Лара медленно села. Она смотрела через стол на этих людей в дорогих итальянских костюмах. Ей стало не по себе оттого, что каждый из них сейчас изучает ее, стараясь понять, кто она и откуда взялась. Возможно, Габриель не часто появлялся на таких мероприятиях с женщинами.
Находясь в центре их внимания, она как никогда хотела провалиться сквозь землю.
– Мне нужно в туалет, – сказала она шепотом.
Габриель незамедлительно сделал знак официантке, чтобы та проводила Лару в дамскую комнату. Он подал ей руку, чтобы помочь встать. Ларе показалось, что даже на минуту он не хочет расставаться с ней, таким крепким и одновременно нежным было его прикосновение.
* * *
Жаль, не существует призов за посещение худшего в мире мероприятия. Иначе он точно достался бы Ларе. Однако были в этом и свои плюсы. Лара окончательно решила для себя, что блестящая наигранностью жизнь нью-йоркских финансовых воротил ей омерзительна.
Находясь в Англии, она мечтала о встрече с Габриелем. Но, попав в Нью-Йорк, Лара захотела вернуться домой. Ей не хватало размеренной рутины их маленького городка, где не приходится переживать, что о тебе подумают другие. Там не существовало стандартов одежды, в которой можно или нельзя приходить на встречу с коллегами. Работая в библиотеке при колледже, она изо дня в день надевала удобные джинсы и футболки.
Да, Габриель в шитых под заказ костюмах и там являлся бы главной мишенью для всех одиноких женщин. Будь ты гражданином крупного мегаполиса или жителем глубокой провинции, женские мечты одинаковы во всем мире. Вчера одна из гостей вечера, улучив момент, прошмыгнула за Ларой в дамскую комнату, чтобы спросить, какие все-таки отношения у Лары с Габриелем. Когда Лара отказалась отвечать, из кабинки вышла другая женщина и без церемоний объявила, что именно готова делать с Габриелем в постели.
От такой неслыханной дерзости Лара открыла рот. Выходит, неспроста Габриель сразу предупредил коллег, чтобы те не озвучивали своих версий относительно Лары. По его словам, сейчас был самый сезон акульей охоты. Лара быстро поняла, что сопровождать Габриеля на ужин не значит иметь иммунитет против других женщин, каждая из которых готова не колеблясь затащить его в кровать.
Возвращение в квартиру Габриеля было для Лары спасением. Жаль только, что сам Габриель по дороге домой был угрюм и молчалив. Конечно, Лару тревожила его немногословность, и как только они снова остались одни, она не замедлила спросить:
– Что не так?
Габриель снял пиджак и повесил на вешалку возле двери.
– Судя по всему, ты чем-то недоволен, – продолжила Лара. – Разве тебе не понравился ужин? А ведь коллеги были явно рады тебе.
Габриель поджал губы:
– Возможно, это станет для тебя откровением, Лара, но на Уолл-стрит принято быть в хороших отношениях с боссом. Хорошие отношения с боссом сулят деньги и успех. Босс в данном случае я. И если ты полагаешь, что этим людям искренне приятна моя компания, то ты еще наивнее, чем я думал.
Лара стянула туфли и недовольно выдохнула:
– Напоминаешь мне, кто я и кто ты, Габриель? Повышаешь самооценку за счет меня? Наверно, да. Но почему ты уверен, что нет людей, кому приятно твое общество? Ведь ты можешь быть интересным собеседником, когда тебе это надо. Поверь, если ты так и будешь…
Ларе было не суждено завершить даже столь короткую речь, потому что Габриель прижал ее к груди и впился в ее губы. Он не просто целовал, он лизал ей губы, засовывал свой бархатный язык в ее рот. Когда он задрал ей юбку и стал трогать ее между ног, Лара вновь ощутила себя беспомощной жертвой в его руках, не способной ни в чем ему отказать. Она была не способна дать ему отпор, и это пугало ее. Но зачем давать отпор мужчине, которого ты любишь? Даже если эта любовь приносит только боль…
– Не обещаю, что будет медленно, – жарко прошептал он ей на ухо. – Клянусь, я себя не контролирую. Мы сделаем это быстро, прямо сейчас, и только потом…
Когда Габриель стал снимать с нее трусики, она затаила дыхание. Идущий от него огонь сжигал ее целиком. Соблазнительный запах его мужского одеколона кружил ей голову. Едва держась на ногах, она чуть не поползла вниз. Если бы не его крепкие руки, она бы просто упала на пол.
