– Я свободный художник! У меня есть пароход, то есть корабль, акции одного банка, бизнес-центр и еще всякого разного по-малости. Вот, например, сельское хозяйство. Вложение денег в урожай дело довольно прибыльное. В крупы там разные тоже можно деньги вкладывать или в макароны. Масло опять же растительное. Короче, скучно это все. Другое дело у вас. Вложение денег в красоту. Это ж интересно. Приехала к вам тетенька чучелом, а вышла красавицей неземной. Чего они к вам в очередь не стоят, не понимаю?
– Я и сама не понимаю. Ну ладно, спасибо вам за компанию. – Вера глянула на часы. – Мне пора. Пойду одеваться. Ко мне скоро врач на собеседование подъедет, а потом сын должен заехать. Петруша мой. Соскучилась.
– Завидую. А я вот свою дочку не вижу совсем.
– Чего так?
– Сначала жена не давала. Первая. Теперь сам не хочу.
– Почему?
– Чужой человек. Она внешне на меня похожа, а ее без меня и против меня воспитали. Говорить мне с ней не о чем. Взгляды у нее – жуть. Как у матери. Все ей обязаны, и земля вокруг нее вертится. Я ей, конечно, денег даю, но не более.
– Но вы ж, небось, мать ее любили, когда женились?
– Ой, кто там разбирается любовь, не любовь в двадцать пять лет? С виду девка красивая, значит, любовь, а то, что внутри стерва и дура невозможная это ж потом все обнаруживается.
– Тут я согласна. Это хорошо, если сразу после свадьбы обнаруживается! А если после двадцати лет совместной жизни?
– Нет, дуру и стерву все-таки можно быстрее вычислить, она сама себя покажет.
– Ну да. Одно дело дура и стерва, другое – коварный изменщик. – Вера опять посмотрела на часы. – Извините, побегу. А то в мокром купальнике как-то несолидно собеседование проводить. – Вера встала и сунула книжку в пляжную сумку.
Олигарх Иван Тропилин тоже вскочил, взял Верино покрывало, стряхнул с него песок и аккуратно сложил.
– Вот, держите. – Он протянул покрывало Вере.
– Спасибо.
– А могу я вам в качестве спонсорского взноса презентовать лежаки, матрасы и пляжные зонтики?
– Ни в коем случае.
– Почему?
– Иван! – Вера нахмурилась и заглянула соседу в глаза. Глаза были веселые. Даже слегка нагловатые. – Хватит придуриваться. Вы же понимаете. Сначала подарите лежаки, а потом припрётесь на них лежать. И я не смогу указать вам на выход. Лежаки-то ваши.
– С чего это я буду на ваших лежаках лежать?
– Ваших.
– Хорошо моих.
– Ну, испытания провести вдруг захотите. Да, мало ли чего у вас там в голове, если вы вдруг ни с того ни с сего лежаки дарите?
– У меня в голове исключительно благие намерения.
– Вот и славно. А лежаки я сама куплю. Все, пока! – Вера помахала Ивану рукой и побежала к коттеджу. За спиной она услышала плеск воды и стрекотание мотора.
Дома Вера быстро привела себя в порядок и поспешила к зданию клиники. Новый косметолог нашелся случайно, когда Вера уже совершенно отчаялась кого-либо найти. Оказалось, что у мамы лучшей Вериной подруги есть давняя приятельница. А у этой приятельницы имеется дочка, которая работает косметологом в самой лучшей и самой дорогой питерской клинике "Космос". И вот эта дочка отчего-то вдруг решила из "Космоса" уйти. В другой ситуации Вера ни за что бы не стала брать на работу кого-либо из знакомых или их детей. Знакомого возьмешь, потом проблем не оберешься. Обиды всякие начнутся, разговоры. А если плохо работать будет, так и не уволишь ведь! Это как лежаки у соседа взять, потом фиг отвяжешься. Хотя конкретно этот сосед Вере определенно нравился. Может, и не надо от него так уж энергично отвязываться?
