Мэдди вытащила из рюкзака, разительно отличавшегося от дизайнерских сумочек, которые она обычно носила, контейнер и убрала в него линзы.
– Мэдди Грейс ближе тебе, чем Мэдисон Арчер в дизайнерском платье? – поинтересовался он.
– Иногда. Но мне очень нравится и Шанель. – Она скривила хорошенькие губки. – Пожалуй, мне близки оба образа.
Поддавшись соблазну, который рос с каждым днем, Виктор потянулся к Мэдисон и поцеловал ее, оторвавшись только для того, чтобы прошептать:
– Восхитительно.
Мэдисон вздохнула и растворилась в поцелуе.
Несколько дней спустя дедуля и бабуля Виктора пригласили их на обед, где сделали неожиданное предложение. Ошарашенный просьбой Виктор переспросил:
– Вы хотите?..
– Когда мы переехали сюда, то полностью порвали с прошлым, – сказал Миша. – Мы поменяли фамилию. Безукладниковы стали Беками. Мы даже назвали по-другому сына, и Иван стал Фрэнком – очень по-американски.
Мэдисон это было известно. Несколько лет назад ей поведали семейную историю.
Виктор, однако, не понимал, почему дедушка считает необходимым говорить об этом сейчас.
– Мы не говорили по-русски дома, чтобы наш маленький Иван вырос настоящим американцем. – Голос Анны дрогнул, когда она произнесла это имя. – Он стал Фрэнком, говорил без акцента и вел себя в школе так же, как и другие дети.
– Вы хотели, чтобы он принял новую родину и был принят ею, – пришла на помощь Мэдисон, поддерживая смущенного Виктора.
Бабушка грустно улыбнулась:
– Мы давали ему слишком много, и Фрэнк стал тем, кем стал.
– Отщепенцем. Ты можешь смело сказать это, бабуля. – Виктор хмурился, ему не нравилась идея Анны и Миши взять на себя ответственность за эгоизм Фрэнка. – Мой отец – бездельник.
– Не говори так о своем отце. – В голосе деда не слышалось особого пыла.
Вик не стал спорить.
Мэдисон посмотрела на него, но в ее глазах не было жалости. Они светились точно так же, как в тот момент, когда она назвала его рыцарем. Вик не знал, чем это вызвано, но не возражал против отсутствия единственной эмоции, которую он ненавидел.
Обычно безмятежный взгляд бабули, на которую он всегда мог положиться, теперь выражал сожаление.
– Мы отказались от слишком многих традиций, и Фрэнк почувствовал себя неприкаянным, – вздохнула она.
Вик стиснул зубы, сдерживая ругательство.
– Папа стал мошенником не потому, что у него не было традиционной русской свадьбы. Единственная хорошая вещь, которую он сделал, – женитьба на моей матери.
– Это не так. – Глубокий голос Миши был очень похож на голос внука. – Он стал твоим отцом.
Виктор молча открыл и закрыл рот, а Мэдисон усмехнулась:
– Я говорила ему то же самое.
– Сложно представить более подходящую партию для нашего внука, чем ты, – сверкнула ослепительной улыбкой бабушка. – Нас с Мишей очень радует, что ты ценишь нашего Виктора так же, как мы.
– Его легко любить.
Виктор снова не знал, что ответить, хотя ему было приятно это слышать. Очень. Но, размышляя о женитьбе на Мэдисон и их будущей совместной жизни, он не думал о любви. Хватит ли этого, или она надеется, что когда-нибудь он ответит ей взаимностью?
Виктор никогда никого не любил. Привязанность между его бабушкой и дедушкой росла постепенно, в течение многих лет, и не была так заметна, как страсть, вспыхнувшая между Виком и Мэдди.
В комнате повисла тишина, которая могла бы со стороны показаться неловкой, но на самом деле три самых важных в жизни Виктора Бека человека смотрели на него с разной степенью понимания.
Странный, но нельзя сказать, что неприятный опыт.
– Спасибо, – наконец обратился он к Мэдисон, надеясь, что этого достаточно.
Дедушка вздрогнул, однако молча потрепал внука по плечу, а улыбка Мэдди стала более нежной. Вик не понимал почему, но ему это понравилось. Бабушка округлила глаза:
– Виктор, мой дорогой внук, тебе предстоит многое узнать о романтике.
Отрицать это было сложно, но, похоже, она и не ждала ответа.
– Разве просьба последовать некоторым семейным традициям – это чересчур?
– Я не отвечу, пока вы не объясните, о каких именно традициях идет речь.
Подготовка и празднование русской свадьбы могли оказаться очень сложными, требующими их активного участия, так что Вик проявлял разумную осторожность.
Но просьба его бабушки и деда имела под собой основания, даже если это означало, что Мэдисон придется провести ночь перед свадьбой в доме Джереми, а не в постели Виктора.
Через пять недель после откровений Перри настало утро свадьбы, и Мэдди ждала жениха в гостиной отцовского особняка.
На ней было платье ее матери, в котором выходили замуж несколько поколений, и еще более старинная – викторианская – вуаль из брюссельских кружев. Ее неделю назад где-то нашла Роми.
– Ты так красива!
Мэдди не могла ничего сказать, боясь расплескать эмоции.
– Виктор может прийти в любую минуту. Ты готова?
Невеста махнула рукой и выдавила ответ:
– А ты что думаешь?
– Повторяю, ты прекрасна, но сейчас я говорю не об этом. Готова ли ты?
– Если верить Вику, мы поженились в тот день, когда дали друг другу обещания на обзорной площадке Сан-Франциско.
– Пфф… – Роми покачала головой. – Мужчины!
– Это скорее клятвы. – В этом Мэдди была более чем уверена.
– Как и слова, которые ты произнесешь сегодня.
Мэдди кивнула:
– Я готова.
– Ты любишь его?
– Да. – Не было смысла отрицать. Кроме того, Роми всегда угадывала, если Мэдди врала.
– И всегда любила, – продолжала подруга.
В этом Мэдди не была уверена, однако она никогда не любила никого другого.
– У Перри не было шанса, – не унималась Роми.
– Он был ему не нужен. – Мэдди улыбнулась своей сестре по выбору. – Я выхожу замуж сегодня.
– Точно. – Роми улыбнулась в ответ, и они обнялись, не заботясь о том, что шелк может смяться.
Из холла донеслись звон дверного колокольчика, голос Вика и смех Миши.
Это правда. Это происходит. Сейчас.
Очередной взрыв смеха – и дверь в комнату с треском распахнулась, впустив высоченного кузена Мэдди, Джеймса, в смокинге и… в вуали.
– Как мы выяснили, я – это не ты, – заявил он.
Мэдди рассмеялась вместе со всеми, кто вошел за ним следом. Очевидно, это была традиция: отец попытался предложить другую "невесту", а Вик выразил решимость жениться только на своей.
Следом за Джеймсом шли Миша в скромном смокинге и прекрасная Анна в розовом костюме. На отце были обычный пиджак и галстук, а Вик надел костюм от Армани, который невероятно ему шел.
Здесь были родители Джеймса, а также другие кузены. Тетя Вики, младшая сестра Фрэнка, прилетела из Нью-Йорка, но сам Фрэнк не пришел. Присутствовали и родственники из России, специально продлившие свое пребывание в Калифорнии. Мэдди надеялась, что собралось достаточно членов семьи, чтобы удовлетворить потребность Миши и Анны в соблюдении традиций.
Но, честно говоря, это для нее не имело значения, особенно когда Вик встал перед ней с выражением лица обещающим и удовлетворенным одновременно.
– Ты такайа красивайа, – прозвучали русские слова, и Вик потянулся к ней, но не прикоснулся.
– Он сказал, что ты красивая, – объяснил Миша.
– Я пришел выкупить свою невесту. – Вик обращался к Джереми, однако его внимание было приковано к Мэдди.
– Твой отец попытался всучить нам его. – Миша указал на Джеймса. – Но мой внук слишком наблюдателен и не позволил себя одурачить.
Мэдди рассмеялась.
Вик преподнес будущему тестю открытую коробочку от Тиффани с сапфировой булавкой для галстука и запонками, которые Джереми принял с искренним удовольствием, однако покачал головой:
– Этого недостаточно.
Миша притворился, что торгуется, а Виктор даже не улыбнулся. Все его внимание принадлежало Мэдди, она чувствовала их духовную связь.
Наконец Миша встал между ними, предложив невесте другую коробочку от Тиффани, в которой лежало жемчужное ожерелье из пяти нитей и идеально подходящие к нему серьги.
Мэдди посмотрела на жемчуг, потом на Вика и наконец на Роми – именно та убедила ее не надевать ожерелье.
– Ты знала.
Улыбающаяся Роми кивнула.
Мэдди достала бриллиантовые серьги своей матери и протянула их Роми, только сейчас поняв, почему та пришла без серег. Хорошо, если на подруге будет что-то, принадлежавшее Хелене.
Вик помог Мэдди надеть украшения. Это был невероятно трогательный и интимный момент. Прежде чем опустить вуаль, он поцеловал ее.
– Теперь можно и свадьбу играть, – разрешил довольный дед.
Глава 10
После выкупа невесты они отправились в церковь на двух лимузинах. Мэдди не обращала внимания, кто как разместился. Ее волновало только то, что по одну руку от нее сидит Вик, а по другую – Роми.
Кафедральный собор Непорочного Зачатия в Сан-Франциско, с куполами и белым фасадом, выглядел так, словно его перенесли сюда из России. Об этой стране напоминало и богатое внутреннее убранство с обилием икон и роскошным алтарем.
Мэдди не заметила, как церемония завершилась. Она была невероятно тронута, когда Вик поднял вуаль, поцеловал ее и прошептал, что теперь и Бог знает, что она принадлежит ему.
Может, кому-то эти слова показались бы преувеличением, но именно они требовались душе Мэдди. Она оставила вуаль откинутой и, почувствовав на голове тяжесть венца, ощутила себя одновременно связанной и свободной.
Они отказались от гражданской церемонии и просто разбили хрустальные бокалы на глазах у сотен ближайших знакомых ее отца и Вика.
Хотя оба бокала разлетелись вдребезги, было очевидно, что свой Вик метнул с куда большей силой, чем Мэдди.
– Это будет долгий и благословенный союз! – провозгласил Миша.
Мэдисон слегка удивилась, обнаружив, что в качестве тамады пригласили известного актера, а один из ее любимых исполнителей развлекал гостей песнями.
Они поели, разрезали свадебный торт. Отовсюду слышались пожелания счастья молодым, и все это нисколько не походило на бизнес-сделку. Когда Мэдди поделилась своими наблюдениями с Виком, тот улыбнулся:
– Наш брак – не сделка.
– Но…
– Это брак мечты. Прими его таким, каков он есть.
Мэдди так и сделала. Она не удивилась, когда Роми поймала букет. Единственное, что ее смутило и даже слегка встревожило, – это то, что Максвелл Блэк поймал подвязку невесты. От его взгляда Мэдди сбежала бы в панике, а Роми покраснела и выглядела заинтересованной.
Хм… Об этом стоит подумать.
После медового месяца.
Мэдисон улыбалась так много, что к тому времени, когда белый "роллс-ройс" приехал за молодоженами, у нее болели щеки. Машина остановилась возле "Риц-Карлтона", а не в Пареан-Холл и удивленная Мэдди повернулась к мужу:
– Я думала, мы едем домой.
– Мы приехали. И об этом знаем только ты, я и водитель.
– А служба безопасности?
– Даже они не в курсе. Не сегодня. Ни друзья. Ни семья. Никакой службы безопасности. Никакой прессы.
– Сегодняшняя ночь принадлежит нам. – Мэдди была довольна. – Мне нравится.
Вик провел ее в один из двух самых знаменитых номеров отеля. Но Мэдди не могла оценить его красоту, она была слишком занята Виком, чтобы обращать внимание на мраморные полы и мебель в стиле чиппендейл.
– Шампанского?
Она покачала головой.
– Что-нибудь перекусишь?
На ее губах показалась улыбка.
– Нет, спасибо.
Его глаза потемнели, выражая решимость.
– Что ж, тогда в постель?
– О да.
Вик отнес ее в спальню.
– Я говорил тебе, как прекрасна ты сегодня?
– Кажется, ты что-то подобное упоминал.
Он кивнул:
– Я могу представить только одну ситуацию, в которой ты будешь просто сногсшибательной.
– Какую?
– Позволь показать тебе.
– Покажи.
Вик осторожно снял вуаль, затем перешел к украшениям.
– Ожерелье и серьги невероятно изящные, спасибо.
– Это просто жемчуг, пока ты не наденешь их.
– Ох… Я даже не знаю, как реагировать на некоторые твои слова.
– Как на правду. Мы же договорились, что я не вру тебе. – Он дотронулся губами до ее шеи, и Мэдди не сдержала дрожь.
Виктор встал к ней лицом, наклонился и принялся целовать плечи и шею. От каждого нежного прикосновения его губ по телу женщины пробегали мурашки, и к тому времени, когда он добрался до платья, Мэдди уже сгорала от желания. Вик расстегнул бюстгальтер, продолжая целовать ее. Он помог ей снять платье, аккуратно сложил его и отнес в гостиную, где положил на стол.
– Ты заботишься о моем платье.
– Это реликвия вашей семьи. – Вик пожал плечами, будто это было само собой разумеющимся.
Мэдди надеялась, что никогда не перестанет восхищаться теми поступками, которые он совершал, проявляя заботу о ней.
– Ты об этой ситуации говорил? – Мэдди показала на себя.
На ней остались только корсет, трусики, длинные шелковые чулки и сверкающие туфли на высоких каблуках от Джимми Чу.
Он хищнически улыбнулся и покачал головой:
– Почти, но еще не совсем то.
Она сняла лодочки.
– Уже ближе. – Его голос был полон страсти, и Мэдди сглотнула.
В последние пять недель они занимались любовью каждую ночь, и не существовало никаких причин, из-за которых бы стоило нервничать.
Она наклонилась, чтобы отстегнуть чулки, но Вик остановил ее:
– Позволь мне.
