Она обвела комнату взглядом:
– Надеюсь, тебе нравится.
– Да.
Больше всего Финну нравилось то, что отсюда Холли не сбежать – волей-неволей ей придется быть рядом с ним. Кажется, еще до рассвета их отношения резко изменятся.
Холли поерзала, пытаясь устроиться получше, но это не помогло, ведь неудобство причиняли в первую очередь мысли о том, что творится снаружи, а также натужное поскрипывание стен дома. Похоже, ураган все-таки проходит прямо над островом.
– Что-то не так? – поинтересовался Финн.
– Э-э-э… Все хорошо.
Холли посмотрела в его лицо. И почему она настояла на том, чтобы зажечь свечи вместо фонарей? Неужели захотелось романтики? Конечно нет! Просто мягкий свет свечей успокаивает.
Финн окинул ее взглядом:
– Дать тебе еще подушек или одеяло?
– Нет, спасибо. – Холли прислушалась к очередному громкому скрипу стен. – Я… Я просто гадаю, что творится там, снаружи. Может, выйдем посмотрим?
– Нет! – поспешно возразил Финн. – В доме сейчас темно, и на полу могут валяться осколки стекла. Подождем до утра.
Холли сглотнула ком в горле:
– Ты и правда считаешь, что ветром может выбить окна?
– Надеюсь, ставни защитят их, а дом выстоит.
– Давай включим радио и послушаем прогноз погоды.
– А знаешь, чего мне сейчас хочется? – спросил Финн и, не дожидаясь ответа, добавил: – Почему бы нам не узнать друг друга получше?
– Каким образом?
– Давай поиграем в игру "Двадцать вопросов"? Ты можешь спрашивать меня о чем угодно, а я буду отвечать тебе абсолютно честно. А потом я задам тебе двадцать вопросов, и ты тоже будешь со мной откровенна.
– Я… я не знаю…
– Давай, не стесняйся. Уверен, у тебя есть ко мне вопросы.
Это точно. Целая куча. Но ведь и самой придется честно отвечать, а Холли мало с кем откровенничала. Впрочем, в эту ночь все казалось немного нереальным…
– Ладно, но только я спрашиваю первая.
– Вперед! Только помни: у тебя всего двадцать вопросов, так что постарайся потратить их не зря.
Глава 14
Первый вопрос пришел в голову Холли мгновенно.
– Почему когда ты вошел в эту комнату, у тебя был такой вид, словно ты увидел призрака?
Помолчав, Финн ответил:
– Я вспомнил о прошлых днях, когда мы с братом играли вместе, еще мальчишками. Мама часто ворчала на нас, если мы, разворошив свои постели, строили крепость из одеял.
Холли улыбнулась этим светлым детским воспоминаниям. Почему же Финн так редко говорит о своей семье?
А он, между тем, продолжал:
– Помню, как-то на Рождество мы построили особенно большую крепость. Но внутри ее было темно, а мой брат хотел научить меня играть в карты. Мы включили карманный фонарик, но тот светил слишком тускло, и тогда брат придумал, как решить эту проблему. Наших родителей не было дома, а няня смотрела в гостиной телевизор, поэтому никто не помешал нам с братом стащить гирлянду лампочек с рождественской елки.
Холли, не сдержавшись, прыснула от смеха, представив двух шалунов.
– Готова поспорить, вы доставляли немало хлопот своим родителям.
Финн улыбнулся:
– Думаю, да. Что ж, теперь моя очередь задавать вопрос. С чего бы начать? Где ты выросла?
Холли удивленно посмотрела на него:
– Тебе и вправду это интересно?
Он пожал плечами:
– Да. А что тут такого?
– Я выросла в Квинсе. Теперь моя очередь. Какой твой любимый цвет?
Теперь Финн удивился:
– Ты всерьез?
– Конечно! Почему бы нет?
– Я имел в виду вопросы, которые помогут нам лучше узнать друг друга. Не думаю, что мой любимый цвет имеет к этому отношение.
– Я объясню тебе, почему спросила об этом. Но сначала ответь.