Шлагбаум Вера подняла заранее, поэтому на площадке перед входом в клинику уже находился маленький автомобильчик марки "Мини". До обозначенного Верой времени встречи оставалось десять минут. Вера отметила, что новый косметолог хотя бы отличается пунктуальностью. Рядом с "Мини" стояла девушка выдающейся красоты и курила любимые Верой тонкие ментоловые сигареты. Их Вера узнала сразу по запаху и сглотнула слюну. С каким бы удовольствием она сейчас покурила вместе с этой эффектной красоткой! Опять же внешность девушки вызвала у Веры симпатию и одобрение. Косметолог сам должен быть красивым, тогда и клиенты ему будут доверять свою красоту.
– Здравствуйте. – Девушка увидела Веру и стала оглядываться в поисках урны для сигареты. Ничего подходящего не нашла и нырнула в открытую дверцу машины. Видимо притушила окурок и выкинула его в пепельницу. Это Вере тоже понравилось. Если бы девушка кинула окурок на чисто выметенную Ашрафом площадку, Вера непременно обиделась бы.
– Здравствуйте, – поздоровалась Вера, когда девушка вынырнула из автомобиля.
– Вы Вера Алексеевна?
Вера кивнула.
– А я от Эльвиры Викентьевны. Шура Животова. Ой, Александра Геннадиевна Животова, – поправилась девушка. – Врач дермато-косметолог.
– Отлично. – Вера протянула девушке руку для рукопожатия. Рукопожатие врача-косметолога оказалось горячим и крепким. – Пойдемте, я вам клинику покажу, а вы о себе расскажете.
Они обошли клинику, причем девушка косметолог по имени Шура внимательно и со знанием дела осматривала новейшее оборудование, закупленное Верой в Италии. Когда Вера продемонстрировала ей лазер, то не смогла сдержаться и пожаловалась:
– Вот. Накупила за бешеные деньги всякой всячины. Готова стажировку и обучение в Италии оплатить, но никто не хочет. Нет, в Италию-то хотят, а вот на работу ездить сюда ко мне никто не хочет.
– Вера Алексеевна! Не надо никакого обучения и стажировки. Вот. – Косметолог Шура Животова полезла в сумочку и достала пачку разных сертификатов. – Где же он? – Она задумчиво перебирала бумаги. – Ага! – Она извлекла из пачки нужную бумагу. – Смотрите, я имею право работать на этом оборудовании. – Шура протянула документ Вере. – Ксерокопия, конечно, – пояснила она. – Оригиналы у меня дома. Вернее, они должны быть в "Космосе", в рамках висеть, но я их подменила цветными копиями. Тут у меня много всяких сертификатов.
Вера разглядывала бумаги и не верила привалившему счастью.
– Но это же все стоит больших денег, – наконец, сказала она, возвращая сертификаты Шуре.
– Не волнуйтесь. Я за свой счет обучалась, кроме лазера, конечно. Пришлось во Франции стажироваться, но я все оплачу "Космосу", если они затребуют. Заработки у меня приличные. Деньги есть.
– Но почему вы из "Космоса" хотите уйти? Это же очень престижное место. Да еще ездить ко мне не в ближний свет. – Вера подозревала, что тут должен быть какой-то подвох. Не может же быть все настолько хорошо.
– Честно? – Девушка Шура тряхнула коротко стриженой головой идеальной формы.
– Конечно, честно!
– Хорошо. Но это конфиденциальная информация.
– Могила! – Вера изобразила на рту застежку молнию.
– Расскажу только потому, что я к вам по знакомству через маму свою пришла, как бы по-родственному, – предупредила Веру Шура Животова. – У меня был роман с главным врачом "Космоса". По-дурости, по-молодости, ну, вы понимаете.
– С Кирсановым? – ахнула Вера. Кирсанов был известен всему городу, как выдающийся пластический хирург. Он был именно тем самым светилом, которое Вера мечтала когда-нибудь заполучить для своей клиники.
