Видя приближавшуюся к нему Катю, он неожиданно сделал шаг назад. Солдат дрогнул и отступил. Катя, вдруг почувствовала свою власть над ним. Ее робость и скованность исчезли, как и его вечная невозмутимость. Он вздрогнул, когда она положила ладони ему на плечи и, привстав на цыпочки, легонько коснулась губами его жесткой щеки. "Ну, вот и все" - подумала Катя. Так подумала она, но не Вонг...
Ее губы скользнули по его щеке, когда он резко повернулся, и неожиданно коснулись его твердых губ. В следующую секунду, слабо ойкнув, она оказалась стиснутой в его руках, а губы мужчины прижимались к ее губам. Широкая ладонь легла на затылок, не позволяя ей отстраниться. Его поцелуй был жесток, безжалостен и Катя начала вырываться, пытаясь отстраниться, но он сгреб ее за грудки, притягивая к себе, а потом вообще притиснул к стене, оттеснив к ней.
Неожиданный порыв вечно сдержанного Вонга будто заморозил ее чувства. Он тотчас почувствовал ее напряжение и его нетерпеливые, требовательные поцелуи стали мягче и нежнее. Катина скованность ушла, а рассудок и мысли отступили перед тяжело ворочавшейся, поднимающейся чувственностью. Вдруг оторвавшись от нее, пристально взглянув в ее широко распахнутые, потемневшие глаза, он хрипло потребовал:
-- Останови меня... останови пока не поздно...
Она покачала головой. Да ни за что! Его глаза затуманились, лицо смягчилось, а губы стали мягкими, ласковыми... Старательно наращенная броня солдата, треснула и развалилась, больше не сдерживая рвущуюся из плена холодного одиночества душу, которая согревалась и оттаивала в жару, опалявшей ее любви. Он так и не убрал руку, лежащую на ее затылке и теперь большим пальцем поглаживал ее хрупкое беззащитное горло.
Он давал ей шанс отступить, сказать ему "нет", не дать им зайти дальше черты, за которой все станет для них непросто. Оставить все как есть, и пока у него еще имеется самообладание, дать ему отпустить ее. Может ему достанет сил выжить после катастрофы их расставания. Его разум холодно и трезво твердил, что он справится и на этот раз, тогда как душа сжималась и корчилась от тяжкого предчувствия: "а вдруг, нет". Но достанет ли сил у нее? Справится ли с этим она? Впервые увидев ее в кабинете следователя, он уже знал, что в ответе перед собой за жизнь и судьбу этой чужеземки. А сейчас у него не хватает духа отказаться от нее, отступить...
Катя видела все это. Вонг был так ясен в этот миг своей абсолютной открытости. Но, эта минута уходила и его лицо вновь принимало то бесстрастное выражение, так хорошо знакомое ей. Обозначилась суровая складка возле губ, выражение глаз менялось. Уходило мгновение, которое решало их будущее: либо они вместе задавят зародившееся чудо, а после разойдутся, чтобы как ни в чем ни бывало, пытаться жить каждый сам по себе. Либо, пойдя на безумство, вопреки здравому смыслу, вырастят, дадут набраться жизни и взрастят свою любовь, несмотря на то, что шансов быть вместе у них мало.
Это было то поворотное мгновение, что резко меняет жизнь человека. И так легко ошибиться, пойдя на поводу у своих чувств, и так легко обмануть собственное сердце, солгав, что ничего не происходит. Не лучше ли, не боясь правдиво посмотреть друг другу в глаза, согласиться с неизбежным, и принять то, что дарит им обоим судьба.
Все это пронеслось в Катином сознании, не успев оформиться в мысль - чувства жили своей жизнью. И ничего уже не желая знать, она просто обвила его шею руками, не отпуская Вонга обратно в его броню, в его одиночество. А главное... что было важнее всех ее умозаключений, оправдывавших ее поступок было то, что она любила его так же безумно, как и он, и не желала преодолевать своего влечения, да и не под силу ей это было.
Она молча обняла его, но хватило и этого, чтобы прежнего Вонга не стало.
