- Наверное, это все-таки не совсем тайна. Разве тебе не приходилось слышать… был ли ты в курсе… - Она замялась, не зная, в какую удобоваримую форму облечь свой вопрос, и в следующую секунду выпалила все напрямую: - Ты знал, что у Мэтга есть младший брат-близнец?
Ответом ей послужило глубочайшее удивление, проступившее на лице Рэндольфа.
- Выходит, ты об этом не знал.
- А ты в этом уверена? - спросил Рэндольф.
- Сейчас - да. Они похожи друг на друга как две капли воды, и я не могла их различить.
- Ох, Дженни…
- Действительно не могла… пока Такер не сообщил, кто он такой. Честно говоря, мне не хотелось верить, что это правда.
- Дженни…
- Извини, па. Я не только тебя, я всех подвела.
До крайности сконфуженный, взволнованный Рэндольф не хотел тем не менее замалчивать эту ситуацию.
- Расскажи мне, что произошло, Дженни, - попросил он. - Но только подробно и медленно. Старики, знаешь ли, не всегда быстро схватывают суть вещей.
Напустив на лицо скорбное выражение, Дженни с полными слез глазами начала свое повествование. Пока говорила, ни разу не присела, а завершив рассказ, осталась стоять напротив отца чуть ли не навытяжку.
Рэндольф, пытаясь скрыть овладевшее им злое удивление, произнес:
- Что-то… я в это не верю. - Потом добавил: - А Мэтт знает о том, что случилось?
- Вчера я рассказала ему о произошедшем, после чего он выбежал из дома, вскочил на коня и ускакал. С тех пор я его больше не видела.
- И что же он сказал?
- Он сказал… - Дженни, всхлипнув, втянула в себя воздух, - Он сказал, что сам разберется с Такером.
Рэндольф согласно кивнул. Видимо, этот ответ вполне его устроил.
- Я попросила его не совершать поступков, о которых он впоследствии пожалеет. Так что дело еще далеко от разрешения. Наша помолвка пока действительна, но это все, что я знаю на данный момент. За исключением того, что мы с Мэттом любим друг друга, но это не та любовь, когда люди выходят замуж или женятся.
- Ваша любовь со временем станет только сильнее.
- Нет, потому что существует нечто большее - у каждого из нас.
- У каждого из вас?
- У меня - это мои чувства к Такеру, па. Хотя я знаю, что Такер лгал мне, он тем не менее успел растопить мое сердце ласковыми словами, которых Мэтт мне никогда не говорил. Кроме того… когда дело было сделано и я узнала его настоящее имя, он попросил меня простить его. И я сказала, что прощаю. Хотя лжи, конечно, я простить ему не могу, и он знает об этом.
- А что у Мэтта?
- Все слухи и сплетни, которые ходят о нем в городе и от которых ты пытался меня уберечь, подтвердились.
- Ты намекаешь на его связь с девушкой из салуна?
- Но это не его вина, па. Ни он, ни я до нынешнего времени не знали о том важном, что отсутствует в наших отношениях.
- Но это… хм… важное в твоих отношениях с Такером есть?
Устремленный на отца взгляд Дженни молил о понимании. Продолжая гипнотизировать Рэндольфа взглядом, она прошептала:
- Не знаю, что и сказать, за исключением следующего: Такер - такой же, как Мэтт. Он красив, смел и искренен. Когда я была с Мэттом, у меня голова кружилась от счастья, что он выбрал меня. Но Такер обладает способностью воспламенять мои чувства, заставляет биться сердце с удвоенной силой. С Мэттом я ничего подобного не испытывала.
Рэндольф никак не отреагировал на ее слова, и Дженни только и оставалось, что сказать:
- Мне очень жаль, что все так случилось, папочка.
- Не надо ни о чем жалеть, Дженни. - Хотя Рэндольфу пришлось нелегко, ему удалось найти слова сочувствия и ободрения. - Ты сказала правду - а это главное. Я, конечно, не все понял из того, что ты мне тут наговорила о своих чувствах, но ты женщина, стало быть, чувства - твоя епархия и тебе лучше знать, как распорядиться ими. Об одном тебя прошу - будь предельно честной со всеми, кого затрагивает эта история.
