Слава богу, первый отель оказался недалеко от ресторана. Солнышко испытала большое облегчение, выйдя из машины на свежий воздух. Пока Лео не положил руку ей на талию. Хватит уже прикосновений! Ей захотелось влепить ему пощечину. Нет, она же пацифистка и не должна этого хотеть.
Как только они вошли в отель, она отодвинулась от него.
– Я посмотрела его в Интернете, и мне понравилось. – Энтузиазм, фальшивый на первый взгляд, был вполне искренним.
Лео заставлял ее слишком много болтать. Солнышко оглянулась, подмечая темное дерево и светлый каменный пол.
– Я думаю забронировать номер для себя. А ты собираешься оставаться на ночь? Надо остаться. Ты же не захочешь садиться на мотоцикл после праздника.
Болтовня. Заткнись, заткнись!
– Я никуда не поеду без мотоцикла. – Он опять дергал ее за веревочку! – В любом случае у меня здесь дом, надеюсь, к тому времени туда завезут мебель.
– Дом? К тому времени?
Уф. Теперь она превратилась в болтливого попугая.
– Дом построили только в прошлом году, и он почти пустой.
– Ты собираешься жить здесь постоянно?
– Постоянно нет. У меня слишком много дел в Сиднее.
Солнышко слишком хорошо понимала, что значит слишком много дел. Думать, но не чувствовать. Это хорошо. Думать, но не чувствовать. Надо просто постоянно помнить об этом, и все будет хорошо.
А если подумать? Ха, подумать! О Лео с его постоянной занятостью. Несмотря на все его разговоры о женщинах, готовых прыгнуть в пропасть, он ничем не отличается от нее. Он не мог взять на себя такие обязательства. Иначе бы уже это сделал.
У него было достаточно женщин, чтобы кого-нибудь выбрать! Вчера она опять читала про него в Интернете. Видела снимки, сделанные папарацци. Правда, приходится признать, ей не хотелось бы увидеть их снова!
Так! Значит, у него никого не было, потому что он этого не хотел. Как и она.
Тогда к чему эта глупая паника?
Думать, но не чувствовать.
– Ты могла бы остаться у меня в ночь после свадьбы.
Черт, теперь она никак не могла успокоиться, потому что внутри все снова затрепетало.
– Не думаю, что это хорошая идея.
– А тебе и не надо думать, – Лео дотронулся до ее щеки. – Ты можешь просто чувствовать.
Черт побери! Как ему удалось прочитать ее мысли?
– Не морочь мне голову, Лео.
– А я морочу? Тебе достаточно согласиться еще на два свидания, и я перестану!
Солнышко обрадовалась появившемуся менеджеру. Они представились. Обменялись парой фраз. Прекрасно!
А потом менеджер спросил:
– Вы хотите начать осмотр с номера для новобрачных?
Солнышко рассмеялась. Лео тоже. У них столько проблем, бурлящая страсть, разные взгляды на жизнь, покореженная психика. А их хотят отправить в номер для новобрачных, как молодоженов.
– Замечательно. – Лео прикусил изнутри щеку. Когда они дошли до номера, Солнышко старательно избегала смотреть на него, с отчаянной заинтересованностью разглядывая обстановку. Номер был отделан с намеком на стиль Бали. Низкая кровать из темного резного дерева, красивый деревянный пол, выход в бамбуковый сад с бассейном.
– О, великолепно! Возможно, я забронирую этот номер для себя, – с преувеличенным восторгом воскликнула она.
О нет, ты этого не сделаешь.
– А может, для самих новобрачных?
– О-опс. Я увлеклась! Это все бамбук.
– Бамбук?
– Да. Тебе известно, что он выделяет на тридцать процентов больше кислорода, чем другие деревья, и поглощает в четыре раза больше углерода?
– Не знал. Но вижу, как тебе хочется провести с ним медовый месяц. Поглощение углерода – это так сексуально.
Солнышко засмеялась, потом снова.
– Ладно, я уверена, здесь есть и другие прекрасные номера, которые мне отлично подойдут.
– Не сомневаюсь. Но у меня тебе понравится больше. – Он едва не расхохотался, заметив испуг, промелькнувший по ее лицу.
