- Я одна растила тебя после смерти отца. Двадцать пять лет! Я могла устроить свою личную жизнь, могла завести еще детей, но решила посвятить себя тебе и памяти твоего отца. И теперь, когда дни мои сочтены, я хотела бы быть уверена в одной малости - в том, что род твоего отца не прервется на тебе, сынок.
Ну ничего себе! Не хватало еще, чтобы она заставила Эрика срочно лететь сюда, чтобы осчастливить меня верной беременностью?
- Мама, мы займемся организацией свадьбы, как только я вернусь с Гавайев, - примиряюще сказал Эрик.
Затем в трубке что-то затрещало. Мне показалось, что кто-то специально хрустит пакетиком с чипсами, сминая его. Эрик уверенно изображал помехи на линии.
- Мама, тут что-то со связью, - сказал он. - Я же на острове, а с этой стороны вулкана связь вообще плохая. Я постараюсь…
Короткие гудки… Ну скотина! Я-то сразу поняла этот трюк с "помехами на линии"!
Эльспет откинулась на подушки и приложила ладонь ко лбу.
- Нет, он меня точно в гроб вгонит, - пожаловалась она. - Лиззи, успокой хоть ты меня. Ты же хочешь выйти замуж до того, как я умру?
- А? Ну да, да, конечно. Я просто не хочу торопить Эрика, - на всякий случай уточнила я.
- Слушай, а что говорит по этому поводу твоя мать? Она, кстати, не хочет со мной познакомиться? Лично мне очень хотелось бы успеть встретиться с ней, пока я еще жива. Ты же понимаешь? Семья, близкие люди - это самое важное, что есть у нас в жизни.
- Да, конечно, но…
- А давай начнем заниматься свадьбой прямо с завтрашнего дня? Организуем все к приезду Эрика! - Эльспет ласково улыбнулась мне, явно считая, что нашла просто гениальное решение. - Что мы - с тобой вдвоем не управимся? И ему не придется отвлекаться на всякие мелочи. Вот приедет он со съемок - а тут у нас все уже готово. Только останется прийти в церковь в назначенное время. Сколько у нас осталось? Неделя? По-моему, достаточно, мы вполне управимся. Приезжает он в субботу, а значит, в воскресенье ты уже вполне сможешь называться не невестой, а женой Эрика Нордоффа.
- Эльспет, понимаете…
- Обо мне не беспокойся.
Она, конечно, пребывала в полной уверенности, что больше всего я волнуюсь за ее драгоценное здоровье.
- Я прекрасно понимаю, ты не хочешь, чтобы я переутомлялась, тем более ради тебя. Но поверь, я готова потратить свои последние силы на то, чтобы должным образом подготовить свадьбу своего единственного сына.
Я живо представила себе Эрика, которому, едва он переступит порог родного дома, сообщают, что завтра он уже будет женатым человеком. Он ведь просто убьет меня! И доказывать, что я этого не хотела и, более того, всячески этому противилась, будет уже бесполезно.
- Срочно звони родителям: пусть они заказывают билеты. А я сейчас же позвоню отцу Дэвиду из церкви Святого Экспедитора. Лиззи, ты ведь крещеная?
Никаким родителям я, разумеется, звонить не стала. Они по-прежнему пребывали в уверенности, что я живу в Венис-Бич с Толстым Джо. Я давно убедилась в том, что общаться с ними лучше в письменной форме. Так меньше вероятности сболтнуть что-нибудь лишнее. Каждое электронное письмо я перечитывала дважды, прежде чем отправить, чтобы ненароком не проговориться о чем-нибудь.
