- Она уже вылетела, хотя я не понимаю, как она решилась лететь после того, что случилось с ее мужем. А вы должны идти со мной.
Коултер на этот раз подчинился приказу. Натали пошла за ними. В перевязочной, увидев израненные руки и плечи Коултера, она невольно прикрыла глаза. Она так любила его, что буквально физически ощущала его боль, которую сам он будто бы не замечал.
После перевязки на Коултера опять надели изодранную, в кровавых подтеках рубашку, и Натали вместе с ним продолжала дежурить перед операционной. Сестра принесла им кофе. Натали с радостью приняла из ее рук бодрящий напиток, а Коултер даже не притронулся к чашке.
Они ждали очень долго. Какое-то время спустя послышались легкие шаги, сопровождаемые тяжелыми мужскими шагами. Появилась красивая женщина и Трейвис следом за ней. Увидев их, Коултер сразу вскочил. Женщина подошла и подала Коултеру руку. Несмотря на тревогу, сквозившую в ее глазах, она приветливо улыбнулась.
- У вас все в порядке? - тихо спросил Трейвис, подойдя к Натали.
- Да, - так же тихо ответила она.
- Мне позвонил доктор Мэттьюз и попросил встретить в аэропорту жену Корда, - объяснил он.
Не замечая, как рука Трейвиса мягко опустилась ей на плечи, Натали смотрела на стройную женщину. Она удивлялась самообладанию Стейси Гаррис, беседовавшей с Коултером:
- Трейвис рассказал мне, как вы с риском для жизни спасали Корда. У меня нет слов, чтобы выразить вам свою благодарность. - Она говорила тихо, но сохраняла спокойствие в отличие от Натали.
- Услышать спасибо от Корда - вот что было бы мне наградой, - сказал Коултер и сглотнул комок в горле.
Стейси Гаррис через плечо Коултера посмотрела на двери операционной.
- Он еще там? - спросила она, обхватив себя за плечи руками, как бы стараясь унять бьющую ее дрожь.
- Они сказали, что операция может затянуться, - слабым голосом промолвила Натали.
Прошло еще более двух часов, когда наконец из дверей операционной вышел высокий широкоплечий мужчина в зеленом халате. Лицо его выражало крайнюю усталость и озабоченность, на шее болталась операционная маска. Он сообщил, что Корд выдержал операцию. В тоне, каким это было сказано, чувствовалось, что уже одно это можно считать чудом, поскольку Корд пострадал очень серьезно - сотрясение мозга, многочисленные переломы и сильное внутреннее кровоизлияние.
- Когда я смогу его увидеть? - тихо спросила Стейси Гаррис.
- Через некоторое время его переведут из операционной в отделение интенсивной терапии, но надо еще подождать, - сообщил врач. - Ему еще долго придется бороться за жизнь, миссис Гаррис. Вот все, что я могу пока сказать.
- Благодарю вас, - сказала она, и Натали заметила, как одинокая слеза выскользнула из-под ее пушистых ресниц.
Трейвис озабоченно посмотрел на Натали, которая не удержалась от вздоха. Приход врача нарушил напряженную тишину. Коултер отошел к окну, выходящему на запад, и стал смотреть на закат. Натали не удержалась и подошла к нему.
Не глядя на нее, он спросил:
- Фло присматривает за детьми?
- Да.
- Он выживет, - сказал Коултер.
- Конечно, - подтвердила Натали.
- Я собираюсь отослать Трейвиса на ранчо. Я знаю, что ты хочешь поехать с ним, но придется остаться здесь со Стейси.
Натали отшатнулась, как от удара.
- Я собиралась остаться здесь в любом случае. Ведь ты не сможешь управлять машиной такими руками, - сказала она, с трудом преодолевая боль в сердце.
Коултер посмотрел на свои руки так, словно впервые, увидел перевязку. Не сказав ни слова, он отвернулся и пошел туда, где стояла Стейси. Натали подумала, что он всегда причинял ей боль, а теперь, когда она его полюбила, ей было еще больнее.
