Пожав плечами, она ответила:
- Дейрдра заехала, чтобы поздравить меня с тем, что я вышла замуж за Коултера.
- Как бы не так, на самом деле ей хотелось увидеть женщину, которая сумела заарканить Коултера. Самой-то ей это не удалось!
- Заарканить? Вы шутите, - горько улыбнулась Натали. - Это я оказалась в ловушке. - Она опустилась на диван и приложила ладони к вискам, голова раскалывалась. - Простите, я не то говорю, все совсем не так.
- Натали, вы не умеете притворяться. - Своим мягким голосом он как будто ласкал и успокаивал ее. - Я каждый день сижу с вами за одним столом, и не нужно быть слишком проницательным, чтобы заметить, что вы с Коултером ведете себя совсем не как молодожены.
- Пожалуйста, - Натали покачала головой, - не говорите сейчас ничего больше, а то я расплачусь. Я получила то, что хотела, и не стану жаловаться - у всякой медали есть оборотная сторона.
Трейвис понимающе кивнул. Он смотрел на Натали с восхищением.
В дом вошел Коултер. Он увидел Трейвиса, перевел взгляд на Натали, потом снова взглянул на управляющего и холодновато-высокомерным тоном спросил:
- Что-нибудь случилось?
Он снял перчатки и бросил их на столик в холле.
- Нет, я как раз собирался уходить, - сказал Трейвис, надевая свою широкополую шляпу. - До вечера, Натали.
Когда дверь за Трейвисом закрылась, наступило тягостное молчание. Натали вся напряглась под насмешливым взглядом Коултера.
- Как правило, Трейвис не приходит сюда днем, - сказала она, как бы оправдываясь.
- Так же, как и я. Но сегодня я зашел забрать вещи и переодеться, я еду в Сан-Антонио.
Он отвернулся от нее и направился в спальню, на ходу расстегивая рубашку. Натали вспыхнула от возмущения. Она не позволит ему совсем не считаться с ней.
Натали вошла в спальню вслед за ним и, остановившись на пороге, с подчеркнутым спокойствием спросила:
- Вы едете с мисс Коллинз?
- А я как раз думал, когда же ты заговоришь о ней, - сказал он, усмехнувшись.
- Она сегодня была здесь.
- Я знаю. - Он расстегнул запонки и сел на кровать, чтобы снять ботинки. - Я как раз выходил от тетушки Фло, когда она заехала проведать старушку. Так вот почему сюда пришел Трейвис - защитить тебя от когтей Дейрдры. Он, наверное, не знает, что ты и сама умеешь постоять за себя. - Когда Коултер снял рубашку, Натали увидела на его спине яркие следы ее ногтей.
- Он джентльмен, в отличие от вас, - сказала она.
Коултер холодно взглянул на нее и бросил ей свою рубашку.
- Отнеси туда, где лежит грязное белье, - приказал он.
Натали кипела от возмущения. Ей хотелось бросить рубашку ему в лицо, но она знала, что все равно ей придется поднять и отнести ее. Коултер изучающе смотрел на нее и удовлетворенно усмехнулся, когда увидел, что она все же собирается сделать то, что он сказал.
Осознав, что он над ней просто издевается, Натали перестала сдерживаться и бросила рубашку к его ногам.
- Я вам не прислуга, уберите сами свое грязное белье!
- Дейрдра мне сказала, что ты не в духе, - лениво протянул он.
Не помня себя от возмущения, Натали подскочила к нему и, так как он даже не пытался остановить ее, влепила ему пощечину. На красивом мужественном лице отпечаталась ее рука. Он медленно покраснел, а глаза метали молнии.
- Я не желаю видеть эту женщину в моем доме! - кричала Натали.
- В твоем доме? - спросил он мягко, но с издевкой, которая вонзилась ей прямо в сердце как рапира, спрятанная под плащом.
- Да, в моем доме, - повторила она, за своей яростью не замечая, что он тоже взбешен. - Я сплю с вами как законная жена, поэтому он в равной степени мой, даже больше мой, чем ваш, потому что я слежу за ним. И я больше не позволю этой женщине приходить сюда!