Дженни смутили слова отца, между тем Рэндольф продолжал:
- По-твоему, Такер не поверил тебе, когда ты сказала, что прощаешь его. Но если твои слова действительно шли от сердца - заметь, я не говорю, что ты обязана его простить; лично я уж точно буду иметь на него зуб, - следуй его велениям, не позволяй гордыне одержать над собой верх. Со временем обиды стираются из памяти, а вот сожаление по поводу утраченных чувств - никогда.
Поскольку Дженни по-прежнему пребывала в смущении и нерешительности, Рэндольф счел своим долгом уточнить:
- Мэтт так или иначе уладит отношения с братом но я больше всего полагаюсь на твое суждение. Ты сказала что Такер - близнец Мэтта, и если младший хоть немного похож на старшего, значит, он не из тех, кто обижается на правду. Другими словами, Такер не будет думать о тебе хуже, если ты скажешь ему о том, как относишься к нему и каково, на твой взгляд, положение вещей.
Дженни пристально посмотрела на отца.
- Похоже, девочка, я сказал не совсем то, что ты рассчитывала услышать, не так ли?
- Да уж… Совсем не то.
- Просто я люблю, когда играют в открытую, хотел прояснить это дело до конца и показать, какие нити протянулись между всеми его участниками, включая тебя. Надеюсь, в нем нет больше тайн?
- Как же нет, па? До сих пор никто не знает, что у Мэтта есть брат-близнец. Даже Мэтт не знал о его существовании, пока он не объявился в этих краях.
- Теперь я понимаю, что ты имела в виду, когда говорила о тайне. - Рэндольф нахмурился и продолжил: - Но все по-прежнему зависит от тебя, Дженни. Я пока воздержусь от дальнейших комментариев по этому поводу, а ты хорошенько подумай над моими словами. Что бы ни случилось, поступая согласно велениям своего сердца, ты никогда не ошибешься.
Дочь кивнула, ушла в свою комнату и прикрыла за собой дверь.
Рэндольф не сдержал слез. Он мог бы сказать Дженни гораздо больше, но положение, в котором она оказалась, потрясло его.
Одно, впрочем, он знал твердо.
Если Дженни, Мэтт и его брат Такер не примут разумного решения, чтобы найти выход из создавшейся ситуации, это сделает он - Рэндольф Морган.
Солнце уже клонилось к закату, поэтому Саманта и Мэтт, одеваясь, почти не разговаривали. Теперь, когда они удовлетворили свою страсть, можно было подумать и о другом.
Наконец Мэтт с задумчивым видом произнес:
- Пока ничего не предпринимай, Саманта. Дай мне время урегулировать дела с Такером, ведь он - мой брат. Я не могу оставить его без поддержки и помощи.
Саманта кивнула.
- Я разыщу тебя, как только ситуация мало-мальски прояснится.
Саманта снова согласно кивнула, потом сказала:
- Прости меня, Мэтт… За все.
Мэтт взял ее за руки, поцеловал, после чего поднял и посадил на лошадь.
- Постараюсь уладить все проблемы как можно быстрее.
Саманта вцепилась в поводья, когда Мэтт хлестнул по крупу ее лошадь, заставив животное с места перейти на крупную рысь. Через некоторое время на горизонте показался Уинстон, но на этот раз Саманта въезжала в него без прежних тяжелых мыслей, связанных с Мэттом.
Последнее, впрочем, не отменяло реально существовавших проблем. Она совершила ошибку, вызвав дядю Шона, человека принципиального, не терпевшего нарушителей закона. И просить Шона изменить своим принципам было все равно, что просить о том же самом ее отца. Именно в силу этого дядя Шон, сам того не желая, мог навлечь на них серьезные неприятности.
Между тем Саманта до сих пор не сказала Мэтту, что послала Шону телеграмму и вызвала его в город. Не смогла, не нашла для этого подходящих слов. Равным образом она не сказала Мэтту, что Тоби знает о существовании Такера. Саманта, кроме того, не знала, как собирался Мэтт "уладить" проблемы Такера. Он часто повторял это слово, но его смысл представлялся ей весьма неопределенным. В настоящий момент Саманта не сомневалась в том, что дядя Шон не станет колебаться, если узнает правду и у него появится шанс задержать преступника.