Финн вздохнул:
– Зеленый.
– Для меня это важно, потому что я размышляю, в какой цвет выкрасить стены в детской.
– О, я об этом не подумал. Тогда скажи, какой цвет любишь ты.
– Пурпурный.
– Похоже, у наших близнецов будет необычная комната с пурпурно-зелеными стенами.
– Кажется, мы сможем найти выход из положения. Представь себе роспись на стенах: тропическая зелень на фоне пурпурных небес. На переднем фоне – пальма, на ней пара обезьян. Можно добавить гроздь желтых бананов, как яркий цветовой акцент.
– Ты права. Найму художника как можно скорее…
– Эй, притормози! Я пока даже не знаю, где буду жить после родов.
Улыбка Финна погасла. Холли поспешила задать следующий вопрос:
– Почему на Рождество ты всегда уезжаешь из Нью-Йорка?
Финн нахмурился:
– А теперь ты перешла к трудным вопросам? Нет чтобы спросить, какая у меня любимая еда.
Холли пожала плечами:
– Я просто не могу понять, как можно ненавидеть Рождество. Ведь это – время надежды…
Взгляд Финна стал отсутствующим.
– Моя мать тоже очень любила этот праздник. Она начинала украшать дом к Рождеству за пару месяцев до его наступления. И вся наша семья помогала ей в этом. Мы доставали с чердака коробки с украшениями, развешивали всюду гирлянды разноцветных лампочек. А мама поила нас горячим шоколадом. Но теперь моих родных нет со мной, и я не вижу смысла справлять Рождество, потому что те светлые моменты уже никогда не вернутся. Когда я тут, на острове, меня не одолевают воспоминания о том, что я утратил.
Холли чувствовала, что Финн о чем-то умолчал. Нужно суметь задать правильный вопрос, чтобы заставить его открыться. Но насколько глубоко можно вторгаться в его жизнь? Впрочем, надо постараться пробить те оборонительные укрепления, которыми Финн окружил себя. А иначе как воспитывать вместе с ним детей? Что рассказывать близнецам, когда они начнут задавать вопросы о своем отце? Отмалчиваться, как поступала когда-то ее мать? Когда отец бросил их, Холли, которой тогда было всего десять лет, корила себя: ей казалось, что виной тому какой-то ее поступок. Детским умом она не понимала, почему однажды отец собрал свои вещи и ушел – ведь у них в семье до этого все было замечательно. А мать отказывалась что-либо объяснять…
Финн негромко кашлянул:
– Ладно, вот мой следующий вопрос. Твои родители по-прежнему живут в Квинсе?
– Да. Правда, в этот момент мама гостит у своей сестры во Флориде. А отец переехал в Бруклин.
Финн вскинул брови:
– Так они в разводе?
– Ты уже задал свой вопрос, так что теперь моя очередь. Что случилось с твоим братом?
Финн поник:
– Он умер.
Холли терпеливо ждала, что последует затем: продолжит ли Локвуд свой рассказ или задаст ей следующий вопрос? Она смирится с любым вариантом.
– Мой брат был любимцем в семье. В школе он учился на "отлично", занимался разными видами спорта, по выходным торчал у отца в офисе. Он вообще во многом был похож на отца.
– А ты?
– Я был двумя годами моложе. Так как наследником был мой брат, а не я, отец уделял мне мало времени – лишь изредка мог похлопать по плечу и похвалить за хорошие отметки. Я не очень переживал из-за этого. Когда на тебя не обращают внимания, это легче, чем когда от тебя ждут, что ты будешь идеален во всем. Моему брату это давалось нелегко, а отец продолжал давить на него, требуя успехов в любых начинаниях. И все было неплохо, пока Дерек не начал учиться хуже и совершать ошибки на футбольном поле. Отец разгневался, начал обвинять брата в том, что тот так запустил учебу, потому что путается с девчонками. А у Дерека тогда даже не было девушки – он был слишком застенчив. Вскоре брат начал быстро уставать. Слабость все росла, и мама повела его к врачу. Дальше проблемы начали расти как снежный ком. В тот год мы не праздновали Рождество – родителям было не до этого. Теперь все их силы уходили на лечение Дерека.