- Дейрдра будет приходить сюда по-прежнему, когда ей вздумается, - решительно сказал Коултер. Его взгляд выражал непреклонность.
- Нет! Мне все равно, сколько у вас любовниц, но я не потерплю, чтобы они приходили сюда, в этот дом, и позволяли себе унижать меня, - упрямо твердила Натали.
- Ты терпишь только мои деньги, - с иронией сказал Коултер.
- И ваши ласки, - ядовито заметила Натали.
Коултер презрительно усмехнулся.
- Зачем ты притворяешься, что тебе неприятны мои ласки? Какая добродетель заставляет тебя отрицать то влечение, что существует между нами?
- Вы эгоистичное животное! Почему вы считаете себя неотразимым? - она гордо вскинула голову и с презрением посмотрела ему в лицо.
Твердый, как алмаз, взгляд обвел ее с ног до головы. Натали почувствовала, как горит ее тело и кипит кровь.
- Хочешь, докажу? - не сказал, а скорее промурлыкал Коултер.
Золотые искры потухли в глазах Натали. Она почувствовала, что вся ее решительность мигом улетучивается. В ней предательски поднималась волна чувственности. Она попыталась было что-то сказать, но, встретив взгляд колючих глаз, не проронила ни слова.
Лучше молча отступить, чем признать безоговорочную капитуляцию, которой и добивается Коултер. Но Коултер опередил ее, повернув к себе. Свободной рукой она уперлась в его голую грудь в слабой попытке оттолкнуть его. Но он притянул ее за талию и приковал к своим коленям.
Медленно, безжалостно он все сильнее сдавливал ее в своих объятиях. Даже когда ей удалось высвободить одну руку, это ей не помогло.
Она выгибала спину, стараясь уклониться от его поцелуев, но Коултер медленно и сладострастно впивался горячими губами в ее нежную шею, опускаясь по бьющейся жилке в ямочку, проводил по плечам, отодвигая воротник блузки.
Не отрываясь, он снова медленно провел губами вверх по ее шее и стал покусывать мочки ее ушей. Волны чувственности разливались по ее телу. Самое примитивное половое влечение поднималось в ней. Еще секунда - и он доберется до ее рта, тогда она совсем потеряет контроль над собой.
- Будьте вы прокляты! - со слезами в голосе прокричала Натали. - Пустите меня!
Его губы продолжали ласкать ее лицо, и она почувствовала, как они растягиваются в улыбку. Он потерся щекой о ее гладкую кожу.
- Еще не время, - тоном соблазнителя, но со смехом в голосе ответил Коултер.
Натали схватила его за подбородок и попыталась оттолкнуть этого человека, который делал с ней, что захочет, покрывая поцелуями глаза, щеки, лоб.
- Пожалуйста, прекратите, - взмолилась она, на время позабыв свою гордость. Она еще постоит за себя, лишь бы только он отпустил ее сейчас. - Пусть Дейрдра приходит, когда хочет. - Его губы уже добрались до края ее рта. - Можете завести гарем в этом доме, мне все равно, только отпустите меня!
- Хочешь, чтобы я променял свою жену на гарем? - хриплым голосом, но с насмешкой произнес Коултер.
- Вам надо ехать в Сан-Антонио, - напомнила она, когда его рука очутилась у нее под подбородком и он начал касаться ее рта своими теплыми губами.
- Поцелуй меня, - приказал он.
Он дразнил ее близостью своих губ, не целуя, а стараясь пробудить в ней страсть. Желание снова испытать то удовлетворение, которое он всегда давал ей, все больше овладевало ею.
- Нет! - воскликнула Натали, сопротивляясь всеми силами.
- Поцелуй меня, - повторял Коултер, еще крепче прижимая ее к себе, - или я не отпущу тебя, даже когда Мисси и Рики придут из школы.
Из дрожащих губ Натали невольно вырвался стон. Рот ее наконец раскрылся. Повинуясь инстинкту и опыту, приобретенному у Коултера, она отвечала на его требование. Сначала он лишь принимал ее поцелуй. Он хотел, чтобы она сама научилась проявлять активность, и, только когда ее губы стали настойчивыми, она ощутила жар его поцелуя.
