслан, ты назначаешься исполняющим обязанности полицейского. Выявляешь преступления, собираешь доказательную базу и выносишь на суд общественности.
Мгновение осмысления, а потом сначала загоготал Павел, затем мы с Лидой и Михалыч уже утирал бегущие от смеха слезы. Руслан же, невиданное дело, растерялся, пока Кирилл говорил, затем, все же собравшись с силами, осторожно спросил, с неудовольствием поглядывая на нас:
– Ты пошутил или наказать хочешь? – Кирилл мотнул головой, тоже оскалившись в ухмылке, поэтому Руслан, прищурившись, предположил: -Ага-а-а, это ты мне мстишь за флирт с твоей Кирюшей, да? – Кирилл тут же стер ухмылку и тяжело, можно сказать, убийственно посмотрел на друга, а тот сразу же пошел на попятную: – Ну, все, все, я понял, что сказал чушь. И вообще, я согласен... я же... я согласен и постараюсь оправдать ваше доверие. – Не выдержал проникновенно-покаянного тона и хихикнул.
Михалыч поднялся тяжело, все же преклонные годы просто так не приходят, и предложил:
– Ну что... горожане, пойдемте, отметим рождение нового города и новой общины?
Все с большим энтузиазмом приняли предложение Михалыча, потянувшись за ним к уже давно накрытому столу. Мы были последними. Повернулась спиной к Кириллу с намерением помочь Лиде и Марте с горячим, как меня, уже кажется привычно, обхватили большие сильные ладони, прижимая к телу сура, и тягучий рычащий голос выдохнул мне в ухо:
– Моя маленькая защитница... Заботишься, переживаешь, защищаешь, а как сладко целуешь, р-р-р-р, мой волчонок. – Ладони скользнули по животу вверх, а я судорожно вскинула глаза, проверяя, не смотрят ли на нас остальные. Нет, каждый занят своими делами и мыслями.
Тихо охнула, когда его длинные пальцы, добравшись до моей груди, ущипнули за вершинку. Я дернулась, словно между телами искра проскочила и разомлела.
– Ты что делаешь, сур бесстыжий? Здесь же... – попыталась гневно прошипеть, но получилось скорее жалобно прохрипеть.
Меня легонько ущипнули уже за другую грудь, и я вцепилась в его руки. Какие же сильные ощущения – мои ладони на его руках, которыми он сжимает мою грудь. О, Триединый, дай мне сил выдержать и не растечься тут лужей.
Затрепыхалась в его руках, пытаясь освободиться, но смогла только после того, как он сам неохотно отпустил, тут же сграбастав мою руку и прошептав:
– Ненадолго, милая, но оцени усилия в демонстрации лично тебе, что ты моя, а я твой. Навсегда!
Ноги дрожали от переживаемых ощущений: смущение, возбуждение, предвкушение... А еще, как ни странно, удовольствие от этой игры в провокации. Это было так, потр-р-рясающе, заставляло буквально кипеть мою кровь. Разгонять холод... Наверное, поэтому я ответила, провоцируя и... обещая:
– Оценила! – Искоса глянула на мужчину, который довольно ощерился, провожая меня к столу. Похоже, нам обоим нравится эта игра.
Домой мы вернулись как раз к вечерней дойке, и самое интересное, что мужчины этим делом занялись сами. На мой недоуменный взгляд Кирилл коротко пояснил:
– Доить корову надо уметь теперь всем, но мужчин сам научу. – И нахально подмигнул мне. Я покраснела, а сур уже привычно довольно ощерился. Гад!
– Да не очень-то и хотелось, идите, пожалуйста, а у меня еще коза есть и птица, вот их и проведаю.
Потом мы с Лидой перебрали грязные вещи, решив их завтра постирать, немного прибрались, но у меня все равно создалось ощущение, что делать нечего – раз доить не надо. Странное чувство. Зато позанималась с детьми, пока Лидия есть готовила. И спать легли рано, снова вернувшись к режиму, к которому мы привыкли с Лизой, пока у нас столько гостей не поселилось.
3 ноября
– Я хочу светлый диван! – Лида, уперев кулаки в бока, упорно гипнотизировала мужа. Павел уже начал раздражаться, почти час торгуясь с женой из-за каждой мелочи.
– Лида, диван – это надолго, а у нас дети... скоро появятся, а светлый цвет – не практичный и...
– Так, я что, уже ничего выбрать не могу для своего дома? Может я и не нужна уже на этом празднике жизни? Может я и тебе уже надоела? Да? Конечно, толстая стала, беременная... – обиделась Лидия.
Павел поморщился, словно лимон укусил, потом, заметив мокрые дорожки на щеках Лиды, тут же рванул к ней обниматься. Прижав Лиду к груди, он тихо, заискивающе зашептал:
– Ну что ты, девочка моя солнечная, любимая. Ну что ты расстроилась из-за какого-то дивана? Хочешь светлый, ну значит будет у тебя светлый... А беременную я тебя еще больше люблю... хотя куда больше – не знаю...