– Ну, да. Он женат оказался, а я вдруг поняла, что не имею права проводить всю свою жизнь на вторых ролях. В надежде, что он когда-нибудь от жены уйдет. Да и жена у него симпатичная. И, вообще, это многоженство какое-то очень и очень штука неприятная. Вот я с ним и порвала. Теперь он меня попросту выживает. Часы приемные мне сократил, да еще клиентов моих велел к другому врачу записывать. Якобы я в отпуск ухожу. Это я случайно узнала.
– Это же неприлично, – возмутилась Вера. – Не по-мужски.
Она, конечно, тут же представила себя на месте жены Кирсанова и слегка осудила Шуру, как коварную соблазнительницу. Но, во-первых, Шура ситуацию исправила и сама отказалась чужую семью рушить, а во-вторых, сразу понятно, кто в данном случае абсолютное и коварное зло.
"Зло обычно ходит в брюках!" – Лозунгом всплыло у Веры в голове. – "Да еще и мстит девчонке. Козел и сволочь!"
– Ха! Это еще не все. Я, было, сунулась в "Клеопатру", так мне там отказали. Правда, по секрету сказали, что информация по городу прошла о моей профнепригодности. Вы ничего такого не слышали?
– Нет, не слышала, – растерялась Вера.
– Ну, правильно. Вы ж не в тусовке, и на отшибе. Я вам про свою профнепригодность уже кучу сертификатов показала, так еще и имела каждый приемный день полную запись. Еле ноги с работы волокла. Ничего, мои клиенты, авось от меня профнепригодной не разбегутся.
Чувствовалось, что Шура Животова искренне обижена.
– Думаете, сюда ездить будут? – с замиранием сердца поинтересовалась Вера.
– Конечно! Сюда даже лучше, чем в "Космос". Там сейчас машину припарковать – целая история. Да пробки сплошные пока до центра доберешься. А к вам я с Петроградки домчалась за полчаса. Опять же здесь можно клиенткам предложить переночевать, чтобы домочадцев мордой своей отекшей или пупырчатой не пугать.
– Правильно рассуждаете, я ведь так и планировала, когда всё это затевала, – обрадовалась Вера. Здорово, когда человек так хорошо тебя понимает. – Шура, а когда вы сможете выйти на работу?
– Да, хоть завтра, если у вас все препараты имеются. Я ж у вас могу в свои выходные пока работать. У меня теперь выходных, благодаря усилиям Кирсанова, просто море. Вот сегодня, например, выходной и завтра. Если мы с вами договорились, то послезавтра я подам заявление на увольнение. У вас пока могу по совместительству оформиться. А как Кирсанов мне трудовую книжку вернет, сразу же ее вам отдам. Вдруг случится чудо, и он меня послезавтра же и уволит.
– Хорошо бы. Пойдемте, посмотрим, что у меня из препаратов есть. Если чего не хватает, вы мне списочек составьте, я все завтра и докуплю.
После просмотра закупленных Верой препаратов выяснилось, что необходимо докупить совсем немного. Шура дала Вере расписание своих выходных дней, взяла Верин телефон, и они договорились, что первое время Вера будет сама вести запись Шуриных клиенток, а чуть позже, когда дело встанет на поток, можно будет уже взять на работу и администратора рецепции.
– Хватит с вас уже горничных, которые трут пустые помещения. – Шура кивнула в сторону тихой узбечки, которая тщательно протирала пыль на подоконниках.
– Это точно. – Вера тяжело вздохнула. – Но мы с вами ведь не обговорили самый главный вопрос. Зарплату.
– Так, чего ее обговаривать? Прейскурант я в "Космосе" сопру, чтоб вам с ценами не мучиться. Тем более, что клиентура-то вся из "Космоса" пойдет, а она к этим ценам привычная. Ну, инъекции, конечно, за минусом расходных материалов, пополам. А если на аппаратах, то мне процентов двадцать. Вас устроит?
– Конечно, устроит, – обрадовалась Вера. Честно говоря, она очень плохо представляла себе, из чего состоит ценообразование на косметологические услуги. – Может быть вам, Шура, установить пока какую-нибудь зарплату. Как я массажисткам сделала. Пока клиентура наберется.
