– По-моему, он не возражает быть соблазненным, – заметил Андреас, в его голосе слышался смех. Но его быстро сменили хриплые нотки, когда он повернулся к Холли и обнял ее за талию: – Теперь время подумать о нас.
– Андреас, – запротестовала было Холли. Андреас придал себе невинный вид:
– Вообще-то я говорил про ужин.
– И когда ты только успел обо всем позаботиться? – пришла в голову Холли несколько запоздалая мысль.
– Я ни о чем не заботился. – Андреас с одобрительным видом огляделся. – Сначала я вообще подумывал о том, чтобы остаться во дворце. Передумал в последнюю минуту.
Позвонил сюда – и вот результат. Нужно сказать спасибо Софии и Никосу.
Холли недоверчиво взглянула вокруг себя.
– Она не думала об этом заранее, – сказал Андреас, каким-то образом догадавшись о ее мыслях.
– Откуда ты знаешь?
– Чувствую. Холли, даже если тебе все кажется специально подстроенным, чтобы мне легче было тебя соблазнить, это не так.
– Точно?
Андреас вздохнул:
– Когда-то, еще в первые дни нашего брака, я пригласил сюда Кристину. Ей здесь не понравилось. Больше она здесь не появлялась, а я никого сюда не приглашал.
– Ни одну женщину? – не поверила Холли.
– Ни одну. Я не приглашал сюда ни одну из своих любовниц, кроме тебя.
– Я не твоя любовница! – Даже для Холли ее слова прозвучали неожиданно резко, но Андреас согласно кивнул:
– Может, поэтому ты здесь. Потому что ты моя жена. – Андреас подхватил Холли на руки. – Ты моя жена, и этой ночью ты станешь моей. – Почувствовав, как она напряглась при этих словах, он добавил: – Если ты сама этого захочешь. Но в любом случае это произойдет – может, чуть позже, не будем торопить события. Уверен, София приготовила для нас что-нибудь особенное. Тебе обязательно надо поесть – я не видел, чтобы ты что-нибудь ела в течение дня.
А для того, что у меня на уме, мне нужна невеста, полная сил.
Холли поняла, что она проголодалась, только когда села за стол.
Андреас, в своем великолепном костюме, ухаживал за ней – накладывал еду, приносил и уносил тарелки.
Одно блюдо следовало за другим, каждое восхитительнее предыдущего. Когда Андреас принес курицу и рисовый суп с яйцом и лимоном, Холли вспомнила, что однажды, когда ее родителей не было дома, он им ее уже потчевал. Она тогда даже не поверила, что принц может готовить, когда тот вызвался сварить суп. На удивление, суп оказался очень вкусным, и Холли до сих пор помнила его вкус. После отъезда Андреаса Холли неоднократно пыталась сварить его сама, но ее суп никогда не получался таким, как у Андреаса.
И вот сегодня вечером вкус этого супа напомнил ей тот, сваренный Андреасом специально для нее десять лет назад.
– Нравится? – спросил Андреас, пристально наблюдая за каждым ее жестом.
– Очень. Ты варил мне однажды такой суп.
– Ты помнишь? – Андреас улыбнулся. – Когда-нибудь я сварю его для тебя еще раз.
В любое время, когда ты захочешь.
– Дай мне доесть хотя бы этот.
– Без проблем. На здоровье, сердце мое.
Холли вздохнула про себя. Есть под пристальным взглядом Андреаса становилось все труднее. Не будь она так голодна, у нее точно пропал бы аппетит от такого взгляда.
Андреас продолжал приносить ей одно блюдо за другим, а Холли молча наслаждалась их вкусом, напоминая себе о том, что после еды ей надо бы проявить благоразумие, хотя она не представляла себе, как это сделает, остро ощущая близость Андреаса и видя блеск его темных глаз. Андреас буквально поедал ее глазами, наслаждаясь каждой секундой, как она – каждым кусочком пищи. Получается, ей нужно справляться не столько с Андреасом, сколько с собой.