Взять, например, мою маму: она бы в ужас пришла, расскажи я ей всю правду о своей жизни в Лос-Анджелесе. Пришлось кое-что изменить, кое-что приукрасить. Так, Венис-Бич в моих письмах был уютным курортным городком наподобие Сент-Ива. Наш дом-развалюха превратился в уютный коттедж. Ну а клуб "Ледибойз" был, разумеется, не клубом трансвеститов, а вегетарианским кафе. Я была уверена, что так лучше. По крайней мере для моей мамы. Такой уж она человек: ее охватывает паника, если до ближайшего магазина "Маркс энд Спаркс" надо ехать больше двадцати минут. Что там "Макдоналдс", "Кока-кола" или "Майкрософт"! Любую страну, где нет сети магазинов "Маркс энд Спаркс", мама считала слаборазвитой и относила к странам третьего мира. В общем, мне и в голову не могло прийти позвонить родителям и заявить, что меня практически насильно выдает замуж старуха, у которой денег в кошельке больше, чем не тронутых раковой опухолью мозговых клеток. Телефон мне, впрочем, все же пригодился. Только позвонила я не родителям, а Эрику. Я прекрасно понимала, что там, где он сейчас находится, со связью все в порядке. Он сам звонил мне каждый вечер после того, как Эльспет ложилась спать. Эрик во всех подробностях расспрашивал о ее здоровье, а затем, словно невзначай, интересовался, не связывался ли со мной его ненаглядный Жан.
На этот раз, набрав номер Эрика, я попала на автоответчик. Я произнесла всего лишь одну фразу: "Эльспет занялась подготовкой к свадьбе". Эрик перезвонил буквально через минуту.
- Ее нужно остановить во что бы то ни стало, - заявил он. - Сделай все, что в твоих силах.
- Нет уж, это ты постарайся. Вряд ли я смогу на нее повлиять. Она, кстати, уже позвала какого-то отца Дэвида из церкви Святого Экспедитора.
- …твою мать… твою мать… твою мать…
- Ты уж поговори с ней, - сказала я.
- А почему я? - огрызнулся Эрик. Я понимала, что он в отчаянии.
- Да потому что она - твоя мать! - напомнила я. - Так что сделай одолжение, попытайся вразумить ее.
Слава богу, долго объяснять Эрику, какой опасности мы с ним подвергаемся, не пришлось. Действовать нужно было срочно. Сразу же после нашего разговора он перезвонил Эльспет по домашнему телефону. Я оставалась на кухне, но не стала при этом закрывать дверь. Сперва из комнаты Эльспет не доносилось ни звука. Затем ее словно прорвало: сначала она кричала, а затем, как мне показалось, расплакалась. Через пять минут после того, как мать Эрика повесила трубку, он сам перезвонил мне.
- Ну? - спросила я.
- Что ну? Придется… это…
- Придется - что?!
- Пожениться. Свадьба в эти выходные.
- Что?!
- Понимаешь, Лиззи, тут такое дело… Мама только что пригрозила мне, что если мы не поженимся до ее смерти, то она завещает все свое состояние одному из своих Обществ, на благотворительные цели.
- Слушай, она это сказала просто так, чтобы припугнуть тебя. Не сделает она этого.
- Не хотелось бы рисковать.
- Эрик, тебе что, денег не хватает? - накинулась я на него. - Тоже мне, нищий нашелся! Не помрешь с голоду! Возьми да и скажи наконец мамочке всю правду. Признайся, что ты - "голубой" и что ни о какой женитьбе на мне не может быть и речи.
- Лиззи… - со вздохом произнес Эрик. - Взбунтоваться, конечно, можно. Но по-моему это было бы глупо. Ты когда-нибудь видела человека, который бунтует против того, чтобы ему достались сто миллионов долларов?
Глава 24
Вот так. Меня просто хотят купить. Я вспомнила всех своих родных, друзей и знакомых, я перебрала их в памяти и поняла, что даже если сложить в общий котел все деньги, которые они нажили за свою жизнь, это все равно будет несравнимо меньше, чем состояние одной-единственной Эльспет Нордофф.
Но, кроме денег, был и еще один момент - моя виза истекала через несколько дней. Эрик не постеснялся напомнить мне, что это "туристическая виза", а она дает лишь право на пребывание в Америке в течение трех месяцев, без права работать.
- А мы с тобой познакомились при каких обстоятельствах? - напомнил он, гнусаво растягивая конец фразы. - Когда ты работала, дорогуша, так-то. Мне достаточно сделать всего один звонок куда следует.
- Ах ты сволочь, - прошипела я в трубку, - да я скажу им, что работала на тебя!
- Что ты говоришь? И где же твой контракт? - полюбопытствовал Эрик. - Как ты думаешь, Лиззи, кому они поверят на слово - подозрительной иммигрантке или представителю богатейшей семьи Нордоффов?