Ее молчаливое согласие позволило снести последние преграды, сдерживающие страсть обоих. Заслон его рассудочной, надменной сдержанности распался, не выдержав ее жара. Он казалось потерял рассудок, немного напугав Катю. Прижавшись губами к ее губам, он терзал их голодными поцелуями, еле сдерживаясь, подавляя рвущиеся стоны и дрожа от нежности. Любовь раздирала их на части.
Дальнейшее помнилось смутно, существовали только его руки и губы. Кажется он, в какой-то момент, едва справляясь с собой, спросил: "Это твоя комната?", и его руки скользнули в вырезы ее платья к бедрам...
Ночь пролетела горячечным видением, одним мигом. Катя принимала его страсть с таким же нетерпением с каким он стремился насытиться ею. Он действовал жестко, рывками как солдат, но вовремя спохватывался, умеряя свои порывы, от которых его трясло, а порой просто не мог справиться с собой.
Телефонный звонок резко поднял ее с постели и потянувшись к назойливо трезвонившему телефону, она запуталась в простыне и съехала с кровати на пол.
- Алло, - хриплым от сна голосом, сказала она в трубку. От резкого пробуждения замутило.
-Это я, - заговорщицки прошептала Зоя. - Хотела попрощаться с тобой. Ты как, выйти в коридор сможешь?
- Какой коридор? Почему ты звонишь по телефону, когда можешь просто войти?
- Но ты ведь не одна
- Откуда, - голос осип, и Катя прокашлялась. - Откуда ты знаешь?
- О, Господи! - рассмеялась Зоя. - Да вас было слышно на первом этаже. Значит, мне можно войти?
- Угу
Зоя вошла, когда Катя, благополучно выпутавшись из простыни, накинула на себя халат. Стоя в дверях, Зоя осторожно огляделась:
- Его точно здесь нет?
- Точно, - буркнула Катя, не представляя, куда подевался Вонг.
Ее настроение испортилось. Он был не из тех мужчин, которые, испытав смущение от неожиданной интрижки, покидают на утро свою случайную любовницу не оставляя даже номера своего телефона, чтобы избежать ненужных объяснений. И все-таки она невольно поискала глазами записку оставленную им с ничего не значащими словами благодарности и ни к чему не обязывающими обещаниями. Переведя растерянный взгляд на Зою, одетую по-дорожному: в джинсы, футболку, на плече сумочка, Катя через раскрытую дверь увидела, за ее спиной, вынесенный в коридор чемодан, туго набитый саквояж и горестно вздохнув, попросила:
- Объяснишь все маме?
- Я все ей объясню. Не волнуйся, - Зоя подошла к ней и крепко обняла. - Вот, держи... Это номер моего сотового. Звони просто так. Хорошо? Ну, давай, что ли посидим на дорожку.
Они сели на развороченную постель, и так сидящими на ней, их застал Вонг.
- Ты еще не собралась? - спросил он, останавливаясь в дверях.
- Собралась? - повторила Катя - Куда?
- Но, мы же говорили об этом ночью... Разве ты не помнишь?
Зоя перевела взгляд на, ничего не понимающую, Катю.
- Нет, - прошептала та, густо покраснев.
- Я пообещал исполнить любое твое желание, а ты хотела домой. Вот, - он подошел и протянул Кате ее паспорт, и вложенный в него билет. - Извини, я взял его без спроса... Ты можешь лететь домой, но вернешься в Таиланд по первому же вызову. Я поручился за тебя.
Катя, не притрагиваясь к документам, смотрела на него во все глаза. Он опустился перед нею на корточки и положил их ей на колени.
- У тебя еще есть время собраться. Я помогу, - в углах его губ залегли горькие складки. - Вы ведь не уедете без нее? - повернулся он к Зое.
Та покачала головой. Она не узнавала его. Прежнего Вонга не было. Черты стали мягче и выразительнее, взгляд живой, горячий. Он был полностью поглощен Катей и Зоя чувствовала, что лишняя здесь.
- Где твоя сумка? - спросил Вонг.
Катя очнулась.
- Я... я не хочу уезжать от тебя... не могу... сейчас не могу, - жалобно всхлипнула она.
Вонга словно отпустило, он расслабился и уткнулся лицом в ее колени.
