– И я буду очень счастлива, если станешь моим спутником на именинной вечеринке.
Эмма заставила себя выбросить из головы все сомнения насчет Дилана и взглянуть на его предложение с другой стороны. Разговор с Брук помог ей увидеть происходившее с нового ракурса. Она по-прежнему еще ничего не решила. Но, по крайней мере, препятствия, утвердившиеся в ее мозгу, медленно таяли.
Она поняла это, когда пекла для него торт с шоколадной глазурью, точно такой, который уничтожила в день своего рождения много месяцев назад. Если они смогут весело над этим посмеяться, значит, торт послужил своей цели.
Улыбаясь, она вошла в ворота дома и заметила на подъездной дорожке автомобиль, которого раньше не видела. Вот тебе и спокойный вечер вместе. У него гость!
Эмма припарковала машину в одном из пустых гаражей, осторожно взяла торт, направилась к дому и открыла заднюю дверь. Войдя, услышала голоса и поколебалась, не зная, стоит ли вторгаться. Но, войдя на кухню, узнала чувственный женский голос.
Каллиста.
Эмма поставила торт на стойку и тихо прошла к гостиной. Резко остановилась, увидев Каллисту и Дилана, обнимавшихся в дальнем конце комнаты. Несколько раз моргнула, не веря собственным глазам. Первое, о чем подумала: "Как чудесно они смотрятся вместе, эти ослепительно красивые люди, живущие в другом, сказочном мире". В том месте, для которого Эмма не годится. Как они прекрасны! Богатые и знаменитые, владельцы островов, самолетов и вилл на Французской Ривьере. Видеть их, обнимавшихся, что-то шепчущих друг другу, значило понять правду.
Эмма не принадлежит вселенной Дилана.
От сознания несправедливости всего происходящего ее обожгла ревность.
Каллиста не имеет права охотиться за Диланом. Она просто не годится для него.
Эмма всю жизнь к нему неравнодушна. Неужели отдаст его без борьбы?
Для нее было потрясением осознать, что надо бороться. Она не собирается так просто отпустить Дилана. Не говоря уже о ревности. Как можно отдать отца ребенка недостойной женщине? Дилан просил ее выйти за него, чего не делал с тех пор, как Рене разорвала его сердце в клочья.
Теперь же Эмма начала представлять жизнь с ним и их ребенком. Так в чем проблема? Почему она не ухватилась за предложение вчера ночью? Почему была так чертовски упряма?
Нужно отдать должное Дилану, он немедленно отстранился от Каллисты и отступил, вырвавшись из ее щупальцев. Он не видел Эммы, а потому не притворялся. Не мог притворяться. Он действительно отверг эту женщину!
– Я не могу быть твоим спутником, Каллиста, – услышала Эмма и облегченно вздохнула.
– Почему?
Каллиста подошла ближе и вопросительно уставилась на него:
– Не понимаю.
Эмма громко откашлялась. С нее довольно!
Головы парочки повернулись к ней, Каллиста раздраженно скривила губы. А Дилан? Благослови его боже, кажется, искренне обрадовался, увидев ее. Потянулся к ее руке, к полному ужасу Каллисты. Эмма подплыла к нему и сжала его руку. Он улыбнулся ей и, прежде чем успел что-то сказать, Эмма объявила:
– Дилан мой жених, Каллиста. Я выхожу за него замуж.
Рот Каллисты сам собой открылся. Совершенно ошеломленная, она переводила взгляд с Эммы на Дилана и обратно. И тут этот взгляд, словно лазерный луч, уперся в слегка выпирающий живот Эммы. Она умна, этого не отнимешь.
– Вы беременны!
Дилан прижал Эмму к себе и обнял за талию в знак поддержки.
– Мне очень жаль, Каллиста, но дело не в этом. Я собирался рассказать тебе о нас с Эммой.
– Когда? На вечеринке в честь моего дня рождения? Той, которую должна устраивать она?
Дилан спокойно посмотрел на Каллисту. Он хороший актер! Насколько она поняла, он не слышал последних новостей.
– В таких обстоятельствах теперь этого не будет. Надеюсь, мы останемся друзьями, Каллиста. Мы так давно друг друга знаем!