Она покраснела, вытаращила глаза и приоткрыла губы так, что он увидел небольшую щелку между передними зубами. Боже, как он хотел ее. Скользнуть руками по ее ногам и дальше под платье. Прикоснуться к ней губами. Услышать, как она выдохнет его имя, почувствовать, как содрогнется. О-ох! Хотел сделать что-нибудь с этой болезненной эрекцией. Ладно. С осмотром отеля надо поторопиться. С осмотром следующего тоже.
Потому что уже три часа. А к четырем часам, по плану Лео, она уже должна оказаться у него дома. И желательно голой.
– Так! Лео! С размещением все улажено. Я составлю список благотворительных организаций для пожертвований, которые заменят свадебные подарки, и разошлю его вместе с приглашениями. Никакого ведущего, гостей встречаешь ты. Никаких официальных речей, только свадебная клятва. С одеждой определились. Обувь будет. Кейт согласна спеть. Думаю, все остальное мы можем согласовать по имейл.
Лео не сделал ни одного движения, чтобы вылезти из машины. Просто сидел и ждал.
– Торт.
– Торт? Торт ребята могут выбрать сами. Как ты и предлагал.
– Солнышко, я привез четыре торта в миниатюре, потому что ты хотела продегустировать их. Неужели думаешь, я могу отвезти их нетронутыми Антону, у которого, между прочим, бешеный темперамент и которого я еле уговорил сделать их. Что я ему скажу? Прости меня, мой добрый Антон.
– Ну, тогда, может, мне отрезать от каждого по кусочку и…
– И потом, остается еще план рассадки. У меня сегодня выходной, когда смогу взять следующий, неизвестно, поэтому мы могли бы обсудить и это.
– Но я… у меня свидание.
– Свидание?
– Э-э, с Тони. Это каллиграф.
– Каллиграф? Он же твой бывший. Отмени встречу.
– Как ты узнал? О, я сама сказала, верно?
– Да. В любом случае мы еще не договорились о количестве свиданий, два или четыре, а до этого ты моя.
Солнышко задержала дыхание.
– Дыши. Это всего лишь торт. Но, кроме этого, Антон сделал пробный экземпляр специального свадебного десерта, чтобы я показал его тебе.
– Но мы могли бы сделать это по имейл. – Она колебалась.
– А еще у меня есть все для мясной пиццы.
– О! Ну, хорошо. – Она открыла дверь, вылезая из машины.
– Ты куда?
– В ресторан.
– Нет, мы поедем ко мне домой.
– Ты же сказал, что там нет мебели.
– Ну, не настолько. Кухня оборудована полностью. Включая еду. Есть еще временный обеденный комплект, правда, стол на колесах. Есть мебель на террасе. В ванной. Матрас.
Попробуй! Попробуй туда поехать! Солнышко вздернула нос. Лео уже почти видел все аргументы, которые вертелись у нее в голове.
– Подумай о торте, Солнышко.
– Ладно, – смирилась она.
– Вот и хорошо. – Лео собрался выйти из машины.
– Ты куда?
– Я поеду на мотоцикле. А ты за мной. Пойду возьму куртку и ключи, а ты пока позвони Тони.
– Тони? Ах да, Тони. Я…
– Ты забыла про Тони? Бедный Тони.
* * *
Впервые в жизни Лео мчался так, словно за ним гонится сам дьявол.
Он знал: это выведет Солнышко из себя, и нельзя сказать, чтобы ему это нравилось. Но он также понимал, что это самый действенный способ разрушить стену, которую она пыталась выстроить между ними. Лучший способ, чтобы не закончить, как Тони и все остальные, которым так и не удалось добраться до таинственного четвертого свидания.
Лео Куотермейн вам не какой-нибудь кусок мяса. Он дойдет до номера четыре, и, если ради этого придется распрощаться с мотоциклом, так тому и быть.
Он едва не проскочил дом, дважды возвращался, чтобы Солнышко не потеряла его из виду. Она все еще тащилась позади, когда он свернул с дороги к крытой парковке.
Интересно, что она скажет о доме. Невзрачная стоянка ничем не намекала на то, что за ней скрывается шедевр современной архитектуры. Однако, стоило спуститься по крутым ступеням, становилось ясно: ты попал в другой мир. Дом представлял собой длинную горизонтальную полосу дерева и стекла, врезанную в высокий утес. Вторая лестница вела к берегу на частный пляж.
Наконец на стоянке появился "фиат". Увидев, с каким лицом она вышла из машины, Лео мысленно пожал себе руку. Солнышко выглядела очень смущенной. И очень бледной.