Когда Холли больше не могла проглотить ни кусочка, Андреас налил ей вина. У нее глаза полезли на лоб, когда она увидела, что это было австралийское вино. Ее любимое…
– Как ты узнал? – сдавленно спросила она. Андреас пожал плечами.
– Я просто не забывал об этом. Скажи спасибо Георгиусу – это он его раздобыл по моей просьбе.
Холли сделала несколько глотков. Ее решимость таяла вместе с каждым из них, в теле появилась какая-то легкость, голова приятно кружилась. Не могла же она опьянеть от второго выпитого за весь день бокала? Может, она просто расслабилась, позволив Андреасу очаровать себя?
После вина последовал десерт. Андреас молча улыбался, глядя в медленно догорающем пламени свечей за тем, как она кладет в рот одну клубнику за другой, и от этой улыбки Холли становилось жарко.
Она почти ожидала, что вот-вот появится София, чтобы убрать со стола и пожелать им спокойной ночи, но, кроме них, никого не было.
Только она и ее муж…
Сделав последний глоток кофе, Холли слегка неуверенно сказала:
– Спасибо. Я сыта.
Андреас тут же очутился позади нее, помогая ей подняться. Его прикосновения убеждали: он нисколько не сомневался, что должно последовать за ужином.
– Если я не ошибаюсь, то мы пропустили свадебный вальс, – сказал он ей на ухо, согревая и дразня своим дыханием.
– Почему у меня такое чувство, что мы пропустили его не случайно? – дрогнувшим голосом спросила Холли.
Андреас молча улыбнулся, расстегивая две пуговицы на пиджаке, а затем, прежде чем Холли успела запротестовать, подхватил ее на руки. Вместе с ней он подошел к какой-то панели, нажал на кнопку, и зазвучали медленные, но волнующие звуки вальса.
Не отпуская ее взгляд, Андреас бережно поставил Холли на пол, привлек к себе и повел за приглашавшей их следовать за собой музыкой.
Наверное, ей следовало оттолкнуть его и убежать, пока она еще могла это сделать – могла ли?..
Холли умела танцевать, но с тех пор, как она танцевала в последний раз, прошли годы.
Однако она быстро успокоилась, когда поняла, что у нее все получается. "Наверное, умение танцевать – как ездить верхом, – думала она. – Можно не заниматься ни тем, ни другим много лет, но однажды полученный навык вспоминается сразу, как только в этом возникает необходимость".
Она уже танцевала с Андреасом. В самый первый день, когда он появился у них в доме.
В тот самый день, когда для Холли все навсегда изменилось. Но даже проведенные в разлуке годы ничего не изменили – она снова влюблялась в Андреаса, следуя за ним, и пышные юбки развевались за ее спиной. Андреас держал Холли в своих объятиях, словно она была драгоценной фарфоровой статуэткой. Самой желанной для него женщиной на земле.
Для нее же Андреас навсегда останется единственным и желанным. Ее принцем.
Холли растворялась в нем. Ее лицо находилось на уровне его груди. От него исходил жар, от которого она словно начинала плавиться, и запах, от которого кружилась голова.
Самый лучший мужчина из всех. Ее муж.
Холли закрыла на миг глаза и тряхнула головой. Что-то она не о том думает. Вряд ли такие мысли можно отнести к благоразумным. Ее брак не продлится долго, а если за это время что-нибудь произойдет…
Но как быть с этим нараставшим внутри ее желанием, граничащим с физической болью?
С этой пустотой, которую только Андреас и мог заполнить, пусть даже на время? Они безупречно подходили друг другу. Холли знала это – достаточно было посмотреть, как они танцуют. Каждый из них предугадывал движение партнера.
– Андреас, – тихо окликнула его Холли.
– Да, любовь моя?
– Мне кажется, этой сцены было достаточно. – Голос ее предательски дрогнул.
– Тебе не нравится, как мы танцуем?
– Мне не нравится, что все выглядит так, как будто все было специально… – Холли не договорила. С тяжелым вздохом, означавшим, что она сдалась, она притянула к себе его голову.