В полночь Стейси разрешили навестить Корда. Она вернулась от него бледная и потрясенная, но тем не менее по-прежнему держалась молодцом. Состояние Корда не изменилось ни к лучшему, ни к худшему. В два часа ночи по коридору прошел тот самый врач, который обрабатывал раны Коултера. Увидев его, Коултер замер, лицо его приняло напряженное выражение.
- Что случилось, Мэттьюз? - спросил Коултер.
- Вы еще здесь, Лэнгстон? - удивился врач.
- Что случилось? - настойчиво требовал ответа Коултер.
- Ваш друг не единственный пациент в этой больнице. Если вы не уедете домой и не отдохнете, то следующая очередь ваша. - Врач повернулся к Натали и с недовольным видом сказал: - Увезите вашего мужа. Впереди несколько тяжелых дней. Пусть он поспит, сколько сможет. Я уже распорядился, чтобы миссис Гаррис дали возможность поспать здесь, в больнице, сестры позаботятся о ней не хуже, чем о ее муже.
- Я совсем не хочу спать, - безразличным тоном заявил Коултер.
- Вон из больницы, пока я сам вас не вышвырнул отсюда. - Но Коултер никак не отреагировал на приказание. С тяжелым вздохом врач добавил: - Коултер, я обещаю сообщить вам лично, если состояние Корда изменится, только уезжайте домой.
- Коултер, прошу вас, - мягко попросила Стейси. - Вы с Натали уже и так много сделали. Если врач не позвонит, то это сделаю я.
Натали хотела тоже вставить слово, но знала, что Коултер ее не послушает. Просьбам других он внял, и через несколько минут они с Коултером уже шли к машине. До самого дома ни один из них не нарушил молчания.
- Давай я помогу тебе умыться, - предложила Натали Коултеру.
- Сам справлюсь, - резко ответил он.
Фло сидела в гостиной в длинной вязаной фуфайке, накинутой поверх ночной рубашки. Даже не взглянув на свою тетушку, Коултер прошел в спальню, и Натали пришлось поведать той обо всем случившемся.
- Трейвис сказал мне, что Корд только чудом остался жив, - проговорила она, выслушав Натали.
Натали почувствовала дурноту при воспоминании о пережитом ужасе.
- Я до сих пор не могу понять, как Коултеру удалось вытащить его из самолета за секунду до взрыва.
Седая женщина сидела, устремив невидящий взгляд в пространство.
- Я была не права, когда обвиняла Коултера в бесчувственности. Очень не права.
В глазах Натали ярко вспыхнули золотые огоньки. Коултер очень эмоционально реагировал на все, что произошло. Не только когда бросился спасать Корда, но и после, когда так отчаянно не желал примириться с тем, что его друг может умереть, и все время, пока они были в госпитале. Он способен очень глубоко чувствовать. Его холодность - это только внешняя броня, которую сегодня удалось разрушить. Натали была сильно взволнованна.
- Вы, наверное, устали. Дети уже давно спят, пора бы и вам лечь, - сказала Фло Доналдсен.
- Да, пожалуй, я устала, - согласилась Натали.
На самом деле она чувствовала себя как никогда бодрой.
- Я позабочусь о завтраке для детей, - сказала Фло.
- Пожалуйста, разбудите меня, если будут звонить из больницы, - попросила Натали и направилась вслед за Коултером.
- Непременно, - заверила ее Фло, - какие бы ни были новости.
В спальне горел свет. Натали нашла в ванной разорванную и испачканную рубашку Коултера. Было видно, что он умывался. Но его самого в комнате не оказалось. Натали на цыпочках зашла в комнату Мисси, затем к Рики. Коултера нигде не было. Натали испугалась - уж не вернулся ли он в больницу!
Она быстро прошла по всем комнатам. Из окна гостиной она заметила, что автомобиль стоит на месте. В кабинете Коултера горел свет. Когда Натали вернулась в гостиную, она почувствовала сквозняк - дверь на веранду была открыта.
Ступив в темноту, она почти сразу увидела Коултера. Он сидел на стуле, вытянув ноги. Запрокинув назад голову, он смотрел на серп луны. Натали заметила, что он держит в забинтованной руке банку с пивом, она поблескивала в свете луны. Натали молча наблюдала за ним. Его пальцы медленно сжимали банку, пока не сплющили ее. Коултер даже не заметил, как по его руке полилась жидкость.
