– Мы в общественном месте. Как думаешь, сколько людей сейчас смотрят на нас, а не на сцену?
– Все. Ты позаботился об этом.
– А если я сейчас подниму пальцы немного выше, что обнаружу? Как сильно ты меня хочешь, Бриттани? В зале стрип-клуба на виду у многочисленных зрителей. Да и станешь ли ты вообще протестовать, если я засуну руку под эту смешную кружевную тряпочку? Или ты наклонишься ко мне, чтобы никто не мог ничего разглядеть, и сядешь верхом на мои пальцы?
– Ни то ни другое. Сейчас я встану и отправлюсь работать.
– Работать? Это место – вызов семье последнего мужа, а не работа. Мы оба знаем, каково твое истинное призвание.
Бриттани сжала губы, и ее глаза засияли холодным блеском.
– Если ты намекаешь, что я шлюха, обидеть меня тебе не удалось. Моя мать использовала это слово столько раз, что я готова воспринимать его как ласковое прозвище.
– Ну так выйди за меня. И мы посмотрим, как твоя мать осмелится назвать мою королеву.
Казалось, он и вправду сейчас делает ей предложение, отчаянно влюбленный, как и полагается жениху. Но, говоря себе, что все это фарс, игра, Кайро не мог не чувствовать напряжения, буквально наэлектризовавшего воздух между ними. Хуже того, ему не хотелось прекращать.
– Маму никогда не смущали титулы, она не стесняется выражать свои мысли. Но спасибо за предложение. Уверена, один сезон в роли королевы, жены Короля Пустых Грез, был бы забавным. Но все мои танцы уже расписаны. В прямом смысле.
На сей раз, когда она отстранилась, он почувствовал, точно в груди что-то оборвалось. Однако безмолвно позволил ей встать и не сделал попытки скрыть тот факт, что хочет ее – и сильно. Увидев это, Бриттани вспыхнула, глаза стали бездонными, волосы буйными волнами падали на плечи. Кайро понял, что фарс фарсом, но он не успокоится до тех пор, пока не получит ее. Для начала в качестве любовницы. Хотя и на роль жены больше никто не подойдет. Он не понимал почему, ведь, по сути, нужно лишь оставаться королем без трона, а для этого подошла бы связь с любой проституткой. Но он гнал подобные мысли. В нем течет кровь многочисленных поколений Санта-Домини. Пятьсот лет эта династия оставалась у власти, устанавливая свои правила, и всегда знала, чего хочет. А еще она рушила все препятствия.
Может, он и потерял королевство, но остался собой, каким его воспитали, и плевать на тьму в душе и позор, что окутывал его вместо королевской мантии. Сейчас все это не имеет значения. Он – Кайро Санта-Домини. Это важно.
– Меня ты не получишь.
– Глупая девчонка. Ты что, не понимаешь, что таким образом только раззадориваешь меня?
– Тебе придется научиться принимать отказы.
– Этого не будет никогда.
Наутро Бриттани проснулась в своей маленькой квартирке на четвертом этаже потрепанного дома в районе Монмартра, до смешного крохотной. Стоя на стуле в кухне, можно было увидеть крыши Парижа и небольшой кусочек базилики церкви Сакре-Кёр. Глядя на серебристый купол, она порой забывала обо всех своих тревогах. Не позволяла себе думать о том, что произошло накануне, о снах, преследовавших всю ночь. Она просыпалась раз за разом, пока наконец не провалилась в милосердную тьму без видений. И все же, запрещая себе все эти мысли, ощущала прикосновение рук Кайро, вкус его губ. Тело вытворяло странные штуки, грудь словно увеличилась вдвое, внизу живота точно кто-то тянул за невидимую нитку. И это ее собственное тело, которое она трепетно охраняла от посягательств с самой первой брачной ночи, когда пришлось прятаться от пьяного придурка-мужа. Именно тогда Бриттани решила, что лучше уж умрет старой девой, чем позволит кому-либо прикоснуться к себе против своей воли. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь тело откажется повиноваться рассудку.