Глава 10
Дженни выехала с заходом солнца, хотя имела некоторые сомнения насчет того, как все обернется и удастся ли ей осуществить свой замысел. Некоторое время она провела в спальне, обдумывая, как велел ей отец, сложившееся положение, и вышла из домика часом позже. Мигом заседлав лошадь, она покинула ранчо, прежде чем отец и его работники успели вмешаться и отговорить ее от задуманного. Дженни отлично знала, куда направляется и что ей предстоит сделать.
Девушка с облегчением вздохнула, когда в поле ее зрения появилось ранчо "Дабл-Эс". Горевшая в окне лампа свидетельствовала о том, что Мэтт дома. Дженни порадовалась, что его рабочие находились в отлучке и ей не придется с ними встречаться. Она не очень хорошо представляла себе, что должна говорить молодая женщина, чтобы оправдать свой визит к одинокому мужчине после заката солнца. Просто хотела сообщить Мэтту о том, что сказал ей отец. Мэтт имел право это знать.
Дженни подъехала к ранчо, соскочила с коня и направилась к домику, но на полпути остановилась, поскольку дверь неожиданно распахнулась и в дверном проеме появился Мэтт. Дженни молча вошла в дом и повернулась к его хозяину, когда он закрыл за ней дверь.
- Что ты здесь делаешь, Дженни?
Дженни судорожно сглотнула.
- А ведь ты не Мэтт, не так ли?
- Не Мэтт.
Братья походили друг на друга как две капли воды. За исключением одного: Такер не носил на поясном ремне гравированную серебряную пряжку, доставшуюся Мэтту по наследству от отца. Дженни усмотрела в этом определенную иронию: Джереми Стрейт, пусть и мертвый, изыскал тем не менее способ, как различать сыновей.
Впрочем, Дженни все равно узнала бы Такера, хотя, возможно, не сразу.
- Ты не ответила на мой вопрос, Дженни.
Дженни и не могла сразу ответить ему. У нее накопилось слишком много других вопросов. Почему в Такере было все то, что ей так хотелось видеть в Мэтте? Или нежность и страстное желание близости с ней, отсутствовавшие у Мэтта, но проступавшие в его взгляде, были лишь плодом ее воображения?
- Дженни!
- Я хотела поговорить с Мэттом.
Такер отступил на шаг.
- Его здесь нет. Он сказал, что ему нужно кое-что сделать, и ускакал. Не знаю, где он сейчас.
- Прежде всего я хотела ему рассказать о состоявшемся у нас с отцом разговоре.
- Стало быть, он знает о том, что произошло? Я почему-то не сомневался, что именно так все и будет.
- А потом я хотела разыскать тебя.
- Тебе захотелось меня увидеть? Почему?
Дженни опустила глаза.
- Я хотела извиниться перед тобой, поскольку оставила тебя в состоянии неопределенности. Кое-что между нами так и осталось непроясненным.
- Я так не считаю. Мэтт, прежде чем уехать, сказал мне, что ваша помолвка не расторгнута.
- Сейчас это лишь своего рода временная декорация.
Пораженный услышанным, Такер прошептал:
- Мне очень жаль.
- А мне - нет. - Понимая, что удивила его, Дженни добавила: - Ты недооцениваешь себя, Такер. Хотя я не в восторге от твоих деяний и отнюдь не горжусь тем, что отдалась тебе, ты тем не менее сделал благое дело. Доказал нам с Мэттом, что мы с ним не пара.
- Не говори так, Дженни.
- Но это правда. Теперь я точно это знаю. И Мэтт тоже.
- Дженни, я приехал сюда вовсе не для того, чтобы усложнять тебе жизнь.
- А зачем ты сюда приехал, Такер?
- Я приехал… - Тут Такер вздохнул. - Полагаю, я приехал сюда, потому что завидовал Мэтту, Мне казалось, что он незаслуженно получил множество привилегий, от которых я бы тоже не отказался, - к примеру, ничем не замутненное детство, лишенное горестных воспоминаний, и будущность, дарованную ему любящим отцом. Но все сложилось совсем не так, как я рассчитывал.