Огромный Павел нежно прижимал свою женушку к мощной груди и ворковал аки голубок, а мы дружно засмотрелись на эту картину, я так даже сама чуть не прослезилась, настолько трогательно она выглядела, хотя в самом начале спора этой парочки по поводу внешнего вида их гостиной веселились. Судя по слезам и всхлипываниям Лиды, ее гормональный фон вышел на уровень, когда беременность начала накладывать отпечаток на настроение и мышление.
– Надеюсь, ты мне такие фортели выкидывать не будешь? – Позади меня возник Кирилл, обняв за талию.
– И не надейся, уверена, буду еще хуже..., – высвободившись из его рук, весело ответила, скорее снова провоцируя, – но надейся...
Руслан насмешливо хмыкнул, зато Кирилл расплылся в хищной ухмылке и, снова притягивая меня к себе, поймав за локоть, философски заметил:
– Я чувствую прогресс, по крайне мере, ты не отказалась сейчас, а уже смирилась с мыслью, что у нас будут дети и... именно я сделаю тебя беременной. – Я закатила глаза в притворном раздражении, а Кирилл между тем добавил: – И только Триединый знает, с каким удовольствием я буду делать тебя беременной...
Шлепнула по руке сура, намекая, чтобы не увлекался, но не удержалась и спросила:
– Ты так любишь детей? – Его рука скользнула с моей талии вверх, пробежалась по груди, вызвав дрожь в моем теле, а потом замерла, обхватывая шею и часть подбородка, заставляя приподнять лицо и заглянуть в голубые глаза. Почему-то сейчас я видела в них целое небо, а не маленькие озера...
– Ника любил, а с чужими... Дети, они всегда дети и нуждаются в защите. Лиза будет моим ребенком, значит, я полюблю и ее. Насчет этого не переживай, никому ее в обиду не дам. А вообще, я это сказал, потому что хочу видеть тебя беременной своими детьми, а уж сам процесс их зачатия... с тобой... просто дождаться не могу этого момента.
– А давайте больше не будем о беременности, – обреченно заныл Руслан, – а то у меня такое впечатление, что мир вокруг меня свихнулся, и все только и думают об этом. У нас сейчас столько более важных тем для разговора.
– Деревня, свежий воздух, парное молоко, – решила 'успокоить' лиса, не упустив возможность поехидничать, – знаешь ли, способствуют.
Руслан раздраженно плюхнулся на раскладушку, разложенную посреди комнаты и являющуюся единственной мебелью помимо кухонного гарнитура. Раскладушка надрывно заскрипела под его весом, он нахмурился, раздумывая, – вставать или нет, но опоздал и провалился до самого пола. Теперь его колени потешно торчали в разные стороны, а лицо выглядело настолько уморительно-изумленным, что мы не выдержали и рассмеялись.
Слезы Лиды уже успели высохнуть, и сейчас она, заливисто хохоча, скорее проикала, чем выговорила:
– Ну вот, теперь и этой мебели лишились. Русик, это тебе намек на постельные обстоятельства сама судьба делает.
Рус вылез из развалившейся раскладушки и хмуро пробормотал:
– Чур, меня! Чур! У нас тут и так скоро детский сад будет: ты, да Зина, Кирка кривляться перестанет и сур ее...
– Руслан! – возмутились все.
– Следи за языком... полицейский все-таки! – угрожающе прорычал Кирилл.
– Так, мы тут уже второй час торчим, застряв на выборе цвета мебели, а дел еще невпроворот. Какая будет, такую и привезем. Нам еще о топливе побеспокоиться и в город съездить надо, – напомнил Руслан, смиренно подняв ладони вверх.
Все признали правоту Руслана и дело продолжилось. Мы с Лидой методично заносили в список необходимого различные вещи, которые мужчины должны привезти из города для двух домов. Одного – Лидии и Павла, другого – Руслана, хоть он и не стремился съехать в свой. Как он с веселым смешком заметил, там не кормят, в отличие от моего дома. А вот Кирилл даже не притворялся, что присматривает себе дом.
Он смотрел на мою собственность уже как на свою и придирчиво исследовал ее вдоль и поперек. Утром мы опять ухаживали за животными вместе, и дело шло в два раза быстрее. А потом во дворе целовались жарко-жарко, аж дыхание перехватывало и долго восстановиться не могло. После он заставил меня вернуться, а сам обследовал НАШ (пора признать этот факт!) дом снаружи: хозяйственные постройки, забор, и все за ним тоже. Вернулся он к завтраку, после которого мы пошли составлять список необходимого.
Через час я с замиранием сердца наблюдала, как трое мужчин выезжают на моем 'Кешаре' за ворота. Они сначала должны заехать на ферму и забрать оттуда грузовик, чтобы привезти максимально больше.
– Кирюш, как считаешь, все будет в порядке? – рядом раздался встревоженный голос Лидии.
Я повернулась и, заглянув в ее серые чистые и такие опечаленные глаза, мягко улыбнувшись, ответила:
– Не переживай, Лид, мое предчувствие сегодня отдыхает, значит, все будет хорошо.
– Я рада, тогда пошли учить меня хлеб печь, – она заметно расслабилась и уже более спокойно попросила, – А вечерком мне покажешь, как корову доить, да за животными ухаживать.