– Я слышал, что это красивая страна.
– У вас нет багажа.
– Я хочу приобрести традиционную одежду, – нашелся Микаэль. – Так я полностью впишусь в ваши обычаи.
Женщина-таможенник проверяла его бумажник и вытащила оттуда записку Лейлы. Она взглянула на Микаэля:
– Вы знаете кого-нибудь в Ишле?
– У меня есть друг, с которым я играю в шахматы, – сказал он, убеждая себя не потеть. Офицеры о чем-то переговорили на арабском и посмеялись.
– Вы здесь ради романтических отношений?
– Надеюсь, – ответил он, думая про себя, правильным ли был ответ, от которого зависело, впустят ли его в страну.
– Желаю вам приятно провести здесь время, – сказала женщина-офицер и протянула ему бумажник.
Он взял машину напрокат: солнце палило нещадно. Однако, прежде чем направиться к дворцу, он позвонил Захиду. Как Микаэль и ожидал, его перенаправили на голосовую почту.
– Я в Ишле, – оставил сообщение Микаэль. – Может, в следующий раз вы возьмете трубку?
Он подождал пять минут, а затем снова позвонил.
В этот раз ему ответили.
– Будет лучше, если вы не будете вмешиваться, – без предисловий начал Захид.
– Я не могу так поступить, – возразил Микаэль. – Я здесь, чтобы поговорить с вашим отцом.
– Я настоятельно рекомендую вам сесть на самолет и немедленно покинуть страну.
Захид не лукавил. Если его отец узнает, что Лейла состояла в отношениях за границей, тогда ад покажется раем не только для Микаэля, но и для Лейлы.
– Вам необходимо улететь.
– Это случится только после того, как я поговорю с вашим отцом, – упрямо сказал Микаэль.
Захид взглянул на Тринити, а затем отвел взгляд.
– Сегодня моя сестра выберет себе мужа.
– Тогда мне нужно поговорить с вашим отцом до того, как это произойдет. И вы организуете мне эту встречу.
Захид скрипнул зубами. В таком тоне к нему могли обращаться немногие, и от высокомерия Микаэля в нем взыграл нрав.
– Вам нужно поговорить не только с моим отцом, – с клокочущей яростью в голосе сообщил он. – Для начала вы объяснитесь со мной. Лейла моя сестра. Как вы посмели мне солгать, что для вас она была только клиенткой?! Я хочу знать точно, что произошло. Я пришлю за вами машину.
– В этом нет необходимости. – Улыбка Микаэля вышла криво. Он вполне допускал, что Захид может велеть отвезти его в пустыню и оставить там. – Я уже в машине и еду к вам.
Если придется, то он будет кричать Лейле из-за ворот дворца.
Захид закончил звонок и, все еще не глядя на Тринити, позвал Абдула.
– Скоро к нам подъедет гость, – отрывисто сказал он. – Его зовут Микаэль Романов. Его необходимо отвести в кабинет короля, но он не должен идти через парадный вход. А сейчас скажи моему отцу, что я хочу с ним там поговорить.
– Ваш отец встречает претендентов на руку принцессы Лейлы и их семьи.
– Сделай это немедленно, – велел Захид.
Он обратился к Тринити:
– Он хочет поговорить с моим отцом. Я буду присутствовать при этом разговоре.
– Могу я также присутствовать при этом?
– Нет, – покачал он головой.
– Почему?
– Потому что ему не придется убеждать тебя, – сказал Захид. – Ты уже приняла решение.
– Захид, пожалуйста…
– Тринити, ты не понимаешь, насколько щекотлива эта ситуация.
– Твой отец принял меня.
– Лейла его дочь! – воскликнул Захид. – Ты переехала в Ишлу. Думаешь, Микаэль поступит так же? Думаешь, мой отец позволит Лейле покинуть страну?
Тринити заморгала, осознав, насколько все сложно.
– Никогда, – покачал головой Захид. – Мой отец никогда не согласится, чтобы мужчина неблагородных кровей женился на его дочери, а тем более – увез бы ее жить за границу. А теперь иди и помоги Лейле собраться. И не говори ей, что Микаэль здесь.