После долгого душа она отправилась в спортзал, где принялась наказывать себя более трудными, чем обычно, упражнениями. Но даже на беговой дорожке к ней возвращались воспоминания о вчерашней ночи и снах. Плохой знак. В таком подавленном, расстроенном состоянии она вернулась домой. Взяв телефон, заряжавшийся на тумбочке, она поняла, что все только начинается. На экране высветились пропущенные звонки от матери. Ни одного сообщения. Бриттани, хмурясь, пролистывала журнал вызовов, когда экран вспыхнул снова.
Холод ужом скользнул по спине. Последний раз, когда мать вот так звонила, бывшие приемные дети Бриттани, по возрасту годящиеся ей в родители (только она и Жан-Пьер находили это забавным), объявили в газетах о своем отношении к ней и изгнании "этой проститутки" из семейного дома. И конечно, мамочка слова не сказала в защиту дочери, лишь звонила, чтобы поныть о том, как бесчестное поведение дочери бросает тень на весь род Холлис в Галфпорте. Неужели ей не стыдно?
– Снова хочешь меня пристыдить, ма? – Наступит время, когда она перестанет отвечать на звонки матери. Когда-нибудь, когда поймет, что эта женщина рассматривает ее лишь как источник дохода и ни о какой любви не может быть и речи. – Или хочешь, чтобы я заплатила за квартиру?
Бриттани отбросила телефон, не слушая мать, и включила ноутбук. На сей раз ей даже не пришлось искать свое имя в поисковике: заголовки газет были на первой же странице.
"Его Королевская Стриптизерша".
"Как низко может упасть Кайро".
"Черная вдова Бриттани поднялась в котировках".
Сердце в груди отбивало тревожный ритм, и, наводя курсор на название первой статьи, Бриттани уже догадывалась, что увидит.
Но оказалось еще хуже.
Кто-то снимал их вчера в клубе, и на фотографиях все выглядело куда более скандально, чем она полагала. Более страстно, эротично и бесстыдно. При одном взгляде на снимки любой бы заключил, что Кайро в конце концов снял ее на вечер. Авторы статей не преминули солгать, что так оно и было. Хотя, будь это правдой, мало бы что изменилось. Разве что сейчас ее утешала бы солидная сумма денег. И эта странная ноющая тоска, угнездившаяся в груди, вовсе некстати. Лучше всего игнорировать ее. Сидя над газетами и глядя на собственные фотографии, девушка вдруг поняла всю пугающую правду относительно собственных желаний. Она потерла грудь, словно желая избавиться от неприятного чувства опустошенности и одиночества. И еще не давали покоя мысли о том, что она сама себя предала, что уж говорить о красивом мужчине, чья жизнь целиком состоит из потерь и разочарований. Это она должна была предугадать, чем все кончится, еще в тот момент, когда Кайро Санта-Домини вообще появился в ее жизни. Тьма, преследовавшая его повсюду, накрыла и ее. Как можно быть такой беспечной? Разумеется, в зале нашелся любитель пощелкать камерой, и было бы странно, если бы не додумался продать фотографии в редакции желтой прессы. А может быть, этот энтузиаст вовсе не любитель, а профессиональный фотограф, нанятый Кайро за приличную сумму. Ну конечно, как можно было не догадаться? Кайро разыграл свою любимую карту с папарацци. Нужно было это предугадать, почему она позволила обвести себя вокруг пальца?
Бриттани знала ответ. Вчерашний поцелуй, что на фотографиях, выглядел куда более откровенным, чем она предполагала, и выбил все мысли из головы. Она просто ушла за кулисы, где не было никого, кто мог бы заговорить с ней, переоделась и решила пройтись пешком до дома, не испугавшись пути длиной в час и сомнительного района. Решила, что ходьба и свежий воздух помогут встряхнуться.
Кайро поцеловал ее, а она ему ответила. Никогда еще она не испытывала подобных ощущений и ненавидела себя за эти мысли, за то, что так страстно откликнулась на его ласку. Думая лишь о том, что произошло, напрочь позабыла о здравом смысле. А если начистоту, здравый смысл покинул ее еще в Монако, когда при взгляде на Кайро она поняла, что этот человек ее уничтожит. До сих пор впечатление это не давало покоя, сбивало с толку, мешало дышать. Заставляло отвечать ему вместо того, чтобы действовать в своих интересах, невзирая на обстановку, как раньше.
