В вертолете они снова сидели друг напротив друга. Кабина этой винтовой машины не была приспособлена ни для любовников, ни для мужа с женой.
Их встречала целая делегация. Среди них были, как официальные лица, так и журналисты.
– Пресса тоже будет? – упавшим голосом спросила Холли, хотя все было очевидно и так.
Андреас вздохнул:
– Придется тебе к этому привыкать. Наш брак вызвал огромный интерес. Я лишь надеюсь, что нас довольно быстро оставят в покое, тем более, что теперь я сделал то, что многие от меня ждали.
"Сделал то, что многие от меня ждали" – эти слова кинжалом вонзились в ее грудь.
– Если бы я на тебе не женился, мало мне бы не показалось. Это оборотная сторона жизни королевской семьи – твоя жизнь постоянно в центре внимания, оценивается каждый твой шаг. Если бы я только мог жить так, как хочу… – Андреас повернулся к ней: – Мне жаль, Холли, что я втянул тебя во все это.
Холли кивнула и проглотила комок в горле:
– Как долго мне придется жить здесь?
– Я поговорю с Себастьяном.
Холли едва удержалась от гримасы боли. Если за последние три дня в ней и зародилась хрупкая надежда, что однажды их брак может стать настоящим, эти слова все развеяли.
Теперь ни она, ни Андреас не вольны распоряжаться своей жизнью. Она в руках Себастьяна. Три дня. Неужели это все, что у нее останется на память?
Долго горевать по этому поводу Холли не дали. Вертолет приземлился, двери распахнулись, и в глаза ей тотчас ударили вспышки фотоаппаратов, почти ослепляя ее.
Андреас помог ей выйти. Холли была благодарна ему за это – ощущая поддержку его твердой руки, она смогла немного расслабиться.
На ней было зеленое, обтягивающее фигуру летнее платье. Оно показалось ей слишком легким для того, чтобы противостоять всем этим людям. Сейчас куда больше подошел бы строгий деловой костюм, а лучше – рыцарские доспехи с закрытым забралом.
– Как прошел медовый месяц?! – выкрикнул кто-то.
Несколько человек негромко засмеялись. Холли стиснула зубы, продолжая улыбаться и надеясь на скорое окончание этой пытки.
– Как вам нравится быть женой принца? – последовал второй вопрос.
– Холли не собирается задерживаться здесь надолго, – немедленно отреагировал Андреас. – Да, мы женаты, но в Австралии у моей жены прекрасная скотоводческая ферма. Я не собираюсь просить ее бросить заниматься любимым делом ради выполнения королевских обязанностей.
Поднялся легкий гул. Несколько секунд встречавшая их аудитория переваривала новую порцию информации, после чего кто-то прямо спросил:
– Получается, ваш брак не настоящий?
– Разве я так сказал? – невозмутимо парировал Андреас. – Мы венчались в храме и собираемся сдержать клятвы, данные Богу.
– Итак, вы планируете вернуться в Австралию? Когда?
– Спустя некоторое время. Мы заранее об этом сообщим.
– Но до этого ваша жена будет присутствовать на тех же мероприятиях, что и вы?
– Совершенно верно.
Холли чувствовала себя лишней. Ее не только дергали за веревочку, как куклу, но и не оставляли возможности сказать что-либо самой.
– Люблю ли я овсянку? – вырвалось у Холли прежде, чем она успела прикусить язык.
– Прошу прощения? – Андреас непонимающе посмотрел на нее. Как и все, кто слышал ее вопрос.
– Скажи им, нравится ли мне овсяная каша, – упрямо продолжила Холли, понимая, что она играет с огнем, но, уже не желая останавливаться.
– О чем вы? – выразил общее недоумение один из журналистов.
– Я имею в виду, что если вопрос касается меня, то мне не нужен посредник, чтобы на него ответить. Я вернусь в Австралию, когда у меня возникнет такое желание. – Она повернулась к ошеломленному Андреасу и ослепительно ему улыбнулась: – Извини, любовь моя. Ты сам сказал – наш брак отличается от твоего первого брака. Я всего лишь твоя жена, а жена способна – и вправе – отвечать за себя.
Андреас кипел от ярости, но Холли не дрогнула. Она прямо встретила его горящий взгляд, когда они остались вдвоем в салоне лимузина.
– Жене принца не полагается выступать вперед мужа.
– В самом деле? – Холли подняла брови. – Я и не знала.
Андреас тяжело выдохнул и постарался успокоиться.
– Холли, ты не понимаешь. Нужно, чтобы наше поведение было недосягаемо для упреков.
– Разве меня есть в чем упрекнуть?
– У тебя был ребенок, рожденный вне брака, – сдержанно напомнил он. – Этого достаточно.
– Для чего?
– Чтобы упрекнуть тебя. Все ждут, что ты будешь вести себя скромно и уважительно.
– По отношению к тебе? – ехидно уточнила Холли.
– Разумеется. Я все-таки твой муж. И тебе надлежит следовать царящим здесь правилам и привыкать, что говорить за тебя буду я. – Андреас помолчал и добавил: – Послушай, Холли, я не знаю, сколько времени Себастьян планирует тебя здесь задержать…
Холли резко повернулась к нему:
– Опять Себастьян! Только и слышу – Себастьян, Себастьян! В конце концов, я вышла замуж не за него, но именно от него будет зависеть наш брак.
– Он твой будущий король, – заметил Андреас.
– Нет, он твой будущий король!
– Ты сможешь уйти, Холли, – смягчил голос Андреас.
– Ну, конечно… Когда Себастьян решит, что это можно сделать.
– Да, таковы условия нашего брака, и ты знала об этом! У меня есть обязанности, которыми я не имею права пренебрегать. – Андреас сжал ее руку. На пальце тускло блеснуло кольцо. – Холли, пожалуйста, не усложняй все еще больше.
Холли спрятала лицо в шерсти Дифера, и ее вопрос прозвучал глухо:
– Когда я смогу вернуться домой?
– Холли…
Она подняла руку, призывая его дать ей сказать:
– Все нормально. Не волнуйся, я выполню все требования. Но мне нужно знать, когда я смогу вернуться домой.
"Репортеры – еще не самое худшее", – поняла Холли, когда они добрались до дворца.
Сначала их приветствовал целый ряд слуг, каждому из которых Андреас пожал руку, принимая поздравления со свадьбой. Холли хотела было последовать его примеру, но Андреас быстро пресек ее попытку. Верная своему слову, Холли молчала и улыбалась.
А во дворце по парадной лестнице к ним уже спускалась королева Тиа. Она подошла к ним и расцеловала сына в обе щеки.
– Добро пожаловать домой, – с улыбкой приветствовала она сына, но в ее голосе проскользнули озабоченные нотки. – Как ты мог нас оставить, когда ты нам нужен?
– Три дня, мама, – напомнил ей Андреас.
– Я понимаю, но все же, когда Алекса тоже нет, твоя помощь нам совсем не помешала бы. – Не дожидаясь ответа, королева повернулась к Холли, ее улыбка чуть угасла. – Добро пожаловать, моя дорогая. Себастьян ждет Андреаса прямо сейчас, и я привела человека, который поможет тебе освоиться в ваших с Андреасом покоях.
– Я сам покажу ей…
– Я уже обо всем позаботилась, – перебила его королева, и ее голос стал тверже. – Я уверена, что Холли все понимает и не будет возражать. Иди.
Андреас ушел, оставив молодую жену с дюжиной слуг и королевой.
Холли горько усмехнулась про себя. Она понимает? Еще бы!
– Так, когда я могу снова увидеть своего мужа? – мило поинтересовалась она у королевы. – Ждать ли мне его за ужином?
– Не могу сказать наверняка, но мне кажется, Себастьян хочет поговорить с Андреасом о его поездке в Грецию.
– Вы хотели сказать – о нашей поездке? – спросила Холли все с той же милой улыбкой, из последних сил стараясь сдерживаться.
– Тебе сначала нужно здесь освоиться!
– Разве это так срочно?
– Моя дорогая…
– Да ладно, вам не стоит волноваться, – ответила Холли. – Я не собираюсь устраивать никаких сцен. Я уже поняла, что моя роль приравнивается к роли манекена в витрине. Хорошо, я побуду здесь, пока мой муж будет в Греции. Кстати, я бы хотела обсудить с Себастьяном один вопрос.
– Какой? – Королева слегка растерялась.
– Если я правильно все поняла, решающее слово во всем, включая наш с Андреасом брак, остается за Себастьяном, верно? Я хотела бы спросить, когда ему будет угодно, чтобы мы расторгли наш брак?
– Я уверена, что мой сын не хочет, чтобы вы его расторгали! – уверенно сказала королева.
Холли вскинула брови и, чтобы скрыть свою растерянность, подхватила на руки Дифера.
– В самом деле? Но в любом случае мне хотелось бы узнать все от него.
Королева взглянула на щенка и нахмурилась:
– Отдайте щенка кому-нибудь из слуг. Он ваш?
– Да.
– За ним присмотрят на конюшне.
– Он останется со мной.
– Во дворце не разрешено держать животных.
Холли стиснула зубы и раздвинула губы в улыбке.
– Вы хотите сказать, что для меня здесь также не найдется места?
Тон королевы стал еще строже.
– Моя дорогая, я вас понимаю, но правила есть правила.
– Хорошо, – кивнула Холли, не желая начинать спор. – Я поговорю на эту тему с Андреасом до того, как он уедет в Грецию. В любом случае, если мне и моему другу будет отказано в спальне, тогда я попрошу кого-нибудь проводить нас на конюшню.
Глава 10
Оказавшись у себя в спальне, Холли все еще не могла поверить, что она дала отпор королеве, но лежавший рядом щенок убеждал, что все именно так и было.
Холли чувствовала себя одинокой и покинутой. На ее глазах выступили слезы. Дифер лизнул ее лицо, и она слабо улыбнулась щенку, благодарная за его участие.
Как же ей хотелось, чтобы у нее была настоящая семья и свой дом! "Манвэней", Андреас и Дифер…
Разговор с Себастьяном, а затем и с начальником службы безопасности затянулся.
Андреас смог вернуться в спальню только в два часа ночи.
Холли не могла уснуть, а потому слышала, как открылась дверь спальни и Андреас, видимо думая, что она спит, стал тихо пробираться к кровати. Дифер, узнав своего хозяина, по которому уже соскучился, с повизгиванием бросился к нему навстречу.
Холли не стала притворяться спящей.
– Ты слишком рано вошел в роль давно женатого мужчины, чтобы так тихонько возвращаться в семейную спальню, – обронила она.
– Мне нужно ехать в Грецию.
– Твоя мать мне об этом уже напомнила.
– Я уезжаю завтра.
– Если ты не заметил, то завтра уже наступило.
– Холли, извини. Да, оно уже наступило. Я уезжаю рано утром.
– Ради своей страны.
Андреас выпрямился:
– Если ты помнишь, ради этого и был заключен наш брак.
– Я бы рада об этом забыть, но как? Все только и делают, что напоминают мне об этом…
Андреас подхватил на руки щенка и сел рядом с Холли. Сердце у нее сразу дрогнуло, раздражение стало сходить на нет.
– Холли, тебе не кажется, что наш брак мог бы стать настоящим? – осторожно спросил Андреас.
Весь воздух вышел из ее легких. Она молча смотрела на своего мужа, не зная, что ответить на это.
– Судя по всему, люди даже рады, что я женился не на принцессе, а на обыкновенной девушке. – Он помолчал, продолжая чесать Дифера за ушами. – Хотя это не так. Если бы ты была обыкновенной, я бы не желал тебя так сильно. Значит, в тебе есть что-то, что отличает тебя от других. Для меня ты необыкновенная.