– А как же ты? Ведь тебе, должно быть, было нелегко видеть, как все хлопочут вокруг твоего брата?
Финн нахмурился, но Холли заметила боль в его глазах.
– Я не имел права чувствовать себя заброшенным, ведь Дерек боролся за свою жизнь. И я не имел права думать о рождественских подарках и злиться на родителей за то, что они не обращают на меня внимания.
У Холли от жалости к Финну сжалось сердце.
– Разумеется, ты хотел, чтобы семья отпраздновала Рождество, потому что жизнь неожиданно пошла кувырком и ты подсознательно тянулся к чему-то привычному, чтобы вернуть жизнь в накатанную колею.
– Ты что, не слышишь, что я тебе говорю? Мой брат умирал, а я сидел и жалел себя, потому что не получил рождественских подарков. Кем после этого меня можно назвать?
– Обычным человеком. Все мы не идеальны.
Финн покачал головой:
– Я хуже большинства людей. Я – бессердечный. Эти слова кинула мне в гневе моя мать. И она была права.
Холли накрыла ладонью руку Финна, сплела свои пальцы с его пальцами, отчаянно желая помочь этому мужчине, испытавшему так много боли.
– Ты когда-нибудь думал над тем, что ты, будучи тогда всего лишь ребенком, оказался в ужасной ситуации? Твой старший брат, которым ты так восхищался, который был твоим лучшим другом, умирал, а ты ничем не мог ему помочь. Такое бремя тяжело даже для взрослого. Не зная, что делать с обуревавшими тебя эмоциями, ты пытался отстраниться от них.
– Ты говоришь так, только чтобы утешить меня.
– Нет. Я верю, что все именно так и было. – Холли погладила Финна по лицу. – Ты хороший человек с добрым сердцем.
– Неправда. Я – эгоист.
– Так назвала тебя твоя мать?
– Нет. – Он опустил голову и замолчал на несколько секунд, словно затерявшись в воспоминаниях. – Так сказал мне отец.
– Он очень сильно ошибался. Из всех, кого я знаю, у тебя самое золотое и щедрое сердце.
– Ты явно плохо со мной знакома, – еле слышно произнес Финн.
– Посмотри, как много ты делаешь для других. Взять хотя бы проект "Санта"…
– Я не об этом. Мой отец… Он заявил мне, что лучше бы заболел я, а не Дерек. – Холли ахнула, а Финн продолжил: – Все верно. Мой брат был одаренным, подавал большие надежды. Именно о таком сыне и мечтали наши родители. Мы с Дереком были полными противоположностями.
По щекам Холли заструились слезы. Это ужасно, что отец мог бросить такие чудовищные слова сыну, но куда ужаснее, что тот ему поверил.
Она положила руку Финна на свой живот:
– У тебя есть будущее. Скоро в этот мир придут два малыша, которых ты сможешь любить и показать им, что они оба для тебя важны, одинаково тебе дороги.
– А что, если… если я в конце концов стану таким, как мой отец, и причиню боль нашим детям?
– Этого не случится. Хотя бы потому, что ты уже сейчас об этом беспокоишься.
– Ты и в самом деле так считаешь? Думаешь, из меня получится хороший отец?
– Да. Просто следуй велениям своего доброго сердца. Оно поведет тебя по верному пути.
– Никто прежде не говорил мне таких слов. Я… я надеюсь, что не подведу тебя.
– Я в тебя верю.
Финн посмотрел на губы Холли. Она поняла его без слов. Ее тоже охватило желание.
Холли потянулась к Финну и прижалась губами к его губам. Сперва он замер, словно в изумлении. Разве он не знает, как сильно она его хочет, как он ей нужен?
Когда Локвуд ответил на поцелуй, Холли почувствовала, что ее слова тронули его сердце. Финн открылся перед ней. И это уже хорошее начало.
