СССР одержал победу над фашизмом и коммунизм утвердился во многих европейских странах, сильно сузив рамки деятельности НТС. И тогда, чтобы "снять психологический барьер невозможности, бессмысленности борьбы, В.Д. Поремский зимой 1948-49 гг. пишет работу "К теории революции в условиях тоталитарного режима", ставшую известной как молекулярная теория. Её смысл в следующем. Что именно невозможно в тоталитарных условиях? Невозможно существование разветвлённой организации, систем вертикального подчинения и связи. Но структура организации не так важна, как единство идей и действий. Если эффективность организации равна произведению трёх факторов: структуры, единства идей и единства действия, то нужную эффективность можно получить, уменьшив первый из них и увеличив последние два. У "организации молекулярного типа" фактор структуры сведён к минимуму:
а) за границей существует центр;
б) он направляет всем "молекулам" одностороннюю безадресную информацию, способствующую единству их идей и действий;
в) сами "молекулы" тоже между собой не связаны, но безадресно сигнализируют о своём существовании" /"НТС. Мысль и дело 1930-2000", Библиотека россиеведения. Выпуск № 4, Москва "Посев", 2000, с. 32/.
Фактически здесь приведён пример создания "резидентуры" для свержения режима в той или иной стране. Примечательно, что когда в СССР стала набирать обороты перестройка, и вожди – перестройщики окончательно успокоились по поводу настроения советских граждан, очень вяло относившихся к развалу Советского Союза, то, кроме такого определения советского народа, как "совки", довольно часто применялось и такое, как "молекулы". Теперь вы знаете откуда оно пришло. С другой стороны на лицо прекрасная политика внедрения "молекул", "вирусов" в государственное тело, которые в итоге "губят" на вид могучее, а на деле слабое тело. Рассмотрим, как это внедрение проводилось.
"Для укрепления единства идей требовалось широкое распространение простых, стандартных ответов на вопросы против чего и за что бороться, связанных единым символом. Таким символом стали эмблема – стилизованный под "вилы" трезуб, буквы НТС – Несём Тиранам Смерть, Несём Трудящимся Свободу и единая цель – национальная или народно-освободительная революция. Единство целей (как бороться) подразумевало целый набор "малых дел", самих по себе малоопасных и незаметных. Их неустанное повторение должно было компенсировать их содержательную слабость: самообразование, общение в группах из 2-3 человек, ограниченное размножение листков, изображение на стенах символов НТС, продвижение на выгодные в будущем позиции. Готовым к таким действиям предлагалось вступить в организацию путём "самоприёма" и анонимно давать знать о своём существовании. С ростом числа "молекул" самые активные переставали лишь пассивно принимать безадресную связь от зарубежного центра и должны были ступать с ними на условиях строгой конспирации в обратную связь, создавая таким образом каркас организации.
Лавинообразное нарастание сигналов о существовании организации неуловимой для органов безопасности преследовало цель в корне изменить психологический климат в стране: перебороть страх, дать чувство локтя, подточить миф о всемогуществе власти и вселить веру в собственные силы. Насыщение страны "молекулами" было бы подобно "фазовому переходу" в физике, создало бы условия, при которых взрывные, быстротекущие этапы революции стали возможны даже при сравнительно небольших толчках: демонстрациях или забастовках. Создание подобных толчков становилось делом второго этапа революционного процесса" /"НТС. Мысль и дело 1930-2000", Библиотека россиеведения. Выпуск № 4, Москва "Посев", 2000, с. 34/.
Внимательный читатель заметил, что нет ничего невозможного для ОБЩЕСТВЕННОЙ ОРГАНИЗАЦИИ? и всё начинается с ОБЩЕСТВЕННОЙ ОРГАНИЗАЦИИ.
Если вернуться к нашей недавней истории, к периоду ГКЧП, то не трудно обнаружить, как пассивное большинство "совков" было побеждено меньшинством активных "молекул". Кроме всего прочего, мы имеем возможность, кстати, до сих пор, наблюдать и изучать классический опыт внедрения общественных организаций в государственную структуру в целях его разрушения. Кроме НТС, в России активно действовал и "Корпус мира", и общественные организации Джорджа Сороса, и английский фонд "Ноу-Хау" и многие другие. Причём действовали они не автономно, а довольно часто в рамках властных органов, размещая свои офисы в офисах административных зданий официальной власти. Поэтому, когда нынешние СМИ пытаются порочить Ленина, Сталина и других большевиков, захвативших власть в 1917 году, за их связь с иностранными государствами, с собственной жандармерией и т. д., это лукавство, так как по-другому не бывает. Другое дело, настроение народный масс, созревание ситуации, увеличение активности масс. Но как раз над этим и работают некоторые общественные организации, осуществляя политику внедрения. А уж методы внедрения могут быть самыми разнообразными.