- Что ты имеешь в виду?
- Все пошло наперекосяк с первой минуты, как я его увидел. Я знал, что он мой близнец, но одно дело - знать, и совсем другое - видеть перед собой свою точную копию. Скажу честно, это поразило меня до глубины души. Это не говоря уже о том, что чувства, испытанные мной, отличались от тех, какие я ожидал. Я не чувствовал радости, которую надеялся испытать, сделав Мэтта несчастным. Поэтому предпринял следующий шаг. По городу распространялись слухи о его связи с девушкой из салуна, и я решил выяснить, правда ли это. Полагал, что соблазнить ее не составит большого труда.
- Да, в этом смысле она оказалась куда более твердым орешком, чем я.
- У тебя искаженное представление о ситуации, Дженни.
- Искаженное? Хочешь сказать, не ожидал, что у тебя со мной все так легко сладится, да?
Такер вдруг понизил голос и едва ли не шепотом произнес:
- Все вокруг словно лишилось смысла и перестало существовать, когда я впервые встретил тебя.
- Не думала, что окажусь такой простушкой или озабоченной? - продолжала наседать на него Дженни.
- Как уже было сказано, я не думал, что ты будешь такой - честной, откровенной, без намека на кокетство. Тебе даже в голову не приходило, что человек может быть не столь правдивым и доброжелательным, как ты. И уж конечно, я никак не ожидал, что ты будешь верить каждому моему слову. Прежде ни одна женщина на свете не смотрела на меня с такой беззаветной верой во взгляде, а я видел все это - и сходил с ума от злости, поскольку знал, что этот взгляд предназначается не мне, а Мэтту. Я все больше и больше ревновал тебя к Мэтту, но продолжал этот маскарад, поскольку ты глубоко затронула мои чувства - но по-другому, не так как прочие женщины. Скажу прямо, я пытался сопротивляться твоему воздействию, хотел даже сказать тебе правду о себе, но не решился, а когда все-таки собрался с силами, то было слишком поздно.
Дженни упорно хранила молчание, и Такер продолжил:
- Я предал твою веру, Дженни, твое доверие - и никогда не прощу себе этого.
- Даже если я прощу тебя?
- Твоего прощения - если ты предлагаешь именно это - мне недостаточно.
- Чего же ты хочешь?
- Я сделал нечто такое, что слишком даже по моим стандартам. Поэтому сначала я должен простить себя сам.
- И что же ты должен сделать Такер, чтобы заслужить собственное прощение?
- Полагаю, для начала мне нужно разобраться со своим прошлым, очиститься от него. Чтобы из подозрительного типа, каким я, в сущности, являюсь, превратиться в честного человека. Ведь я вор, Дженни. Вор и грабитель. За мной охотится полиция штата.
- Предлагаю тебе прощение, в котором ты себе отказываешь, вне зависимости от твоих мыслей по этому поводу. Я и раньше говорила, что прощаю, хотя и злилась на тебя. Ну так вот: теперь я прощаю тебя по-настоящему, без всяких оговорок.
- Ты, случайно, не забыла, что не с Мэттом разговариваешь?
- Не забыла.
- Я не такой, как он.
- Я и это знаю.
Такер не на шутку разволновался.
- Знаешь что, Дженни? Может, тебе лучше уехать отсюда? - прошептал он. - Хотя я исполнен самых лучших намерений, боюсь, что не выдержу.
- Послушай, Такер…
- Уезжай, Дженни. Ну пожалуйста!
- Такер…
- Уезжай!
Дженни улыбнулась:
- Благодарю, что был честен со мной.
Такер никак на эти слова не отреагировал.
Не имея сил даже на то, чтобы сказать пару слов на прощание, Дженни повернулась, вышла из домика и через несколько минут уже гнала свою лошадь по тропинке в обратный путь. Она не оглядывалась и стоявшего в дверном проеме Такера, смотревшего ей вслед, не видела. А также не могла видеть отразившегося у него на лице страстного желания и не слышала, как он пробормотал себе под нос:
- Так и надо. Уезжай отсюда, Дженни, и побыстрей. Я знаю, что недостаточно хорош для тебя. Но постараюсь стать лучше.