Каллиста снова проигнорировала Эмму и заговорила с Диланом так, словно та не стояла в его объятиях.
– Ты шутишь, Дилан? Ты ведь не собираешься жениться на ней?
– Я вполне серьезен. Когда это я шутил на подобные темы?
– Но… но…
Эмма подавила смешок. Никогда раньше она не видела, как Каллиста теряет дар речи.
– Ты изменил мне с НЕЙ?!
Брови Дилана сошлись. Глаза опасно блеснули.
– Не начинай, Каллиста. Я в жизни не изменял женщине. Наши отношения тянулись довольно вяло, то прерывались, то вновь возрождались. А перед тем, как меня ранило, они определенно прервались. Насовсем. И ты это знаешь.
Каллиста театрально схватила сумочку и пошла к двери, но у самого порога обернулась и злобно уставилась на Эмму:
– Это долго не продлится! Он делает это только ради ребенка! Погоди и увидишь!
Дверь за ней с грохотом захлопнулась.
Они не шевелились.
Секунды шли.
Боже, все страхи Эммы вернулись, когда она услышала ядовитые слова Каллисты.
Она задрожала. Стоит ли выходить за Дилана?
Но тут он повернулся к ней. Мрачное выражение лица сменилось чем-то светлым и полным надежды, словно она дорога ему, словно он действительно счастлив. И это убедило Эмму не уклоняться от курса. Она приняла решение и не сможет жить без Дилана. Если у них существует шанс на совместное будущее, она не станет его терять.
– Ты в самом деле выйдешь за меня? Не просто так сказала это?
– Не самый лучший день для такого объявления, но да! Я стану твоей женой.
Его ослепительная улыбка растопила лед, угрожавший ее счастью.
– Прекрасно! Прекрасно! Чем скорее, тем лучше.
Он поцеловал ее, и все оставшиеся сомнения улетучились, словно унесенные ветром. Она отдаст себя ему. И не отступит. Отныне в ее голове останутся только светлые мысли.
После долгих объятий Дилан покачал головой:
– Прости за эту сцену с Каллистой. Я не знал, что она приедет.
– Она очень расстроена, Дилан.
– Она прирожденная актриса и расстроена потому, что не добилась своего. В душе она знала, что между нами все кончено. Но, по правде говоря, я никогда не изменял ей с тобой или с кем-либо другим. Очень важно, чтобы ты мне поверила.
– Я верю.
Несколько недель с Диланом показали ей, какой он в действительности человек. Таблоиды любят чернить знаменитостей, но Эмма не поверила бы ни одному дурному слову о Дилане Макее. Она вошла в тот момент, когда он отверг приставания Каллисты, и это одно достаточное доказательство. Она верит Дилану.
Должна верить.
Ведь ему предстоит стать ее мужем.
Глава 8
Теплый ветер с Тихого океана развевал свадебную вуаль. Эмма стояла на ступеньках роскошного дома Адама Чейза у самого океана, ожидая, когда настанет время идти по проходу, усыпанному лепестками красных роз. Они тоже шевелились под порывами ветра, ложась причудливыми узорами, расцвечивавшими проход естественными спецэффектами.
Она глянула на маленькую группу друзей и родных. Не более чем тридцать человек. Скромная венчальная церемония вот-вот начнется.
Здесь мать Дилана и Брук, конечно. Ей предстоит стать подружкой невесты. Она помогла Эмме одеться в подвенечное платье цвета слоновой кости в стиле Золушки. Приехали Уэнди и Роки, их помощники, успевшие стать дорогими друзьями, агент и менеджер Дилана, а также его ближайшие соседи Адам Чейз, его жена Миа и их чудесное дитя Роуз, сидевшие рядом с Джессикой и ее мужем Зейном Уильямсом, суперзвездой музыки кантри.
Это Адам предложил сыграть свадьбу у него дома. Архитектор-отшельник предложил место для тайной церемонии подальше от папарацци, которые могли пронюхать о свадьбе.
К их удивлению, Каллиста пока что не распространяла гнусных сплетен. Дилан настоял на том, чтобы пожениться как можно скорее. "Патиз ту гоу" немедленно уволили, не дав заняться планированием вечеринки Каллисты, к огромному злорадству Брук. Как ни странно, крайне загруженный график Дилана позволил им жениться именно в этот день.