- Господи! - прошептала Зоя. - Потрясающе... - и тут же спохватившись, поднялась. - Пожалуй, мне пора, - но обернулась на пороге, сказав Вонгу: - Берегите ее. Она у нас малохольная, - после чего тихонько прикрыла за собой дверь.
Отложив с колен документы на тумбочку, Катя, избегая его пристального взгляда, отвела у Вонга полы пиджака и увидев под ними разодранную рубаху, удивленно подняла на него глаза.
- Что с тобой случилось? Ты выбивал мой билет и разрешение на выезд с боем и дракой?
- Женщина! Разве ты не помнишь, как ночью разъяренной тигрицей накинулась на меня, сорвав ее с меня и напугав так, что я был просто вынужден уступить тебе...
Он засмеялся, что-то прошептав по тайски. Эта ночь превратила Вонга из голодного, грубого солдата в нежного любовника
- Все же нам придется собрать твои вещи, - Вонг сел рядом с ней на кровать и обняв, поцеловал в макушку.
- Зачем?
-Затем, что мы переезжаем ко мне в отель. Нельзя оскорблять г-на Т., злоупотребляя его гостеприимством. Как мы объясним то, что совсем не будем показываться из спальни?
* * *
Катя потянулась и сбросила с себя скомканную простыню. Тело еще ныло, утомленное любовью. Вонга рядом не было. Опущенные бамбуковые жалюзи не пропускали уличного света, и она понятия не имела день сейчас или ночь и сколько прошло времени с тех пор, как они переступили порог этого номера. Катя сложила ладони на впалом животе. Почему они так долго сдерживали себя? Теперь-то ей казалось, что она давно знала о своей любви к Вогшу. А он? Знал ли он, что их отношения повернутся таким образом. Он всегда так ровно держался с ней... Зато этой беспутной ночью, или все-таки это был день, она по-новому ощущала себя в его руках. Она тоже изменилась.
За стеной что-то звякнуло, зашумело, завсхлипывало. Приподнявшись, Катя потянула к себе разодранную рубаху Вонга, встала и, запахнувшись в нее, огляделась.
Вчера она даже не успела осмотреться. Едва войдя сюда, Вонг... Катя вспыхнула, вспомнив, что делалось в маленькой прихожей снятого им номера. Уже потом, они обнаружили, что дверь едва прикрыта. В ее ушах все еще стояли его резкие вскрики, и по коже пробежали мурашки. Она отодвинула дверь, затянутую рисовой бумагой и через небольшую гостиную, прошла в маленькую кухоньку.
Вонг босой, в шортах стоял у плиты, жаря яичницу. Из всхлипывающей кофеварки цедился в кофейник черный кофе. Заметив ее, он улыбнулся и провел ладонью по жестким волосам. Его взгляд прошелся по ней.
- Выспалась? Чего ты хочешь: кофе или чай? Может, что-нибудь холодное? В холодильнике есть сок, - говорил он, приближаясь к ней.
Катя засмеялась тому, как откровенно он заговаривал ее, чтобы подобраться поближе и сама пошла к нему в руки, обняв и гладя гладкую смуглую кожу его плеч. Он шумно вздохнул, прижимаясь лицом к ее шее, зарываясь в ее волосы.
-- Кофе... - пробормотала Катя. - Который, час?
Она улыбалась, уже зная, чем закончится их завтрак.
-- Что? - глухо спросил Вонг, проведя губами по ее шее и плечу. - А... девять вечера. Может, попьем кофе попозже?
Вот как: значит это не завтрак, а ужин и день Зоиного отъезда еще не подошел к концу. Чудесно!
-- Сколько у нас времени? - спросила она, отводя от себя руки Вонга, и снова запахивая рубаху.
-- Всего ничего, - он отошел, чтобы снять с плиты подгоревшую яичницу и выключить перекипевший кофе.
-- Придется идти в кафе, - потрогал он ножом безнадежно испорченную яичницу.
-- Тогда я в ванну, - быстро ретировалась Катя видя, что Вонг близок к тому, чтобы вообще ни куда не выходить. Он сам ей сказал, что будь его воля, он продержал бы Катю в любовном плену все, оставшиеся ей в Таиланде, дни.
