Итак, существование различных взглядов на определение функций музея позволяет сделать вывод о том, что исторически обусловленными и имманентно (внутренне) присущими музею, в том числе и в деятельности, отражающей становление и развитие общественных организаций, являются функции документирования – подтверждения посредством музейных предметов развития общественной организации; образовательно-воспитательная функция, обусловленная информационными и экспрессивными свойствами музейных предметов; функция организации свободного времени, отвечающая общественными потребностями в культурных формах досуга и эмоциональной разрядке. Социокультурные функции музея общественной организации, как мы уже указывали, могут быть обусловлены государственной политикой в области развития гражданского общества, социальной защиты, а также возможностью музея стать основным мостом между современностью и прошлым, между человеком и его культурным, а также и природным наследием. Насколько сильно такой мост может влиять на общество можно видеть сегодня, наблюдая за тем, как по всей стране идёт возрождение культовых сооружений общественно-религиозными организациями: христианскими – православных церквей, католическими – костёлов, иудейскими – синагог, мусульманскими – мечетей и т. д.
У этих же общественно-религиозных организаций полезно учиться и документированию своей деятельности. Церковь одно из первых учреждений, которое научилось изымать объекты из реального мира, из жизненной среды и придавать им не просто музейную, но и культовую ценность.
Культовая ценность предмета на порядок выше музейной, так как подразумевает ещё и поклонение. Вместе с тем, церковь через культовые объекты научилась и документировать те или иные стороны своей действительности и даже создавать новые, а это уже "высший пилотаж" в деятельности любой общественной организации. Если взгляды посетителя музея общественной организации начинают соответствовать культурным и научным взглядам членов общественной организации, то между ними возможно взаимопонимание, и смысл, вкладываемый в музейные предметы, будет точно воспринят.
В этом и заключается элементарный акт коммуникации в музее, причём в данном случае – успешный.
Здесь опять уместно привести в качестве примера общественно-религиозные организации, которые не рассматривают культовые предметы как самоценные (иконы, образа, мощи и т. д.), но очень чётко акцентируют внимание на их содержании, на выражении ими смыслов добра и зла, которые лежат далеко за пределами музейных и даже культовых предметов. Не случайно сегодня возник конфликт между церковью и государственными музеями по поводу принадлежности старинных икон. Музей хранит, оберегает предмет, а церковь привлекает этим предметом паству. Кроме того, в музее икона находится рядом с другими предметами, не имеющими к ней и религии никакого отношения, а в церкви икона вписана в общей контекст поклонения Богу. То есть, об уместности нахождения предмета тоже надо думать.
Герцен А.И. писал на этот счёт: "Былое не утрачивалось в настоящем, не заменялось им, а исполнялось в нём". Более точно эту музейную и культовую функцию описал русский философ Фёдоров Н.Ф.: "Чтобы иметь мир внутренний и лад душевный, без которого невозможен и мир внешний, нужно быть не врагами своих предков, а действительно благодарными их потомками; … нужно, чтобы все живущие, объединялись по-братски в храме или музее". То есть музей, как и Божий храм выступает посредником между культурой умершей и культурой настоящей, и, исходя из этого, служит объединяющим фактором для современного поколения.
Здесь важно отметить, что музейные предметы общественной организации направлены на развитие коммуникации между общественной организацией и обществом, соответственно и ценность предмета вытекает в первую очередь из истории предмета, его первоначального назначения, места в жизни общества. Например, сакральный характер может нести даже спасательный круг с корабля с символикой Общества спасения на водах и указанием того, кто, когда и где был с его помощью спасен, или кто, куда и кому его бросал, ведь членами этого общества были и русские цари и русские адмиралы флота. У икон в этом ряду особое место, так как у каждой старинной иконы есть целый список её чудодейственный деяний.