Она обвила руками шею и, продолжая целовать Финна, запустила пальцы в его волосы. Из ее горла вырвался стон, тело от макушки до пяток охватил трепет. Все, чего им сейчас хотелось, – лишь поскорее опуститься на импровизированное ложе из подушек и одеял. Пока снаружи бушует ураган, в их убежище пусть неистовствует страсть.
Глава 15
Утром Локвуд отправился на разведку. Ураган причинил немало ущерба, но все могло быть и гораздо хуже. Вернувшись в убежище, Финн обнаружил, что Холли уже проснулась и встала. До чего же она очаровательна с растрепанными волосами и слегка опухшими от поцелуев губами!
Под его взглядом она покраснела и пригладила рукой волосы:
– Я, должно быть, выгляжу ужасно.
– Нет. Ты выглядишь потрясающе.
Холли улыбнулась:
– Это просто лесть. Наверное, тебе что-нибудь от меня нужно.
– Ты права. Мне нужно это. – Финн обнял ее и приник губами к ее губам.
Ему просто необходимо доказательство, что прошлая ночь страсти – вовсе не плод его воображения. И он в этом убедился. Тем больше у него причин последовать тому плану, который созрел в его голове ночью.
Когда Финн наконец выпустил ее из объятий, она спросила:
– С чего это ты?
– Просто чтобы убедиться, что ты не сон.
– Я абсолютно реальна, как и тот ураган, что пронесся ночью. Ну как, много вреда он причинил?
Повернувшись, она начала складывать одеяла.
– На пляже много сломанных веток и прочего мусора. Немало уйдет времени на то, чтобы привести все в порядок, но дом выстоял, если не считать мелких повреждений.
– Это замечательно! Когда у нас снова будет электричество?
– Надеюсь, скоро. Собираюсь заняться этим в первую очередь. Кстати, вчера я не успел задать несколько вопросов, потому что мы отвлеклись…
– Хм… Не припоминаю. – Холли послала Финну дразнящую улыбку. – Ну ладно, спрашивай.
– Ты выйдешь за меня?
В ее глазах отразилось удивление.
– Мы ведь это уже обсуждали: у нас ничего не получится.
– Просто выслушай меня. Да, этот брак вряд ли можно назвать обычным, но это не значит, что он обречен. В конце концов, мы ведь друзья. По крайней мере, мне хочется так думать. – Холли кивнула, соглашаясь, и Финн продолжил: – Мы знаем, что у нас хорошо получается работать вместе.
Щеки Холли порозовели.
– Так это что-то вроде делового предложения?
– Не совсем. Наш брак будет таким, каким мы сами захотим его видеть. Что скажешь?
Продолжив сворачивать одеяла, Холли ответила:
– Нам вовсе не обязательно вступать в брак, для того чтобы стать семьей. Я по-прежнему считаю, что мы будем счастливее, живя раздельно.
Не такого ответа ожидал от нее Финн. Он думал, она подпрыгнет от радости, получив предложение его руки. А если Холли хочет услышать, как он предлагает ей свое сердце, придется ждать очень долго.
Как же заставить ее согласиться? Должен же найтись какой-то выход? Слишком многое поставлено на карту, чтобы сложить руки и отступить. Финну хотелось быть как можно ближе к своим детям…
– Прекрати! – Голос Холли ворвался в его мысли.
– Прекратить что?
– Гадать, как заставить меня сказать "да". У тебя все равно не получится. Я уже объясняла тебе, что не собираюсь замуж.
Но Финн привык, чтобы все было так, как хочется ему, и он любой ценой добьется своего. Он должен всегда быть рядом со своими детьми, находить время для них обоих, одинаково дарить им свою любовь и заботу, не отдавая кому-то из них предпочтения.
Он потерял всех, кого любил или думал, что любил. Он не сможет пройти через это снова, не сможет отпустить Холли. Пусть даже их брак не будет основан на любви. Чувствам вообще придают слишком много значения.
