Агостино замер, улыбка медленно сползла с его лица, в глазах появилась настороженность и тревога.
Кимберли вновь принялась объяснять. Она в мельчайших подробностях рассказала, как крестная, глубоко убежденная в пользе семьи и брака, сердилась, когда она переехала к Эстебану. Она говорила, не поднимая глаз с того самого момента, когда заметила усмешку, изменившую его черты.
- Понимаешь, в тот момент… то есть после твоего предложения, я очень сердилась и решила, почему бы не воспользоваться этой возможностью, если она позволит выполнить условия завещания… - Голос Кимберли перешел в едва слышный шепот. То, что казалось таким ясным тогда, теперь выглядело бессвязно. И решение, такое умное и простое, сейчас, когда она пыталась объяснить все Агостино, предстало совсем в другом свете.
Последовала гнетущая пауза.
Медленно, неуверенно Кимберли подняла голову и взглянула на Агостино.
На его сильном лице застыла насмешка, в черных глазах кипело расплавленное золото.
- Ты хитрая расчетливая маленькая стерва, - в гневе бросил он. - Когда я просил твоей руки, я был честен. В отличие от тебя у меня твердые принципы!
Лицо Кимберли побелело как мел.
- Агостино, я…
- Замолчи… Я не хочу ничего слышать! - В каждом его слове сквозило ледяное презрение. - Сейчас я думаю о роскошном вознаграждении, которое было тебе обещано в случае расторжения брака. У тебя не было нужды планировать получение наследства какой-то сумасбродной пожилой дамы!
Горячие слезы жгли глаза Кимберли. Она опустила ресницы и отвернулась.
- Как ты могла быть такой отвратительно алчной? - заявил Агостино, всем своим видом выражая осуждение. - Как ты могла использовать меня?
- Неправда! Ты все не так понял, - в отчаянии выпалила Кимберли. Она уже глубоко сожалела о своем признании. Там, на пляже, сохранение достоинства казалось ей необычайно важным. - Это произошло под влиянием момента… Мне было больно, обидно и я…
- Когда мужчина преподносит тебе обручальное кольцо, он оказывает тебе честь! - проскрежетал Агостино, стиснув зубы.
Кимберли начинала сердиться.
- Мне была уготована честь носить это кольцо в течение пяти минут…
- Ты вернула его…
Она подняла на него сверкающие зеленые глаза и вздернула подбородок.
- Ты взял его! - гневно напомнила она. - Я не хочу получать его обратно. Я не хочу, чтобы ты объявлял о нашем браке. Я не хочу, чтобы люди узнали, насколько я была глупа, выйдя за тебя замуж!
- Ты ничего не получишь, - заявил Агостино с ледяным спокойствием. Гнева не осталось и в помине. Он расправил плечи. - И я разведусь с тобой в ближайшее время.
Он направился в ванную.
Кимберли уткнулась лицом в подушку и замерла, едва сдерживая подкатившие к горлу рыдания. Еще совсем недавно они с Агостино были так близки, и вот теперь эта близость исчезла как мираж, исчезла из-за ее собственной глупости.
Да, рано или поздно все равно пришлось бы рассказать Агостино о завещании Элис Роквуд. Но она выдала это именно тогда, на пляже. Она сама заявила ему, что собиралась его использовать. Он был потрясен, но через минуту решил, что это неправда. Она по-детски пытается "сравнять счет", подумал он.
Именно это она и пыталась сделать. Убежденная, что их отношениям пришел конец, она старалась сохранить лицо. Потому и рассказала все в самом оскорбительном тоне. Теперь ей удалось заставить его поверить, и она пожинает плоды собственных стараний: гнев, презрение, отвращение.
Разве она может сказать теперь: я все равно вышла бы за тебя замуж, просто мне нужно было хотя бы подобие оправдания этому поступку, чтобы как-то успокоить собственную гордость?! Теперь Агостино никогда не узнает, что она любит его…
Когда он вышел из ванной с полотенцем, обмотанным вокруг бедер, Кимберли печально взглянула на него.
- Агостино, я собиралась разорвать брачный контракт…
- Тебе надо писать сценарии! - отрезал Агостино и пошел в гардеробную. - Я еду в Лондон на пару дней по делам.
Дела? Какие дела? Они же только вчера сюда приехали. Все понятно. Он просто больше не хочет быть с ней.
- Ты всегда так непримирим? - Кимберли едва смогла перевести дыхание, когда он исчез из виду. Но он все прекрасно слышал.
- Мне нравится этот надрыв в твоем голосе, но не стоит зря растрачивать талант.
- Ты абсолютно прав, - произнесла Кимберли, - торопливо стерев слезы краешком простыни.
Агостино появился вновь, облаченный в серебристо-серый костюм. Стройный, с мрачным бесстрастным лицом, он выглядел неприступным.
Кимберли решилась на последнюю отчаянную попытку разбить ледяную броню.
- Мне действительно не нужны твои деньги, - прошептала она со всей искренностью, на какую только была способна.
Он презрительно смерил ее взглядом, его выразительный рот скривился.
- Может быть, ты и не подходишь на роль жены, но любовница ты бесподобная. В этой роли ты можешь быть и корыстной. Ты тратишь мои деньги, а я наслаждаюсь твоим великолепным телом. Похотливые итальянские миллионеры предпочитают именно этот вид обмена. По крайней мере, мы оба знаем, чего стоим.
Кимберли в шоке уставилась на него. Краска исчезла с ее лица. Но сейчас положение вещей четко определено: если Агостино хочет любовницу, а не жену, решила она, именно ее он и получит.
- Агостино не знает, где ты? Ты хочешь сказать, что он понятия не имеет, что ты вернулась в Лондон? - всплеснула руками Лорен, когда до нее начал доходить этот факт.
Кимберли утвердительно кивнула.
- Из аэропорта я сразу поехала сюда. Хочу сделать ему сюрприз, - сказала она с поразительным правдоподобием.
- Ах да… конечно. - Лорен понимающе улыбнулась. - Проклятый бизнес прервал ваш медовый месяц! Когда, ты сказала, Агостино уехал с острова?
- Пару дней назад… - Кимберли не призналась, что сама уехала на катере ровно через двадцать четыре часа, как только доставили ее чековую книжку. Она была выписана на ее девичью фамилию. Кажется, Агостино даже пережарил гуся.
И, столкнувшись с таким очевидным приглашением тратить, тратить и тратить, Кимберли немедленно приняла вызов. Она отправилась в Рим, потом в Париж. У нее была уйма времени. Она пополнила свой гардероб самыми красивыми творениями ведущих модельеров.
Чеками можно было оклеить стены огромной лондонской квартиры Агостино. Если бы он вдруг вздумал изучить впечатляющий список бесстыдных и весьма экстравагантных трат, то догадался бы, что Кимберли побывала за границей. Но где именно, он так и не узнал бы, потому что счета за авиабилеты и отели она предусмотрительно оплачивала наличными.
- Ты счастлива? - взволнованно спросила Лорен.
- Невероятно… - О каком счастье речь, если она вот уже шесть дней не видела Агостино, горько подумала Кимберли.
- Как ты думаешь, Агостино сможет полюбить тебя?
Кимберли думала об этом. Она не раз представляла его любящим, заботливым, но почему-то не слишком верила в такой поворот событий. Любил ли Агостино когда-нибудь? Единственное, чего она могла добиться, это быть нужной ему. Сейчас он, конечно, в ярости, потому что она сбежала с острова, не сказав ни слова и не сделав ни малейшей попытки связаться с ним.
Но именно так поступила бы любовница, оставленная мужчиной, который не сказал даже, когда вернется. И если Агостино не удосужился назначить место и время новой встречи, это его проблема.
Кимберли выпила с Лорен чаю и вызвала такси. Хотя для такого багажа потребовался бы грузовик. Она указала водителю адрес того самого дома, который Агостино предоставил в ее распоряжение. Ее немного тревожило, сможет ли она попасть в квартиру.
Но, похоже, она зря беспокоилась. У лифта расхаживал охранник.
- Мисс Вудс?
- Добрый день. Присмотрите за моим багажом. - Кимберли вошла в лифт. Почему этот человек так глазеет на нее?
Когда двери лифта распахнулись, она решила, что вышла не на том этаже. От яркого современного декора не осталось и следа. Со все возрастающим изумлением Кимберли рассматривала просторное помещение. Квартира полностью преобразилась: повсюду была расставлена антикварная мебель, пол устилали мягкие ковры в традиционной цветовой гамме.
Апартаменты поражали своим великолепием. Здесь было предусмотрено все, но, пораженная таким вниманием к своим вкусам, Кимберли чувствовала лишь горечь разочарования. Ведь эта роскошь создана для того, чтобы они с Агостино жили раздельно. И если смотреть на все под этим углом зрения, то такая забота о ее комфортном одиночестве была самым сильным из ударов, который могла нанести ей судьба.
Кимберли принялась распаковывать вещи. Это заняло остаток вечера. Скоро ее гардеробная и гардеробная соседней комнаты для гостей оказались забиты нарядами. Она извлекла со дна чемодана список недостатков Агостино на двух страницах, ставший ее талисманом. Когда она сердилась на него, когда тосковала, когда ждала, Кимберли доставала смятые листки. Это упражнение оказалось удивительно полезным: оно как-то приближало ее к Агостино.
Интересно, когда он сможет найти ее? Кимберли лежала в ванне в хлопьях душистой пены, потерянная и печальная. Ей хотелось позвонить Агостино, но она не могла себе этого позволить. Безупречная любовница не звонит своему господину. Это неблагоразумно. Надев прозрачную нежно-голубую ночную сорочку, едва прикрывающую бедра, она свернулась калачиком на огромной кровати.
Лифт двигался абсолютно бесшумно, и Кимберли не могла его услышать. Но тяжелые шаги по коридору она услышала и вся сжалась в предчувствии встречи. Дверь спальни распахнулась, и на пороге возник знакомый силуэт.
В черном смокинге, идеально сидящем на широких плечах, Агостино был необычайно хорош. Узел галстука-бабочки был распущен, верхние пуговицы белоснежной рубашки расстегнуты, обнажая бронзовую кожу груди. Сердце Кимберли глухо стукнуло…
Застыв в дверном проеме с крепко сжатыми кулаками, он тяжело дышал, словно добирался сюда пешком. Пылающие глаза заскользили по телу Кимберли, беззаботно откинувшейся на роскошные подушки.
- Не успела я приехать, а ты уже здесь. Какой приятный сюрприз! - весело пропела она.
Глава 10
Обескураженный подобным приветствием, Агостино не сдвинулся с места. Его темные густые ресницы опустились и вновь вскинулись, словно он не верил своим глазам.
Отлично усвоив предыдущие уроки, Кимберли воспользовалась возможностью устроиться поудобнее. Она откинула свои восхитительные золотистые волосы и вытянулась так, чтобы ни один дюйм ее тела, едва прикрытого весьма откровенной сорочкой, не ускользнул от его внимания.
- Тебе нравится? - игриво поинтересовалась она.
Агостино пожирал ее глазами, его смуглое лицо еще больше потемнело, в сверкающем взгляде закипала ярость.
- Какого черта ты не сообщила мне о своих планах? - грубо спросил он. - Можешь бегать по магазинам в любое время, но только не в то, которое могла бы провести со мной!
- Понимаешь, я не могла позвонить. - Глаза Кимберли сияли как изумруды. - Твои слуги не говорят по-английски, а у меня нет номера твоего телефона…
Агостино замер.
- Как это, нет?
- Его нет в справочнике, и, я уверена, в твоем офисе не станут давать такую информацию кому попало…
- Боже, но ты же не кто попало! - завопил Агостино в такой ярости, что она едва смогла разобрать слова. - Я хочу знать, где ты находишься каждую минуту! Я мог лишь следить за списаниями денег с твоего счета, пока ты колесила по Европе!
