Доминик обуревали смешанные чувства. Ей было приятно, что отец помирился с Конрадом, и в то же время она боялась того, что может случиться, если Конрад обуздает свою гордость и останется. Победил страх. Доминик мысленно попросила Конрада допивать чай и ехать.
Но он не внял этим невысказанным мольбам. Ослепительно улыбнувшись Джоан, Конрад принял ее любезное приглашение.
- Совсем как в старые времена, - заметила Карен, сидевшая рядом с отцом.
Если не считать, что мы с Конрадом стали совсем другими, мысленно поправила ее Доминик. А время повернуть вспять нельзя. Я постараюсь расслабиться за ужином и не стану реагировать на всякого рода ремарки, особенно на папин сарказм. В общем, продемонстрирую безупречное воспитание, которое вбивалось в меня на протяжении многих лет.
Доминик напрасно волновалась. За ужином отец и Конрад говорили только о медицине. Они так увлеклись беседой, что не обращали никакого внимания на женщин, сидевших с ними за столом. Джоан и Карен расспрашивали Доминик о ее новой работе и о том, как относится Чак к тому, что его мама стала такой занятой.
- Нормально относится, - заверила Доминик. - Для него мало что изменилось, если не считать, что с моей новой зарплатой нам стало полегче.
Джоан поднялась из-за стола и предложила:
- Пойдемте пить кофе в гостиную.
- Вы, дамы, идите, - отмахнулся Хьюго, на секунду оторвавшись от беседы, - мы присоединимся к вам попозже. У меня тут есть марочный портвейн, которым я хочу угостить Конрада.
Жаль, что папа не предложил и мне бокал своего портвейна, подумала Доминик. Я с большим удовольствием осталась бы с мужчинами и послушала, о чем они говорят. Но ради семейного спокойствия придется соблюсти традицию и присоединиться к женской половине. Домострой какой-то!
Сидя за кофейным столиком в гостиной, Доминик прислушивалась к обрывкам фраз, долетавшим из столовой, и всякий раз радовалась, когда оттуда доносились взрывы смеха.
- Мужчинам, кажется, весело, - проронила Карен. - Еще кофе, Ник?
Доминик вскинула на сестру удивленные глаза. Та уже много лет не называла ее уменьшительно-ласкательным именем. Она также не помнила, когда в последний раз видела Карен с кофейником в руке. Старшая из сестер Барнес всю жизнь всячески избегала бытовых хлопот, что было несложно, поскольку она жила в доме родителей на всем готовом.
Доминик знала, что ее сестра хороший врач и что она отдает пациентам все свое время. Но ведь, кроме этого, Карен ничего больше не делала. Она наслаждалась всеми преимуществами жизни в ухоженном доме с налаженным бытом и при этом не имела никаких обязанностей.
Но у нее не было Чака! И она, будучи чересчур требовательной к своему внешнему виду, не могла взять и распустить волосы, чтобы они небрежно лежали на плечах, и…
Но сейчас, как ни странно, белокурые волосы Карен, обычно стянутые на затылке в строгий тугой пучок, свободно лежали волнистыми прядями. Вообще-то по характеру старшая сестра Доминик была доброй, а когда улыбалась - вот как сейчас, - то становилась даже привлекательной.
- Мне больше не наливай, - попросила Доминик, когда Карен поднесла кофейник к ее чашке. - Я собираюсь пораньше лечь спать.
- Ну конечно, дорогая, - заворковала мать, - ты, наверное, устала после долгой дороги. Твоя комната уже готова.
Доминик прошла в столовую и остановилась в дверях. В этот момент отец разливал по бокалам свой портвейн.
- Я иду спать, спокойной ночи, папа!
Хьюго поднял на дочь глаза, с улыбкой пожелал ей спокойной ночи и снова обратился к Конраду:
- И этот самый препарат…
Доминик сидела на широком подоконнике в своей комнате и смотрела на ночное небо. Светила яркая луна. У Доминик возникло ощущение, что в ее жизни ничего не изменилось. Когда она здесь жила, то часто вылезала из постели, забиралась на этот подоконник и любовалась звездами. Кто-то даже отыскал на чердаке ее старого игрушечного мишку и посадил на кровать.