Заиграла музыка. Традиционный свадебный марш в исполнении струнного квартета вызвал слезы на глазах Эммы. Приемные родители отказались от приглашения под предлогом болезни, а на деле, перебрав спиртного, поэтому Эмма начала свой проход сама, в полном одиночестве. Впрочем, как всегда.
Но она не возражала, потому что в конце белой дорожки стоял мужчина в элегантном черном смокинге, с чуть взъерошенными светлыми волосами и сверкающими синими глазами. Тот, за которого она всегда мечтала выйти замуж. Дилан Макей. Она сама держала букет хрупких белоснежных лилий и крохотных красных роз, и прекрасные эмоции несли ее к нему. Каждый шаг словно обет сделать все, чтобы их брак был счастливым. Чтобы у нее была семья, которой, как она думала, ей не суждено иметь.
Небольшая группа гостей встала, она проплыла мимо них к Дилану, глядя прямо перед собой. А когда подошла ближе, он взял ее руку и повел к священнику и увитому цветами балдахину, которому предстояло стать алтарем. Там они произнесли обеты преданности и верности.
На какой-то момент ей стало грустно от того, что слов об истинной любви не прозвучало. Разве не странное венчание, когда никто из участников не говорит о вечной любви?
Но когда их объявили мужем и женой, Дилан сжал лицо Эммы и поцеловал с такой страстью, что грусть немедленно испарилась. С этого дня она будет смотреть только в будущее. Она обещала. И он тоже.
– Семья и друзья, – провозгласил священник, – представляю вам мистера и миссис Дилан Макей.
Когда они повернулись к гостям, раздались аплодисменты.
– Привет, миссис Макей, – прошептал Дилан, снова ее целуя.
– Дилан, я с трудом верю, что это наяву.
– Это наяву, – заверил он, прежде чем новобрачных разлучили и присутствующие стали осыпать их поздравлениями.
Брук подбежала к Эмме и обняла так крепко, что вуаль сбилась набок. Брук, не обращая на это внимания, радостно притопнула ногой:
– Поверить не могу, что теперь ты моя сестра! То есть мы всегда были как сестры, но теперь ты моя настоящая родственница! Вот здорово! Класс! О, дай я поправлю тебе вуаль! Моя обязанность подружки невесты!
Она поправила вуаль. К ним подошел Ройс:
– Поздравляю, Эмма.
– Спасибо, Ройс! Рада познакомиться!
– Я тоже! И в такой особенный день! Для меня большая честь быть приглашенным на свадьбу!
– Я счастлива, что вы здесь. Брук потрясающе выглядит, верно?
Ройс глянул на свою спутницу. На ней было красное платье с американской проймой, со вкусом отделанное пайетками по лифу. Она пообещала, что не наденет черное. Когда они совершали покупки перед свадьбой, Брук примерила это платье, и обе поняли, что это идеальный выбор. Ее роскошные черные волосы спускались на спину тугими локонами, оттеняя наряд.
– Совершенно верно.
– Вы уже знакомы с Диланом?
– Нет. Но с нетерпением этого ожидаю.
– Он боится! – ухмыльнулась Брук. – Не ожидал встретить моего знаменитого старшего брата! Верно, милый?
– Э, должен признать, он такая большая звезда, что я немного смущаюсь.
– Не стоит. Дилан хороший парень, – заверила Эмма. – И совершенно безвреден.
– Приятно слышать.
– Я тоже постоянно ему это твержу, – вставила Брук. – Но это ты, Эмма, сегодня прекрасна. Выглядишь самой счастливой невестой в мире, а это платье – просто класс!
– Спасибо! – рассмеялась Эмма.
– Вы выглядите очень хорошенькой, Эмма, – подтвердил Ройс.
– Согласен.
Неизвестно откуда взявшийся Дилан сжал ее руку:
– Сегодня ты просто неотразима, Эм. Моя прелестная невеста!
Он поцеловал ее в щеку и стал играть с локоном, выбившимся из забранных наверх волос.