Не сказав ни слова, подошла к багажнику, достала портфель и повесила его на плечо. Когда она повернулась, Лео заметил странную перемену в ее лице. Оно дрожало.
Он понял, что больше никогда так не поступит с ней.
Солнышко дошла за ним до первой ступеньки. Он остановился.
– С тобой все в порядке?
Она едва взглянула на него, но он заметил, что она уже пришла в себя.
– Сними туфли, так безопаснее.
– Не говори мне о безопасности.
– Тогда дай мне свой портфель.
– Нет. Посмотрим, как тебе понравится, когда мое переломанное тело покатится по этим ступенькам, портфель размозжит череп, а каблуки раздробят щиколотки.
– Ладно. Извини, что я так ехал. Солнышко помолчала, а потом отвела руку и ударила его в плечо. По крайней мере, выглядело это как удар, хотя по ощущению больше напоминало шлепок подушкой.
– Ты говорил, что уже не безумный подросток, – дрожащим голосом произнесла она.
– Да, это так. Прости.
– Молчи, Лео. Я слишком зла, чтобы выслушивать твои извинения. После того, что ты заставил меня пережить, будет лучше, если в пицце окажется не меньше шести сортов мяса! И моцарелла из молока буйвола!
Моцарелла из молока буйвола? Вот это оптимизм! Он едва удержался, чтобы не засмеяться.
– Просто отдай мне этот чертов портфель. Солнышко снова стукнула его. В то же самое плечо. Боец из нее явно никакой, если это лучшее, на что она способна.
– Вы не получите мой портфель, мистер Альфа-Бета-Зета.
Отбросив волосы через плечо, она царственным жестом отмахнулась от него и стала спускаться. Лео сделал первый шаг, потом еще и еще, двигаясь медленно, чтобы не уходить от нее дальше чем на полшага. Если бы Солнышко оступилась или даже просто ойкнула, он бы обернулся, схватил ее и, бросив себе на плечо, понес, сколько бы она ни кричала. Но Солнышко – воплощение уверенной ходьбы на высоких каблуках – не сделала ни одного неверного шага, и они добрались до входа без приключений. Отперев дверь, Лео жестом предложил ей войти первой.
Обилием стекла дом напоминал "Юг" с той разницей, что там, где в ресторане были окна, здесь располагались стеклянные двери, выходившие на длинную веранду, откуда открывался не менее потрясающий вид. Однако из-за того, что дом намного ниже и нависал над бухтой, вид казался камерным. Она медленно и неуверенно подошла к дверям.
– Выходи. – Лео снял куртку.
Она положила портфель и открыла одну из дверей. Шагнула вперед по деревянному полу и подошла к краю. Лео вышел следом, гадая, о чем она думает, глядя вниз.
– Моей сестре здесь бы понравилось. Лунность. Quelle surprise.
– А тебе?
Солнышко повернулась вполоборота и посмотрела ему в глаза. Лео увидел слезы. Из-за Лунности? Или из-за него и его идиотской гонки? Какая разница! Он обнял ее и прижал к себе. Теперь, когда он знал, что делать, прикасаться к ней было так просто. Легко.
Ее голова легла ему на плечо, потом Солнышко повернулась и поцеловала его в то плечо, по которому только что ударяла.
– Прости, что ударила. Никогда в жизни никого не била.
– Боюсь тебя расстроить, но мне не больно.
– Надеюсь, тебе станет больно, когда придется отстирывать мою губную помаду со свитера. И мне ничуть не жаль, если она не отойдет.
– Можешь нарисовать у меня на спине картину своей помадой. Я и слова не скажу.
Он чувствовал на шее ее дыхание, прикосновение ее длинных ресниц.
– Я чуть с ума не сошла.
– Я знаю. Извини.
– Судя по всему, у тебя гаптофобия. Нам не надо так стоять.
– У меня что?
– Боязнь прикосновений.
Лео сглотнул, чтобы не засмеяться. Сейчас не время смеяться над ней.
– Но, Солнышко, мы уже так стоим. Может быть, это означает, что я делаю успехи в отношении своей фобии. А как поживает твоя фобия?
Он услышал, как она резко вдохнула, вздох замер у нее в груди. Она высвободилась из объятий и отвернулась лицом к океану. Стояла молча довольно долго, Лео уже решил, что она не ответит, но она снова повернулась к нему:
– Если ты имеешь в виду мое нежелание эмоционально сближаться с людьми, это не фобия, а сознательный выбор.