Я понимала, что он прав, и даже если я попытаюсь рыпаться в такой ситуации, ничего хорошего из этого не выйдет.
- Ты самый настоящий… ты ненасытный… ты хапуга! - выпалила наконец я, заменяя этим словом куда более емкий эпитет, крутившийся на языке.
- А что бы ты сделала, реши твои родители оставить семейное состояние собачьему приюту?
- Была бы рада, что могу честно исполнить их предсмертную волю, - сказала я, чувствуя, что права и снова могу говорить с высоко поднятой головой.
- Не думаю, что ты смогла бы так поступить; в любом случае наш спор теряет смысл, если учесть, что тебе досталась бы какая-то мелочь. Но я-то говорю про сто миллионов долларов, Лиззи! На эти деньги можно снять голливудский блокбастер! Да на них всю вашу Англию можно купить! Но если эти деньги попадут в лапки кумушек из благотворительного комитета, те еще до конца года спустят их, потому что станут отправлять группы искусствоведов в Тоскану для исследований и реставрационных работ. Я же потратил бы эту сумму на создание современного шедевра мирового масштаба!
- Да неужели? - хмыкнула я.
Я стояла посередине модной кухни от Версаче - вульгарной, кричащей о роскоши хозяев, сплошь в позолоте. Боже мой, у Эрика в доме даже полотенца от Версаче, вы только представьте! Просто денег у него больше, чем ума. Он из той породы людей, что спускают целое состояние на ерунду, а я должна помогать ему в этом? Не дождется.
Но тут я услышала нечто такое, что заставило меня всерьез призадуматься.
- Помнишь, по дороге из Санта-Барбары мы говорили об экранизации романа Толстого "Воскресение"? - сказал он. - Помнишь, я говорил, что понадобится целое состояние, если я буду снимать лучших звезд в этом фильме, чтобы люди действительно пошли его смотреть? Ну так вот, Лиззи: сто миллионов долларов - именно та сумма, которую я имел в виду. И я хочу, чтобы ты знала - я прошу тебя помочь мне не ради того, чтобы потом все наследство спустить на Версаче.
Он что, читает мои мысли?
- Послушай, я прошу тебя помочь мне для того, чтобы этот фильм был снят и остался в истории для будущих поколений. Разве это - не цель жизни: экранизировать книгу, в которой речь идет главным образом о борьбе за самые основные права человека?
- Эрик, я…
- Ты будешь играть в нем главную роль.
Это был нокаут.
- О боже, я не могу… Эрик, дай мне подумать хотя бы один день.
Итак, Эрик изложил мне даже не одну, а три вполне убедительные причины, по которым я должна была остаться и выйти за него замуж в ближайшее воскресенье. Если я не соглашусь, лечение Брэнди будет прервано, меня депортируют из страны, а величайший кинопроект XXI века сузится до реставрации одной-единственной картины XVI века в Тоскане. Но что выиграю лично я, если соглашусь принять его условия? Конечно, можно подписать контракт, но Эрик со своими адвокатами, разумеется, так составит его, что денежки по контракту я смогу получить только тогда, когда он сам захочет, и ровно столько, сколько он сам решит. Насчет этого у меня иллюзий не было. Что же касается его обещания снять меня в главной роли в "Воскресении", то он уже обещал однажды, что поможет мне с карьерой - один звонок Эда Строссера. И что же, позвонил мне Рыжий Эд? Дудки. Эрик обещает, что я стану гражданкой Америки. Но надо ли мне это?
Одно было совершенно ясно: замуж я не хочу. Во всяком случае не за Эрика Нордоффа.
Потому что если вдруг… да, что мне делать, если вдруг Ричард поймет, что Дженнифер - стерва и дура, и решит разыскать меня, чтобы мы снова были вместе? Вдруг он приедет за мной и сделает мне предложение? Что я скажу ему тогда: "Извини, дорогой, но я тут уже ненароком вышла замуж"? Как я смогу объяснить ему это?
Эрик дал мне время подумать - двадцать четыре часа.
Кто хочет выйти замуж за миллионера?
В той игре, когда не знаешь ответа, есть последний шанс - "звонок другу".
