Таким образом, Центральный аппарат управления представлял из себя блестяще вышколенный исполнительный аппарат, который работал за определенные льготы, которые могло дать нахождение в иерархии партийного управления. Это в центральном аппарате, и в республиках Белоруссия, Украина, Россия. В остальных республиках, с частичным исключением Прибалтийских республик, уже работала другая система корпоративного управления, где места в иерархии продавались и являлись источниками доходов, и по сути, управления как такового уже не было.
К началу 80-х годов все предпосылки развала СССР, а также социализма были готовы, вопрос был только во времени, максимальный срок составлял не более 10 лет. Я это отмечаю не потому, что именно в это время и произошел развал, а потому, что этот срок был мной отмечен в 1982 году и направлен как в КГБ, так и всем более или менее значимым лицам государственного управления. Анализ, представленный там, основывался на нескольких объективных и субъективных причинах, которые я уже отмечал.
Точно зная, что представляло партийное управление в Армении, можно было представить и партийное управление в России, но в России это было не так, и для меня, до того, как я начал писать эту работу, было неясно, прошедшая оптовая продажа чиновников или обезличение управления в этих трех республиках, где управление было сметено, и почему она не защищалась – для меня был вопрос. Анализируя стоимость чиновников, можно рассчитать и дальнейшие действия по их покупке, или того, что произошло в России.
Необходимо еще маленькое отступление, которое заключается в переходном периоде или условия, подготовившие развал системы социализма и СССР.
М. Горбачев – образец оформителей
Наступает 1985-й год, и приход к власти М. Горбачева, который был эталоном системы получения высших кадров управления и потом он доказал, как и все остальные, тот практический результат, который был заложен Сталиным.
Серая, но необыкновенно говорливая личность, у которой не было понимания, что это за страна и что надо делать. Его выбрали после нескольких смертей старого поколения руководителей СССР. В Москве за несколько лет проводили троих, и чтобы и дальше не нести ритуальные расходы, решили выбрать М. Горбачева, молодого, многословного, абсолютно ручного и имеющего свое виденье развития страны, который при полном отсутствии собственных мнений для идеологического аппарата был достаточно хорош, как казалось компетентным старейшинам политбюро, для вхождения во власть.
Ошибка М. Горбачева, как и Н. Хрущева, была в том, что они не выполнили основного условия существования диктатуры – создания условий собственной безопасности. Создание условий собственной безопасности означает окружение себя людьми, которых он может уничтожить, имея достаточный противовес для такой замены. В этом состоит суть управления, где каждый в системе управления имеет определенный изъян, который может быть использован против него, и который удерживает его на заданной или предложенной должности или позиции. Только так создаются успешные диктатуры. М. Горбачев был обречен, потому что в сложную систему управления он вошел, как ребенок, и таким остался до конца.
Это был уже 1985 год, и с момента, как он принял систему управления, он делает несколько ключевых ошибок, что показывает его как личность, в то же время характеризует саму систему, в которой не могло быть личностей, и что еще раз доказывает вышеизложенное. Ключевой ошибкой его как диктатора является окружение себя личностями, на которых он не имеет влияния по формуле диктатуры.
Внешняя политика складывается для М. Горбачева к моменту его прихода во власть 1985 году достаточно плохо, хотя ему кажется, что он справится с ситуацией, и он начинает свои бесконечные зарубежные поездки. Но они не действуют, Польша кипит, ГДР, как и другие страны-партнеры, ждет действий, а вместо этого все вынуждены слушать его бесконечные и не совсем связные размышления о будущем мира. Ему после первых поездок дают понять, что слушать во второй раз, а тем более в третий, скорее всего не захотят, потому что он не оперный певец или эстрадная звезда. Его еще принимают в Западных странах и в США, и он поддается. За его раскрутку берутся два, к сожалению для этой страны, великих игрока и политика – это президент США Р. Рейган, и премьер Англии М. Тэтчер, а французский президент Ж. Помпиду с сочувствием смотрит на эту грустную картину.
Во внутренней политике еще хуже. Первым делом он начинает с антиалкогольной компании, что для "философской страны", которая не понимала, почему он не может пить или проводить время за стаканом хорошего вина, было вопросом, который М. Горбачев пытался решить чисто партийным способом, и ничего не предлагал взамен.