Брук, не тратя времени, представила Дилана своему бойфренду. Мужчины немного поговорили. Брук выглядела невероятно счастливой. Немудрено, ведь они поладили.
Минуты через две мать Дилана подошла к ним и отвела Эмму в сторону:
– Я всегда считала тебя моей второй дочерью, Эмма, и ты это знаешь. Была частью нашей семьи с того дня, как Брук привела тебя в наш дом, но даже сказать не могу, как я счастлива, что вы с Диланом поженились.
И Кэтрин Макей крепко обняла ее, совсем как в детстве. Эмма часто бывала в их доме, чувствуя себя желанной гостьей в семье Макеев.
– Я знаю, ты будешь прекрасной женой и матерью моего первого внука, – продолжала Кэтрин, улыбаясь все шире. – Я очень взволновалась, узнав о малыше! Если понадобится помощь или совет, пообещай обратиться ко мне.
– Обещаю, миссис Макей.
– Я буду польщена, если станешь называть меня мамой.
Слезы выступили на глазах Эммы. Эта просьба была такой неожиданно трогательной и именно такой, которую она мечтала услышать.
– Так и будет. С этого момента.
– Вот и хорошо, милая.
Кэтрин поцеловал ее в щеку и подмигнула:
– А теперь мне нужно поздравить сына. Он сделал мудрый выбор.
После того как были сделаны снимки и распиты коктейли, на веранде сервировали обед. В камине трещал огонь, добавляя уюта и без того прекрасному дню. Свадьба получилась скромной, но устроители уделили внимание мелочам. Заслуга Брук, распоряжавшейся кейтерерами до последней минуты. Она настоящее динамо, а Дилан не считал расходов. По мнению Эммы, свадьба вышла сказочной.
Когда диджей стал настраивать аппаратуру, Адам Чейз, шафер Дилана, произнес тост.
– За моего соседа и хорошего друга Дилана! – воскликнул он, поднимая бокал шампанского. – Желаю тебе найти такое же счастье, какое я нашел в Миа и своей дочери Роуз. Признаюсь, только необыкновенная девушка могла побудить Дилана идти к алтарю. Он слишком долго избегал этого, так что выпьем за Эмму, сделавшую из него честного человека!
Собравшиеся дружно рассмеялись, приветствуя новобрачных. Все, кроме Эммы, пили шампанское. Она выбрала газированный сидр и наслаждалась им до последней капли. Дилан взял ее за руку и кивнул Зейну. К ее удивлению, певец взял гитару, поставил стул у входа на веранду и сел.
– Если не возражаете, я бы хотел посвятить эту песню своему другу Дилану и его молодой жене Эмме. Песня называется "Мое упрямое сердце". Дилан, не стесняйся протанцевать с женой первый танец. И нет, эта песня не про тебя, друг мой, но если обнаружится сходство…
Гости снова расхохотались.
Дилан повел Эмму на танцпол:
– Можно пригласить тебя, милая?
Как только Зейн запел нежную, берущую за душу балладу, Дилан обнял ее и стал кружить в танце. Он оказался прекрасным танцором. Каждое движение было грациозным и гармоничным. Никогда прежде Эмма не была так счастлива, однако сама мысль о свадьбе с самым завидным женихом на планете, в доме на берегу океана и суперзвездой музыки кантри, посвятившем ей песню, выглядела нереальной.
– Что-то ты притихла, – заметил Дилан во время танца.
– Просто пытаюсь все осознать. Я не привыкла к такому.
– Вниманию?
– Ко всему. Это просто идеально.
Дилан прижал ее к себе, когда песня окончилась.
– Идеально? Погоди, вот настанет ночь.
Эмма вскинула голову, глядя в невероятно манящие чистые синие глаза.
Может, брак с Диланом еще и будет счастливым?
Спальня освещалась десятками свечей, но ничто не сияло ярче венчального кольца, которое Дилан надел сегодня Эмме на палец. Блеск овального бриллианта, окруженного бриллиантами поменьше, ошеломлял. Сладкий аромат роз витал в воздухе, букет невесты и цветы с церемонии тоже украшали комнату, напоминая, что теперь он ее муж.
Словно она могла забыть.