– Добрая вы женщина, Вера Алексеевна. Не надо мне никакой зарплаты. Недели через две у нас с вами будет полная запись. И массажисток ваших мы загрузим и тоже на процент от выручки посадим. Уж, поверьте. Сейчас я всем своим клиенткам ваш телефон разошлю. Только уж вы не забудьте представиться клиникой "Вечная молодость"! Клиентки наши больше всего солидность уважают. Мрамор, вооруженную охрану и все такое…
– Не забуду, – Вера рассмеялась. Ей стало как-то спокойно и легко внутри. Неужели она, наконец, нашла нужного соратника и сподвижника? Вот было бы здорово!
Когда она провожала Шуру к машине, к клинике подъехал Петруша. Он выскочил из машины, раскинув руки, и Вера повисла у него на шее. Так соскучилась по своему отпрыску, что не хотелось выпускать его из рук. Наконец, она оторвалась от сына и заметила, что тот с интересом смотрит на Шуру.
– Здрасьте, – сказал ребенок, обращаясь к новому врачу косметологу, и у Веры заныло сердце. Как-то сразу, может быть и некстати, вспомнилась история про роман Шуры с Кирсановым.
– Здравствуйте и до свидания, – вроде бы вежливо, но очень строго сказала Шура, усаживаясь в свой автомобиль. – До завтра, Вера Алексеевна. – Она завела мотор и исчезла за шлагбаумом.
– И ктой-то? – поинтересовался Петруша.
– Новый врач косметолог, – осторожно пояснила Вера.
– Шика-а-а-рный какой врач!
– Да. Но для тебя эта девушка старовата. Лет на десять, никак не меньше.
– Ма! При чем тут я? Просто докторша классная. Вот и все.
– Ну, раз все, то пошли-ка ужинать. Ты ж, наверное, есть хочешь?
– Конечно, хочу. А чего будет? Хорошо бы котлетки. Я котлет сто лет уже не ел.
– Хорошо, – засмеялась Вера. – Неужто Алла Николаевна тебе котлеток не жарит?
После развода и переезда Петруши на отдельное проживание Вера договорилась с бывшей домработницей, чтобы она убиралась в квартире у сына и готовила ему еду. Оплату труда Аллы Николаевны Вера взяла на себя, за что лучшие подруги покрыли ее позором. Но Вера решила, что пока сын не закончит обучение в институте, она не будет ему ни в чем отказывать. Как если бы они по-прежнему жили все вместе: Вера, ее бывший муж Сельдерей, он же подлец Жеребов, и сын Петрушка. Не гоже, чтобы дети страдали из-за развода родителей. Пусть хоть это и такие большие дети, как Петрушечка.
– Жарит, конечно. Только, во-первых, твои вкуснее, а во-вторых, вчера отец приходил. Голодный. И все, что было в холодильнике, пожрал.
– Вот гад!
– Ничего не гад. Он несчастный. Один сейчас. Почти все время голодный. От своей последней подружки еле утёк, а Алла Николаевна отказывается у него работать. Говорит, не хочет, чтобы ею разные выдры командовали.
– Правильно. Кто ж хочет? А чего отец в ресторан не сходит? Или у него и правда дела настолько плохи, что приходится экономить?
– Нет. У него изжога, несварение и горечь во рту после ресторанной пищи. Вот он ко мне и повадился, как оголодал. Говорит, скучает по домашней еде.
– Еще бы! – Злорадно рассмеялась Вера. – Ему полезно поскучать немного.
Весь вечер Вера посвятила кормлению ребеночка, отвлекаясь исключительно на телефонные звонки клиенток Шуры Животовой. Специальный журнал, который Вера завела для записи, стремительно заполнялся.
В результате Вериных усилий Петруша еле выполз из-за стола. Вера проводила его до машины, закрыла за ним шлагбаум и пошла к Ашрафу сообщить о новом докторе. А главное, о том, что завтра будут первые клиенты. Ашрафа она застала беседующего с Акбаром на узбекском языке.