– Захид, разве ей нельзя с ним увидеться? Даже если это ни к чему не приведет?
– Тринити, я лучше тебя знаю своего отца и сестру. И я прошу тебя…
– Или требуешь? – с вызовом спросила Тринити.
– И то и другое, – согласился Захид. – Ты должна верить, что я постараюсь сделать для своей сестры все необходимое. Она будет счастлива.
Однако Тринити в этом сомневалась. К тому же будет ли слова Захида достаточно?
Джамила мыла Лейлу. Сегодня принцесса должна была выбрать своего будущего мужа.
– Вам нужно наложить макияж, – напомнила Джамила. – В первый раз.
– Во второй, – поправила ее Лейла.
– Ах да, вы уже были накрашены в тот раз, когда у вас случился припадок.
Лейла повернулась, услышав странную нотку в голосе Джамилы, и впервые после возвращения домой обменялась с ней слабой улыбкой. Глаза Лейлы наполнились слезами. Микаэль был прав: она любила Джамилу.
Какая ужасная, ужасная любовь, подумала Лейла, обнимая свою горничную.
– Пожалуйста, будь со мной, когда я выйду замуж, – попросила она.
– Ты знаешь, что я не могу, – ласково остановила ее Джамила. – Твой свадебный день станет днем, когда я выйду на пенсию. Хусейн предоставит тебе в распоряжение новых горничных и личную служанку. Молодую, которая поможет тебе с твоими детьми.
– Я не хочу детей, – сказала Лейла. Когда Джамила помогала ей выйти из ванны, она с вызовом спросила: – И потом, кто сказал, что я должна выбрать Хусейна?
– Вы сделаете то, что будет правильно для вашего отца и короля, я уверена в этом, – сказала Джамила, вытаскивая бигуди из ее волос.
– Ты когда-нибудь любила, Джамила? – спросила Лейла.
– Я никогда не была замужем.
– Я тоже, – сказала Лейла, но она любила. Она любила и будет любить, даже если всю оставшуюся жизнь проведет с другим мужчиной.
– Какое у вас сегодня забавное настроение, Лейла, – оборонила Джамила.
– Но мне совсем не весело, – вздохнула она.
И в этот момент вошла Тринити.
Джамила насторожилась. У нее были все основания волноваться: она знала, насколько непостоянной была Лейла.
– У тебя такие волнистые волосы, – сказала Тринити, увидев Лейлу. – Они чудесно выглядят.
Лейла ничего не сказала, хотя в ее глазах сверкнул гнев. Она через силу улыбнулась Тринити.
– Как Захид? – спросила она.
Тринини сглотнула.
– У него все хорошо.
– В этот день он шлет мне самые лучшие свои пожелания? – ядовито поинтересовалась она, так как завидовала Тринити и Захиду и злилась, что правила для них были другие. – Надеется, что мой брак будет таким же благословенным и счастливым, как и его? Потому что если это так, то он – лицемер. Как и ты.
– Захид любит тебя.
– О, меня любит столько людей, – все так же иронично продолжала Лейла. – Разве я не счастливица?
Тринити была близка к тому, чтобы расплакаться. Она знала, что сюда едет Микаэль, но не могла сказать этого Лейле. И эта мысль разрывала ей сердце.
Джамила накрасила принцессе веки и ресницы, пока они не заблестели, как рубин "Опиум", который Лейла должна была вручить мужчине, которого выберет.
– Интересно, какой подарок для меня приготовил Хусейн, – задумчиво сказала Лейла. – Сомневаюсь, что он подарит цветы.
– Сегодня вы должны вести себя соответственно вашему положению, – заметила Джамила.
Лейла проглотила слезы и кивнула. Она обещала, что, если получит свободу, пусть даже на такой короткий срок, она выйдет замуж с достоинством.
Но как же это было тяжело!
– Я накрашу вам губы и наложу румяна, после того как вы наденете платье, – сказала Джамила.
Лейла встала, подняла руки и попыталась унять дрожь, почувствовав бело-золотистое платье на своем теле.