Автору этих строк посчастливилось служить в очень хорошем, с большой и славной боевой историей зенитно-ракетном полку в г. Умани (Украина). Одним из эпизодов боевой жизни полка был сбитый воздушный шар, которые в 1960-е годы на территорию России забрасывались в огромных количествах. "В 1951 г. При помощи воздушных шаров началась заброска стандартных листовок – "штампов" вглубь страны. Шары изготовляла специальная бригада в Бад Гомбурге, в посёлке "Солидарск"… О нахождении листовок поступали сведения из Крыма, Саратовской области, Пермской области, Тюмени, Казахстана, Приморья. Изобретённый инженером С.Е. Крушелем механизм обеспечивал сброс литературы каждые 400-500 км по пути полёта шара… Всего за 1951-1957 гг. с помощью шаров НТС забросил 97,4 млн. листовок, 7,7 млн. газет и 930 брошюр и журналов" /"НТС. Мысль и дело 1930-2000", Библиотека россиеведения. Выпуск № 4, Москва "Посев", 2000, с. 37/.
НТС проводил ещё одну интересную акцию внедрения под названием "Стрела" – "посылка в СССР по почте писем и материалов по адресам, случайно выбранным из газет и справочников. "Стрела" летела из 30 стран, в рассылке участвовало более 600 человек, в том числе сочувствующих эмигрантов, не состоявших в НТС. Ежегодно отправлялось 30-40 тыс. писем. Акция служила поиску лиц, готовых связаться с НТС. Примерно одно из тысячи писем вело к установлению контакта" /"НТС. Мысль и дело 1930-2000", Библиотека россиеведения. Выпуск № 4, Москва "Посев", 2000, с. 55/.
Конечно, это огромная работа, но и плоды…. смена власти в стране, привод на ключевые государственные посты своих людей, фактически полный контроль над всеми природными ресурсами России. Как говорится, "всё по-взрослому", в этой "победе" все затраты на воздушные шары и на политику внедрения выглядят просто смехотворно. Но интересно здесь совсем другое.
Профессиональные общественники пришли к власти в России в 1917 году по причине полного игнорирования властью, как интересов народов, населяющих Россию, так и интересов самих общественников. Точно такие же профессиональные общественники свергли своих коллег в 1991 году и абсолютно по тем же причинам. А работы над ошибками невидно. И в этом есть большая проблема.
Лучше, конечно, проводить политику внедрения в разные структуры в своей стране и через разные общественные организации, корректируя их деятельность, мешая многочисленным органам власти грабить страну, гробить её народ, душить творчество россиян. Здесь уместно заметить, что "российский Боливар", который на Западе не выдерживает даже двоих седоков, в России везёт муниципального, регионального и государственного чиновника. Конечно, он постоянно спотыкается.
Политика внедрения – это внедрение своих членов (членов организации) в государственные, коммерческие, общественные структуры, особенно в те, от которых зависит благополучие организации (этой же политикой осуществляется трудоустройство членов – сторонников организации) и благополучие страны. Если в управление проникают "чужие", власть в стране просто меняет законодательство и мировоззрение, а народ, в итоге, выходит на баррикады, так как приверженность традициям сильнее.
Если организация стремится получить государственный заказ, то она должна как можно больше писать и говорить о себе, чтобы её деятельность для государственных чиновников была полностью прозрачна и, главное, чтобы чиновнику были видны и понятны возможности организации для взаимодействия с ней.
Проще говоря, работать надо и на себя и на страну, а не против неё. Иначе, как напоминал В.С. Черномырдин: "Хотели как лучше, а получилось как всегда".
Теперь немного о том, "как всегда".
"Нужда заставляла бывших командиров корпусов и дивизий сдавать экзамены на право вождения автомобиля и бороздить целыми днями парижские улицы в надежде заработать лишний франк. Хроническое безденежье направляло доблестных казаков, ещё недавно одним своим лихим видом обращавшими в бегство большевистские орды группироваться в труппы и развлекать досужую публику джигитовкой в многочисленных провинциальных городках…
Бедственное положение делало из бравых поручиков и штабс-капитанов балалаечников в русских ресторанах и чайных…
Для желающих была открыта и военная карьера, сопряжённая со службой в Иностранном легионе, дававшая право на получение французского гражданства по прошествии времени и при наличии заслуг перед Республикой…
Русским офицерам, желающим повысить свой образовательный уровень, рекомендовалось поступать слушателями на Высшие военные курсы, организованные в Париже под руководством генерал-лейтенанта Николай Николаевича Головина" /О.Г. Гончаренко, Белоэмигранты между звездой и свастикой, Москва, изд. "Вече", 2005, с. 103/.