Он окружает себя личностями, так называемым новым поколением управленцев, проводит омоложение системы высшего управления, в том числе и в национальных республиках. Для себя он сам создает врага, который представляет из себя такую же серость, как он сам, но тот уверен в своей силе, а также в том, что его незаслуженно отстранили от управления страной, когда, если сравнивать две области, или два трамплина, то Б. Ельцин, управлял промышленным регионом, в то время как М. Горбачев – сельскохозяйственным, их задачи и решения были совершенно разными.
Все они были выращены системой, которая имела свои правила продвижения по иерархии управления, следуя положениям системы. Это были неплохие исполнители, но среди них не было ни одного лица, которое могло бы понимать, что такое страна, которой они управляли, и это касается всей системы управления на всех административных и национальных территориях. Без понимания этого одного из основных субъективных факторов нельзя понимать, что произойдет дальше.
За М. Горбачевым, по сути, уже ничего не стояло. Но если бы в это время они или институты защиты безопасности системы могли провести честный анализ системы, то ситуация была иной. Прошло почти 30 лет с момента начала обрушения системы, и сейчас можно еще раз отметить то, что выход был, и самое странное – что он был в честности признания положения самим себе, что и почему происходит как внутри системы, так и вне ее. В связи с тем, что ситуация не намного изменилась к лучшему с этого времени в социальном, не говоря уже об экономическом, положении внутри этих стран, а наоборот, она ухудшилась в несколько раз, если смотреть на перспективу развития собственных наций и национальных образований, то хотим мы или не хотим, нам надо вернуться к моменту отрыва, чтобы снова начать развиваться.
Европейская интеграция и бег от России Восточно-Европейских стран были, скорее, данью или модой протеста, чем реальным аргументом для возмущений и предложений перспектив развития собственных наций, потому что СССР был гигантским рынком сбыта их продукции. В этом экономическом ключе открытие их экономических границ перед превосходящим качеством продуктов и товаров западных стран, не говоря уже о гигантских финансовых резервах, означало уничтожение их промышленности, а главное – необходимости вообще такой промышленности или экономики. Это явилось оккупацией, но, что хуже и намного, в отличие от республик СССР, они вместе с экономической оккупацией получили и необходимость жить по законам оккупации, что в свою очередь означает закрепление оккупации на этих территориях и подписание этими нациями и национальными образованиями пакта о собственном уничтожении.
Что и происходит сейчас в Европе, особенно в бывших социалистических странах и республиках Прибалтики.
Все это нельзя было не просчитать, и это был тот козырь, который мог бы сработать, если бы пускай не М. Горбачев, а любая личность, верила бы не в систему, а в идею. К сожалению, из 20 млн. коммунистов и управленцев не нашлось ни одного! Не считая академий и тому подобного мусора, который существует и сейчас. Почему мусора? Потому что в своем превосходстве по декларированному представлению развития человека система превосходила всех, и даже, если рассмотреть с этой стороны, то, ошибки при достижении цели должны были быть рассмотрены как ошибки управления, а не системы или идеи.
Необходимо было совершить два действия, которые бы смогли снять остроту проблем. Первое – это объявление о второй партии, что могло бы сбить накал оппозиции и при этом сохранить, в каком бы виде она ни была, собственную партию.
Это позволило бы также решить вопрос, вместо достаточно неграмотных действий, с академиками от экономики и иными советниками, вопрос о собственности. Надо было передать всю собственность профсоюзам, как на промышленных направлениях, так и объединение профсоюзов с передачей им возможности распределения собственности среди своих членов. Так как во всех этих странах все работающие были членами профсоюзов, так в России сегодня их количество составляет 40 миллионов человек, и если вы умножите это количество на количество членов их семей, то вы получите всю Россию, это было и во время СССР.