– И только потом… – продолжал Габриель. Он по-прежнему трогал ее между ног, свободной рукой крепко прижимая к себе. – Только во второй раз все будет медленно и ласково, как ты любишь. Но, может, первый раз тебе понравится больше.
Не в состоянии что-то говорить, погрузившись с головой в море эротического блаженства, Лара прижалась щекой к его белой рубашке. Слушая реактивное биение его сердца, Лара терялась в догадках – чем она может доставить ему такое же наслаждение?
Будучи рядом с Габриелем, она терялась даже в собственных желаниях. Только одно она знала точно: Габриель пробуждал в ней самые скрытые, животные желания и сам помогал их исполнить. Неужели добровольное воздержание превратило ее в ненасытную сексуальную маньячку?
Посмотрев на него, она поймала его голодный взгляд, и ее сердце пропустило удар.
– Что ты со мной делаешь? – шептала она, прижимаясь к нему.
Габриель обхватил руками ее ягодицы и поднял с такой легкостью, будто она была мягкой игрушкой. Продолжая испепелять ее взглядом, он прохрипел:
– А теперь в постель. Немедленно.
Глава 10
Следующая неделя была похожа на сказку. Днем Барри, водитель Габриеля, возил Лару по достопримечательностям Нью-Йорка, а ночью она беззаветно отдавалась Габриелю. Когда выдавалась возможность, он водил ее в шикарные рестораны, в кино и на бродвейские мюзиклы. Но каким бы интересным ни было представление, какой бы вкусной ни была еда, больше всего Ларе нравилось возвращаться в квартиру Габриеля и таять в его объятиях.
Но летние каникулы близились к концу, и не за горами был тот день, когда она снова окажется на своем рабочем месте в библиотеке. От этого росла и тревога в душе Лары – обеспокоенность за их с Габриелем отношения. Несомненно, между ними вспыхнула искра. Но Габриель наотрез отказывался обсуждать их совместное будущее. Это наполняло душу Лары сомнениями.
Она видела, как самозабвенно он относится к работе, как дороги Габриелю его статус и репутация в финансовом бизнесе. Коллеги, все как один, считали его абсолютно незаменимым. А значит, работа – серьезное препятствие для его возвращения в Англию.
Пока Лара гостила у него в Нью-Йорке, Габриель ни разу не обмолвился об унаследованном доме. Лара тоже старалась не поднимать эту тему, чтобы не вызывать в нем приступы ярости и отчаяния. Она до сих пор помнила свой испуг, когда Габриель вышел из дядиного кабинета. И безграничную печаль в его глазах, когда он пересказывал ей дядино письмо.
Но все же ей были интересно, каковы его намерения относительно особняка. Будет ли он продан, или есть шанс, что Габриель вернется туда как в родной дом?
Если он предпочтет остаться в Нью-Йорке, Лара не сможет составить ему компанию. Притворная, вычурная жизнь местных банкиров и финансистов с их циничными целями заработать побольше – все это вызывало у нее отторжение. Родители с детства учили ее, что ни любовь, ни дружбу на деньги не купишь. А Шон любил повторять: "Какой смысл быть богатым, если ты не можешь осчастливить тех, кому повезло меньше?"
Однако дилемма заключалась не только в том, что жизнь в Нью-Йорке несовместима с личными ценностями Лары. Куда больше ее тревожило то, что Габриель ни разу не признался ей в своих чувствах. И она стала подозревать, что никаких чувств попросту нет. Она боялась, что в любой день на смену их жаркому, страстному роману придет какой-нибудь неотложный рабочий вопрос. Например, очередной кризис на бирже или в банковской сфере. Что, если Габриель начнет искать успокоение в обществе дамочек своего круга, любая из которых готова прыгнуть к нему в постель по первому зову?