Он сумел сделать день ее свадьбы воплощенной мечтой. Теперь Эмма смотрела на него, чувствуя себя Золушкой в свадебном наряде. Красавец Дилан в черном смокинге улыбался новобрачной:
– Готова к остальной жизни?
– О да.
Он сжал ее руки:
– Ты была ослепительно красивой невестой, Эмма, но пора снять это платье и сделать тебя моей женой.
Тело пело от его слов и предвкушения того, что принесет эта ночь.
– Я готова. – Она замерла, пока Дилан обходил ее. Снял с головы диадему. Вуаль исчезла уже давно.
Холодный воздух овеял ее спину, когда он стал расстегивать одну крошечную пуговку за другой. Тело согревалось с каждым движением его пальцев. Расстегнув последнюю пуговицу, Дилан спустил атласную ткань с плеч Эммы и поцеловал затылок. Кожу закололо, когда он снимал наряд. Его нежные прикосновения словно освободили в ней что-то буйное, хотя он не торопился. Эмма выступила из платья. Дилан собрал его и положил на стул. Она стояла перед ним в кружевных белых трусиках. Его глаза загорелись. Он развязал галстук-бабочку, сбросил белую рубашку и расстегнул ремень.
Вихрь нетерпеливого желания охватил ее. Они следовали традициям и не спали друг с другом с того дня, как она согласилась стать его женой. Теперь накопившийся голод вот-вот угрожал взорваться, и она не могла даже вспомнить, когда испытывала подобные чувства раньше. Даже в ночь блэкаута, когда потянула Дилана на себя и они очертя голову занялись любовью. Теперь она ощущала разницу. Понимала, почему чувствовала себя совершенно иначе. Ответила на назойливый вопрос, терзавший затуманенную память.
В тот раз она находилась в отчаянии и просила друга изгнать ее страхи. На этот раз отчаяния не было. Только безумная страсть и истинное желание. А для нее еще и любовь.
Дилан встал на колени, лаская и целуя ее округлый живот, сжимая ягодицы. Крепко держа, положил голову на ее живот и несколько почтительных секунд спустя поднялся и привлек к себе.
– Добро пожаловать домой, Эмма, – прошептал он ей в губы и, подхватив ее, осторожно покружил. – Это вместо того, чтобы перенести тебя через порог.
Он положил ее на кровать.
– Пороги вышли из моды, – прошептала она, потянувшись к нему.
Дилан лег рядом, наклонился над ней и стал целовать, пока ее голова не пошла кругом. Эмма выгнулась. Каждый нерв был натянут.
Он, целуя, сжал ее груди. Она приподняла бедра, снова выгнула спину, напряженные розовые холмики сосков безмолвно молили о большем.
Она обняла его и стала ласкать широкие мускулистые плечи. Ее пальцы играли с короткими прядями его волос.
– Ах, – выдохнула она, когда он стал лизать ее соски. Тело напряглось.
Ей нужно касаться его, дать так же много, как она получает.
Эмма откатилась и приподнялась над ним, целуя в губы и упираясь ладонями ему грудь. Его кожа горела. Она впитывала жар, наслаждаясь быстрым сердцебиением, понимая, что его сердце вот-вот вырвется из груди. Она целовала каждый сантиметр его кожи. И он застонал, когда она сдвинулась ниже и нависла над его пупком. Тело пульсировало, дыхание становилось тяжелым. Она даст ему все, чего он пожелает.
Сунув руку под пояс его брюк, она сжала мощный, горячий, влажный шелк.
– Эмма, – прохрипел он почти умоляюще.
Она сжала его упругую длину и стала ласкать, найдя определенный ритм. Он шумно выдохнул, захваченный чувственными ощущениями.
Она расстегнула его брюки, и он быстро избавился от последней одежды, оставшись голым перед ней. Он прекрасен, похож на бронзовую статую. Тело совершенно. Эмма не могла поверить, что Дилан ее муж. Как ей могло так повезти?!
Она продолжала ласкать его торс. Опустила голову и унесла его в то место, где оба умирали от желания. Довольные стоны Дилана побуждали ласкать его еще жарче. Но он сжал ее плечи и отстранил: