Вы из Магадана, ваша фамилия Лобанова, вы корреспондент отдела экономики газеты "Территория".
- Я тогда тоже кое-что о вас знаю. У вас на столе есть список приглашенных и вы умеете читать!
- Читать он, действительно, умеет, но про тебя я ему рассказал, - вынырнул из-за Ольгиной спины секретарь Толик Завадин, который и организовал ей вызов из Магадана в Москву.
- Знакомься, Оль, это Игорь Суханов, независимый журналист и издатель. Сказал, что кроме тебя ему на нашем сборище ни на кого смотреть не хочется. Ты, действительно, сегодня такая, - Толик покрутил рукою, подбирая слова, - интересная!
- Ну да, знаю, офигительная красавица, - согласилась Ольга.
- Что?! - рассмеялся Суханов.
- Это мне сегодня вслед бомж один орал.
- Его можно понять, он тоже мужчина, - откликнулся Толик и поторопил: - Ребята, перерыв через пару минут заканчивается, вы идете?
- Слушай, а ты переживешь, если мы не пойдем? Такой день, а мы бодягу эту жуем: демократия, свобода слова, первая власть, четвертая власть. - Суханов как-то так придвинулся к Ольге, что стало понятно: она - с ним. Толик так и понял.
- Ладно, гуляйте. Только послезавтра придите после обеда. Надо будет анкеты заполнить, а потом - фуршет, - сказал он и исчез.
- Игорь, а вы всегда все за всех решаете? - Ольга шагнула в сторону, восстановив дистанцию.
- Оль, а разве вам хотелось и дальше здесь сидеть? - Суханов смотрел на нее с мальчишеской подначкой, мол, слабо сбежать с урока?
- Может, хотелось! - завелась Ольга. И осеклась: а с чего она, собственно говоря, злится? Это ведь не Лобанов, который уверен, что лучше нее знает, что ей делать и что хотеть. Зря она кобенится, ведь человек предлагает ей... Кстати, что он ей предлагает?
- И что вы мне предлагаете взамен взаимодействия с властью?
- Взаимодействие с Москвой, рекой, летом. И со мной. - Взгляд Игоря стал внимательным и спокойным.
Они прошлялись тогда весь долгий день. Слушали духовой оркестр в Александровском саду, кормили булками уток в зоопарке, катались на речном трамвайчике по Москве-реке, ели вкуснющюю пиццу в какой-то пиццерии, дали круг по Садовому кольцу на троллейбусе "Б", катались на трамвайчике "Аннушке" от Чистых прудов и обратно. И болтали, болтали, болтали. Ольга рассказывала ему про Колымский край, про свой приезд и Ариадну. О том, как Алка огрела бича сковородкой. Как Петро взял Ольгу с собой в ягодник в четырех километрах от поселка, и на другом берегу речки они увидели двух славных медвежат. Да-да, совсем таких, как эти, в зоопарке. Ольга стала охать, ахать и умиляться, а Петро быстро повел ее обратно в поселок - медведица где-то рядом, не дай бог, выскочит и решит, что они опасны для медвежат. И река не спасет, тем более что не глубокая - по пояс всего. Про свой народный театр рассказывала, как они там репетировали "Таню" Арбузова, и ей хотелось играть Таню, она даже всю роль вызубрила, но роль досталась не ей. И правильно, она так разволновалась на премьере, что даже со своим эпизодом еле справилась: так тряслись колени и голос дрожал. И про газету рассказывала, про Васю с его "давай, потрахаемся", и про мужичков с Оротукана, которые устроили себе меж сопок горнолыжную базу и в июле гоняли на лыжах по остаткам ледника. И про Нюську, как она в пять лет замуж собиралась, а в тринадцать заявила, что будет старой девой, потому что все мальчишки - дураки. И про нерест мойвы возле Магадана, когда она такими тучами прибивается к берегу - сачком черпай. Кому не лень - черпают, складывают в мешок, а потом продают по городу свежую мойву, как семечки, по рублю за миску рыбы. Только про Лобанова она ничего не рассказывала. Не хотела. Не было его в Ольгиной жизни, не было хотя бы на эти московские дни.
Игорь тоже рассказывал. О том, как ходил старпомом на сухогрузе к южным берегам и какие диковины там видел. Например, зоопарк в Сингапуре. Никаких решеток и заборов, только рвы и канавы, замаскированные под естественный ландшафт. Животных здесь более двух тысяч видов и живут, фактически на свободе, как в маленьком заповеднике. На них даже ночное сафари организовывают. А Джуронг, хоть и считается районом Сингапура, просто отдельный современный портовый город со своими достопримечательностями. И тоже со своим зоопарком. Там есть парк птиц, где живут более шестисот видов всяческих птах вплоть до пингвинов, и парк рептилий, где собрано около двух с половиной тысяч разнообразных гадов. А по всему городу понатыканы статуи "мерлиона", символа острова. Эдакой русалки, только не с человеческой, а с львиной половинкой фигуры. Про Сеул рассказывал - город небоскребов, раскинувшийся у моря. И про самый высокий небоскреб - башню Сеул Тауэр, с которой весь Сеул виден, как на ладони. Про Тунис рассказывал - удивительную африканскую страну, которая на своей совсем небольшой территории умудрилась собрать и оливковые рощи, и финиковые плантации, и кедровые заросли, и колонии кактусов, и соляную пустыню, и кусочек Сахары. Про тунисских берберов-троглодитов рассказывал:
- Представляешь, они как в каком-то там веке удрали в горы, так и живут там до сих пор.
- А зачем удрали?
- Не зачем, а от чего. Мусульманство принимать не хотели. Вырыли там себе норы, и стали в них жить.
- Так тесно же!
- Ты не поняла! Норы большие, пещеры - как комнаты. В одной пещере - спальня, в другой - детская, в третьей - кухня, в четвертой - козы живут.
- И хорошо живут?
- Козы?
- Да ну тебя! Берберы твои!
Они не мои, они тунисские. Те, кого нам показывали, - хорошо, наверное. Там чисто было в пещерах, кровать стояла, шкаф, телевизор был. Хотя, подозреваю, они - аттракцион для туристов. Как наши, знаешь, ряженные в Архангельском. Сарафаны, кокошники, резные наличники, прялки-печки всякие. А зайди в нормальную деревню, есть это все? Так и у них. Видел другие норы по соседству, но нас туда не приглашали. Там возле отеля такие жуткие оборванцы стояли! Если по ним судить, берберы очень бедно живут.
- Если по нашим оборванцам судить, - кивнула Ольга в сторону бомжа, спавшего на лавочке на автобусной остановке, - москвичи тоже очень бедствуют.
- Точно! - расхохотался Игорь. С ним Ольге было необыкновенно легко. Даже паузы получались легкими, без мучительного подыскивания тем для разговора. Темы находились сами собой, паузы возникали и заканчивались как естественное продолжение разговора, взглядов, прикосновений.
К вечеру они приехали в какую-то гостиницу у Ботанического сада, Ольга забыла название. Забыла, потому что к тому времени прикосновения перешли в объятия и поцелуи. Поцелуи его твердых сухих губ казались Ольге знакомыми, словно целовалась она с этим мужчиной давно, долго, всю жизнь. И объятия его были именно объятиями, а не глупым лапаньем и тисканьем. И от этих поцелуев и объятий, от того, как он проводил кончиками пальцев по ее лицу, Ольге становилось все "хорошее и хорошее". И она не то что названия гостиницы не запомнила - лица администратора не различала, пока Игорь быстро заполнял за них обоих анкеты и получал ключ от номера.
Секс с Игорем был не нежным и размеренным, как с Вадимом. И не по-жесткому напористым, как с Лобановым. Он был... поглощающим. Именно это слово первым пришло Ольге на ум, когда она попыталась определить для себя, что это было. Но определяла она потом, после. Две ночи и один день они с Игорем не вылезали из постели. Только однажды сбегали на рынок на ВДНХ, запаслись водой, фруктами, сыром и лавашем - и обратно в гостиницу.
Ольга сама себе удивлялась, откуда в ней берется столько желания и сил. Откуда они приходят, эти волны не просто удовольствия - растворения в партнере. Когда у них все случилось в первый раз, она не то, чтобы потеряла сознание. Сознание просто переместилось в какую-то точку внизу живота, а потом стало расширяться, подниматься и улетать вверх, а снизу ей кто-то кричал хриплым счастливым голосом.
- Оль, ты всегда так кричишь? - Она лежала обессиленная, а Игорь покусывал ее за мочку уха.
- Разве я кричала? Не помню.
- Еще как. Хорошо, номера соседние пустые. А дежурная по этажу, наверное, кончала вместе с нами.
- Игорь, ты говоришь пошлости.
- Прости, это я от растерянности. Оленька, ты не знаешь, что это с нами?
- Не знаю. Может, у нас слишком долго не было секса? У меня, например, не было.
- Может быть, - и он так провел ладонью по ее спине, что она опять поплыла, и задышала, и сознание стало съезжать в точку внизу живота.
* * *
На утро третьего дня они ушли из гостиницы, Игорь проводил ее до Дома журналистов, но сам туда не пошел. Поцеловал, сказал, что ему надо по делам и что к фуршету он придет обязательно. Не пришел, и тут Ольга спохватилась, что у нее нет его телефонов, у него - ее, и заволновалась, и стала высматривать Толика, чтобы выяснить у него, где Суханов и как его найти. Толик куда-то подевался, зато в ответ на ее ищущие взгляды набежали эти депутаты и советники из Костромы и Ярославля, начали пить за ее здоровье. И от их неуклюже-галантных тостов и заигрываний Ольга вдруг пришла в себя: "Все правильно, так лучше. Роман без продолжения. И без прощаний. Так лучше. Маленькая интрижка с восхитительным сексом. Как с испанцем в Анталье".
Однако весь следующий день она вспоминала о ласках Игоря, заново, аж постанывала, переживала свои фантастические оргазмы, шепотом проговаривала его шутки и свои ответы. И когда ловила себя на этом, сердилась: "Господи, да что же со мной? Совсем одурела от мужика!" Одурела. Именно так. Ничего больше. Это пройдет. Уехала, обрубила, забыла. Продолжения не будет. Все, как всегда.
Но, оказывается, продолжение следовало.
* * *
- А где молодые? - гремела между тем Антонина. - Мы им подарок принесли, - и потрясла в воздухе чем-то большим и плоским. "Наверное, панно притащила с моржами и оленями", - отстраненно подумала Ольга.
- А молодые ушли уже, Антонина Павловна, - затараторила Танька. - Ичиро сказал, что по японским обычаям молодым нельзя долго с гостями сидеть. Они часик посидели - и уехали. - Мухина явно заметила, что с Ольгой что-то творится, и отвлекала внимание на себя.
- Татьяна Мухина, редактор отдела социальной жизни, - протянула она ладошку Суханову, и тот наконец-то отвел от Ольги пристальный и чего-то ожидающий взгляд.
- Да, очень приятно, Игорь Суханов, журналист, - пожал он Татьянину ладошку и опять уставился на Ольгу.
- И новый советник губернатора по контактам со СМИ! - уточнила Антонина.
- Да-да, и это тоже.
- Да что это с вами, Игорь Евгеньевич, вы как будто оробели. Девочки, мы опоздали, самолет Игоря Евгеньевича в Москве задержали на три часа, потом он переодевался с дороги. Я его сразу с корабля к вам на бал привела, чтобы он увидел, как в Магадане гуляют и с журналистами познакомился. Вы же тут почти полным составом празднуете. И "Колымский вестник" тут, смотрю. Пойду с Сидоровым поздороваюсь.
Антонина ушла, с ней ушла и завеса из слов, которая скрывала и Ольгину растерянность, и сухановское замешательство. "Что же делать, нельзя же так стоять и пялиться друг на друга. Все заметят и поймут. Танька вон уже таращится во все глаза".
- Белый танец, - очень кстати объявил тамада.
- Игорь... Евгеньевич, разрешите. - Ольга протянула к Игорю руку. Он взял, положил ее ладонь себе на плечо, вторую руку оставил в отставленной руке и аккуратно повел между томно раскачивающимися парами, танцуя что-то лирическое и... целомудренное.
Эта целомудренность подействовала на Ольгу отрезвляюще:
- Зачем ты здесь?
- Я советник губернатора, Антонина же сказала.
- Давно Гудков тебя пригласил?
- С месяц назад. Я как раз подумывал сменить обстановку, у меня в Москве... обстоятельства.
- Значит, когда ты ко мне... подкатил, ты уже знал, что едешь в Магадан? Поэтому и на меня внимание обратил, как на будущую коллегу?
- Ну, не только поэтому.
- А трахал, значит, меня с расчетом на продолжение? - Ольга злилась. То, что она уже убедила себя считать случайной интрижкой, отчетливо приобретало совсем другие очертания. И это пугало.
- Оль, зачем так грубо? - поморщился Суханов, но Ольгу (надо прекратить, надо все это прекратить, никакого продолжения!) несло.
- И исчез в последний день так спокойненько, и телефонов моих не взял, и своих не оставил, потому что знал, что никуда я не денусь? Что приедешь в Магадан, и вот она я, тепленькая, продолжение следует?
- Оль, я не специально исчезал. Меня Гудков вызвал, мы с ним контракт подписывали, потом мне неожиданно пришлось заниматься моими делами. Я прибежал на фуршет, а ты уже ушла. Я потом Завадина искал, хотел узнать твой телефон, а он на месяц в Сингапур уехал.
- Так вот, учти, Суханов, - Ольга его не слушала, в голове крутилось одно слово - "прекратить", - никакого продолжения не будет. Никакого. Теперь мы коллеги, а с коллегами я сексом не занимаюсь. Спасибо за танец.
Ольга выдернула свою руку из его ладони, развернулась, как по команде "кругом", и ринулась к выходу.
- Оль, ты куда? Оль, ты сумку забыла. Оль, да остановись же, наконец, - запыхавшаяся Танька протягивала сумку, которую Ольга забыла на спинке стула. Она догнала Ольгу, когда та уже свернула за угол ресторана и ушла довольно далеко. - Оль, что случилось? То веселая была, частушку пела. Я редко вижу, чтобы ты такая была. А Антонина пришла - тебя как подменили. Ой, Антонина просто потеха. Видела, она Мачимуру на белый танец пригласила? Он ниже ее на целую голову, но довольный был! - протараторила Танька. И сразу, без перехода: - Оль, а этот Игорь Евгеньевич, он тебе кто?
- Что, Тань, сильно заметно, что он мне кто-то?
- Я заметила. Вы так смотрели друг на друга. Как люди с общим прошлым.
- Раз ты заметила, значит, и другие замечать начнут. И на фига мне эта слава! Сплетни пойдут, Лобанов напополам перепилит.
- У тебя с ним что-то было?
- Да. Две недели назад в Москве у меня с ним был двухдневный сексуальный заплыв.
Я рассчитывала, что без продолжения. Он решил, что с продолжением.
- Когда решил?
- А заранее. Когда еще ко мне подкатывал с разговорами. И Завадин, гад, знакомил нас и ничего не сказал.
- Да что не сказал-то?
- Что он едет к нам в область работать! Если бы хоть намекнул, я бы не стала гулять с этим Игорем Сухановым! И спать бы с ним не стала!
- Что, так плохо было?
- Наоборот, Танька, было слишком хорошо. Так хорошо, что я боюсь не выдержать и втрескаться всерьез. И что мне потом делать с этой любовью? Ты же знаешь, у меня на интрижки сил нет. Лобанову только повод дай - душу вынет, скандалами замордует! Тань, что мне делать?
- Не попадаться ему на глаза.
- Лобанову? В прятки с ним, что ли, играть по всей квартире?
- Да про Суханова я!
- Как я могу не попадаться ему на глаза, если Магадан - большая деревня, а на всех заседаниях в областной администрации, куда зовут прессу, обязательно болтается советник по прессе?
- Давай я буду на эти заседания ходить, а ты в мэрию только езди. И по командировкам.
Продержись до сентября, отвыкни от него, а потом и отошьешь, как ты это умеешь.
- Ой, не знаю. Попробую с ним не сталкиваться.
Глава 2
- Оля-доча, спасибо, харашо, твою мать!
- Мачимура-сан, давай лучше по-английски.
- Оля, пообещай, что будешь мне писать!
- Буду! Пусть у тебя все будет хорошо, Вика!
- И у тебя тоже!
"Пусть у всех все будет хорошо. Устала я что-то. Чумные какие-то эти три недели, все сразу собралось: и Москва, и свадьба японская, и Игорь". Ольга гнала "Патрол" обратно к городу и невольно отвлеклась от своих мыслей, засмотревшись на окружающие пейзажи. Здесь, в пятнадцати километрах от Охотского моря, безраздельно хозяйничало лето. Лиственницы сияли свежей зеленью, поодаль маячили гладкие сопки, совсем вдалеке - высокие вершины в ледниках. И все это - на фоне высокого голубого неба. Магадан, когда Ольга выезжала, накрыло туманом с моря. Было противно, промозгло, зябко, как осенью, пришлось натянуть куртку. А здесь - теплынь, впору загорать. И речушка, что бежит параллельно дороге, показывает все свои камешки и дразнится бурунчиками на перекатах, будто приглашает полежать на берегу. Возвращаться в промозглый туман бухты Нагаева совсем не хотелось. "И почему эти строители коммунизма на этом месте город не построили, как им умные люди советовали? Нет, начали лепить свои бараки прямо от бухты. Им, видишь ли, так удобнее было зеков выгружать! А то, что от этой бухты туманы наползают круглый год и лета поэтому нет совсем, - кого из лагерных начальников тогда волновало?"
За окнами справа мелькнул старый поселок Солнечный. А слева - новый поселок, коттеджный, на шесть домов. Рядом крутили лопастями два серебристых ветряка. Ольга писала про эти коттеджи - это было первое подобное строительство в области. Экспериментально-экологическое, с ветряками-генераторами, которые обеспечивали поселок светом, водой и теплом. Тогда, в марте, она рассмотрела домики поближе. Еще недостроенные, они все равно ей понравились. Строители вписывали их в пейзаж, стараясь максимально сохранить зелень, что росла вокруг. Деревья на Колыме растут очень медленно, жалко вырубать. Ольга видела тогда разгар строительства и, глядя на эскизы и планы, пыталась представить, какими будут домики. Теперь их достроили - вон, крыши виднеются возле сопки. Интересно, какими они получились внутри?
"Я кукарача, я кукарача" - завел мобильник. Ольга вздрогнула от неожиданности: Нюська, хулиганка, опять мелодию поменяла! С материным мобильником Нюська управлялась в три счета: вбила в телефонную память нужные номера, распределила их по группам и по мелодиям. И забавлялась тем, что периодически меняла "позывные". Номер определился незнакомый.
- Алло!
- Ольга, здравствуй! Ты вчера исчезла, я ничего не понял.
- Здравствуйте, Игорь Евгеньевич. ("Кто ему дал мой телефон? Хотя в пресс-службе он есть в списках".) Извините, мне пришлось уйти по неотложному делу. Надеюсь, вы хорошо провели время?
- Если ты про Москву, то я его провел так, как никогда в жизни.
"Вот, дура, тянули меня за язык!"
- Игорь, я очень тебя прошу уяснить: со мной у тебя ничего не было. И не будет. Тебе приснилось, померещилось, ты насочинял. У меня дочь, репутация, муж, в конце-концов (какого черта я Лобанова приплела!).
Ну не было, значит - не было. Тогда, как советник губернатора по работе с СМИ сообщаю, что сегодня состоится рабочее совещание по прогнозам золотодобычи и прессу приглашают поприсутствовать.
- Спасибо, Игорь Евгеньевич. Я передам нашему главному редактору. До свидания.