– Соберись, – приказала она себе, и собственный голос показался чересчур громким в стенах маленькой студии, а лицо, отражавшееся в экране ноутбука, чересчур большим и карикатурным. Слишком много чувств было написано на нем вкупе с возбуждением. Это открытие одновременно пугало и интриговало, а в памяти неизменно всплывал поцелуй.
"Это возможность. С каких пор ты отказываешься от них?"
Опасность не предлог для того, чтобы отказываться. Иначе бы она никогда не сбежала из Галфпорта в компании Даррелла, который славился умением попадать в переделки. Однако даже он был не так опасен, как Кайро. Первый пьяница-муж разве что мог замахнуться на нее. Кайро, разумеется, этого не сделает. Но он может завладеть ее душой и порвать на мелкие кусочки. Этот человек способен разбить ее сердце. С момента их первой встречи Бриттани была сама не своя.
Ну и что? Кайро Санта-Домини идеально подходит для ее целей. Просто ожившая мечта. Богат до неприличия, благородных кровей, да и темное прошлое Бриттани его не пугает. Большинство богатых европейцев, что встречались ей после Жан-Пьера (включая его сыновей), не раз намекали, что не прочь бы поразвлечься с ней в уединенном месте, но не осмелились бы показаться на публике, ведь тогда весь их аристократизм сдуло бы как ветром.
Кайро совсем другой. Жаль, что он хочет ее скорее благодаря репутации, которую она сама создала, а не вопреки ей. Но тут уже ничего не поделаешь. Как вообще мог мужчина его круга заметить ее? Сердце Бриттани слегка дрогнуло при этой мысли. А кстати, жить на райском острове она может и с разбитым сердцем, ведь в мечтах неизменно фигурировали пальмы, коктейли и уединение. Кому будет дело до ее души?
Зазвонил телефон.
– Пожалуйста, подождите минуту. Соединяю вас с его светлостью графом Филиппом Скандером Кайро Санта-Домини, – раздался вежливый голос.
Пульс зачастил, но Бриттани не положила трубку. Каким бы опасным он ни был, она хотела продолжить свой путь к мечте и рискнуть. Этот мужчина – ее единственный шанс. Он – свет в конце тоннеля… или мчащийся поезд, что вот-вот собьет ее. Поздно отступать.
– Дорогой, – промурлыкала она в трубку, услышав низкий, соблазнительный голос на другом конце. О, она пропала. Но это того стоит. Когда-нибудь она поймет наверняка. Где-то далеко ее ждет остров Вануату с белыми песчаными пляжами, умиротворением и возможностью уединиться от всех. – Я видела в газетах объявление о помолвке. Не стоило, право.
Глава 4
Кайро уже не раз становился предметом обсуждения в многочисленных таблоидах. Особенно бурную реакцию вызывали его спутницы. Их накопилось столько, что корреспонденты отныне реагировали только на самых известных, наподобие Бриттани. Кайро знал, что, помусолив тему, газетчики оставят его в покое и переключатся на другие новости звездного мира. Благо их хватало: футболисты с непрекращающимися разводами и спорами об опеке детей, политики с их хвастливыми высказываниями. Есть над чем поглумиться в гнусных заголовках.
– Ух ты, смотри, мы не переплюнули даже судебный процесс по опеке ребенка нападающего команды "Реал Мадрид", – весело продолжила Бриттани, когда они встретились первый раз после того, как суматоха в газетах начала спадать. Улыбка не смягчила ее голоса, и это хорошо. Ему она нравилась в своем дерзком облике. – Мир слишком долго прислушивался к скандалам, связанным с Санта-Домини. Пара фотографий в стрип-клубе оказалась слишком скучна, чтобы привлечь внимание публики, привыкшей к более жареным фактам. Так что твои мелкие шалости вряд ли кого-то напугали.
– Мои мелкие шалости обычно вызывают бурный восторг, и мои пассии кричат, взывая к небесам: "О боже! О, Кайро, о боже!"