Натали подошла и, взяв из его рук банку, тихо сказала:
- Пиво надо пить, а не поливать им веранду.
Коултер ничего не ответил, только вздохнул. Но она почувствовала, что он смотрит ей в лицо.
Ласково улыбнувшись, Натали сказала:
- Скоро четыре часа. Ты не хочешь поспать? - она любила его до боли и ничего не могла с собой поделать.
Коултер медленно и неохотно встал, Натали страстно хотелось сказать ему, что она понимает, как ему тяжело, но она боялась, что он отвергнет ее сочувствие, и промолчала. Она стояла около Коултера, не зная, как лучше поступить - уйти или повторить свой вопрос.
- Коултер, - сказала она с дрожью в голосе, - тебе необходимо отдохнуть.
- Необходимо отдохнуть? - переспросил он хриплым томным голосом.
Натали почувствовала, как на нее снова действует его притягательная сила.
- Да, - прошептала она.
Коултер гибко, как кошка, развернулся к ней лицом. Она не могла разглядеть в темноте выражение его лица, свет луны серебрил его волосы.
- Как давно я не прикасался к тебе, моя дикая кошечка… - он говорил ласково, но Натали почудилась в его голосе привычная насмешка.
Ноги ее едва не подкосились от слабости.
- Пожалуйста, Коултер, я хочу, чтобы ты отдохнул, - повторила она, стараясь подавить нахлынувшее желание.
- Но это совсем не то, чего хочу я, - решительно проговорил Коултер.
Натали затаила дыхание, когда он обнял ее и притянул к себе, крепко сжав руками бедра. Она не смогла справиться со своими чувствами, а его рот уже жадно впился в ее губы, и они раскрылись, позволяя ему беспрепятственно утолить свою жажду. Казалось, он так изголодался, что никак не может утолить свою страсть. Ее тело таяло в его объятьях.
Когда он отпустил ее, Натали неслышно вздохнула, ей хотелось еще раз ощутить сжигающий огонь его поцелуев. Он сжал ее руки стальными пальцами и, не обращая внимания на невольно вырвавшийся у нее стон, увлек через дверь веранды, которая захлопнулась с такой силой, что задребезжали стекла. Ноги Натали подкашивались, и она едва не упала. Воспользовавшись этим, Коултер подхватил Натали на руки. Это на минуту отрезвило Натали, и она прошептала:
- Коултер, побереги свои руки! Ты же ранен!
Он не отвечал, пока они не очутились в спальне. Поставив Натали на ноги, он не выпускал ее из своих объятий, прижимая к себе одной рукой, а другой отводя пряди волос с ее лица.
- В таком случае не сопротивляйся хотя бы сегодня, Натали, - прошептал он.
Сердце Натали бешено забилось, когда она увидела его освещенное лицо. Челюсти его были крепко сжаты, и линия рта непреклонна, как всегда, но глаза не смотрели так холодно и безразлично, как раньше. Они пылали огнем желания - он хотел ее!
Глава девятая
Солнечный луч согрел Натали своим золотым поцелуем и заплясал на ее лице. Натали зарылась поглубже в объятия сильных рук.
- Я уж думал, что ты собираешься спать до полудня. - Он произнес эти слова низким голосом, уткнувшись в ее волосы.
Натали улыбнулась, крепко зажмурилась и потерлась затылком о его подбородок. Запах мужского тела пьянил, как вино. Она боялась заговорить, боялась выплеснуть обуревавшие ее чувства.
- Натали, ты поразительное существо, - прошептал Коултер, помогая ей улечься поудобнее и приподнимая за подбородок ее лицо.
- Почему? - спросила она, продолжая улыбаться. Ее голос прозвучал хрипло. Она слегка приоткрыла ресницы, чтобы полюбоваться его красивым лицом. Его глаза, медленно, не спеша вглядывавшиеся в ее лицо, сияли.
Со свойственным ему нахальством он игнорировал ее вопрос.
- Я хочу есть. Вставай и приготовь мне завтрак, - приказал он тоном, который, как ни странно, больше походил на просьбу.