Неужели это мать так расчувствовалась, что решила напомнить мне о детстве? - удивилась Доминик. Вряд ли. Скорее это сделала миссис Мортон. Добрая душа, сколько себя помню, она всегда помогала матери по дому.
Ну что ж, по крайней мере, я не совсем одна в этой спальне. Но плюшевый мишка не может заменить…
Доминик вздохнула и подтянула колени к подбородку. Она вспомнила, как целовал ее Конрад, когда они гуляли по окрестностям после ланча, и сон как рукой сняло. Вдобавок ее будоражила мысль о том, что он находится рядом, в одном доме с ней.
Господи, подумала Доминик, мне уже тридцать лет, а я веду себя по-детски! Надо пойти в столовую и сказать Конраду, что жду его в моей комнате. Мне отчаянно хочется видеть его. Но зачем? Ведь прожила же я более десяти лет без мужчины! И если я дам волю своим чувствам, которые до сих пор гнала от себя прочь, то удержать их уже не смогу.
Чувствуя, что не заснет, Доминик решила выйти и подышать свежим воздухом, а заодно успокоиться. Она затянула потуже поясок халата и вышла в сад.
Ночной воздух был напоен ароматом роз. Доминик пересекла лужайку, чувствуя, как приятно холодит ноги роса.
- Что, не спится?
Она обернулась и немного испуганно спросила:
- Откуда ты свалился?
Конрад тихо засмеялся.
- Мне наконец удалось убедить твоего отца, что я уже достаточно напробовался его портвейна. А потом я увидел, как ты выскользнула через заднюю дверь в сад, и подумал, что тоже не смогу заснуть, если не прогуляюсь.
Доминик показалось, что она спит. И атмосфера, окружавшая их, тоже была нереальной, такое случается только в романтических фильмах. Она встретила мужчину своей мечты в саду, благоухающем розами, в теплую лунную ночь. Эта встреча не была запланирована, но, Боже, как она надеялась на нее!
Конрад простер руки, и Доминик шагнула в его объятия. Он нежно поцеловал ее, а затем начал ласкать. Доминик еле сдерживалась, чтобы не застонать от удовольствия и возникшего желания.
- Пойдем ко мне в комнату, - хрипло прошептал Конрад. Чувствовалось, что ему тоже трудно сдерживать себя.
Этот жаркий, нетерпеливый шепот вернул Доминик на землю.
- Я не могу! - вырвалось у нее. - Здесь, в доме родителей…
- Ты взрослая женщина, и давно уже живешь своим умом.
Конрад продолжал обнимать ее, но Доминик почувствовала, что его желание близости ослабло.
- Пойми, я ничего не могу поделать с собой, находясь в этом доме. Если бы мы были в другом месте…
Лунный свет падал на его лицо - Конрад улыбался и выжидающе смотрел на нее сверху вниз.
- Ты собираешься пообещать мне что-то?
- Я не должна давать обещаний, которые не смогу выполнить.
Конрад обнял ее рукой за плечи и повел к дому.
- Хорошо, не будем торопиться, - прошептал он, приникнув губами к ее волосам.
Он открыл перед Доминик дверь и, махнув на прощание рукой, пошел в мезонин, в котором находилась отведенная ему комната. Доминик поборола острое желание побежать за ним.
Фраза "не будем торопиться" запала ей в сердце, но она все еще сомневалась в том, что их дружба может перерасти в серьезные отношения. Разве Конрад не говорил, что больше никогда не женится?
Вздохнув, Доминик стала подниматься по лестнице в свою пустую комнату.
Какие ей снились сны в эту ночь! После встречи в ночном саду ее эмоции, очевидно, обострились, и Доминик приснилось, будто Конрад взял ее на руки и унес с собой. Она даже обоняла свежий запах ночной росы на траве! Конрад нес ее в свою комнату, а она обхватила его руками за шею и прижималась губами к его теплой груди… А потом Доминик неожиданно проснулась и обнаружила, что прижимает к себе плюшевого мишку! В открытое окно светило солнце. Несмотря на то что поздно заснула, встала Доминик хорошо отдохнувшей и поэтому была готова встретиться за завтраком с Конрадом и со своей семьей.