Из зеркала в ванной на Катю глядела незнакомая женщина с разметавшимися по плечам волосами, потемневшими глазами, набухшими, чувственными губами и горящими щеками. У нее был вид чувственной, не сомневающейся в силе своих чар, ведьмы. Что он с ней сделал и что она вообще знает о мужчине, которого любит?
Стоя под душем, она думала о нем. Он изменился, помолодел, удивляя ее мальчишеским озорством. В нем оказалась неисчерпаемая нежность. Хотелось все время быть рядом с ним и ее сильно влекло к нему. Она открывала мир чувственности, где каждое их прикосновение друг к другу имело свой смысл, говорило языком их тел, взглядов, движений, понятным только им, когда не нужны были слова. Она даже знала о чем он думает когда молчит просто лежа рядом.
Его литое бронзовое тело с каменными мышцами, жестокой хваткой и точными резкими движениями, теряло всю свою безжалостность перед женской мягкостью и хрупкостью, отступая перед ее стыдливостью, страшась ее робости. Белесые шрамы покрывавшие его спину грудь и плечи, вызывали в ней слезы, а рубец от ремня пересекавший ее живот заставлял его задыхаться от ужаса, что все могло быть иначе, опоздай он там, в джунглях, хоть на минуту. Тогда он с тихой нежностью, едва касаясь губами долго целовал его. У Кати было ощущение, что он заполнил собой все, был везде, вокруг нее, в ней... Он прижимался лицом к ее животу, он не отрывал рта от ее груди, обнимал, прижимая к себе, долго не отпуская...
Вытирая волосы полотенцем, Катя вошла в спальню, где у кровати валялась ее дорожная сумка, собранная впопыхах и улыбнулась, вспомнив растерянное лицо, ничего не понимающего г-на Т. и мудрую улыбку г-на N, взглядом пообещавшего ей, все уладить. Он и г-н Т. уехали провожать Зою в аэропорт, а они с Вонгом, поймали такси и примчались сюда. Тайцам не свойственно проявлять свои чувства в публичных местах, чтобы никого не оскорбить своим поведением и Вонг, сев с ней в такси на заднее сиденье, довольствовался тем, что стиснул рукой ее колено.
Сейчас он в джинсах, с футболкой, перекинутой через плечо, застегивал на запястье часы. Разложив на кровати черное шелковое платье с желтыми орхидеями в котором, она это твердо решила, окончит свои дни, Катя принялась расчесывать влажные волосы. Она физически ощущала на себе взгляды Вонга и намерено не смотрела на него. Хлопнув сложенной футболкой по ладони, Вонг уселся на кровати, явно ожидая чего-то. Чего именно, Катя поняла, когда взялась за платье, чтобы уйти в ванну и там переодеться. Он прижал ладонью к кровати гладкий скользящий шелк, не давая ей взять его. Катя с недоумением взглянула на него и все, поняв, скинула рубашку.
Наконец буря бушевавшая минуту назад, утихла. Они приходили в себя под бешеный стук сердец с трудом переводя дыхание. Вонг чуть отстранился от нее, и бережно отведя от лица влажную прядь, коснулся пальцами ее губ.
-- Я тебя совсем замучил, светлоголовая...
Катя тихо засмеялась: еще не известно кто кого замучил.
Они не спеша шли по ночной улице. Относительная прохлада позднего вечера приятно окутывала, обожженные беспощадным солнцем, плечи. Они молчали, не мешая друг другу. Каждый знал, что именно он является предметом мыслей и причиной переживания другого и того важного, что происходило сейчас между ними. Оба молча наслаждались своим счастьем.
Ночной Бангкок не спал и был, пожалуй, оживленнее, чем в дневные часы. Вовсю работал ночной рынок. Создавалось впечатление, что люди только и ждали наступления ночной прохлады, чтобы отдохнуть от палящего солнца. Уличные кафе были заполнены, и сидящие за столиками, не собирались скоро покидать их, ведя неспешные разговоры и шумно веселясь. До них доносились ароматы острой, пряной еды. На каждом углу звучала музыка. Возле, подцвеченных бьющих вверх разноцветных струй фонтана, самозабвенно целовалась какая-то парочка, игнорируя все приличия.
Вонг положил руку на Катину талию, с чувством провел ладонью по ее бедру. В кармане его джинсов, неожиданно запиликал сотовый.