Кроме того, у каждого предмета есть автор. Для общественных организаций авторство символов важно. Так как авторство как раз и закрепляет такие музейные предметы, как рукописи, протоколы, стенограммы заседаний, отчёты, статьи и т. д. за общественной организацией, если автор был её членом. В комплексе все эти документы составляют "визитную карточку" любой общественной организации и отражают конкретный исторический процесс её развития. В результате углубляется восприятие её деятельности, понимание философских, общественных, религиозных, политических, этических воззрений её членов, или даже целого народа, как например, было и есть с пионерской организацией Советского Союза.
Принципы построения музейных экспозиций в Советском Союзе, особенно посвящённых деятельности коммунистической партии (КПСС) соответствовали общепринятым, классическим принципам построения музейных экспозиций, а именно:
– принципу идейности;
– принципу предметности, подтверждающей развитие и воплощение идеи;
– принципу доходчивости и универсальности, т. е. доступности для понимания различными группами посетителей.
Для российских общественных организаций этот опыт почти бесценен, чтобы от него отказываться. Отказ от этого опыта, по сути, означает новое возвращение к конфликту "отцов" и "детей", гражданским войнам. "Гражданскими" войны потому и называют, что они отражают внутренние конфликты, а не внешнее вмешательство, что бы на эту тему не говорилось.
Здесь важно отметить, что музеи, посвящённые деятельности В.И. Ленина, событиям Октябрьской революции (Крейсер Аврора в Петрограде и др.), в основе своей несли и несут активный интеллектуально-эмоциональный и нравственный процесс, происходящий дважды: сначала в умах тех, кто разрабатывает экспозицию, а затем в умах посетителей, которые стремятся понять идею её устроителей. В этом контексте музеи советского периода выгодно отличались от музеев до советского периода и современного времени. Времени, когда идея заменена роскошью, показухой и разжиганием страстей на стоимости музейных экспонатов.
Если во времена СССР музейные экспозиции через обратную связь звали к добру, то нынешние, в основном, побуждают к проявлению корысти. Музейная среда современной России "съехала" к рынку, впрочем вместе с той частью общества, которая стала кормиться с музеев, включая и чиновников.
Уместно заметить, что коллекции музеев собираются и демонстрируются не ради них самих: они рассчитаны на зрителя и должны исходить из его интересов. Времена меняются, меняется и зритель. В былые времена краснозвёздная будёновка, горн и барабан пробуждали стремление власти через музейную коллекцию пробудить и поддержать стремление общества к добру. На базе средних школ открывались краеведческие и патриотические музеи в этих же целях. Сегодня эти школьные музеи потихоньку исчезают. Побудить власть к выделению средств на пополнение музейных коллекций могут только "яйца Фаберже" или другие сокровища, конечно при активном участии чиновников в прибыли от их демонстрации и, конечно, понимание того, что всё это добро можно будет затем продать дороже.
Но фактически речь идёт о пробуждении чувства зависти в обществе с использованием музеев. А так как именно музей является исторически сложившимся институтом, построенным на принципе "диалога культур", хранящим в подлинных материальных предметах реальности общечеловеческих ценностей, различные картины мира, способы познания бытия, то напрашивается вывод о возвращении на российские просторы "звериного лика империализма" не только через внедрение властью расслоения общества, но и через демонстрацию сокровищ буржуазии.
Мы не утверждаем, что во времена СССР было хорошо, а теперь стало плохо. Мы утверждаем следующее: любой режим, хоть капиталистический, хоть социалистический, хоть фашистский стремится дать человеку подходящее для этого режима образование и культуру. Следовательно, вся деятельность общественных организаций, музеев, библиотек, учебных заведений и т. д. направлена на то, чтобы такое образование и культуру дать. Идея "образованного человека" хоть и по определенному лекалу, например, как в нынешней России: образование – "сливкам" общества, остальным – безликий и усреднённый до "темноты средневековья" ЕГЭ, наверное, не так уж плоха. Как шутили юмористы над классиками: "Кесареву – кесарево, слесарю слесарево".
Но так называемое светлое будущее и радостное настоящее возможно только при переходе от "образованного человека – к идее "человека культуры" /Библер В.С. От наукоучения – к логике культуры. Два философских видения в двадцать первый век. М. 1991. с. 281–301/, и именно во временной предметно-нравственной среде музеев должна осуществляться трансляция духовного, культурного опыта, накопленного человечеством за многие века своего существования. Будь власть более образована и более культурна, она бы помнила к чему привело отлучение российского крестьянства от образования в начале ХХ века.