Натали нехотя высвободилась из его объятий и сразу почувствовала, что ей не хватает тепла его тела. В ночной темноте он не мог видеть, как она его любит. Но при блеске яркого дня она не сможет скрыть свою любовь, в которой и сама себе еще не готова признаться.
Коултер слишком наблюдателен, и она не сможет всегда скрывать от него свои чувства, но ей не хотелось так сразу признать, что она любит его безумно, бесконечно, - не сейчас, когда они оба все еще находятся под впечатлением этой страстной ночи.
Золотистый халат Натали лежал в ногах кровати, и она быстро набросила его на себя, как только встала. Она поплотнее запахнулась и взглянула на Коултера. Он лежал, положив под спину подушку. Белизна бинтов резко выделялась на его загорелом теле. Он смотрел на нее полузакрытыми глазами, лицо его было странно задумчиво.
- Яичницу с беконом? - спросила Натали. Он утвердительно кивнул. Остановившись в дверях, Натали проговорила: - Все будет готово очень скоро. Принести тебе завтрак в постель?
- Я же не инвалид, - усмехнулся он. - Но если я не приду, когда завтрак будет готов, пожалуй, принеси его сюда.
Часы на кухне показывали почти полдень. Мисси была в школе. Выглянув в окно, Натали заметила, что Фло Доналдсен сидит во внутреннем дворике - по всей видимости, Рики играет где-то неподалеку.
Натали укладывала полоски бекона в специальную сковороду, когда дверь кухни распахнулась. Радостно улыбаясь, она повернулась к двери, чтобы поздороваться с Фло, но это оказался Трейвис. Его красивое мужественное лицо на мгновение застыло.
- Доброе утро, Трейвис, - приветствовала его Натали, не в состоянии скрыть счастья, буквально светившегося в ее глазах.
Трейвис старался улыбаться, но глаза его оставались серьезными.
- Доброе утро, Натали. Я принес почту, - объяснил он свое появление в доме и положил на стол письма и журналы.
- Что-нибудь важное для Коултера?
- Не думаю, - медленно ответил Трейвис. - Вы готовите ему завтрак?
- Да, он еще в постели, - ответила Натали.
Голос ее звучал хрипловато, в нем слышны были отголоски страсти, которую она наконец разделила с Коултером в эти предрассветные часы.
- Вы прямо-таки сияете от счастья! Что, есть особая причина? - сухо спросил Трейвис.
От этого вопроса огоньки в глазах Натали потухли и рука, державшая вилку, застыла.
- Да, - ответила Натали. Она сейчас только вспомнила, что Трейвис к ней неравнодушен.
Он взглянул на нее несколько вызывающе.
- Вы выглядите как влюбленная женщина.
Натали на минуту опустила голову, ей не хотелось причинять ему боль, но ведь она никогда не давала ему повода думать, что отвечает ему взаимностью. Она медленно повернулась к Трейвису, как бы прося у него прощения, но на самом деле она не чувствовала сожаления.
- Вы, конечно, уже догадались о моих чувствах, - тихо произнесла Натали. Ведь Трейвис был на месте аварии, когда она чуть ли не всему миру прокричала о своей любви к Коултеру.
Темные ресницы Трейвиса на мгновение опустились, скрывая выражение боли, промелькнувшее в карих глазах. Потом он взглянул Натали прямо в лицо.
- Я не мог в это поверить.
- Да, это так, - с улыбкой ответила Натали. - Я не променяю свою любовь ни на какие деньги.
Медленно, двигаясь словно во сне, Трейвис подошел к Натали. Не спуская пытливых карих глаз с ее лица, он сказал:
- Я хочу, чтобы вы были счастливы всегда, Натали. Можно мне поцеловать счастливую женщину?
Не раздумывая, Натали приблизилась к нему. Трейвис держал ее лицо в своих руках, как бы стараясь запомнить навсегда каждую черточку. На глаза Натали навернулись слезы, когда она почувствовала, насколько ему больно. Он нагнулся к ее губам и хрипло, с затаенной грустью сказал:
- За то, что мне никогда больше не придется обнимать вас, Натали.