Но профсоюзы, которые в рабоче-крестьянской стране, то есть, в стране с общей собственностью на средства производства, не были классическими профсоюзами в том понимании, для чего они создавались, потому что они не могли защищать то, что принадлежало, по сути, им. Как ни странно, это безмятежное существование у управления профсоюзов осталось до сих пор. Причина заключается в следующем: профсоюзы, представляя дополнительную систему контроля, в основном, направляли свои средства на создание собственности в сфере услуг – это гостиничные и санаторные комплексы, и к моменту развала СССР, или единственный раз, когда они должны были выполнить свою прямую функцию защиты и, заметьте, общей защиты, они не только не выступили против передачи собственности и открытия экономических границ, но и теперь они не собираются что-то делать. В России управление профсоюзов все так же собирает взносы, а для чего – не понятно, и получает зарплату от государства, как получало и раньше. В то же время владение собственностью дает ощутимые средства управлению, которое очень тихо, не высовываясь, занимается переводом этой собственностью в личную.
Лояльность к государственному управлению достаточно хорошо оплачивается, к какому управлению – мы посмотрим дальше.
М. Горбачев был обречен, если бы не начал действовать по защите собственной системы. Главное требование населения всех без исключения стран, в том числе и населения собственной страны, которое он старался не замечать, заключалось в том, что собственные производительные силы в лице инженерно-технических и научно-технических кадров не получали достаточной материальной стимуляции, в сравнении со вкладом в производство продукта или в предоставление услуги. Все было на грани срыва, и необходима была команда для защиты идеи, именно идеи, но ее не было.
В момент начала развала, когда Европа начала выходить из подчинения Москвы, вооруженные силы СССР, вместо наступательного авангарда или тарана, оказались в ловушке – порядка двух миллионов человек, дислоцированных на базах в Германии, в Чехии, в Польше и в Прибалтике, оказались в ловушке, из которой выход был один – отступление.
М. Горбачев при проведении своих реформ (и не зря другой, который провел их несколько раз успешно – Дэн Сяо Пин, – назвал его "идиотом") командовал не страной, а регионом, и необходимость принятия глобальных решений для него была недоступна как форма мышления большими категориями, где основной ценностью или стимулом являлась бы если и не идея, то безопасность и развитие собственного населения, как удерживающий фактор от необдуманных действий. Он бездумно терял влияние на половину мира, не говоря уже о собственной стране.
Начало двух абсолютно ошибочных реформ, половинчатых, слабых и непонятных, положило начало разрушению без возможности восстановления или сохранения хоть каких-то позиций.
Под давлением внешних сил с требованием демократии, и только после начала переговоров об условиях, в данном случае – сдачи или капитуляции, М. Горбачев объявляет о гласности, и тогда все заголосили. Я всегда привожу это сравнение, что он получил, и что можно было рассчитать, что он получит, потому что он родился в деревне, где если одна собака залает, то начинают лаять все. Возможно, он думал, что это на время отвлечет массы от проблем или от него, если бы он не начал такие же реформы в экономике.
Объявление о работе хозрасчетных предприятий и возможность несмелого вхождения в рынок, или организация собственного рынка на территории СССР, позволили получать нелегальные доходы, а уже получаемые в некоторых республиках – превратить в легальные. В то же время появилась возможность у управления различных уровней от использования оборудования и тому подобного часть дополнительных доходов получать от арендаторов, или тех же рабочих, которые работали в дополнительное время. Управление предприятий и администраций, а также банков получило возможность дополнительных доходов в виде отчислений от сделок, а также от реализации продукции, и они стали продаваться.
Объявление кооперации в 1988 году, а также возможности ведения внешнеторговой деятельности, создали возможность перевода предприятий, финансов, сырьевых ресурсов и тому подобного в собственность административного и хозяйственного управления – имеется в виду, в личную собственность. И если система становления таких отношений в Закавказских и Среднеазиатских республиках ранее устанавливалась годами, то здесь она протекала бурно и практически легально.
Все, что требовалось – это найти лиц, достаточно доверенных, на которых потом переписывались ресурсы или возможности аппаратом управления. Многим было ясно, что наступает конец СССР как страны, попытка спасти ее с устранением М. Горбачева или смещением его не увенчалась успехом, и этому способствовал тот, кто спас М. Горбачева, потому что он не хотел СССР, он хотел убрать не только М. Горбачева, а всю систему управления СССР, потому что они стояли над ним, и это был Б. Ельцин.