- Я на минутку... извини, - достав сотовый, он отошел, а Катя отвернулась к фруктовому прилавку, стоящему в самом начале торгового ряда забитому горами разнообразных фруктов, и принялась перебирать крупные сочные персики. Она подумала, что беспечно оставила свой сотовый в номере.
К ней подошла маленькая седая торговка и что-то залопотала, часто кланяясь, показывая то на персики, то на Катю.
-- Сори, ай доунт спик таи, - натянуто улыбаясь, Катя беспомощно обернулась к Вонгу. Вместе с сотовым она оставила в номере сумочку с деньгами.
Он говорил по телефону, смотря на нее искрящимися от сдержанного смеха глазами. Торговка умолкнув, выбрала самый крупный персик и, подав его Кате, залопотала вновь, показывая то на Катю, то на персик. Кажется, Катя поняла, что ее сравнивают с этим персиком, но тут торговка принялась показывать на Вонга, и снова на персик. У Кати вытянулось лицо. Вонг что, тоже персик? Катя смотрела на торговку с таким удивлением и обидой, что та хрипло рассмеявшись, умолкла, качая головой.
Поднеся плод к лицу, Катя вдохнула сладкий аромат свежести, касаясь губами его бархатистой поверхность. Старая торговка энергично закивала, явно одобряя действия девушки, очевидно думая, что фаранго наконец-то поняла ее.
Вонг, окончив разговор, подошел к ним и, подняв сложенные руки над головой, почтительно поклонился торговке, после чего внимательно выслушал ее, кивая чуть ли не каждому ее слову. Вот он вежливо ответил ей и снова поклонился. Катя перехватила его взгляд от которого ее накрыло жаркой волной. Взяв ее за локоть, и продолжая отвечать словоохотливой торговке, он отвел Катю от лотка, снова положив горячую ладонь ей на поясницу. Катя чуть не выронила персик. Обернувшись к старой торговке, она кивнула, благодаря ее за подарок.
-- Что она хотела? - спросила Катя, как только они отошли от прилавка.
Вонг с сомнением посмотрел на нее.
-- Думаю тебе еще рано о таком рассказывать, - сдерживая улыбку, сказал он, стараясь сохранять серьезность.
-- Ну и не надо. Я могу сама догадаться, - пожала плечами Катя, возвращая его ладонь с бедра на талию. - Ты держишь меня впроголодь и у меня теперь такой заморенный вид, что меня решают подкормить сердобольные встречные.
-- Смотри, свободный столик, - Вонг смеясь, потащил ее к нему.
Пластиковые стулья еще сохраняли тепло тех, кто только что встал с них, еще витал над столиком терпкий запах чужих духов. Официантка сноровисто убрала смятые салфетки, палочки, тарелки и стаканы.
-- Что тебе заказать, - спросил Вонг. - Здесь подают...
Но Катя подняла руки, останавливая его.
-- Все на твое усмотрение, только, чтобы не острое.
Вонг кивнул и сделал заказ. Официантка, девушка со смышленым лицом, выслушав его, стрельнула взглядом на Катю и та, улыбнувшись в ответ, со вздохом посмотрела на персик. Засмеявшись, официантка отошла.
-- Так, что тебе сказала торговка?
-- Эта мудрая женщина сказала, что наша страсть так сильна потому, что мы долго держали ее под спудом и, что она, мстя за это, может истребить нас. Не бойся, - тут же успокоил он Катю. - Она сказала, что мы вовремя спохватились.
Катя задумчиво катала персик. Выходило так, что их любовь существовала как бы сама по себе, отдельно от них? Подошедшая официантка выставила на стол пиалу с острым креветочным супом "том ям", широкую белую лапшу в тарелках, политую пряным соусом, а перед поставила Катей пельмени - кьео. Опустошив поднос, девушка, что-то сказала расплачивавшемуся с ней Вонгу. Он улыбаясь кивнул и повернулся к Кате.
-- Скажи ей, что-нибудь по-русски
-- Зачем?
-- Она изучает русский
-- Большое спасибо, - медленно проговорила Катя.
-- По-жа-ли-са, - старательно выговорила в ответ официантка.
В знак восхищения Катя подняла большой палец и девушка, поклонившись, отошла.