Утренняя трапеза прошла вполне сносно. К удивлению Доминик, отец был оживлен и со всеми обходителен, что было на него совсем не похоже.
- В следующий раз привези с собой Чака! - крикнул он, когда Доминик садилась в машину.
- Привезу! - пообещала она, помахав на прощание родным.
- Как тебе удалось помириться с отцом? - полюбопытствовала Доминик, когда они выехали на шоссе.
Она испытывала огромное облегчение, избавившись наконец от постоянного и пристального внимания своего семейства.
Конрад засмеялся.
- Элементарная психология! Надо заставлять пациента говорить на темы, которые его больше всего интересуют, и уводить от того, что причиняет ему боль. Поэтому я старался не давать твоему отцу вспоминать о тех вещах, которые раздражали его. Наш разговор я начал с вопроса о том, что он думает по поводу последних исследований в области лечения раковых заболеваний. А затем мы перешли к теме…
- Значит, вы говорили о работе даже во время дегустации марочного портвейна? - лукаво уточнила Доминик.
- О, наша беседа стала менее серьезной после того, как твой отец выпил третий бокал! К этому времени он так расслабился, что мы уже чувствовали себя старыми добрыми друзьями.
Конрад увеличил скорость, и Доминик потуже затянула под подбородком концы платка.
- Я заметила, что он разрешил тебе называть его Хьюго. Папа очень немногим это позволяет.
Конрад взял руку Доминик и стиснул ее пальцы.
- Он сам попросил меня об этом.
- После третьего бокала?
Конрад ухмыльнулся.
- Нет, после второго.
Доминик сжала его руку в ответ. Как бы ей хотелось продлить до бесконечности это великолепное ощущение удовлетворенности, которое она испытывала в связи с тем, что отец помирился с Конрадом!
- Но это не временное явление, надеюсь? - не без тревоги спросила она.
- Мы будем оставаться друзьями до тех пор, пока я веду себя как прилежный ученик и не спорю с ним. Да какие проблемы? Твой отец уже не тот, каким был двенадцать лет назад, он понемногу стареет и… - Конрад умолк.
- И что?
- Он признался - правда, после третьего бокала, - что всегда мечтал иметь сына, которому мог бы передать клинику после своего ухода от дел. Как в свое время ему передал отец. Еще он сказал, что возлагал на меня большие надежды, когда я работал у него. Уделял мне времени больше положенного, подспудно рассматривая как продолжателя его дела.
- Теперь понятно, почему он так разозлился, когда ты ушел из клиники! Наверное, посчитал, что ты его предал. Обо мне, во всяком случае, он думает именно так.
Доминик откинулась на сиденье. Она чувствовала себя вымотанной. Она и так-то никогда во время своих визитов не могла толком расслабиться в доме родителей, а в этот раз еще и присутствие Конрада давало дополнительную нагрузку на нервную систему. Доминик закрыла глаза, и большой отрезок пути они проехали молча.
- Приятно двигаться на юг, - сказала она, когда они выехали на нью-йоркскую автостраду. - Можно снова стать самой собой. Я уже соскучилась по Чаку и хочу услышать, как он провел время в лагере.
- Я тоже, - неожиданно заметил Конрад.
Доминик взглянула на него, но Конрад сосредоточенно смотрел на дорогу - большой грузовик занял среднюю полосу, и он пытался обойти его.
Чак уже успел привязаться к Конраду, отец помирился с ним. Что мешает мне сблизиться с этим мужчиной? - думала Доминик, отрешенно глядя на дорогу. Боюсь получить еще одну душевную травму? Боюсь того, что Конрад, убежденный холостяк, удерет от меня и моей любви?
А почему нельзя позволить себе просто легкий флирт - без всякого надрыва и душевных переживаний? Это гораздо лучше, чем отказывать себе в удовольствии быть рядом с Конрадом. В наши дни молодые женщины сплошь и рядом встречаются с мужчинами, не беря на себя никаких обязательств. Почему я обязательно должна решать дилемму: или все, или ничего?
Но это я так думаю. У Конрада ведь может быть совсем другое мнение на сей счет.
И в то же время Доминик хотелось сохранить те ни к чему не обязывающие приятные отношения, которые установились между ними в последний месяц. Они вместе работали, иногда вместе проводили время вне стен больницы и…
- Ты что-то затихла, - сказал Конрад, прервав ее мысли.
- В открытой машине трудно разговаривать.
- Главное, чтобы ты не беспокоилась о…
- О чем?
- О нас, о том, куда мы идем.
Доминик легко рассмеялась.
- Я думала, что мы едем домой.
- Домой и в реальную жизнь, - уточнил он.
Так ей послышалось, по крайне мере, потому что Конрад не повысил голос, чтобы перекричать шум ветра и машин на дороге.
8
Доминик сидела на полу со своим пятилетним пациентом и помогала ему строить домик из деревянных кубиков.
- Некоторые находят себе не пыльную работенку, - сыронизировал вошедший Конрад, потрепав малыша по голове.
- Мы с Джонни строим очень красивый дом, чтобы ты знал! - возразила Доминик в притворном негодовании. - Джонни, ты пока справишься один, мне надо поговорить с мистером Бартоном?
Мальчик кивнул и потянулся пухлой ручонкой за очередным кубиком. Доминик встала, оправила темно-синюю форменную юбку и отошла с Конрадом в сторону.
- Мать Джонни разговаривает сейчас с врачом из отделения развития ребенка, - шепотом сообщила она. - Ее беспокоит, что мальчик - он занимается в подготовительном классе школы - не общается с детьми и ведет себя очень замкнуто. Насколько я могу судить, с ребенком просто никто не занимался. Его мамаша из тех, кто считает ниже своего достоинства поиграть со своим единственным сыном на полу.
- В отличие от некоторых матерей, которые играют со своими сыновьями даже в футбол, - добродушно подшутил над ней Конрад.
Доминик рассмеялась.
- Ну, это когда их насильно ставят на ворота, потому что никто из игроков не хочет занимать эту скучную позицию.
- Зато из тебя получился прекрасный вратарь. Когда мы снова будем играть? В этот уик-энд?
- Я думаю, у нас просто нет выбора, - с нежностью сказала Доминик, радуясь, что у них уже сложились определенные традиции.
Жизнь ее заметно изменилась после их с Конрадом поездки в Ривердейл. Он стал проводить много времени с ней и с Чаком. Ему как будто нравилось быть частью их семьи и в то же время оставаться свободным. Более того, Конрад был зачинщиком всех мероприятий. Например, он мог появиться, как чертик из табакерки, и предложить устроить пикник в Центральном парке или за городом. Но чем он занимался в то время, когда не был с ними, Доминик не знала.
Они ни разу не возвращались к тем интимным моментам их отношений, которые возникли во время прогулки после ланча в "Золотой долине" или в ночном саду, прилегающем к дому ее родителей. Доминик считала, что отбила у Конрада охоту к любовным отношениям, когда отказалась пойти в его комнату. Но она помнила, какого труда это стоило ей, сгоравшей от желания в объятиях Конрада.
Она не решилась на близость по нескольким причинам и, в первую очередь, конечно, из-за пуританского воспитания. И вот теперь она расплачивалась за свое ханжество мучительными раздумьями на тему, каковы истинные чувства Конрада к ней. Очевидным было лишь одно: она друг, с которым ему приятно проводить время.
- Куда мне положить вот этот? - спросил Джонни, держа в руке красный кубик.
Доминик отреагировала немедленно.
- На крышу, милый. Сейчас я помогу тебе, подожди минутку. Конрад, ты зашел с каким-то делом или это дружеский визит - у тебя сломалась кофеварка?
- Кофеварка в порядке. А насчет другого… Можно мне напроситься к вам на ужин, если я привезу парочку любимых блюд Чака?
- Если я откажу тебе, Чак никогда мне не простит, - с улыбкой ответила Доминик.
- Договорились. - Конрад взглянул на часы. - А если о деле, то я сейчас работаю в хирургии и хочу, чтобы ты посмотрела на одного пациента. Ты уже встречалась с ним. Это Алан Кларк, у которого, помнишь, я заподозрил камни в мочеточнике?
- Конечно, помню.
- Дело в том, что сестра Боуэн в отпуске, а мне нужен опытный сотрудник, когда я… - Конрад осекся и покосился на Джонни, который перестал играть и начал прислушиваться к тому, о чем говорят взрослые. - Послушай, у меня нет времени рассказывать тебе историю его болезни. Приходи в хирургию, когда закончишь здесь. Алана приведут ко мне через полчаса.
- Хорошо. - Доминик присела на корточки рядом с малышом. - Молодец, Джонни! Теперь давай делать крышу.
Конрад приветствовал вошедшую в кабинет Доминик короткой улыбкой.
- Алан уже здесь, сестра Барнес, - сказал он официальным тоном. - Пройдите в процедурную, пожалуйста.
Мальчик лежал на кушетке, держась за руку сидящей рядом матери.
- Они очень подробно обследовали Алана, сестра, - зачастила миссис Кларк. - Сначала все думали, что у него аппендицит, но мистер Бартон обнаружил песок в почках. И, чтобы его вывести, Алану прописали лекарство, о котором я даже не слышала. - И чуть смущенно добавила: - Я ведь тоже когда-то была медсестрой.
- Я так и подумала. - Доминик улыбнулась. - Как себя чувствовал Алан все то время, что был дома?
Лицо женщины помрачнело.
- Не очень хорошо. Во время одного из контрольных осмотров у него обнаружили злокачественную опухоль на почке. Ему прописали медикаментозное лечение. Вот приехали узнать, как у нас дела.
Доминик посмотрела на Конрада - в его выразительных глазах застыло сострадание. Опухоль на почке да еще недоброкачественная, это очень плохая новость.
- Боюсь, без операции не обойтись, миссис Кларк, - осторожно начал он.
- Доктор, не беспокойтесь, вы можете открыто говорить со мной обо всем. Вы считаете, что надо удалить почку?
- Да. Мы должны это сделать, чтобы не допустить метастаза. И мы хотели бы госпитализировать Алана сегодня, чтобы уже начать готовить его к операции.
Судя по повлажневшим глазам, самообладание покинуло миссис Кларк, однако она довольно спокойно попросила:
- Я хотела бы остаться с ним.
- Ну конечно, - быстро сказала Доминик. - Ты ведь тоже не возражаешь немного пожить в больнице, Алан?
Брови мальчика задумчиво изогнулись.
- А можно мне будет попрыгать на сетке?
Доминик рассмеялась.
- Я отведу тебя туда, пока для тебя будут готовить место.
Смотреть без слез на тщетные усилия ребенка подпрыгнуть на батуте было невозможно. За те несколько недель, что Доминик не видела Алана, он сильно ослаб, ноги стали как спички, руки бессильно висели вдоль худого тельца.
- Все, больше не буду прыгать. Можно мне лечь в кровать прямо сейчас?
Доминик с беспокойством отметила, что мальчик даже после небольшой и непродолжительной физической нагрузки запыхался. Однако она не имела права выказать свою тревогу и поэтому, обняв ребенка за худенькие плечи, легким тоном ответила:
- Конечно, Алан. Мама уже ждет тебя.
Она взяла ребенка за руку и повела в приемный покой. Когда они проходили мимо игрового зала, Доминик увидела там знакомую фигурку.
- Дастин! Привет! Я не знала, что у тебя сегодня день осмотра. Сейчас отведу Алана в палату и приду к тебе поболтать.
- Дастин, а где твоя мама? - спросила Доминик, придя в игровой зал.
- Наверное, где-нибудь поблизости, но я давно ее не видел. Может, она в кафетерии? Я тоже хочу есть, сестра.