– Доброй ночи, хозяйка, – поздоровался Ашраф.
– Доброй ночи, Ашраф. У нас с завтрашнего дня доктор новый будет работать и первые клиенты, наконец, приедут. Ты уж пофигурируй завтра в охранной будке. Для солидности. Говорят, наши клиенты больше всего солидность уважают.
– Конечно, отчего ж не пофигурировать. Сосед чего приезжал?
– Так, по озеру катался, вот и заехал. А ты откуда знаешь? – удивилась Вера.
– Так Акбар рассказал. – Ашраф пожал плечами. – Ох, распугает он нам тут всех русалок своим тарантасом. Ты б сказала ему, чтоб с озера не ездил.
– Он пообещал, что сверху на нас с вертолета прыгать не будет.
– И на том спасибо.
* * *
Нельзя сказать, чтобы Дмитрий Иванович Жеребов, он же Сельдерей, так уж и не любил свою теперь уже бывшую жену Веру. Любил, конечно, да еще как! Увидел и после этого не смог спокойно спать, пока не женился на ней. Даже когда уже женился, иногда в страхе просыпался ночью и проверял на месте ли Вера. Не приснилось ли ему такое вот счастье. Вера в юности была потрясающе красивой девушкой. Таких васильковых глаз Дима Жеребов не видел больше ни у кого и никогда. Мало того, что глаза васильковые, так еще и длинные пушистые черные ресницы. И ко всей этой потрясающей красоте, кроме точеной фигуры, прилагались еще и веселый добрый характер, и чувство юмора, и недюжинные кулинарные способности. Жили они с Верой замечательно, как говорится, душа в душу. Без мелких стычек и всяческих дрязг даже в самые трудные времена, когда уже родился сын Петруша, и они жили в большой коммунальной квартире с очень замысловатыми соседями. Вера всегда ухитрялась находить общий язык и с капризными соседскими бабулями и с алкашом из комнаты напротив, и с девицей из комнаты, рядом с кухней, которая водила к себе постоянно какие-то шумные компании.
Вера же нашла и прекрасный обмен их комнаты на однокомнатную квартиру с доплатой. Деньги на доплату дали Верины родители. Правда, в долг. И Дима крутился, как уж на сковородке, чтобы эти деньги вернуть. То разгружал вагоны, то мыл окна в учреждениях, то заваривал швы на панельных домах. Да мало ли всяких халтур можно подыскать тому, кто хочет заработать в свободное от учебы время. Дима уставал, как черт, но после работы бежал домой вприпрыжку. Там его всегда ждал самый вкусный в мире ужин и Вера с маленьким Петрушей. Вера всегда всё успевала: и курсовые вовремя сдавать, и экзамены на отлично, и Петрушу искупать, и квартиру убрать, и ужин приготовить. Они все вместе ужинали и радовались полному отсутствию в квартире каких-либо соседей. Потом после окончания института Дима и Вера с головой ринулись в бизнес, благо Верина мама вышла на пенсию и смогла оставаться с Петрушей. Оба с переменным успехом начали зарабатывать деньги. Когда удалось обменять свою однушку на трехкомнатную квартиру, Вера с Сельдереем босиком танцевали танго в пустых комнатах и мечтали, какую мебель они со временем купят.
Сельдерею очень нравилась такая жизнь. Каждое утро они завтракали всей семьей, а потом разбегались по делам. Дима и Вера спешили на работу, и по дороге кто-нибудь из них закидывал Петрушу в садик, а позднее в школу. Вера с возрастом хорошела все больше и больше. Она носила красивые деловые костюмы и туфли на высоких шпильках. Дима любил где-нибудь появляться вместе с Верой, ведь все любовались ею и завидовали ему. Каждый вечер за ужином в семье обсуждались проблемы и Вериного бизнеса, и бизнеса Сельдерея, а в процессе этих обсуждений всегда находились оптимальные решения. Особенно успешной была Верина идея производить в Китае якобы итальянское оборудование, которым торговал Сельдерей. После этого деньги полились в фирму Дмитрия Ивановича Жеребова просто рекой.