Неужели в нее и впрямь так сложно влюбиться? Неужели он готов променять любовь и преданность Лары на это пустое, бессмысленное существование? Не говоря уже о возможности создать собственную семью…
Лара стояла у окна гостиной, потягивая апельсиновый сок. Габриель только что вернулся с работы и готовился к выходу на их совместный ужин. Она смотрела на город за окном, и на нее накатывала тоска.
Ее пребывание в Нью-Йорке неумолимо подошло к концу, а продолжение их отношений все еще под вопросом. Осталась всего одна ночь, завтра она улетит домой. Габриель сообщил ей номер рейса, но ничего больше.
– Все хорошо?
Вопрос застал ее врасплох. Лара повернулась так быстро, что чуть не пролила сок на роскошное темно-синее платье из шелка, подаренное ей Габриелем. Она ни разу не просила его о подарках, чем заметно расстраивала его. Но когда Габриель позвонил из элитного бутика, сказав, что не вернется домой без подарка, Лара поддалась его уговорам. Ей была искренне приятна его забота. Он купил ей узкое облегающее вечернее платье. Когда Лара развернула аккуратно сложенную глянцевую обертку, красота платья поразила ее.
Оно было сшито словно под нее. И это нисколько не удивило Лару. Габриель умел обращать внимание на детали, незаметные для большинства мужчин. Не говоря о том, что он наизусть знал все линии и изгибы ее тела. Кровь Лары забурлила от этой мысли. От желания скорее заняться с ним сексом ее бросило в жар.
Она поставила на стол высокий стакан. Ее улыбка источала нежность, глаза были полны нежности и обожания. Габриель стоял перед ней в очередном шикарном костюме, прекрасно сочетающемся с шелковой рубашкой цвета морской волны и небесно-голубым галстуком. Зачесанные назад каштановые волосы открывали точеные, ровные линии его лица. "Сам Микеланджело не устоял бы перед искушением изваять его из мрамора", – думала Лара.
– Все хорошо, – томно ответила она.
– Хм, то самое платье? Повернись, я посмотрю на тебя.
Лара послушно повернулась сначала в одну, потом в другую сторону. Самые смешанные чувства обрушились на Габриеля. И самое сильное из них – тепло, наполнившее его сердце.
Восхищаясь сочетанием красоты и чувственности Лары, Габриель неминуемо ощущал прилив желания и страсти. Он задумался – а может, это и есть то чуждое ему чувство, что люди зовут "любовь"? Если нет, почему тогда он так беспомощен перед ним? Барабанная дробь сердца и туман в голове при виде этой женщины подтверждали его догадки. Впервые в жизни он был готов умереть ради счастья другого человека. Как он переживет ее потерю, когда она вернется домой? Все это убеждало Габриеля в том, что он по уши влюблен в Лару, как бы ни пытался это отрицать. Но что, если своей любовью он только испортит ей жизнь? Сможет ли он правильно обращаться с таким бесценным алмазом, каким является Лара?
Была еще одна причина, по которой Габриель долгие годы держался в стороне от любых чувств. Ведь, поняв его уязвимые места, человек может больно по ним ударить. Его родная мать тому пример. Не успел он появиться на свет, как получил доказательство женского коварства. И усвоил этот урок на всю жизнь.
Он был уверен, что серьезные отношения выходят мужчине боком. А что, если, получив душевную рану, он не найдет в себе сил оправиться? И окажется не в состоянии вернуться к тому, что умеет делать лучше всего – зарабатывать деньги и статус в мире финансов. В мире, который дал ему куда больше, чем любая из женщин. Современная жизнь диктует новые условия: сегодня лучше быть богатым, но несчастным, чем счастливым, но бедным.
Собравшись с мыслями, Габриель вновь сосредоточился на прекрасной модели, позирующей перед ним в платье. Оно словно и впрямь было шито специально для нее. Габриель испытывал гордость, что попал точно в цель.
– Ты выглядишь потрясающе, – сказал он. – Само очарование.
– Только благодаря платью.
– О боже, почему ты не можешь принять комплимент, не принижая своих достоинств? – взмолился Габриель и сразу пожалел о сказанном. Только влюбленный мужчина может сказать подобное. Словно в подтверждение его опасной догадки щеки Лары загорелись. В ее присутствии он озвучивал свои мысли не думая. И это не раз причиняло ей боль.
Убрав за ухо локон, Лара пожала плечами:
– Может, я просто не привыкла к комплиментам? Но это не значит, что мне неприятно слышать их от тебя. Какой женщине не польстит признание ее красоты?
– Прости, что так резко отреагировал. Я немного нервничаю. Твой завтрашний отъезд расстраивает меня, – признался Габриель. Его сердце сжималось в груди от этой мысли. Он подошел к Ларе и нежно обнял, положив подбородок ей на лоб. Медленно проведя рукой по ее спине, он тихо сказал: – Наверно, мне нужно похитить тебя, чтобы ты не уезжала.
Не в силах скрыть беспокойства, Лара сделала шаг назад и посмотрела ему в глаза.
– Чтобы быть со мной, необязательно меня похищать, Габриель. – Она грустно покачала головой. – Я останусь, если ты просто попросишь. Но ты же не сделаешь этого, правда? – Она уже достаточно хорошо его знала.
– Но разве ты не хочешь вернуться в Англию к семье, к любимой работе? – уклонился он от ответа.
– Хочу, Габриель. Можно я кое о чем тебя спрошу?
Габриель угрюмо кивнул. Он знал, что ее вопрос будет не из приятных. Но ему самому давно надоело постоянно уходить от прямых ответов.
Выпустив ее из объятий, он опустил руки в карманы брюк:
– Спрашивай.
– Ты когда-нибудь… – Лара запнулась. – Ты планируешь поездку в Англию? И как обстоят дела с домом твоего дяди? Ты решил, что будешь с ним делать?
– Да, я скоро буду в Англии, мне нужно подписать кое-какие документы. Прости, что не говорил тебе об этом, но как-то случай не подворачивался.
– Ты будешь продавать дом? То есть ты не рассматриваешь возможность вернуться в Англию навсегда?
Габриель с трудом сглотнул. Пришло время рассказать Ларе правду. Всю правду.
– В завещании дяди есть условие, – начал он. – Я унаследую особняк, только если проживу в нем полгода. И только потом смогу делать с ним все, что захочу.
Он видел, как загорелись глаза Лары. Теперь в них отчетливо читалась надежда.
– То есть ты можешь вернуться? И тогда мы будем видеться, когда захотим?
– Милая, мне тяжело это объяснить, но я не смогу жить в этом доме. С ним связано слишком много грустных воспоминаний. Будет лучше продать его и остаться жить здесь.
Лицо Лары побледнело.
– Но по завещанию ты обязан прожить в нем полгода, прежде чем продавать. Или ты намерен обойти это условие?
– У меня очень хороший юрист. Он придумает, как лучше поступить…
– Тогда я ничего не понимаю.
Ее голос дрогнул. Было понятно, что Лара с трудом сдерживает слезы. Габриель чувствовал себя преступником.
– Ты просто хочешь получить за него деньги, да? – продолжала она. – Но ведь у тебя и так много денег. Почему бы тебе не оставить дом? В нем может жить твоя семья.
Габриель посмотрел на нее с изумлением.
– Лара, ты знаешь – у меня нет семьи, – процедил он сквозь стиснутые зубы, не понимая, зачем она бьет его по самому больному.
– Я имею в виду твою собственную семью. Ведь когда-нибудь она у тебя появится. И тогда детский смех развеет все воспоминания, связывающие тебя с домом.
– Лара, неужели ты так и не поняла? Я люблю рисковать в работе, но никак не в личной жизни.
Закрыв глаза, Лара нервно вздохнула. Затем провела ладонями вниз по платью, что он подарил ей.
– Кажется, поняла. Просто я до последнего верила, что ты передумаешь. Несгибаемый оптимист, вот кто я. – Она улыбнулась самой грустной в мире улыбкой. – Ну что ж, поедем на ужин. Уже поздно, а я хотела выспаться перед полетом. Пойду возьму сумочку.