Натали больше не сознавала, что происходит. Ей казалось, что она тонет, а потом всплывает на поверхность и вновь рождается. Коултер отвечал на ее страстные поцелуи. Ее тело покачивалось на волнах наслаждения.
Когда он наконец оторвался от ее губ, Натали была не в состоянии шелохнуться. Ее дрожащие руки лежали на его плечах. Через полуопущенные веки она видела, как он пожирает страстным взглядом ее запрокинутое лицо.
- Повтори еще раз, что только "терпишь" мои ласки, - насмешливо произнес Коултер.
Он полностью владел собой, в отличие от Натали, которая еще не могла прийти в себя от его поцелуев.
В ее глазах стояли слезы обиды и унижения. Они жгли, как соль открытую рану.
- Я сделала то, что вы хотели. Теперь отпустите меня, - проговорила она дрожащим голосом.
Он только пожал плечами, как бы смеясь над ее упрямой гордостью, и отпустил ее. Освободившись, она все еще чувствовала огонь желания, который опалил ее, и не могла смотреть Коултеру в глаза. Подойдя к двери и не оборачиваясь, она сказала:
- Я вас ненавижу, Коултер! Интересно, знакомы ли вам такие чувства?
В ответ Коултер рассмеялся и сказал:
- Я вернусь к обеду. Надеюсь, моя любящая жена не вздумает меня отравить и мне не придется заставлять ее все пробовать первой и умереть вместе со мной.
В тон ему Натали ответила:
- А я как раз собиралась пойти поискать ядовитые грибы. - Хотя она понимала, что ее выпады не производят на него впечатления, она не могла удержаться.
Всю следующую неделю Натали работала без отдыха. Она чистила, где надо и не надо, придумывала все новые блюда, ходила на экскурсии с Мисси и Рики, убиралась до глубокой ночи, стараясь не заходить в спальню, пока Коултер не уснет. Она не была уверена, действительно ли он спит, когда тихо ложилась в постель. Но он ничего не говорил и только забавлялся, глядя, как преданно она ухаживает за детьми и следит за домом.
Она опять похудела, и на ее лице появились следы переутомления. Но она думала, что никто этого не замечает.
Поглядев в овальное зеркало, висевшее в столовой, Натали ущипнула щеки - старый, испытанный способ вызвать румянец - и пошла в гостиную звать Коултера и Трейвиса обедать. Как обычно в последнее время, она обратилась к Трейвису, и его теплый и уважительный взгляд немного ободрил ее.
- Рики и Мисси уже сидят за столом. Можно идти обедать, если вы готовы.
- Еще пять минут - так хочется допить пиво! - попросил Трейвис, поднимая недопитый стакан. - Я весь день мечтал выпить холодного пива, не хочется спешить.
- Конечно, - согласилась Натали, - сегодня было тепло. - Она не смотрела на Коултера, который развалился на стуле, но не могла не замечать его присутствия.
- Тепло? - воскликнул Трейвис, приподнимая брови. - В загонах было настоящее пекло. Рабочие обрадовались бы ящику холодного пива, словно северному ветру, подувшему с равнины. Мне страшно подумать, что будет завтра.
Натали вспомнила, какой вид был у Коултера, когда он пришел час тому назад. Рубашка на нем была мокрая от пота. Выгоревшие на солнце волосы пропылились, несмотря на то что он прикрывал их широкополой шляпой. У него был усталый вид, совеем не такой свежий и мужественный, как сейчас, подумала она, взглянув на него краем глаза.
- Трейвис, почему бы вам не попросить Натали привезти завтра в полдень ящик пива? - лениво предложил Коултер, изучая пену, покрывавшую стенки его пустого стакана.
Она бросила на него удивленный взгляд. Трейвис долго смотрел на Коултера, потом допил свое пиво и сказал:
- У Натали достаточно других дел.
- О, она будет только рада, - возразил Коултер с невеселой улыбкой и с мрачной иронией взглянул на Натали. - Моя жена любит придумывать себе работу, чтобы ни минуты свободной не оставалось.