– Я больше не могу. Рисковать, так рисковать. Я знаю, это безумие, но я хочу тебя, Андреас…
– А я хочу, чтобы ты хотела меня, – сказал Андреас.
Ночь была теплой и звездной. Окна спальни Андреаса были распахнуты настежь, поэтому создавалось ощущение, что его кровать стоит прямо под открытым небом.
Андреас на руках внес сюда Холли. Она улыбалась, глядя на него и думая про себя: "Это мой муж. Мое сердце. Мой дом. Мой Андреас".
Пути назад больше не было. Андреас поставил Холли на ноги возле кровати. Она едва могла стоять. Все ее тело было объято огнем желания, и, если бы сейчас Андреас оттолкнул ее, она бы сама пошла за ним.
Он принадлежит ей. Ее тело жаждало его прикосновений, его ласк, его поцелуев. Холли подняла на Андреаса затуманенные от страсти глаза. Сердце ее на миг замерло, а затем забилось с удвоенной силой, когда она прочла в глубине его глаз отражение собственного желания.
Андреас. Мужчина, которого она когда-то полюбила и так и не смогла разлюбить.
– Холли, – хрипло простонал Андреас. – Моя жена.
И Холли вдруг обнаружила, что она без одежды лежит на прохладных шелковых простынях, а между нею и ее мужем больше нет никакой преграды.
Должно быть, Андреас раздел ее, пока она с такой же лихорадочной поспешностью избавляла его от одежды, стремясь поскорее добраться до его обнаженного тела. Ей нужно было коснуться его, убедиться, что это все-таки снова случилось.
– Ты прекрасен, – благоговейно прошептала она.
Андреас негромко рассмеялся низким горловым смехом, накрывая ее тело своим:
– И это ты говоришь мне, сердце мое?
Больше он ничего не сказал. То, что Андреас и ее считает прекрасной, говорили его губы и руки. От его ласк тело Холли размякло, дыхание сбилось, стоны удовольствия срывались с губ. Она словно оживала, чувствуя его прикосновения каждым нервом, каждой клеточкой.
И она тоже касалась его, гладила, ласкала твердое мускулистое тело, испытывая от этого не меньшее удовольствие, чем получала от его ласк. Они уже пылали, но жар их тел все нарастал. Еще немного – и оба превратятся в чистое пламя.
Все эти годы Холли думала, что больше никогда не испытает этой всепоглощающей силы страсти. Никогда не почувствует себя такой… полной, словно нашедшей недостающую частичку себя. Если бы это никогда не повторилось, она бы так и продолжала считать, что все, что она напридумывала себе про Андреаса, не больше, чем ее пылкое девичье воображение.
Однако, снова оказавшись с ним в одной постели, Холли поняла: это не ее воображение. Все действительно так и было. Сказка, ставшая реальностью. Ей не удалось завязать ни с кем из соседей или коллег по работе роман, так как она мысленно всегда сравнивала мужчин с Андреасом. А разве могли они выдержать с ним сравнение? Нет, не потому, что он был принцем, а потому, какие чувства переполняли ее, когда он был рядом…
Все, что она когда-то испытывала, снова вернулось к ней, но уже не как просто большая волна, а как цунами. Но цунами не разрушительное – требовательное, жадное, настойчивое и в то же время нежное и почтительное. Андреас словно восхищался и пел гимн ее телу, ее красоте.
В свою очередь, он как будто ожидал – нет, настаивал на этом! – чтобы она, как и он, разделяла его восторг.
Но Холли не могла бы поступить иначе, даже если бы хотела обратного. Она упивалась тем, что они снова вместе. Их наслаждение было одним на двоих, и, когда оно приблизилось к своему пику, а для Холли ночь превратилась в день, пылающий раскаленным добела пламенем желания, она выдохнула его имя и застонала, не в силах сдержать свой восторг…
Позже они лежали рядом. Их тела были переплетены. Желание медленно угасало, но стоило кому-нибудь из них коснуться другого, как оно вспыхивало вновь, и они снова и снова с жадностью любили друг друга, как если бы их тела наверстывали упущенное за все проведенные вдали друг от друга годы.