Лара вышла, и Габриель какое-то время молча смотрел в окно на мерцающие огни Нью-Йорка. Этот город дал ему деньги и успех.
Но взамен хотел забрать самую прекрасную женщину в мире.
* * *
Их прощальный ужин проходил в чудесном тайском ресторане. Но как бы ни были изысканны блюда, все они казались Ларе одинаково безвкусными. Ее внимание было сосредоточено совсем на другом.
Она сидела молча, почти не поднимая глаз. Слишком тяжело было признать, что ничего не изменилось. Призраки прошлого оказались сильнее Габриеля. А привязанность к работе – сильнее, чем чувства к ней. Он сам признал, что в личной жизни рисковать не намерен. Последняя надежда разбилась вдребезги. Теперь уже глупо отрицать, что это начало конца. Других доводов убедить его переехать в Англию не осталось.
– Тебе понравилось блюдо, что я посоветовал? – спросил Габриель, откладывая вилку в сторону. Выражение его лица было мрачным. Он даже ослабил галстук, словно не мог свободно дышать.
Пытаясь сдержать слезы, Лара вытерла губы салфеткой:
– Я знаю, приведя меня сюда, ты хотел сделать мне приятно. Но, если честно, у меня нет аппетита.
– Ты могла бы сказать мне.
– Я не стала, потому что ты весь день работал, а в твоей квартире не из чего готовить. Ты был голоден, и я согласилась составить тебе компанию.
– Как всегда, думаешь обо всех, кроме себя, – тихо сказал он.
Лара замерла:
– Ты так говоришь, как будто думать о других – это плохо. Я такая как есть, Габриель. Так меня воспитали родители.
Его голубые глаза горели холодным светом, как граненые алмазы.
– Да, ты такая, какая есть. Наверно, поэтому нам не нужно было начинать все это. И если помнишь, я предупреждал тебя. Но я тоже такой, какой есть, и просто не удержался от соблазна.
В ту же секунду Лара хотела встать и уйти. Только предательская дрожь в теле и боязнь не удержаться на ногах остановили ее. В первый раз с момента знакомства с Габриелем Девенишем она презирала и ненавидела его.
– Значит, ты называешь это соблазном. Захотел – поддался, получил и ушел? Видимо, я ошибалась. Твоя жестокость не наигранная. Но я представить не могла, насколько ты жесток.
– Как же? Ведь своим поведением я только и делал, что доказывал тебе это.
– Ты прав. Ты начал доказывать это еще тогда, когда мне было шестнадцать.
Эти слова заставили Габриеля нахмуриться.
– Шестнадцать? Но это была всего лишь шутка. Я подколол тебя, сказав, что у тебя нет жениха, потому что ты чересчур придирчива.
– Я не об этом. Помнишь, Шон устроил вечеринку в нашем доме? Конечно, помнишь, ведь ты говорил о ней в день приезда. Так вот, тогда мне показалось, что ты со мной флиртуешь. Не знаю, как было на самом деле, но по наивности я расценила это как знаки внимания. И призналась тебе в своих чувствах… – Лара остановилась. Воспоминания о том вечере были остры как никогда. Она ощущала почти физическую боль. – Но тебе было все равно. Наоборот, моя напористость смутила тебя. Ты посоветовал мне найти парня среди моих сверстников. И сказал, что твоя белокурая однокурсница интересует тебя куда больше. Так что да, Габриель. Мне давно нужно было понять, насколько ты жесток.
Он покачал головой:
– Столько лет прошло. Ты была почти ребенком. К тому же я не хотел ставить под угрозу наши отношения с Шоном. Я знал, как относятся ко мне твои родители, и дорожил этим.
– Но чувства есть чувства, вне зависимости от возраста и родства, Габриель. Сейчас ты объясняешь нашу связь простым соблазном. И я не понимаю, это твоя защита или ты действительно ничего не испытываешь ко мне.
– Наверно, тебе будет больно это слышать, Лара, но в этой жизни мне никто не нужен. На данный момент меня все устраивает.