Открыв глаза, она увидела, что Тринити стоит и смотрит в окно. Она повернулась, и Лейла увидела в ее глазах слезы. Гнев принцессы тотчас утих.
В том, что должно было произойти, вины Тринити не было. Просто таковы были древние обычаи, которым надлежало следовать.
Наступил момент, когда необходимо было стать смелой.
– Со мной все будет хорошо, – улыбнулась Лейла, так как она любила Тринити, хотя была все еще зла и очень испугана. – Я всегда знала, что однажды этот день наступит.
Глава 18
Микаэль назвал свое имя у ворот дворца и, когда они открылись, медленно тронулся с места. Он нервничал.
В тот день в кафе он не солгал Лейле. Пока она не появилась в его жизни, он никогда ни о чем особенно не тревожился и никогда не нервничал так, как сейчас.
Остановив машину, он вышел и, подняв голову, заметил, как от одного из окон отошла светловолосая женщина.
Итак, Тринити знала, что он здесь.
Небольшая дверь, вырезанная в дверях побольше, открылась. Из нее вышел мужчина в традиционной одежде и, не представившись, знаком показал Микаэлю следовать за ним. Они обогнули дворец и подошли к другому входу.
Микаэлю предстоял лабиринт коридоров, у всех дверей стояла стража. Наконец провожатый остановился, и Микаэль понял, что сейчас он встретится со своим судьей.
– Короля принято приветствовать поклоном, – заметил Фахид. Он сидел за столом. Микаэль поклонился.
В глазах короля сверкала ярость. Ему было с чего гневаться: Захид только что поделился с ним своими соображениями, что, возможно, Лейла дружила с этим мужчиной. Мужчиной, который, как они думали, должен был позаботиться о ее безопасности. Да ведь Лейла и сама сказала, что она танцевала! Скорее всего, именно с ним.
– Ты свободен, – сказал Фахид Абдулу. Когда они остались втроем, он обратился к Микаэлю: – Полагаю, вы здесь не для того, чтобы обсуждать свой гонорар?
– Верно, – согласился Микаэль.
Старый, больной Фахид все-таки был королем. Не скрывая своей неприязни, он смотрел на мужчину, который жил в стране, где были самые дорогие яблоки в мире.
– Для чего вы приехали? – потребовал король. – Что вам нужно?
– Разрешения, чтобы Лейла стала моей женой.
Ноздри короля гневно затрепетали.
– Простолюдин не смеет просить особу королевской крови выйти за него замуж. Лейла выберет…
И тут король осекся. Он был честным мужчиной и отвел взгляд от Микаэля, потому что на самом деле Лейла не выбирала.
– Я внимательно изучил ваш счет и поговорил с Лейлой. Она признала, что пила алкоголь и танцевала. Вы были с ней, когда она занималась всем этим?
Фахид не дал Микаэлю времени ответить.
– То, что вы здесь, означает, что в те дни, что она отсутствовала, произошло не только это. – Король почти трясся от ярости. – Неужели она такая потрясающая танцовщица, что вы хотите на ней жениться? А может, между вами был роман?! – повысил он голос.
Микаэль бросил мимолетный взгляд на Захида. Он вдруг почувствовал страх, как его пребывание здесь скажется на Лейле, но принц слегка ему кивнул.
– Да, – признался Микаэль. – Между нами был роман.
– Вы хоть понимаете, какую глупость вы только что сделали, сказав это? – Король встал. – Что именно между вами было? – потребовал он.
Лицо Микаэля было так же бесстрастно, как и в суде. Внимательно глядя на короля, стараясь не упустить его реакции, он применил одно из немногих оружий, которое у него было, против этого могущественного мужчины.
– Ваше величество, стоило мне увидеть Лейлу, как я влюбился. Должно быть, как и вы – увидев однажды ее мать. – Король погладил себя по уху, и Микаэль решил, что он прав, поэтому продолжил: – Стоило мне взглянуть ей в глаза, как я понял, что я сделаю все, чтобы защитить ее. – Он перевел взгляд на Захида, который смотрел прямо перед собой. – Я знал, что Лейла выполнит все свои желания – со мной или без меня. Я решил, что будет безопаснее, если я буду в это время с ней.