"Здравствуйте, это Мэри и Билл. Нас сейчас нет дома…"
"Добрый день, с вами говорит Брайан Корен. Меня сейчас нет на работе, но…"
"Привет, с вами говорит автоответчик Симы Пэтел…"
"Оставьте сообщение для Колина и Салли Джордан после звукового сигнала…"
Боже, я и сама не знаю, зачем позвонила Колину и что бы я ему сказала, окажись он дома. Тем вечером мне так и не удалось ни до кого дозвониться - ни до родственников, ни до друзей, ни до знакомых. Я уж даже подумала, а не позвонить ли мне своей бывшей начальнице, Мэд Гарриет, и не спросить ли ее, как бы она поступила на моем месте. Но эта мадам из древнего аристократического рода, где все браки совершались только с целью увеличить и приумножить состояние. Так что ее выбор в данном случае был бы очевиден. Конечно, она посоветует мне принять предложение Эрика.
Я положила трубку и замерла. Потом снова сняла ее и быстро набрала первые несколько цифр домашнего номера, чтобы услышать голос мамы или папы…
- Лиззи! - требовательно донеслось в этот момент из спальни. Эльспет позвала меня, как всегда, вовремя. - Иди сюда, Лиззи, мне нужно обсудить с тобой, какие цветы мы поставим в холле в день свадьбы.
На следующее утро я высадила Эльспет у входа для амбулаторных больных в клинике Святого Экспедитора. Я предложила ей пойти вместе, но старуха опять сказала, что легче переносит осмотр, когда она одна. Я не хотела ей навязываться. Честно говоря, мне было чем заняться. Время шло, Эрик ждал моего ответа, а я все еще не решила, как мне поступить.
К тому же я устала от Эльспет. Никогда в жизни не приходилось мне так много времени проводить с человеком, от которого нельзя отойти ни на шаг. Разве что однажды, когда соседка в Солихалле попросила меня присмотреть за ее детьми. Детей было двое, Шону два года, Кристоферу - пять. Я на одну минуту оставила их одних поиграть в песочнице, чтобы сходить в туалет, а когда я вернулась, Шон сидел на крыше сарая, а Кристофер уже чебурахнулся оттуда головой вниз и лежал плашмя на земле. Оказалось, он хотел показать младшему брату, как действуют настоящие рейнджеры. Вот тогда я и пообещала себе, что своих детей у меня никогда не будет.
Ухаживая за Эльспет, я только убеждалась в своей правоте. И то, что она разыгрывала мученицу, не могло меня не раздражать, хоть я и чувствовала себя виноватой. Вы, разумеется, понимаете, о чем я. Мученики и страдалицы - это особый тип людей; они отказываются от вашей помощи и считают себя при этом очень добродетельными. Но дело в том, что им не столько нужна помощь, сколько нужно поджать сухонькие губки и демонстративно продолжить свой путь, преодолевая боль и трудности. Нет, дело не в получении помощи, а в том, сколько раз в день мученики напомнят вам, как они от нее отказались и от чего им вообще приходится отказываться. Может, этим людям и не нужно, чтобы за ними ухаживали, но им просто необходимо, чтобы их слушали. Им нужна аудитория, и важнее для них ничего нет.
И вот теперь Эльспет хочет, чтобы я вышла замуж за ее сына. Ну что ей, спрашивается, не жилось спокойно? И почему бы старухе спокойно не умереть, зная, что мы поженимся в ближайшем будущем? Почему надо обязательно увидеть это своими глазами? Разве не достаточно было убедиться в том, что Эрик - не "голубой"?
Когда Эльспет скрылась за дверьми клиники, я быстренько припарковала "мерседес" Эрика ("машинка на каждый день", как он его называл; "машинка" стоила больше, чем дом моих родителей) и кинулась к Брэнди. С ней, хотя она тоже была больна и страдала, я общалась с несравнимо большим удовольствием.
- Как жизнь? Как свекровь? - спросила подруга, как только я вошла.