– Хорошо. – Мэдди выпрямилась и замерла.
Не заботясь о своих дорогих брюках, Виктор опустился на колени, но вместо того, чтобы отстегнуть подвязки, придвинулся ближе и поцеловал ее между грудей.
У Мэдди перехватило дыхание, колени подогнулись.
– Вик, пожалуйста.
– Пожалуйста что? Это?
Он наклонился ниже и дотронулся языком до ее кожи, пробуя на вкус, наполняя Мэдди удовольствием. Вик обхватил ее руками, поглаживая кончиками пальцев кожу между трусиками и подвязками, и только потом расстегнул крючки.
Еще месяц назад до нее никто так не дотрагивался, но теперь тело женщины знало, какое удовольствие это может доставить.
По бедрам пробежала дрожь от прикосновений его пальцев. Мэдди хотелось большего – больше прикосновений, больше нежности. Соски уже затвердели в предвкушении, а воспоминания о том, что было раньше, только усиливали ощущения.
Вик потянулся, чтобы расстегнуть корсет, и она обрадовалась, что выбрала фасон с молнией, а не с лентами.
– М-м-м… – Лицо Вика выражало счастье. – Уже почти все. – Он стянул нижнее белье и поцеловал соски. – Это самое прекрасное зрелище, которое я мог себе представить.
Тело Мэдди обдало жаром, она не могла скрывать это от Виктора. С ним не работал ни один из ее защитных механизмов.
– Ты все еще одет.
– Ты хотела бы это изменить?
Он явно ее поддразнивал, и, вместо ответа, она шагнула вперед и развязала галстук.
– Я начинаю понимать, почему тебе нравится разворачивание подарков. – Мэдди медленно сняла с него галстук.
– Да?
– О да.
Она медленно расстегнула пуговицы рубашки, наклоняясь, чтобы насладиться его мужественным ароматом и коснуться волосков на груди. Женщина наслаждалась каждым обнажившимся миллиметром кожи, дотрагиваясь и целуя ее. Могло показаться странным, с какой скоростью она научилась искусству любви. Но Виктор всегда с энтузиазмом принимал все, что она делала во время их сексуальных утех.
Закончив раздевать мужа, Мэдди сделала шаг вперед, и их тела слились воедино. Вик был намного больше ее, и в то же время они идеально совпадали, словно были созданы друг для друга. Несколько минут они целовались, не проявляя ни малейшего нетерпения. Но было еще кое-что, что Мэдди не делала, хотя ей хотелось, и разве не стоит заняться этим в их первую брачную ночь?
Она отстранилась, прерывая поцелуй, но Вик притянул ее к себе. Наконец ей удалось высвободиться.
– Я хочу попробовать тебя.
Его глаза вспыхнули.
– Не откажусь.
– Я и не сомневалась. – Мэдди опустилась на колени.
– Может, тебе будет удобнее на кровати?
Она взяла символ его мужественности в руки и ласково провела по нему пальцами.
– Может быть, но не сейчас.
Мэдди погладила его еще раз, наслаждаясь бархатной нежностью кожи и тем, как легкие прикосновения влияют на него. Виктор зарычал.
Он принадлежит ей. Только ей.
– Пожалуйста, милайа мойа. – Русские слова смешались с английскими.
Он мог отрицать это, но свадьба повлияла на Вика. Он никогда – по крайней мере с Мэдди – не разговаривал по-русски, а теперь впустил ее в свою святая святых.
И это так же влекло женщину, как обнаженный мужчина, стоящий перед ней.
– Что это значит? – Мэдди подняла голову, чтобы видеть его лицо, встретиться взглядом с его горящими от страсти глазами.
– Моя милая.
Вик поднял ее и жадно поцеловал. Мэдди не ожидала, что одна ночь без любви сделает его таким нетерпеливым, таким жаждущим. Не теряя времени, он одним мощным движением смел покрывало и простыню и вместе с женой лег в центр огромного матраса. Вик развел ее бедра и опустился на колени, при льнув к средоточию женственности. Мэдди немедленно ощутила близость оргазма. Но еще больше ее сжигало желание почувствовать его внутри.
– Пожалуйста, Вик, займись со мной любовью сейчас.
Он поднял голову, его глаза стали почти черными.
– А что я, по-твоему, делаю?
– Не так.
– Именно так.
Он подводил Мэдди к краю пропасти. Ее крики отлетали от стен роскошной спальни. Наконец она обмякла, потеряв всякую способность шевелиться. Вик приподнялся:
– С презервативом или без?
К счастью, в их первый раз Мэдди не забеременела, и с тех пор они были очень осторожны. Но теперь они женаты и уже договорились, что сразу приступят к созданию семьи. Более того, ей хотелось, чтобы между ними не было никаких барьеров.
– Никакой защиты, – решительно проговорила она.