Натали опустила глаза под его жгучим, напористым взглядом. Почувствовав вопросительный и озабоченный взгляд Трейвиса, она покраснела. Коултер, как всегда, попал в самую точку.
С притворной беспечностью она повернулась к Трейвису и сказала:
- Я обязательно привезу завтра пиво. Мне совсем не трудно. А теперь извините, мне надо разливать суп.
- Мы сейчас придем, - заверил ее Трейвис.
За столом разговор шел только о детях, об их делах, и никто больше не касался того, как много работает Натали. После кофе Трейвис сразу же ушел. Натали не знала, куда исчез после обеда Коултер. Она не слышала, чтобы он заводил машину, но не стала проверять.
Как и в предыдущие дни, она большую часть вечера провела с детьми. В одиннадцать она все еще была на кухне - решила вымыть висячую лампу.
Натали стояла на столе. Вытирая пот со лба, она краем глаза заметила, что кто-то появился в дверях. Натали резко обернулась, от неожиданности чуть не опрокинув миску с мыльной водой. Поняв, что это Коултер, она поспешно отвернулась и продолжала работать.
- Вам что-нибудь нужно? - холодно спросила она.
- Я хотел показать дорогу к загонам для скота, - спокойно ответил Коултер.
- Вы хотите показать мне дорогу сейчас? - недовольно спросила Натали. - Но ведь уже темно.
- Я имел в виду карту, - сухо ответил Коултер.
Чтобы скрыть смущение от своей недогадливости, Натали начала протирать цепь, на которой висела лампа.
- Я сейчас освобожусь, - сказала она.
- Можешь не спешить, - протянул Коултер.
Натали и не собиралась спешить, но ее смущал его пристальный взгляд, и она решила закончить поскорее. От духоты и неудобной позы, в которой она стояла, Натали стало нехорошо, у нее закружилась голова, она пошатнулась и в ту же секунду почувствовала, как сильные руки подхватили ее. Коултер опустил ее на пол.
Натали попыталась вырваться.
- Со мной все в порядке.
- Конечно, - усмехнувшись, сказал Коултер.
В его объятиях голова кружилась еще больше, чем от жары.
- Это все от духоты, - твердила Натали.
- Если тебе хочется безвременно сойти в могилу или довести себя до полного истощения, это твое личное дело. Мне все равно. Можешь продолжать в том же духе. Но я хочу спать. Поэтому и предлагаю объяснить тебе, как доехать.
Натали надеялась увидеть в его глазах хоть каплю сочувствия, но он намеренно давал ей понять, что она ему совершенно безразлична и как женщина, и просто как человек. Это было жестоко. Она вдруг поняла, что потерпела полное поражение.
Молча Натали последовала за ним в его небольшой кабинет. Сюда она заходила только для уборки. Ей стоило большого труда сосредоточиться на объяснениях Коултера и запомнить путь, прочерченный его карандашом по большой карте ранчо. Но она подумала, что как-нибудь сумеет найти дорогу утром, и сказала ему, что все поняла. Она надеялась еще раз взглянуть на карту, когда Коултер уйдет на работу.
- Ладно, - сказал он. - Сейчас ты так устала, что не в состоянии вспомнить собственное имя. Я объясню тебе все утром.
С этими словами он выключил настольную лампу и, небрежно бросив "спокойной ночи", удалился. Натали молча проследила за ним взглядом. Ее ошеломило абсолютное безразличие, которое он проявлял к ней. Это задевало ее больше, чем она ожидала. Он даже не пытался изобразить сочувствие и уговорить ее лечь пораньше спать.
Он прав, ведь она напрасно изводит себя работой. Только себе делает хуже. Что она надеялась ему доказать? Что если он считает ее рабыней, то она должна трудиться с утра до ночи? А кто позаботится о Рики?
Коултер уже был в постели, когда Натали вошла в спальню. Он без всякого интереса посмотрел на нее и повернулся на бок на своей половине кровати. Натали прошла в ванную комнату, умылась и надела ночную рубашку. Коултер не шевельнулся, когда она легла рядом. На ее глаза набежали непрошеные слезы, но усталость взяла свое, и она забылась беспокойным сном.