Холли подумала, что еще немного – и сердце ее расплавится от его слов…
– Но если ты так считаешь, то почему не хочешь подумать… обо мне? – Она хотела сказать "о моих чувствах", но вовремя спохватилась.
Андреас опустил Дифера на пол, притянул Холли к себе и нежно поцеловал.
– Я принц, – словно извиняясь, сказал он. – У меня есть обязанности. Больше прав также означает, что и обязанностей у меня больше, чем у обычных людей. Такова цена положения, которое я занимаю. Но сейчас у меня есть время для тебя. Найдется ли время для меня у моей жены? – полушутливо спросил он.
Холли смотрела на прекрасное лицо своего мужа, чувствовала его сильные, уверенные руки на своем теле и понимала, что она не может ему отказать. Хотя бы до рассвета он мог принадлежать ей, и она не упустит даже такой малости.
Открыв глаза, Холли поняла, что в постели она одна. Андреас уехал. Даже Дифера не было рядом. Приподнявшись на подушке, Холли огляделась и слегка улыбнулась. Нет, хотя бы Дифер остался с ней.
– Иди ко мне, – шепотом позвала она щенка. Тот бросил взгляд на дверь, помедлил, но все же подбежал к ней.
Холли положила его рядом с собой и усмехнулась:
– Настоящий брак. Ну-ну. Может, тебе понравится Австралия, а? Ты будешь фермерской собакой, а я снова стану сама собой.
Снова одна, без ребенка, без мужчины, которого любит. Нарисованное таким образом будущее выглядело совсем безрадостным.
От этих мыслей Холли отвлек стук в дверь.
– Извините, мадам. – У горничной был извиняющийся вид. – Ее величество королева Тиа просила передать, что завтрак будет накрыт для вас в столовой в восемь, после чего вас ознакомят с протоколом. – Дверь закрылась.
– Знаешь что, Дифер, а давай-ка мы, прямо сейчас отправимся ко мне домой? Там, по крайней мере, никто не будет читать нам лекций, как себя вести.
Холли тяжело вздохнула, зная, что просто обманывает саму себя. Никуда она не поедет, пока Андреас – точнее, Себастьян! – не скажет, что в их браке отпала необходимость.
К тому же в груди у нее затеплилась надежда, что, возможно, пусть с очень большой натяжкой, но их брак все-таки сможет стать браком не по необходимости.
По любви.
Андреаса не было долгих одиннадцать дней. В течение всего этого времени Холли не разрешалось даже выходить за ворота дворца.
– Все считают, что у вас с Андреасом продолжается медовый месяц, – объяснил Холли причины такой строгости кто-то из отдела, отвечающего за связи с общественностью. – Никто не знает, что Андреас отбыл в Грецию. Ваш брак – прекрасный отвод глаз и повод, почему вы избегаете появляться на публике.
"Еще бы, – хмуро подумала Холли. – Наверное, все убеждены в том, что мы с Андреасом дни и ночи напролет проводим в спальне. Интересно, что бы подумали люди, узнав, что Андреас в Греции, а я погрязла в тонкостях этого чертового протокола?"
"Вы всегда должны быть чуть позади своего мужа. Лучше всего, если вас будут разделять три шага. Если он оборачивается к вам, чтобы спросить о чем-либо, подойдите к нему на два шага ближе и отвечайте по возможности кратко. Вы не принадлежите к членам королевской семьи, поэтому за все последствия несоблюдения протокола придется отвечать вашему мужу".
– Не считая того, что самого его здесь нет, – пожаловалась Холли Диферу на одиннадцатый день, гуляя с щенком в саду.
Но даже тут ей стоило проявлять осторожность. Не дай бог, кто-нибудь увидит ее одну, без общества мужа! Может быть, Холли и чувствовала себя менее одинокой, если кто-нибудь составил бы ей компанию, кто-нибудь, в обществе кого ей было бы приятно. Увы, таковых во дворце не нашлось. Все были заняты своими делами, никому она была не нужна.
Скорей бы вернуться домой! Эта мысль возникала у Холли все чаще и чаще по мере того, как тянулись дни.