– Так, значит, это не вы подтолкнули мою дочь к этим вещам? Вы говорите мне, что во всем Лейла виновата сама? – Он выругался, но Захид обратился к своему отцу на арабском:
– Отец, насколько мне сейчас представляется, Лейла уже давно планировала сбежать. Однажды она пыталась уехать со мной в Лондон. Она бы все сделала и там.
Фахиду стало дурно при мысли о Лейле в Лондоне. Да, она бы попыталась все испробовать и там. Он снова взглянул на Микаэля, который вернул ее без царапины. Он почувствовал к этому мужчине невольное восхищение: у него хватало смелости стоять перед королем и признавать все это.
– Она просила вас достать ей опиум? – спросил Фахид.
– Да.
– И вы ей отказали?
Король нахмурился, так как немногие могли отказать его дочери.
– Она говорила вам, что она принцесса? – Фахид заметил на губах Микаэля слабую улыбку.
– Да.
– И вы все равно сказали ей "нет"? – Фахид подумал, а затем повернулся к своему сыну и о чем-то поговорил с ним на арабском. – Я должен его удалить.
Наверное, подумал Захид, Фахид бы не возражал его и вовсе убить. Король явно сомневался, что это был такой уж безвинный роман, каким его изобразил Микаэль.
– Ты можешь его помиловать за то, что он вернул ее в целостности, – сказал Захид.
– Король Фахид, – обратился к нему Микаэль, прибегая к своему последнему оружию. – Насколько я понимаю, вы ничего обо мне не знаете. И я не могу представить себе, как это – воспитывать дочь одному, как пришлось сделать это вам. Могу только догадываться, как для вас невыносимо, что вы не можете обсудить это с вашей женой.
– Тут нечего обсуждать! – отрезал Фахид.
Но Микаэль уже знал, что семя посеяно, ибо король закрыл глаза и тяжело задышал. У него возникло ощущение, что в комнату вошла Аннан, умоляя подарить их дочери свободу. Микаэль видел на его лице отражение внутренней борьбы и мог только догадываться, о чем он сейчас думал и с кем спорил за право дочери выбрать свою судьбу.
Наконец Фахид что-то сказал по-арабски своему сыну. Захид перевел его слова Микаэлю.
– Мой отец говорит, что, несмотря на вашу самоуверенность, если вы женитесь на Лейле, вы должны будете кланяться и подчиняться ему, – с вызовом сказал Захид.
– Да.
Захид пересек комнату и остановился перед Микаэлем.
– Учитывая, что однажды я стану королем, означает ли это, что вы будете кланяться и подчиняться мне?
На щеке Микаэля дернулся мускул, но он был готов к этому повороту.
– Я буду послушнее, чем ваша правая рука.
Глаза Захида чуть расширились, когда он услышал арабское высказывание, которое могло бы смягчить короля.
– Когда я в Ишле, – добавил Микаэль.
Захид знал, что король никогда не позволит увезти дочь из страны. Микаэль зря надеялся.
– Если Лейла переедет в Австралию, я сделаю все, чтобы у нее была чудесная жизнь. Мы часто будем сюда приезжать. Когда я буду здесь, я буду носить традиционную одежду, кланяться и делать все, чего от меня ждут. Это даже доставит мне удовольствие.
– Ты не заберешь ее за границу, – сказал Фахид.
– Все, что я хочу, – чтобы Лейла была счастлива и в безопасности. – Он знал, что король болен, но продолжал гнуть свое. – Я понимаю, как сильно она заставила вас понервничать, я тоже боялся за нее. Она независимая и сильная женщина. Она настаивала на том, чтобы я оставил ее, чтобы она могла насладиться своей свободой, но… – Он взглянул прямо в глаза королю и озвучил самый большой его страх. – Я боялся оставить ее в этом мире одну.