И стал целовать ее, пытаясь излить так долго скрываемую страсть. Но это длилось всего мгновение. С глубоким вздохом он отпустил Натали и направился к выходу. Она только успела заметить выражение острой боли, исказившей его мужественное лицо: он прощался с любимой, утерянной навсегда. Ей хотелось позвать его, сказать что-нибудь, облегчить его боль - ведь именно она была причиной его страданий, но Натали не находила слов утешения.
То, что произошло, немного отрезвило Натали. Страдания этого красивого сильного мужчины напомнили ей о том, что у любви есть и другая, оборотная сторона.
Завтрак для Коултера был готов. Выложив на подогретую тарелку яичницу с беконом, Натали поставила ее на поднос, где уже стояли сок, кофе и подрумяненные ломтики хлеба. Тихо напевая, Натали взяла поднос и направилась к двери, но в эту минуту дверь распахнулась - вбежал Рики.
- Привет, Нонни! - весело поздоровался он.
- Доброе утро, Рики. Доброе утро, Фло, - сказала Натали, заметив тетушку, входящую вслед за мальчиком.
- Ты еще только завтракаешь? - с упреком спросил Рики. - А я помогу Фло приготовить ленч.
- Отнесу это Коултеру и приду, помогу вам, - сказала Натали, подмигнув.
- Коултеру? Но его нет дома, - сказала Фло и слегка нахмурилась. - Мы только что встретили его на улице. Он поехал в больницу.
- Он просил приготовить ему завтрак, - проговорила Натали, глядя на Фло в недоумении.
- Я знаю только то, что он сказал, - сочувственно пожала плечами Фло. - Он позвонил в больницу и решил поехать туда. Наверное, то, что он узнал, не слишком обрадовало его, потому-то он и забыл о завтраке.
- Мог бы сказать мне, что уезжает, - заметила Натали.
- У Коултера нет привычки ставить кого-либо в известность о своих намерениях, - напомнила Фло.
Натали не могла с ней не согласиться. Она почти никогда не знала, где он находится в течение дня. Но после этой ночи… Она постаралась прогнать эту мысль. Он не подумал о ней, потому что все его мысли заняты теперь Кордом Гаррисом. Нельзя обижаться на него за это.
Натали подала обед позже почти на целый час, ожидая Коултера. Но он так и не появился. Не пришел к обеду и Трейвис. Он предупредил, что не сможет прийти, так как будет работать на другом конце ранчо. Фло ушла к себе, и за длинным обеденным столом Натали оказалась одна с Мисси и Рики.
Было уже за полночь, когда Натали услыхала шум подъезжающей машины. Она встала с дивана и закрыла книгу. Целый час она смотрела на одну и ту же страницу, не в силах вникнуть в смысл написанного. Она поспешила открыть дверь Коултеру.
- Добрый вечер! - с улыбкой приветствовала она его.
- Я думал, ты уже спишь, - устало произнес он, едва взглянув на Натали.
- Я ждала тебя, я не знала, обедал ли ты, а еще я хотела узнать, как чувствует себя Корд.
- Состояние все еще критическое, но врачи говорят, что ему немного лучше. - Он тяжело вздохнул. - Я не голоден. Мы с Дейрдрой перекусили в кафетерии госпиталя.
- С Дейрдрой? - переспросила Натали. - Ты хочешь сказать - со Стейси.
- Нет. Ей отнесли еду в палату, она не отходит от постели Корда.
Коултер направился в спальню, и Натали невольно пошла следом. На ходу он сбросил с плеч куртку. Натали старалась не прислушиваться к ноющей боли в сердце.
- Как там оказалась Дейрдра? - спросила Натали, когда муки ревности взяли верх над гордостью.
- Она услышала о катастрофе и пришла узнать, что с Кордом, и предложить свою помощь, - резко ответил Коултер.
- Она знакома с Кордом и Стейси?
- Нет, - с издевкой сказал Коултер. - По-твоему, Дейрдра способна предложить помощь совершенно незнакомым людям. Конечно же, она с ними знакома!
Натали заметила, что, снимая рубашку, он задел перевязку и невольно поморщился от боли.