"И всё же большую часть русской эмиграции питали ложные надежды. Они состояли в том, что лишённые в своей изоляции от внешнего мира какой-то высшей истины советские люди будут восприимчивы к призывам эмигрантских вождей. Что они примут без оговорок то великое множество противоречивых идей и государственных установлений, выработанных лучшими мыслителями и общественно-политическими течениями. Что обездоленный советской властью крестьянин возьмётся за оружие, и будет бить ненавистных ему комиссаров под командой русского офицерства. Однако изоляция советской жизни сыграла и здесь злую шутку с лучшими устремлениями эмигрантов. Едва ли им было ведомо, что за прошедшие двадцать лет в сознании многих людей, тех, кто родились, выросли и жили под советской властью, произошла разительная перемена. Была утрачена вера, разрушен привычный быт и моральные установки, изменены взгляды на роль государства в жизни каждого индивидуума. По ту сторону железного занавеса установилась особая апостасийная государственность. И всё то, что ранее составляло основу Российской империи – литература, философия, прикладные науки и сама история государства, служило теперь, в лучшем случае, подсобным материалом для создания новых принципов жизнедеятельности государства.
Но главное открытие, которое предстояло сделать русской эмиграции, состояло в том, что при внешнем отрицании национальной идеи советской власти удалось организовать небывалый отпор Германии, сумев вызвать к жизни национальное самосознание и чувство обиды за поруганное государственное достоинство, дремавшее до поры. Пробудившись, оно несколькими ударами сокрушило в своём праведном гневе и агрессора и тех, кто шёл вместе с ним. Однако этого эмигранты предположить не могли, и с тревогой вглядывались в перспективу схватки с противником, отложенной на двадцать долгих лет" /О.Г. Гончаренко, Белоэмигранты между звездой и свастикой, Москва, изд. "Вече", 2005, с. 184/.
То есть сначала многочисленный административный аппарат до 1917 г. провалил свою управленческую задачу и вверг Россию в смуту, а затем провалил и политику своего внедрения в Россию. Обратно "дураков" никто не ждал и видеть особо не хотел.
В этом контексте советская эпоха и её власть выглядят всё-таки более прилично, чем и до неё и после, начиная с конца ХХ века. Советская власть и её элиты продавливали культурный статус регионов сверху. Поэтому "перестройка-переворот" прошла бескровно, слишком высока была культура народа во всей России. Но уже сегодня, всего лишь после 20-30 лет перестройки в России, начинают преобладать маргиналы, так как власть перестала культивировать культуру и нести её в массы. Власть ушла за высокие "Рублёвские заборы", бросив в массы кость в виде: Сочи, Сколково, туризма; каждому народу "кусок" краеведения и прочих не очень понятных "культурных" ценностей. Собственно, и при самодержавии всё было аналогично. С одной стороны дворцы с другой "потёмкинские деревни".
Если хорошо вдуматься в поговорку "со свиным рылом в калашный ряд не лезут", то становится понятно, что политика внедрения может проходить по трём вариантам:
Во-первых, к "свиньям" можно придвинуть калашные ряды под лозунгом воспитания "грамотного потребителя", отодвигая от "свиней" при этом образование, культуру и здравоохранение, что мы наблюдаем сегодня в виде строительства супермаркетов. Это вроде как путь капитализма.
Во-вторых, из самих "калашников" для равенства сделать "свиней", раскулачив их, как говорится "к чертям собачим". В этом пути обвиняют коммунистов.
Правильный путь – перестать делить людей.
Д.Н. Замятин объясняет это так: "Чем дальше, тем больше: это видно уже невооружённым глазом. В таком случае даже не национальные идентичности важны, хотя это и пытаются показать, но важны способы мобилизации, связанные с идеологией, которая не работает в силу того, что до сих пор российские элиты занимаются простой переработкой наиболее понятных западных дискурсов. Иначе говоря, нет автохонных дискурсов, которые бы были, с одной стороны, понятны элите, а с другой стороны, могли бы чётко транслироваться на те российские сообщества, которые сейчас существуют и во многом расходятся.
Основная проблема состоит в разрыве единого дискурсивного пространства и пространства образов. Образа единой российской цивилизации сейчас не существует. Следовательно, есть угроза её жизнеспособности".
Жизнеспособность – это очень важное слово для деятельности общественной организации. Вроде бы и в России общественники это понимают, но им всё время не хватает терпения, трудолюбия и главное понимания в своей стране. Зато на чужбине они творят чудеса.