– Она моя плоть и кровь. – Голос Фахида дрогнул. – Моя дочь, мое бесценное сокровище. Я не хочу, чтобы она жила за границей. – Он взглянул на своего сына, а затем перевел взгляд на Микаэля. – И я говорю не только о традициях.
– Я понимаю ваш страх, – мягко сказал Микаэль. – Ваша дочь – настоящая катастрофа. Я хотел сбыть ее с рук, но мне становилось плохо, стоило лишь представить, как она сможет справиться в незнакомом ей городе одна. Если Лейла станет жить в Австралии, тогда я буду отлучаться с работы, сколько бы времени на это ни понадобилось, чтобы донести до нее все, что научился понимать ваш сын, прожив за границей. Лейла по-прежнему может продолжать работать, видеться со своими ученицами.
– Я не хочу ее потерять.
Впервые более чем за два десятилетия Захид стал свидетелем того, как его отец пытался не сломаться.
– Вы никогда ее не потеряете, – заверил его Микаэль.
Микаэль был рад, что Тринити не присутствовала при этом разговоре. Вряд ли она понимала, как сильны были эти традиции. Она бы перебивала их, а это было совсем лишнее: король и так его слушал.
– Вы не потеряете Лейлу, – повторил он, а затем признался в том, что, возможно, говорить не следовало. – Я уже предлагал ей выйти за меня замуж, но она рассмеялась мне в лицо. Она сказала, что не отвернется от своей страны и от вас. Я уверен, что Лейла уедет только с вашего благословения, и, если это случится, она будет часто возвращаться, испытывая к вам любовь и благодарность.
Микаэль использовал почти все аргументы, которые находились в его распоряжении, теперь оставалось только ждать. Однако до того, как король принял решение, он прибег к последнему слову.
– Я люблю Лейлу.
Глава 19
– Готова? – спросила Тринити.
– Да, – сказала Лейла, хотя сердце ее разрывалось.
"Да, готова", – повторила она про себя. Она всегда знала, что однажды этот день наступит.
– У меня есть воспоминания, и я сохраню все свои мечты.
– Конечно.
Сердце Тринити обливалось кровью при мысли, что этот прекрасный ягненок будет принесен в жертву. Как ей хотелось сказать Лейле, что Микаэль здесь, но она должна была выполнить требование своего мужа ничего ей не говорить.
Оставалось только верить, что Захид знал лучше ее.
Лейла спустилась по лестнице, исполненная решимости в этот раз довести все до конца. Увидев закрытые двери, она подумала обо всех находящихся там мужчинах. О Хусейне.
Она взглянула на свое запястье, на небольшой шрам и подумала, что эта старая жестокая история получает свое продолжение.
– Нет! – вырвалось из глубины ее души, и она повернулась, чтобы убежать.
Джамила схватила ее за руки, охранник бросился к ней, когда она опустилась на пол.
– У нее снова припадок! – закричала Джамила.
– Нет!
Она билась и сопротивлялась, и Микаэль, который находился в зале с другими претендентами на руку и сердце принцессы, опустил голову и невольно улыбнулся, услышав свое имя. Лейла кричала, что хочет умереть старой девой-девственницей, лишь бы мечтать о нем каждую ночь. Она страдала, но от любви.
Микаэль поднял голову и взглянул на мужчину, стоявшего справа. Это, должно быть, был Хусейн, судя по его необыкновенно надменному и самоуверенному виду. Однако сейчас Микаэль заметил на его лице испарину: его унизили во второй раз. Почувствовав на себе чей-то взгляд, он повернул голову и взглянул в усталые глаза короля, пока во дворце продолжались раздаваться крики Лейлы.
– Может, ты с ней справишься? – обратился король к Микаэлю.
На Фахида накатила необыкновенная усталость, и, хотя бы он никогда в этом не признался, для него было облегчением знать, что Микаэль был здесь. Он позаботится о ней. На короля вдруг снизошел небывалый покой, когда они вышли, чтобы закончить этот спектакль, устроенный Лейлой. Как же он любил свою бунтарку!
– Лейла… – Микаэль обнял ее, до того как она укусила охранника. – Время выбрать мужа.