Эта ночь была слишком драгоценна для того, чтобы тратить ее на сон. Она еще успеет выспаться. Когда будет лежать в своей постели одна. Сейчас имело значение только то, что они вместе. Сейчас для Холли был важен только Андреас.
В продолжение этой безумной, наполненной страстью ночи, она заново открыла его для себя – уже не мальчика, а мужчину во всем расцвете сил. Такое тело могло принадлежать атлету. Холли вспомнила, как Андреас любил физическую работу, тяжелый труд на ферме, будь то починка покосившейся ограды или уход за скотом. Но Холли мало интересовало то, какие занятия помогали ему в этом сейчас. Гораздо важнее было то, что он с ней. И она снова прижималась к Андреасу, чтобы быть к нему еще ближе, хотя находиться ближе уже казалось невозможным.
Холли бы не возражала, если бы эта ночь никогда не кончалась…
– Ты красивее, чем я тебя запомнил, – услышала она шепот Андреаса и подумала: "Ты тоже". – Моя красавица. Холли. Моя Золушка.
Рассвет наступил для них слишком быстро – их тела еще не успели насытиться. Они встречали его в объятиях друг друга, наблюдая за тем, как за горизонтом встает солнце, объявляя о начале нового дня.
Холли охватило странное чувство умиротворения. Как если бы ей снова стало семнадцать, перед ней открыты все пути, а обожаемый ею принц любил ее не меньше, чем она его.
– Не хочешь пойти искупаться, любовь моя? – спросил ее Андреас.
– С тобой я готова пойти куда угодно, – не думая, ответила она.
Андреас приподнялся на локте, с улыбкой взглянул на Холли и поцеловал ее в кончик носа.
– Тогда купаться! – объявил он.
– Правда, я не уверена, что могу пошевелить хотя бы пальцем, – призналась Холли. – Ты не возражаешь против того, чтобы помокнуть в ванной?
– Идет.
Почти в ту же секунду Холли очутилась в его объятиях, а спустя еще мгновение Андреас уже направлялся с ней к двери.
– Но на нас же ничего нет! – вспомнила Холли.
Андреас замер, словно эта мысль только что пришла ему в голову. Он взглянул на нее, его темные глаза заискрились от смеха.
– И в самом деле, – с хорошо разыгранным изумлением сказал он. – Но так даже лучше.
Он поцеловал ее сначала в лоб, а затем его губы опустились ниже, накрыв ее губы. Не прекращая поцелуй, он открыл дверь, прошел мимо бассейна и отправился дальше, где их уже ждали поблескивавший на солнце песок и прозрачные волны.
Глава 9
Последующие дни походили на сказку. Медовый месяц.
Шесть упаковок презервативов, захваченных Андреасом, стали только началом. Холли словно сошла с ума и была так же беспомощна против страсти, как и в семнадцать лет. И ничего не могла поделать со своими чувствами к Андреасу. Стоило ему бросить на нее взгляд, как ее тело превращалось в желе. Стоило ему ее коснуться, как она ни о чем больше не могла думать, кроме него.
"Горячая женщина, – называл ее Андреас, привлекая к себе. – В моих планах задержать тебя здесь подольше. Возможно, навсегда".
Холли бы нисколько не возражала, потеряв счет дням. В прошлом мгновения, проведенные с Андреасом, были украдены ею у времени, страсть омрачалась чувством вины.
Благоразумие вынудило ее к осторожности в брачную ночь, но, только полностью отдавшись во власть переполнявших ее чувств, она обнаружила, что ей не о чем беспокоиться. Она любила – и уже была счастлива оттого, что ее любимый рядом.
Они занимались любовью, где и когда только можно. Мелкие неудобства вроде жестковатого пола были не в счет. Благодаря друг другу они многое узнавали о самих себе.
В доме снова появились София, Никос и Георгиус, но они были почти незаметны. Этот остров был их собственным маленьким раем. Только для них двоих и их спутника – Дифера.