В доме была идеальная чистота, поэтому на следующий день Натали не занималась уборкой. Коултер сдержал свое обещание и еще раз показал ей дорогу к загонам для скота. Все оказалось очень просто, и Натали удивилась, почему вечером она не могла разобраться.
Утром Рики был дома. Натали провела с ним на воздухе все время до наступления жары. Он привык играть один, и Натали могла спокойно отдыхать. Она полулежала в шезлонге, наблюдая за тем, как он играет.
Натали не стала слишком утруждать себя приготовлением завтрака. Она усвоила урок, который дал ей Коултер Лэнгстон, и больше не будет стараться что-то доказать ему. Впрочем, она и сама толком не знала, что именно она хочет доказать.
Охлажденное пиво было уже загружено в ящик со льдом, настолько большой, что Натали с трудом установила его на заднем сиденье машины.
Был уже почти полдень, солнце нестерпимо палило. Натали ехала по дороге, петлявшей вокруг ранчо, очень медленно, чтобы не поднимать пыли. Спешить некуда, она отдыхала.
Она любовалась полевыми цветами, усеявшими весеннюю траву, и темной зеленью дубов и кедров. Среди множества цветов, названий которых она не знала, Натали видела васильки и белые головки мака. Воздух был напоен их ароматом.
Между цветами порхали бабочки, жужжали пчелы, пели птицы. Серебристой лентой петлял по лугу ручей. Выехав на дорогу, ведущую к загонам, Натали услышала шум воды, бегущей по каменистому руслу.
Но скоро его заглушило мычание коров, становившееся все громче по мере того, как Натали приближалась к загонам, и достигшее своего апогея, когда она остановила машину около пыльной завесы, окружавшей большие загоны. Выйдя из машины, она почувствовала удушающую жару и тошнотворный запах пота, жженого волоса, навоза и каких-то лекарств.
Подойдя ближе, Натали увидела, что повсюду идет энергичная работа. Рабочие умело, не суетясь, клеймили скот. Здесь не было лихого размахивания лассо и галопирования, которые часто демонстрируют в вестернах. Несмотря на едкий запах и неумолкающий шум, Натали наблюдала за всем происходящим как зачарованная.
Прикрыв глаза рукой от яркого солнечного света, она присматривалась к работающим. Несколько человек видели, что она стоит у дороги, но никто не прервал работу. Все рабочие были одеты почти одинаково: темно-синие джинсы, рубашки и шляпы, цвет которых трудно было различить под слоем пыли.
Натали легко узнала среди рабочих Коултера. Хотя он был покрыт потом и пылью не меньше других, его окружала какая-то незримая аура, выделяющая его из толпы людей. Он как-то по-особому, свободно держался в седле. Под ним была сильная лошадь гнедой масти. Натали чувствовала, что он видит все, что делается вокруг него.
Наблюдая за Коултером, Натали не заметила, как к ней приблизился всадник. Она вздрогнула от неожиданности, когда он остановился рядом, и встретилась взглядом с Трейвисом, смотревшим на нее с ласковым участием.
- Как вам со стороны работа ковбоя? - спросил он. - Жара, вонь, шум и раздраженные животные. Но ничего не поделаешь - такие уж тут условия. И пожаловаться некому.
- Может, тому, кто наверху? - ответила Натали и улыбнулась широкоплечему всаднику. Она щурилась и прикрывала глаза ладонью от слепящего солнца.
- На таком солнышке надо бы шляпу, - озабоченно сказал Трейвис.
Натали вспомнила о своей соломенной шляпе, украшенной искусственными цветами, которую носила в саду. Здесь она была неуместна.
- Да, пожалуй. Но я не представляла себе, - вздохнула она, - что это такая тяжелая работа.
Трейвис широко улыбнулся:
- Загон скота - это не только на клеймление. Одновременно скот осматривают, отбирают больных на лечение. Молодняк обрабатывают и клеймят. Бычков кастрируют и откармливают на продажу. И никакой романтики.
- Теперь я вижу, - сказала Натали, закашлявшись от пыли, поднятой коровой, которая пыталась сбросить с себя веревку, - Пиво в машине. Достать?