Б. Ельцин – второй оформитель во главе государства
Как только были открыты экономические границы, страна СССР потенциально закончила свое существование. С потерей Восточной Европы М. Горбачев терял и СССР. Дело в том, что ни те, которые пытались сохранить СССР, и ни те, которые пытались разрушить – ни один из них не выдвигал реальной задачи становления государства, и все, что происходило, было построено на эмоциях, и часто – на национальных эмоциях. Сыграла важную роль недооценка интеллигенции, или ИТР и научно технических кадров, у которых потенциальное возмущение выливалось в собственную переоценку своих знаний и навыков, а также возможностей. Но это была та пища, за которую они были согласны продать себя, и эта ложная оценка всех национальных интеллигенций усиленно поддерживалась, в том числе и деньгами уже имеющихся кооператоров, а также более крупных организаций, которые перевели на свои счета гигантские суммы в их понимании тогда. Перспектива и возможность захватить власть, убрав главенствующую систему контроля в лице правительства СССР и контролирующих структур, и взять все остальное было более чем заманчиво.
Прибалтийские государства под дружный вой новых депутатов Верховного Совета объявляют о своем выходе из состава СССР. В окружении новых лидеров появляются лица из той самой интеллигенции, которая ничего не стоила, кроме того, чтобы строить прожекты и говорить. Говорить о том, какие они великие и какими они станут все, как только останутся одни. Это была та наживка, на которую, ловцы были уверены, они поймают свою рыбу.
Б. Ельцин больше ни в чем не сомневается. У него есть деньги и те, которые готовы заплатить еще больше, чтобы поднять толпу. М. Горбачев даже в этом малом тоже проиграл. Итак, в 1991 году в Беловежской пуще встречаются три руководителя славянских государств, которые подписывают соглашение о выходе из СССР. Президент М. Горбачев уходит вместе с СССР. Потом он будет рекламировать пиццу, получит Нобелевскую премию, будет пытаться вновь войти в политику, но подсознательно каждый житель бывшей страны СССР будет считать его предателем.
Он совершил самое подлое преступление, которому нет оправдания – взялся за дело, которого не знал и не смог довести до конца. В отличие от президента России Б. Ельцина, который также ничего не знал и ничего не умел. М. Горбачев не участвовал в дележе собственности, и это он ставит себе в заслугу, не в пример Б. Ельцину.
У всех стран, которые вышли из СССР и системы социализма и разделились по национальному признаку для развития собственных стран, должна была существовать одна программа – это уничтожение отрыва в технологиях и в производстве продуктов технологий от развитых стран.
Другого пути или установки вопроса – задачи в эпоху научно-технического развития просто не существует. Специфика стран социалистической ориентации, которые имели общую собственность на средства производства, заключалось в передаче этой собственности своему населению, но в связи с тем, что сами предприятия при открытии экономических границ ничего не стоили, то и передавать было нечего. И здесь, в отличие от СССР, на площадки существующих предприятий заходят корпорации западных – развитых – стран. Рабочие получают работу, что они и хотели, но они уже работают на эти страны, чего они не заметили. Они получили рабочие места, но они не получили возможности дальнейшего развития. Законы Европы и быстрая регистрация европейской территории как Европейского союза уничтожила для этих стран любую возможность возмущения. В том числе и трех бывших республик Прибалтики. Если мы попробуем назвать вещи своими именами и попробуем оценить, что получили эти страны, то мы придем именно к этому результату – ничего, как нации. Это был реванш Германии за поражение во Второй мировой войне. В эту зону вошли и три бывшие советские республики Прибалтики, социальное и материальное положение которых сегодня – это лучшее доказательство результатов захвата. Если сравнить, чем они были в СССР и чем они стали в Европе.
Немцы доказали ту доктрину нацизма, которая в свое время унесла больше 50 млн. человек, но они доказали превосходство своей расы тем, что качество их интеллекта гораздо выше, в понимании того, что есть нация. Это сделали японцы, потом корейцы и китайцы. Каждая из этих стран по-своему подходила к решению задачи – уничтожения отрыва, объединяла только сама задача.