Поясним эту мысль простым примером восприятия "яиц Фаберже". Для буржуа важна их стоимость, для Христинина факт отношения ювелира к Рождеству Христову. Чувствуете разницу. А если углубиться в размышления, то так выходит, что атеистический режим СССР к концу ХХ века сделал всё общество сытым. Пожалуй, впервые в истории человечества во всей стране не стало голодных. Возможно поэтому и пришло массовое "отупение" и возврат к капитализму и "религии". Новый режим "взбодрил" страну, опустив пол страны на дно криминала, бедности и голода. Даже солдаты в армии стали умирать от дистрофии (остров Русский и другие примеры).
Музей в этом контексте призван показать именно эти разнообразные человеческие отношения через свои музейные предметы. Чтобы всё было, как утверждает З. Странский так, что: "между реальностью и документом нет промежуточного звена, значит не бывает и искажений, столь частых в обычных каналах передачи информации. В этом состоит своеобразие, неповторимость такого рода документов". Добавим, даже если они продаются с аукциона. Например, сегодня сделана экспозиция ГУЛАГА, воссозданы лагеря для заключённых, где туристов пугают ушедшим режимом. Но туристов можно возить на тот же остров Русский, в забайкальские брошенные города и значительно ближе – в подмосковные брошенные деревни и показывать им что стало со страной в последние 20-30 лет. А чтобы совсем прояснить мозги легковерующему обывателю по поводу его счастья проживания в современной России и навязываемой ностальгии по царю – батюшке, крепостному праву, самодержавию целесообразно дарить ему книжки Радищева, Чехова, Салтыкова – Щедрина, Чернышевского и других русских классиков, которые как раз в те времена и писали. А также вернуть розги, виселицу, колесование, вырывание ноздрей, четвертование и т. д. из наследия "светлого прошлого", столь желаемого новым режимом, новой элитой для народа. Но ведь палка всегда о двух концах.
При упоминании об аукционе мы вышли на ещё одну очень важную функцию музейной коллекции общественной организации. Одна часть, видимо большая, покупателей аукционных лотов – это богатые люди, которые таким образом стремятся сохранить и приумножить свои капиталы. Им всё равно что покупать: марки, ордена, античные статуи или старые утюги с разделочными досками. Другая часть, меньшая – представители различных, в том числе и общественных организаций. Представители этой части ищут и покупают предметы – носители тех общечеловеческих ценностей, которым они готовы служить. Для них эти предметы служат постоянным эталоном, по которым они как дегустаторы корректируют свой "вкус", свои стандарты, свою мудрость, избегая воздействия так называемых "образцов-эталонов", создаваемых средствами массовой информации.
Подлинники действительно очень дорого стоят, так как влияют на мировоззрение людей обладающих ими, а через них часто и на всё мировое сообщество. Например, "Копьё судьбы", "Шапка Мономаха", "Корона Российской Империи", "Чёрный квадрат" и т. д. Это не просто концентрация культурных смыслов, это ещё и целенаправленная организации информационных потоков. А раз так, то все эти символы бесценны и постоянно нуждаются в защите от воровства, ибо в данном случае крадётся не вещь, а её сущность, что очень опасно, так как из рук воров в честные руки она не попадёт, а значит и служить будет не тем и не тому…
В своей книге "Основы музейного дела" Л.М. Шляхтина пишет об этом так: "Взаимодействуя и вбирая в себя информационные потоки из общего историко-культурного контекста, музейные предметы приобретают иное, расширенное значение. Благодаря такой силе "подлинного" воздействия одновременно на все сферы личности – интеллектуальную, эмоциональную, нравственную – может произойти "освобождение", выход за рамки своего ограниченного "я" во временное пространство культуры. В нём возможно соединение прошлого с настоящим в мгновенном "просветлении", в сочетании с чувством убеждённости в абсолютной истинности того, что человеку открылось. Именно в этот момент может произойти интуитивное постижение той жизни, которая сосредоточена в музейном предмете". Здорово написано!