Эти слова прозвучали для Кимберли божественной музыкой. Он скучал по ней.
- Думаю, было бы разумно, если бы ты оставил мне номер телефона, - мягко заговорила она. - Прости, но я и не подозревала, какой ты собственник…
- Собственник? - Агостино изо всех сил пытался сохранить самообладание. Еще секунда, и из этого вулкана грозили низвергнуться потоки лавы. - Я не собственник. Я просто хочу знать, где ты находишься.
- Каждую минуту, - беспомощно напомнила Кимберли. - Откуда мне было об этом знать?
Агостино нервно провел рукой по блестящим черным волосам.
- Ты больше никогда никуда не поедешь, не предупредив меня. Понятно? - процедил он, извлекая из внутреннего кармана смокинга ручку с золотым пером.
К ужасу Кимберли, он подошел к туалетному столику, на котором лежал список его недостатков.
Он записал несколько номеров, а Кимберли заворожено следила за движением его руки. К счастью, он не удосужился взглянуть, на чем пишет.
- Новость о твоем приезде дошла до меня во время делового ужина, - мрачно сообщил Агостино.
- Если бы я только знала, - вздохнула Кимберли, стараясь скрыть счастливый румянец. Агостино больше не был ни холодным, ни отстраненным. Его необычайно раззадорило потрясающее открытие: она не сидит дома как неодушевленный предмет, пока он отсутствует. Он был не на шутку взбешен, не зная, где она. В результате совсем позабыл о ссоре, из-за которой они расстались.
Агостино подозрительно посмотрел на Кимберли.
- Ты была в Риме, в Париже. С кем? - неожиданно спросил он.
- Одна. - Кимберли изобразила на лице оскорбленную добродетель.
Взгляд Агостино на секунду задержался на ней. Напряжение немного спало.
- Я был зол на тебя…
Это означало, что он в ярости чуть не лез на стену. Когда он обнаружил, что клетка опустела и птичка улетела, он бурлил как вулкан в ожидании момента извержения.
- Я бы предложила тебе выпить, но, боюсь, бар пуст, - заметила Кимберли.
- Естественно. Я не ожидал, что ты сюда приедешь.
Кимберли нахмурилась.
- Как ты объяснишь ремонт квартиры?
Положив ручку, Агостино выпрямился и устремил на нее сияющий взгляд.
- Послушай, все это сделали еще до нашей женитьбы. Ты могла и не заметить, но положение вещей с тех пор изменилось.
Кимберли побледнела.
- Разве?
Красивые губы Агостино были твердо сжаты.
- Я собирался поместить в газетах сообщение о нашей свадьбе…
- Нет. Мне нравится нынешнее положение вещей. - Еще никогда слова не давались Кимберли с таким трудом. Но гордость не позволяла ей согласиться на роль жены, предлагаемую столь пренебрежительно. - Мне нравятся эти апартаменты. Как и ты, я ценю наличие собственного жизненного пространства. И совершенно незачем устраивать шумиху в прессе, если этот брак распадется через несколько месяцев.
Агостино внимательно смотрел на нее, как ученый, срывающий покровы с инородного тела, стремясь проникнуть в его суть. Вдруг его сверкающие глаза насмешливо сузились, лицо утратило напряжение и по нему пробежала тень улыбки.
- Отлично, нет проблем. Ты очень разумно все изложила.
Внутри у Кимберли все сжималось, словно ее поджаривали на медленном огне. А он, похоже, испытал немалое облегчение, услышав ее решение. Он не видел смысла в попытках жить как нормальная семейная пара. Очевидно, Агостино не представляет для них общего будущего. Но Кимберли мечтала совсем о другом. Она надеялась, что он будет умолять ее жить с ним под одной крышей. Видимо, ей придется пройти долгий путь, прежде чем у нее появится хотя бы надежда,
- Я хотел бы получить объяснение твоему внезапному отъезду с острова, - заявил Агостино.
Кимберли насторожилась.
- Ведь я не знала, когда ты вернешься. Ты был очень сердит. Мне показалось, что неплохо было бы подождать, пока все утихнет.