– Ты начнешь думать иначе, когда я вернусь, – подбодрил ее Андреас во время их одного из немногих коротких телефонных разговоров. В его голосе слышалась усталость.
Именно это останавливало Холли от желания сейчас же выплеснуть накопившееся в ней раздражение.
Холли позабыла о своем одиночестве сразу, как только увидела устремившегося к озеру Дифера. Должно быть, она настолько погрузилась в свои мысли, что вышла не на ту дорожку.
– Дифер, назад! Ко мне! – крикнула она, но лукавый пес сделал вид, что не слышит ее.
Ему не разрешалось выходить из спальни, а для бордер-колли, рожденных, чтобы много двигаться и бегать, и уж тем более щенку, заточение в четырех стенах было подобно пытке.
Поэтому он с такой прытью сейчас бежал к озеру, вокруг которого разбрелись лебеди.
Непорядок. В нем сразу проснулся его инстинкт – согнать всех в кучу! Что он и собирался сделать, невзирая на то, что раскрывшие крылья лебеди – кому понравится подобная бесцеремонность? – выглядели устрашающе. Однако долг для собаки – слово священное, перед которым меркнет страх за свою жизнь. Не колеблясь ни секунды, Дифер начал добиваться того, чтобы лебеди стали собираться в стаю. Спешащая к озеру Холли недоумевала, почему явно возмущенные птицы даже не думают о том, чтобы улететь и таким образом избавиться от нахального щенка?
На крик Холли начали сбегаться люди. Трое мужчин. В одном из них Холли узнала главного садовника. В руках у другого, было ружье… Ружье?!
Сердце у нее ухнуло куда-то вниз, а затем на секунду и вовсе остановилось.
– Нет! – выкрикнула она, но голос у нее сел, и ее крик прозвучал не громче шепота.
Мужчина прицелился, и Холли побежала так, как до этого еще не бегала. Она успела выскочить из кустов в тот момент, когда раздался звук выстрела. Что-то обожгло ей щеку, но Холли было все равно. Ухватив Дифера, она крепко прижала его к себе. Сердце бешено колотилось у нее в груди. Дыхание со свистом вырывалось из горла, но извивающийся в ее руках возбужденный щенок был жив.
Затем, словно откуда-то издалека, раздалось "Холли!", и она сразу узнала этот голос.
Андреас.
К Холли стало возвращаться ощущение реальности происходящего. Она чувствовала, как горит ее лицо, а по щеке течет струйка крови.
– Холли!
В этот раз голос раздался уже ближе. Холли открыла глаза и увидела стоящих рядом с ней мужчин. На их лицах застыло выражение ужаса. Рот у того, кто сжимал в руках ружье, дернулся, он что-то хотел произнести, но не сумел. Почти сразу его оттолкнули назад, а еще через мгновение над ней склонился Андреас. Его лицо также было перекошено от страха.
Холли инстинктивно подняла руку к горящей щеке, уже почти ожидая самого худшего.
Но нет, вроде ничего страшного не произошло. Тонкая струйка крови и саднящая кожа могли свидетельствовать о том, что пуля прошла по касательной.
– Это всего лишь царапина, – успокаивая больше Андреаса, чем себя, сказала она. – И мне почти не больно…
Напряженные лица всех присутствующих заметно расслабились. Но не у Андреаса. В его глазах по-прежнему была тревога, он коснулся ее щеки.
– Любовь моя, – произнес Андреас, и голос его дрогнул. В следующий миг Холли оказалась прижата к его груди вместе с Дифером, который протестующее тявкнул, но это не возымело на Андреаса никакого эффекта.
Холли отдалась во власть обуреваемых ее чувств. Как же было приятно прижаться к его груди! Возможно, после этого его рубашка будет испорчена, но Холли об этом даже не думала.
Оказывается, она соскучилась по нему больше, чем думала. Андреас снова был рядом…
Этот волшебный миг не мог длиться вечно. Окружавшие их люди зашевелились, кто-то старался что-то объяснить Андреасу.