Для членов общественной организации такие музейные предметы создают "живые пространства культуры", благодаря которым и происходит её развитие. Вот собственно главная мысль, ради которой и писалась эта глава. Развитие, движение, эволюция – это наше ВСЁ!
Приводим некоторые примеры предметов символики общественных организаций, музейных коллекций, архивов, благодаря которым жива память об этих организациях.
ПАМЯТНЫЙ ЗНАК
"После кончины великого князя, Александр Павлович Кутепов обратился к русскому военному зарубежью с предложением о пожертвованиях на сооружение мемориальной доски в честь покойного великого князя. На одной стороне мемориальной доски, на её серебряной половине, были выгравированы по издавна установленному уставу списки полков и названия воинских частей, принимавших участие в пожертвованиях на её сооружение, а на другой стороне – серебряный венок, перевитый Георгиевской лентой, сделанной из эмали. В центре этого венка помещалась надпись: "Верховному Главнокомандующему Его Императорскому Высочеству Великому князю Николаю Николаевичу Русское Зарубежное Воинство 23 декабря 1928 года – 5 января 1929 года" /О.Г. Гончаренко, Белоэмигранты между звездой и свастикой, Москва, изд. "Вече", 2005, с. 60/
АРХИВ
"По прошествии некоторого времени, начиная с 1931 года, кирасирское полковое объединение задалось целью увековечить боевой путь своего полка. Членами полкового объединения было принято во внимание и то, что архивы полков и батарей, оставшиеся у большевиков, могут быть уничтожены, а воспоминания о действиях кирасир в минувшую Великую войну, постепенно стираются в памяти её участников. Кирасирами было принято решение об увековечении памяти былых подвигов полка посредством организации военно-исторических собраний. В рамках проводимых собраний их участниками планировалось заслушивать доклады членов полкового объединения о действиях частей за определённый период в Великую войну /О.Г. Гончаренко, Белоэмигранты между звездой и свастикой, Москва, изд. "Вече", 2005, с. 95/.
МУЗЕЙ
"Члены полкового объединения кирасир занялись созданием полкового музея, коллекция которого началась с нескольких гравюр, подаренных бывшим помощником русского военного агента во Франции, генерал-майором Дмитрием Ивановичем Ознобишиным полковнику Сергею Леонидовичу Сафонову. Сестра другого кирасира, штабс-ротмистра, погибшего в Великой войне, позволила переснять несколько фотографий парадов полка и гравюр из коллекции её брата. Полковник Кучин прислал 180 негативов снимков из жизни полка в Великую войну" /О.Г. Гончаренко, Белоэмигранты между звездой и свастикой, Москва, изд. "Вече", 2005, с. 96/.
ЛИЧНОСТЬ В СОЗДАНИИ ИСТОРИИ
У кавалергардов, стараниями В.Н. Звягинцова, а впоследствии и Г.В Бибикова, появилась полковая история, дающая подробное описание боевых действий Кавалергардского полка за всё время Первой мировой войны и охватывающая по времени все события до эвакуации из Крыма в 1920 году. Представитель Лейб-Казачьего объединения генерал И.Н. Оприц составил ценный труд о боевом пути своего полка, снабдив его собственными иллюстрациями, охватывающий периоды со времени большевистской революции и до окончания Гражданской войны. Бывшими Лейб – гвардии конно-гренадёрами, полковниками Скуратовым, Плешко и Скрябиным была подготовлена и выпущена в свет 6 – томная история Конно-гренадёрского полка… В эмиграции А.А. Зеленецкий сосредоточил свои усилия на поддержке кадетских объединений и работал председателем редакционной коллегии ежемесячного журнала "Кадет", выходившего в Париже в качестве информационного издания Союза Российских кадетских корпусов" /О.Г. Гончаренко, Белоэмигранты между звездой и свастикой, Москва, изд. "Вече", 2005, с. 99/.