Увы, у каждой сказки есть конец. Для их сказки он наступил через три дня, начавшись со стука в дверь их спальни.
Часы показывали одиннадцать часов. Холли с Андреасом уже поплавали, после чего неторопливо занялись любовью на отмели. Вернувшись с пляжа, позавтракали у бассейна и удалились к себе, чтобы принять душ и одеться.
Их план оказался выполненным лишь наполовину, так как кровать, так и манила их к себе. Они успели использовать ее по назначению и отдыхали, прижавшись друг к другу, когда в дверь настойчиво постучали.
Андреас выругался и спросил:
– В чем дело?
– Его высочество принц Себастьян хотел бы поговорить с вами по телефону, – услышали они виноватый голос Георгиуса.
Андреас пробормотал еще одно ругательство и, легко касаясь губами лба Холли, сказал:
– Никуда не уходи.
– Думаешь, у меня есть силы? Только возвращайся поскорее, ладно?
Андреас коротко кивнул, оделся и оставил Холли. На душе у нее сразу стало как-то тревожно.
Андреас отсутствовал полчаса. За это время Холли успела принять душ и одеться.
Одного взгляда на его лицо было достаточно, чтобы понять: их идиллия подошла к концу.
– Нам нужно возвращаться, – сказал Андреас.
– На главный остров? – Сердце у нее упало.
– Мне нужно лететь в Грецию. Есть слухи, что наша половина алмаза продана частному лицу. Его нужно вернуть как можно скорее. – Андреас направился к ванной. – Мы вылетаем через полчаса.
Холли снова была в реальном мире: Андреас больше не принадлежал ей. Он принадлежал своей семье.
Может, ей остаться здесь? Или лучше вернуться с ним, чтобы яснее представить, есть ли у них с Андреасом хоть какое-нибудь будущее или нет?
Но ведь Андреас не знает, что она вопреки всему хочет, чтобы у них появилось совместное будущее. Он по-прежнему уверен, что она хочет вернуться домой.
"Все верно, – строго напомнила себе Холли. – Когда необходимость в браке отпадет, я вернусь домой".
Выйдя из спальни, Холли заметила Софию.
– Что ты собираешься делать? – озабоченно спросила пожилая женщина.
– Зависит от того, как будут развиваться события. Но сейчас мне нужна ваша помощь.
Так как мы возвращаемся, мне нужна кое-какая одежда. Давайте посмотрим, есть что-нибудь подходящее в том гардеробе?
– Конечно, – сказала София, обнимая Холли. – Мы обязательно найдем что-нибудь, что вызвало бы у Андреаса желание никогда с тобой не расставаться.
"Если бы все было так просто", – с грустью подумала Холли.
Андреас стоял под душем. Настроение у него упало. Эти три дня были самыми лучшими днями в его жизни, пока не позвонил Себастьян. Несколько слов – и все очарование куда-то исчезло, уступив место разочарованию, что все закончилось так быстро. Теперь он проклинал свое происхождение, то, что у него есть обязательства, которые не так-то легко забыть, если о них тебе толкуют с раннего детства.
Только однажды ему удалось об этом забыть, когда он, еще ребенок, провел три незабываемых месяца в доме Софии в горах. Тогда он в первый раз побывал обычным мальчиком и, вспоминая об этом, бывало, сожалел, что родился в королевской семье. Впрочем, Андреас не часто позволял себе предаваться ностальгии и сожалеть о том, что невозможно изменить. Тогда же он впервые понял, что значит "дом". Почти такое же чувство, что он дома, Андреас испытал, уехав в Австралию и живя с Холли…
Сейчас перед ним возникла еще одна проблема. Как-то она сможет приспособиться к жизни во дворце, где любое проявление чувств, считается слабостью и почти все подчинено регламенту? Вряд ли ей придется это по душе. Конечно, он мог, как и предлагал Себастьян, предложить ей вернуться в Австралию, но что-то восставало в нем против этой мысли, когда воспоминания о трех проведенных днях еще так живы в его памяти.