Холли была даже рада тому, что ураган навел такой беспорядок – можно отвлечься на уборку. Одно из французских окон в гостиной выбило ставнем, сорванным с петель, и теперь весь пол был усыпан осколками. Финн сейчас пытается восстановить подачу электричества. Когда он освободится, надо будет забить окно фанерой, чтобы по комнатам не гуляли сквозняки. А пока можно побыть в одиночестве и поразмышлять.
Неужели это был не сон? Сам Финн Локвуд позвал замуж старушку Холли? Она улыбнулась. Он даже не представляет, как велик был соблазн принять это предложение! Когда-то Холли ужасно завидовала подругам, повыскакивавшим замуж. Но зависть испарилась спустя несколько лет, когда некоторые из них развелись со скандалами и дележом имущества.
Нет, она не позволит, чтобы и с ней так обошлись! К тому же развод причинил бы боль не только ей, но и ее детям. Правильно она сделала, что сказала Финну "нет"! Надо лишь найти в себе силы не изменить решения. Вот только почему на душе такое чувство, словно отвергла лучшее, что могло произойти в жизни? Ну не втюрилась же она в этого мужчину по уши? Или втюрилась? О нет! Кажется, так и есть. Она полюбила Финна Локвуда. Когда только успела?
Хотя эти мысли пугали, невозможно было отрицать очевидное. Что же теперь делать?
– Холли! – раздался за спиной голос Финна.
Она вздрогнула, машинально сжала руку, в которой держала осколок стекла, и ойкнула от боли, пронзившей пальцы.
Финн тут же подбежал и осторожно взял Холли за руку, чтобы осмотреть рану.
– Извини, не хотел тебя напугать. Ты порезалась. Пойдем отсюда.
– Со мной все будет в порядке. Порез неглубокий.
– Сейчас посмотрим. – Финн завел Холли в ванную и подставил ее ладонь под струю воды. – Что ты тут делаешь?
– Убираю. Разве не видно?
– Я ведь сказал тебе ждать меня. Я бы сам навел тут порядок или вызвал бы людей из клининговой компании. Ну зачем ты, в твоем положении…
– В моем положении? – перебила его Холли. – В твоих устах это звучит так, словно я тяжело больна, а не беременна.
– Я не это имел в виду.
Она понимала, но не могла скрыть раздражение, вызванное тем, что Финн сумел пробиться через броню, сковавшую ее сердце, заставил себя полюбить. Никогда еще Холли не чувствовала себя настолько уязвимой.
– О чем это ты размышляла, когда я вошел? О моем предложении?
Если Локвуд будет настойчиво звать ее замуж, то однажды может застать ее в момент слабости, и она скажет "да". Холли знала, как положить этому конец. Пристально глядя в глаза Финну, она набралась храбрости и спросила:
– Ты меня любишь?
Он открыл рот и тут же его закрыл. Сердце Холли сжалось. В этот момент вдруг пришло осознание, что ей в глубине души хотелось услышать в ответ признание в сумасшедшей любви. Но Финн вовсе не влюблен. Холли мысленно застонала. Да что это с ней творится? Ведь она всегда была скептиком.
– Чтобы быть счастливыми супругами, вовсе не обязательно любить друг друга. – Финн взял Холли за локти и привлек к себе. – У нас получится, поверь.
У нее вертелся на языке ответ: "Я не могу выйти за того, кто меня не любит". Но она произнесла другие слова:
– Я тебе верю, и все же нам лучше остаться друзьями.
Финн нахмурился, его глаза наполнились болью.
– Мне нужна жена и мать моих детей.
– Я – мать твоих детей, но я не могу стать твоей женой, чтобы не причинить боли тебе или себе. Ты уже достаточно настрадался в жизни. Когда-нибудь ты встретишь подходящую женщину и женишься на ней.
– А что, если она уже стоит перед мной?
Холли отвела взгляд:
– Ураган стих, и мне нужно возвращаться в Нью-Йорк.
Финн, ничего не ответив, смазал ее царапины обеззараживающей мазью и забинтовал, а затем, так и не сказав ни слова, начал убираться в ванной.
Холли подумала: "Ах так! Он решил поиграть в молчанку? Значит, и я буду вести себя так же".