– Неправильный выбор.
– Это решать мне. – У нее вырвался дрожащий звук, что-то среднее между вздохом и смехом. – Ладно, ты меня достал. Я тебя ударила. Давай не будем об этом, а то мне уже становится скучно. У нас есть еще дела, так что вперед и вверх. Раз нет хлеба, будем поглощать торты. Кстати, ты знаешь, что Мария-Антуанетта никогда этого не говорила?
Солнышко ушла осматривать дом. Лео доставал торты.
Дом был спроектирован так, чтобы давать максимум возможностей наслаждаться видом. В нем имелась просторная гостиная – столовая, уютная библиотека, правда, пока без книг. Два крыла, в одном из которых размещалась хозяйская спальня с ванной и садиком, напоминавшая номер для новобрачных в отеле, в другом три спальни, каждая со своей ванной. Когда Солнышко попыталась сунуться на кухню, Лео кинул в нее рулон бумажных полотенец, поэтому она не смогла ее рассмотреть, но в остальном просто влюбилась в этот дом. Ему недоставало внутреннего убранства. Единственным предметом декора было большое, богато украшенное зеркало на стене в гостиной. Возможно, элемент фэн-шуй, потому что оно отражало вид на океан. Кажется, это призвано притягивать в дом покой и процветание. Непременно надо проверить.
Но не стоит слишком увлекаться. Впрочем, ей все равно! Она попробует торт, позже съест пиццу, как разумная женщина, которую ничего не волнует, кроме состояния собственного желудка, и поедет домой.
Солнышко осмотрела четыре великолепно украшенных тортика. О боже, десять килограммов лишнего веса ей точно обеспечено. Тут она заметила, что Лео разливает шампанское.
– Осторожно. Я толстая и к тому же за рулем.
– Ты не толстая. А насчет руля посмотрим.
– Отрежь торт, Лео. – Солнышко не желала ссориться, не станет же он насильно вливать ей в рот шампанское.
Лео отрезал ломтик от первого торта и подал ей:
– Традиционный фруктовый торт с карамельной глазурью.
Отломив кусочек, она положила его в рот. Торт был сочным, насыщенным и очень вкусным.
– Точно этот! – И она подцепила еще кусок.
– Успокойся. Не спеши с выбором.
Она не удосужилась ответить, рот был набит.
– Можешь взять еще кусочек.
– Мне надо худеть, иначе я не влезу в платье, – безапелляционно заявила она, но, поняв всю абсурдность этого заявления в сочетании с пустой тарелкой, разразилась громким смехом.
– Да брось, ешь, сколько хочешь! Меня беспокоит только сохранность тарелки. Такое впечатление, что ты хочешь протереть в ней дыру.
– Лео!
Он поднял руки вверх "я сдаюсь".
– Режь следующий.
– Соленая карамель "Номер один". На подложке из теста слой густой подсоленной карамели, сверху несколько слоев шоколадного бисквита с прослойками из карамели и крема.
Солнышко попробовала. Закрыла глаза, чувствуя, как вкус наполняет ее. Потом зачерпнула еще. Отпила шампанского.
– Какой же он вкусный!
Лео подождал, пока она взяла еще кусок. Потом еще. И еще. Глоток шампанского. Еще один.
– Все? – в конце концов спросил он с невозмутимым видом.
Она горестно осмотрела пустую тарелку:
– Я же говорила, у меня нездоровый интерес к десертам.
– Ты говорила, у тебя страсть к ним, как у акулы.
– Может, даже хуже. Как у хадрозавра. Ты знаешь, сколько у него зубов? Девятьсот шестьдесят. И они сами себя затачивают!
– Кто такой этот чертов хадрозавр?
– Это такой динозавр. Так! Значит, я динозавр, к тому же мясоедный!
Лео так неожиданно рассмеялся, что чуть не подавился. Это заставило рассмеяться и Солнышко.
– Давай перейдем к соленой карамели "Номер два", пока я не впала в полное отчаяние.
– Ты? Полное отчаяние от поедания тортов? На это стоит посмотреть!
– Увидишь, если, несмотря на мои хадрозавровые зубы, отрежешь мне еще кусок.
Отрезав тонкий ломтик, Лео протянул ей:
– Твое желание – закон! Он похож на "Номер один", но с прослойками из ириса.
Солнышко жевала, периодически издавая стоны экстаза.