- Получает полное медицинское обслуживание на самом высоком уровне, - сказала я. - Только что подбросила ее до клиники, и она отправилась не то на анализы, не то на процедуры. Во всяком случае, старуха заявила, что пробудет здесь весь день. Я предлагала побыть с ней, но она сказала, что ей проще одной. Решила пойти без сопровождающих. А потом ныла всю дорогу, как одиноко целый день сидеть в очередях в больнице. Так что я снова предложила составить ей компанию. И она снова отказалась. И снова принялась ныть. И так далее, и так далее… Я изо всех сил стараюсь понять ее и пожалеть. Чувствую себя просто стервой: я же вижу, как тяжело тебе приходится, а она проходит через то же самое, только ее никто не может вылечить. Все, что могут сделать врачи, это облегчить ее муки перед смертью. А я…
Я уронила голову на руки.
- Ничего, не расстраивайся, - заговорила Брэнди. - Болезнь никого не красит, а уж рак тем более. Тут у нас есть одна больная - лежит через две палаты от меня, - так и хочется сделать ей смертельную инъекцию, до того по-скотски она ведет себя с персоналом.
- Я просто хотела, чтобы Эльспет была счастлива перед смертью, а она… - Я не выдержала и разрыдалась. - Брэнди, ты не представляешь, она хочет, чтобы мы с Эриком поженились!
- Не плачь! Я знаю, она думает, что вы помолвлены, - сказала Брэнди.
- Ничего ты еще не знаешь, - всхлипнула я, - она хочет, чтобы мы поженились в это воскресенье!
И я рассказала подруге, как все это было, во всех жестоких деталях и с кровожадными подробностями: настойчивое желание Эльспет, чтобы мы поженились прежде, чем она умрет; наследство; проблемы с визой; обещанные мне деньги и роль - короче, подкуп.
- А мне кажется, я уже видела фильм с таким названием - ну точно, видела! - с Арнольдом Шварценеггером.
- Да нет, Эрик собирается ставить фильм по Толстому, - протянула я. - Нет, ну что, ну что мне делать?
Брэнди пожала плечами. А потом сказала:
- Знаешь, а для тебя это было бы не так уж и плохо. Если ты выйдешь замуж за Эрика, то получишь грин-карту и сможешь работать официально.
- Знаю, но…
- И может быть, он даже сдержит слово и даст тебе роль в этом фильме - как его там, "Воскресный…"?
- "Воскресение".
- И деньги он тебе заплатит, это уж точно. Не сомневаюсь, что Эрик обезопасит себя всякими там юридическими документами и предварительными соглашениями, но раз уж он платит тебе пять тысяч баксов в день только за то, чтобы нянчиться с его матушкой, значит, за то, чтобы ты побыла его женой, он готов заплатить больше. Хотя бы в два раза.
- Знаю…
- Ты могла бы не тратить эти деньги, а снять собственное кино. Может быть, мы даже занялись бы этим вместе. Когда я поправлюсь, а? Вообще можно было бы снять кино про меня.
Я улыбнулась, вспомнив, что говорил мне Джо. "Если бы про нас снять кино…"
- Да, вот это было бы классно, - согласилась я.
- И у этого фильма обязательно будет хороший конец. Знаешь, что я тебе скажу, подруга? Соглашайся. Что тебе терять?
Мне показалось, сила гравитации в комнате удвоилась. Тяжелый груз этих слов просто придавил меня к полу. Что мне терять?
- Брэнди, я знаю, ты скажешь, что это глупости, но я просто не могу не думать о том, что, стоит мне только выйти замуж за Эрика, мой настоящий любимый примчится за мной на белом коне и предложит руку и сердце. И что я ему скажу? "Э… я в общем-то не против, только вот я как-то того… уже замужем"?
- Вот делов-то! Разведешься, - отмахнулась Брэнди.
- Да, но вот как бы ты себя чувствовала, если бы влюбилась в человека, а тут вдруг оказалось, что он женат? Ведь согласись, в этом случае тебе будет не важно, являлось ли это просто деловым соглашением, тебе будет плевать на то, что муж и жена даже голыми-то друг друга ни разу не видели. Просто почувствуешь боль, что сказки уже не будет. Сказки, где выйти замуж - это значит начать новую, ни на что другое не похожую жизнь. Я хочу дать согласие на брак один раз, одному человеку, окончательно и бесповоротно.