"В 1930 году было создано "Общество княжеконстантиновцев". На уставе общества собственной рукой Его Высочества великого князя Гавриила Константиновича 23 ноября в Париже было написано: "Ободряю и утверждаю". Для ознакомления бельгийцев с деятельностью Объединения была издана маленькая брошюрка на французском языке. Она состояла из описания истории создания корпуса и подчёркивала его исключительную роль в деле просвещения и сохранения русских кадетских традиций и обычаев. Кроме того, на страницах брошюры читателей знакомили с вкладом корпуса в историю русской эмиграции и общими целями Объединения в Бельгии"" /О.Г. Гончаренко, Белоэмигранты между звездой и свастикой, Москва, изд. "Вече", 2005, с. 231/.
Эмигрантская среда была разной. "Наиболее распространёнными в эмигрантской среде были профессии коммерсантов, врачей, юристов, журналистов, преподавателей, таксистов, охранников, телохранителей и разнообразной прислуги. Русская эмиграционная среда выдвинула из своих рядов и ярких представителей криминального мира: воров, фальшивомонетчиков и даже наёмных убийц…
В Австралии, напротив, в городах концентрировалась в основном интеллигентская и полуинтеллигентская русская публика: инженеры, врачи, священнослужители и т. д. Но помимо этих трёх центров русские были разбросаны практически по всем штатам и территории Австралии, основная их масса расселилась в штате Квинслэнд. Большинство из них было занято в сельском хозяйстве или работой в тяжёлых и вредных отраслях производства: рубка тростника, добыча меди, сбор хлопка. Удалённость Австралии от Европы – основной арены политической борьбы 20-х годов – и в связи с этим известная трудность поддержания контактов с единомышленниками привели к тому, что долгое время политизация местных русских эмигрантов была минимальной.
Так, в 20-е годы в их среде не было ни политических организаций, ни даже серьёзной поддержки основных русских политических течений. Кроме того, политическая апатия была вызвана вполне объективными причинами: основной состав русской диаспоры являлся рабоче-крестьянским по происхождению (особенно рабочая эмиграция). Эти люди были далеки от политики. Скорее, даже симпатии многих из них были на стороне Советов. Недаром, при полном параличе белоэмигрантской политической жизни, в Сиднее процветал местный русский коммунистический клуб, который периодически устраивал лекции и диспуты и вёл активную пропаганду. Положение изменилось после того, как в 1932 году в русскую диаспору Австралии влилась струя беженцев из Китая.
Они привнесли в размеренную и тихую жизнь русских австралийцев весь пафос своих политических симпатий и антипатий. Уже в середине 1930-х годов в Австралии образовывается Союз служивших в русской армии и флоте, Русский военный Союз и другие группировки, преимущественно монархического толка. Как известно, религиозная устремлённость русских эмигрантов "первой волны" была необычайно сильна. Куда бы не заносила судьба россиян, везде возникали православные храмы, велась духовно-просветительская работа, совершались регулярные богослужения. В меньшей степени вышеприведённая характеристика относится к русским австралийцам. Разобщённость, постоянная забота о хлебе насущном, более низкий интеллектуальный уровень эмигрантов по сравнению с Европой – всё это нашло крайне негативное отражение в религиозно-духовной жизни русской колонии. Так, несмотря на отчаянные усилия отдельных подвижников, таких, например, как священник отец Иннокентий Серышев, ни в одном из трёх крупных центров расселения российской диаспоры вплоть до начала 30-х годов не было возведено ни одного православного храма. Положение меняется в лучшую сторону лишь в середине 30-х годов. Так, в Сиднее, благодаря усилиям и средствам русского мецената И. Репина, был куплен коттедж на Robertson road, который предназначался для временных богослужений" /О.Г. Гончаренко, Белоэмигранты между звездой и свастикой, Москва, изд. "Вече", 2005, с. 295/.
Что ещё важно знать и осуществлять в рамках деятельности общественной организации для продвижения своих идей, принципов, стандартов? Важно хорошо знать и понимать значение слова "агент". Агенты влияния – это очень серьёзная кадровая составляющая любой организации. Современная история показывает, что только те города, предприятия, организации двигаются вперёд, в которых есть лоббисты. И так было всегда.
"В Чили в 1948 году, куда переехал Алексей Николаевич Родзевич, его деятельность в рамках НТС, этой активно противоборствующей советскому режиму организации, пришедшей на смену радикальному крылу РОВСа, интенсивно продолжалась. Эта деятельность заключалась, главным образом, в разоблачении истинного коммунизма и нейтрализации деятельности чилийской коммунистической партии, деятельным участником которой ещё в конце сороковых годов был небезызвестный Сальвадор Альенде. А.Н. Родзевич служил в Чили при местном военном министерстве в картографическом отделе. Пользуясь контактами среди военных, он занимался политическим просвещением чилийских офицеров, оказавшихся впоследствии участниками антикоммунистического переворота 1973 года…" /О.Г. Гончаренко, Белоэмигранты между звездой и свастикой, Москва, изд. "Вече", 2005, с. 243/.