- Знаешь, зачем я возвращался в Лондон? - Два листка, которые он сжимал в руке, отвлекали внимание Кимберли.
- Понятия не имею.
- Разобраться с Эстебаном.
Совершенно не готовая к такому заявлению, она внутренне ахнула.
Агостино рассеянно взглянул на скомканные странички, разгладил их и машинально убрал в карман пиджака. Кимберли, ошарашенная неожиданным поворотом событий, холодея от ужаса, смотрела, как исчезает из виду ее творение.
- Он сломал тебе жизнь. И должен ответить за несчастья, которые тебе причинил, - взорвался Агостино. - Он украл часть твоей жизни, не говоря уже о кабальной ссуде…
- Агостино… Эстебан болен…
- Он на пути к выздоровлению, - мрачно возразил он. - И, как следовало ожидать, устыдился своего поступка.
- Ты действительно схлестнулся с ним? - Кимберли никак не могла прийти в себя.
- В присутствии Мелани, которая, когда узнала об истинной природе ваших отношений, пришла в восторг. Эстебан не собирался открывать ей правду, так что уязвленное самолюбие послужит ему наказанием. Он втянул тебя в бессмысленную и подлую игру только для того, чтобы причинить боль Мелани! - заключил Агостино.
- Я и не подозревала, что ты принял все это так близко к сердцу, - тихо заметила Кимберли.
- Теперь ты моя, - отозвался Агостино с холодной небрежностью. - Я привык защищать то, что принадлежит мне.
- Я не принадлежу тебе… Просто прохожу мимо.
Щеки Кимберли пылали, выдавая ее с головой. Ей хотелось ударить его, но она лишь крепче стиснула зубы, потому что знала, что в следующее же мгновение растает в его жарких объятиях. Почти семь дней одиночества обернулись невероятной слабостью.
Агостино стоял у кровати, вцепившись пальцами в полированную спинку. Черные глаза ни на секунду не отрывались от прелестного личика жены.
- Эстебан и Мелани заставили меня понять смысл игр, в которые играют взрослые, - спокойно заметил он.
У Кимберли по спине пробежал легкий холодок. Нет, конечно, он не ее имеет в виду. Она ведь не играет ни в какие игры.
- Я что-то не улавливаю…
- Эстебан пренебрегал женой. Мелани завела глупую интрижку. Она не стала просить прощения. А он был слишком обижен, чтобы простить. Поэтому они провели два года в беспрестанных ссорах, обсуждая условия развода.
- Сумасшествие, - тихо произнесла Кимберли.
Агостино бросил взгляд на часы. С его губ сорвался вздох сожаления.
- Я бы остался. Но обещал кузену появиться на праздновании его совершеннолетия в ночном клубе.
Кимберли сидела неподвижно, как каменная статуя.
- Ты… уходишь? - едва смогла произнести она.
- Светская жизнь, любовь моя. Бизнес, семейные обязательства, - принялся устало перечислять Агостино. - Но время и расстояние сделают наши короткие встречи еще более восхитительными…
- Короткие встречи? - отозвалась Кимберли дрожащим голосом и резко вскочила с кровати. - Думаешь, я собираюсь сидеть здесь и ждать, пока ты уделишь мне малую толику своего драгоценного времени?
- Кимберли, ты говоришь, как жена. - Насмешливое замечание отозвалось в ее душе невыносимой болью. - Любовница не должна так придираться.
- Придираться? - выдохнула Кимберли, готовая вцепиться в лацканы его роскошного смокинга и трясти до тех пор, пока он не загремит как мешок с гвоздями.
- А еще дуться, кричать… - с довольной улыбкой продолжал Агостино. - Это место, куда я хочу приходить, чтобы расслабиться и отдохнуть от проблем. Завтра вечером я навещу тебя.
- Завтра меня здесь не будет. - Кимберли кипела от негодования.
- Кимберли, - Агостино укоризненно покачал головой. - Я хочу, чтобы ты весь день была дома.
- Для коротких встреч? - в ярости выкрикнула она. - И что же я должна делать все остальное время?