– Я это запомню.
– Да уж сделай милость.
Они приступили к обсуждению того, как лучше воплотить в жизнь вторую часть плана.
– Я становлюсь ужасно скучным спустя три дня. Это даже не привычки, а образ жизни. Я бы назвал это моей общественной деятельностью.
Второй раз папарацци поймали их в ресторане, куда люди, старающиеся избежать огласки, вряд ли бы отправились. Это произошло пять дней спустя после вечера в клубе и вызвало всеобщую суматоху. Общественность была удивлена тем, что инцидент, обозначенный в газетах как "скандальный приватный танец Кайро", трансформировался в некое подобие отношений.
– Знай я, что разразится такой скандал, попросила бы что-нибудь больше.
Спустя некоторое время их видели у частной резиденции Кайро. Парочка выходила из дома, и по их внешнему виду можно было предположить, что любовники провели вместе несколько дней и ночей. Бриттани к тому времени отработала последнюю неделю в клубе.
Еще позже, во время очередной благотворительной акции в Лондоне, репортеры окружили Кайро, и один из них с чувством оскорбленного достоинства спросил:
– Вы что, встречаетесь с этой Королевой Помойки?
– Вы бы узнали об этом первым. Именно о вас и ваших читателях я и думаю, выстраивая свою личную жизнь.
– Почему ее сегодня нет с вами, вы уже расстались?
– Я устал отслеживать ваши скандальные статьи и соответствовать их содержанию. То вы называете меня донжуаном, то ее авантюристкой. Может, мы просто наслаждаемся обществом друг друга. Но разумеется, из этого не скроить ехидного заголовка, так что не принимайте мои слова всерьез.
На следующий день газеты пестрели заголовками: "Кайро назвал Бритт авантюристкой".
Затем Кайро и Бриттани появились на пышной свадьбе его одноклассника – богатейшего человека Испании. То, что происходило потом, невозможно описать. Самые разнообразные предположения и многочисленные вопросы долго муссировались в прессе. Приходил ли Кайро когда-либо на свадьбу с девушкой? Нет, он предпочитал быть один, ведь это давало возможность пофлиртовать сразу с несколькими новыми подружками. Знакомил ли он своих пассий с друзьями? Конечно нет, ведь любовницы обычно не задерживались дольше одного дня. Так, может, Кайро Санта-Домини наконец-то готов к серьезным отношениям? Тогда почему из всех красавиц мира он выбрал самую неподходящую для себя подругу? Конечно, она закончила танцевать в отвратительном парижском клубе, но это вряд ли что-то меняет. Мнения высказывались самые разные. Потом в одной газете появились снимки, сделанные якобы "одним из гостей", на которых нарядные Кайро и Бриттани нежно прижимались друг к другу во время танца. Статья утверждала: "Почти король влюблен. Друзья утверждают, что он буквально потерял голову".
– Я и представить не мог, что ты так прекрасно танцуешь в одежде.
– Интересно, сколько присутствующих здесь подружек невесты знают, на что способен ты без одежды.
Интересно, кто-то еще кроме него замечает, насколько опасна ее улыбка? Кайро был уверен, что нет.
Затем последовали путешествия. Сначала выходные в Дубае. Затем неделя в солнечном Рио и снимки счастливых влюбленных почти без одежды на известном пляже. "Вот вам объяснение того, почему Бриттани Холлис встречается с Кайро Санта-Домини, а вы нет". Потом скромная неделя в Париже и четырнадцать дней в Африке к югу от Сахары, от широких пустынь Намибии до красивейшего водопада Виктория и сафари в Ботсване по программе "все включено".
Фотографии, фотографии каждой мелочи и детали, тщательно отредактированные и отобранные, отображавшие поездку с таким размахом, что могли бы бросить вызов любому роману. Это было послание всему миру, история любви двух людей, напоминающая больше фантастическую повесть. Слишком уж невероятным был сюжет.
– Шедевр! – восхитился Кайро, просматривая публикацию. Бриттани на это лишь закатила глаза.