Дженни ехала домой, совершенно уверенная в одном: Такер ее не хочет.
Саманта замедлила шаг у двери гостиничного номера Шона. Вообще-то ей уже следовало находиться на своем рабочем месте в "Трейлз-Энде", поскольку маскарад требовалось продолжать, но ей было необходимо переговорить с Шоном.
Наклеив улыбку на старательно накрашенное лицо, Саманта постучала в дверь. Хмурая физиономия, являвшаяся стереотипной реакцией Шона на вызывающее "салунное" платье и яркий макияж Саманты, неожиданно осветилась удивленной улыбкой, сопровождавшейся соответствующей репликой:
- Вот это да, вот это сюрприз!
Саманта вошла в номер, повернулась к Шону и, когда он закрыл за ней дверь, сказала:
- Я пришла сюда, дядя Шон, чтобы еще раз попросить тебя покинуть это место. Я, конечно, очень благодарна тебе, что ты прикатил в Уинстон по первому моему зову, но моя телеграмма была непродуманной, и я, вызвав тебя сюда, допустила ошибку. В этой связи вторично прошу тебя позволить мне урегулировать это дело самостоятельно.
В следующее мгновение Саманта ощутила на себе проницательный взгляд сапфирово-синих глаз дяди Шона и постаралась придать лицу выражение уверенности.
- Сказано же, что я уеду, как только буду готов, - ответил Шон.
- А я хочу, чтобы ты уехал как можно быстрее. Мне необходимо знать совершенно точно, что если события начнут развиваться не так, как я планировала, то поддержки в твоем лице у меня уже не будет.
- Нет.
- Нет?
- Ты удивлена?
- Да… то есть нет… Я имела в виду…
- Ты от меня что-то скрываешь.
- Ничего подобного!
- Лжешь и сама это знаешь. Так что я покину это место, лишь когда ты расскажешь мне правду.
Саманта посмотрела на Шона, пораженная его интуицией. Но как объяснить ему, что ни в одной книге записи рождений нет упоминания о брате-близнеце Мэтта, грабившем банки? Шон - сыщик, агент Пинкертона. Он не поверит, что Мэтт не подозревал о существовании Такера. Как же ей рассказать ему о запутанных обстоятельствах, связанных с этим родством? Это уже не говоря о том, что он откажется предоставить ей время, необходимое для того, чтобы решить, как распорядиться этим знанием.
- Дядя Шон… - Даже не подумав откорректировать обращение, Саманта, сморгнув слезы разочарования и фрустрации, прошептала: - Я прошу тебя уехать не потому, что не ценю твою заботу о моей безопасности, но потому…
- Я никуда не уеду.
- Дядя Шон!
- И прекрати называть меня "дядей", в противном случае разоблачишь затеянный здесь тобой маскарад.
- Еще не время. Я пока не могу этого сделать.
- А я пока не могу отсюда уехать.
Саманта разозлилась не на шутку.
- Мне жаль, что я обратилась к тебе с просьбой! Мне жаль, что ты приехал! Я хочу… нет, я требую, чтобы ты уехал! Надеюсь, я достаточно ясно выразила свою мысль?
- Я не стану вмешиваться, если ты расскажешь мне всю правду.
Злость так же быстро покинула ее, как и появилась. Саманта вопросительно посмотрела на Шона и прошептала:
- И ничто из того, что я скажу, не заставит тебя изменить свое решение?
- Ничто.
Расчувствовавшись, Саманта всхлипнула, бросилась Шону на шею и заключила его в объятия. Затем, взяв себя в руки, сказала:
- Извини, дядя Шон. Я наговорила тебе столько глупостей… Клянусь, я так не думаю.
- Знаю, - сказал Шон, поглаживая ее по голове.
- И уж тем более я не хотела тебя обидеть.
- Это я тоже знаю.
Саманта заметила, как предательски заблестели у Шона глаза, и овладевшее ею раскаяние стало еще сильнее.