Они сидели в просторной палатке, в которой было все – от ковриков и постельного белья до стола, нагруженного роскошной едой. Поблизости протекала речка, где в изобилии водились крокодилы и бегемоты. Бриттани читала очередную книгу, Кайро просматривал статьи на экране телефона. Во всем мире лишь они одни знали правду своих отношений. О том, например, как с наступлением ночи каждый уходил в свой угол. Так же и в отелях. Каждый ночевал в своем крыле, ночь за ночью. "Обсуждая нас, люди отнюдь не используют слово "любовь". Думаю, ты это знаешь", – сказала однажды Бриттани. Да, Кайро знал это.
Для него оставалось загадкой, почему ему так отчаянно хотелось изменить тему беседы. Или почему всякий раз, когда газеты глумились над Бриттани, он отчаянно ненавидел репортеров. Ведь, в конце концов, статьи означали лишь одно: план работал.
А заголовки в газетах становились один другого краше: "Обнажила ли Бриттани душу перед Кайро?", "Будет ли Кайро удачной попыткой для опытной жены Бриттани?". А одна британская газета оказалась еще более прямолинейной: "Большая охота Бриттани в Ботсване. Заполучит ли она корону?". Но всем им было далеко до самой популярной газеты "Санта-Домини", где под снимком двух влюбленных красовался заголовок: "Королева Бриттани?".
Словом, все шло по плану. Кайро следовало ликовать от счастья. Но в последнее время он плохо спал и безуспешно пытался убедить себя, что виной всему вовсе не тот факт, что он ночует с Бриттани в одной палатке. Напротив, нужно радоваться тому, что эта девушка так устойчива к его чарам. Они смеялись перед камерами и улыбались друг другу, играя каждый свою роль так мастерски, что весь мир затаил дыхание, смакуя подробности истории. Оставались наедине, и лицо девушки застывало в вежливой маске, она становилась такой далекой и отстраненной. Чаще всего читала книгу, не обращая внимания на Кайро. Он же не мог порой заснуть, думая о ней. Ее загадка притягивала. Неужели она единственная женщина, рассмотревшая в нем лишь темную сторону? Если да, отчего он находит ее привлекательной?
– Мне порой кажется, что мир вовсе не рукоплещет нашим якобы отношениям и не ждет новых подробностей. Они просто таращатся на нас, как прохожие, ставшие свидетелями страшной аварии, – заметила Бриттани.
Отложив газету, она посмотрела на Кайро, лежащего на диване в излюбленной позе, положив ноги на подлокотник и, казалось, не заботясь о темном костюме, который съехал набок. Чем более небрежной выглядела его одежда, тем больше распространялись слухи о его сексуальной распущенности. Стоит ли разочаровывать публику? Он покрутил бокал с кубиками льда, стараясь, чтобы они зазвенели громче. Тоже уловка. Чем громче стучат, тем больше он, по общему мнению, пьян. Интересно, оставалось ли в его жизни что-либо непродуманное и не срежиссированное заранее? С юных лет все в нем было ложью. Почему сейчас жизнь, со всеми ее разочарованиями и неправдами, кажется такой сложной?
– Мы лакомый кусочек для публики, дорогая. В этом весь смысл.
– О, прошу прощения, а мне казалось, что смысл в том, чтобы ты мог покрасоваться перед всем миром, похвастаться благосостоянием и беспечным образом жизни.
– Это бонус, правда, весьма и весьма приятный. Кайро приподнялся, смахивая волосы со лба, и поставил бокал на журнальный столик просторного салона самолета, ничем не уступающего номеру отеля. Что его мучает? Бриттани согласилась на его предложение после ночи в клубе и незабываемого поцелуя, приехала к нему в резиденцию на той же неделе, ночью, в специальной машине, которую Кайро отправил за ней. Все держалось в секрете от общественности. И он больше не видел в ее глазах намеков на слабость. Казалось, безупречно скроенная маска просто приросла к ней. Бриттани обсуждала план дальнейших действий, предлагала свои идеи, подписывала бумаги. Никаких театральных жестов, ни малейшего намека на эмоции, точно все их отношения сугубо деловые. Более того, она настаивала на подобном поведении.
Их разговор коснулся дальнейших отношений.
– Ты, должно быть, шутишь.