- Таня! Егорова! - окликала Настя одну из своих подопечных, высокую худую девочку с короткими темными волосами и озорными глазами.
Таня Егорова делала вид, что слыхом не слышит своего тренера, и продолжала неспешной трусцой нарезать вместе с остальными круги по залу - общая физподготовка занимала в тренировках стрелков немалое место, и девчонки терпеть ее не могли.
- Татьяна! - позвала Настя уже громче, стараясь придать своему голосу должную строгость. Судя по реакции Егоровой - точнее, по ее полному отсутствию - получилось это не слишком убедительно.
Пришлось перехватывать Егорову на очередном повороте. Настя ухватила ее за рукав и только так заставила остановиться. Теперь они стояли рядом, одетые в спортивные костюмы и кроссовки, только на Насте костюм и кроссовки были неплохие, "Найк" (Игорь с родителями скинулись и подарили на день рождения), а на ученице - подешевле, с базара. И ростом Егорова была повыше, вымахала в свои тринадцать, а умишка маловато. Зато наглости хоть отбавляй.
- Что, Анастасия… э-э… Николаевна? - с легкой издевочкой осведомилась юная нахалка, невинно хлопая ресничками.
Настя, пытаясь не обращать внимания на подростковые способы самоутверждения, наставительно говорила:
- Таня, заканчивай пробежку и иди позанимайся с гантелями.
- Зачем? - нагло вопрошала деточка.
- Затем, что ты хочешь работать с пистолетом, а руки у тебя слабые, держать ты оружие не можешь, через десять секунд у тебя прицел прыгать начинает. Что это за стрельба такая, если ты руку постоянно опускаешь?
- Ну и что? - огрызалась Егорова. - Подумаешь! Зато результат хороший.
- Это тебе кажется только, что хороший. А на самом деле он неплохой при недолгой стрельбе, а вот из большого количества попыток ты выбьешь меньше, чем плохой стрелок, у которого выносливость есть. Нельзя ведь только на скорость стрелять, да и при скоростной стрельбе ты устаешь раньше, чем упражнение заканчивается.
- Вот еще! - следовал дерзкий ответ. - Я в Чечне воевать не собираюсь, это там целый день стрелять пришлось бы, а меня и так устраивает.
Ну и как, спрашивается, с такой вот Таней Егоровой работать? Ведь просто невозможно заставить всю эту банду делать то, что нужно, а не то, что им хочется, - а иначе какой вообще смысл их тренировать? Ведь нужно же их чему-то научить, а девчонки никак не хотят понять, что стрелковый спорт - это не просто вышел, встал или лег, отстрелялся по мишени и радостно выслушал от тренера свой результат. Без нудных упражнений радости от результатов не будет, это уж точно. Настя, когда сама только начинала заниматься стрельбой, как-то сразу это поняла. Может быть, благодаря своему терпеливому характеру или скорее всего с детства знала, что просто так ничто не дается. А как этим самоуверенным тинэйджерам объяснить то, что, казалось бы, само собой понятно?
В общем, на первых порах вся радость от того, что Настя нашла работу, да еще и именно такую, которую хотелось, была отравлена. Она нередко расстраивалась до того, что тихонько плакала дома, вспоминая очередную неудачную тренировку. Заново проигрывала все варианты своего поведения, а в следующий раз все повторялось снова. Недели через три таких мучений терпение Насти уже готово было лопнуть. В тире все та же Егорова заявила, что совершеннейшая глупость - соблюдение непреложных правил обращения с оружием, пусть даже со спортивным.
- Таня, ты опять за свое? - не выдержала Настя, увидев, что девчонка снова не проверила, заряжен ли пистолет, прежде чем встать в стойку.
- Да ладно вам! Сто тысяч раз все проверять да перепроверять - на стрельбу времени не остается. И так после занятий всегда проверяем. На каждой тренировке какой-то ерундой заставляете нас заниматься - то физподготовка, то отработка стойки, то еще какая-нибудь чушь. А мы сюда стрелять приходим!
- Знаешь что, дорогая моя? - сорвалась Настя. - При таком отношении к занятиям тебя вообще в тир пускать нельзя!
Неизвестно, чем закончилась бы эта перепалка, но тут внезапно раздался зычный голос Сергея Сергеевича, который, незаметно войдя в тир, наблюдал всю эту сцену.
- Ну-ка, Егорова, положи оружие! Положи, положи!
Таня беспрекословно повиновалась. Ослушаться Сергея Сергеевича вряд ли кому-нибудь могло прийти в голову. А он продолжал:
- Анастасия Николаевна, вас к телефону просят. Вы не будете против, если я с вашей группой сам занятия закончу?
Настя молча кивнула и пошла к дверям, стараясь не разреветься прямо на ходу. Директор вышел за ней и за дверью остановил ее:
- Иди, Настюша, домой. Только не расстраивайся, девочка, - не боги горшки обжигают. Девки твои, конечно, не подарочки, но и тебе нужно с ними построже быть. Ладно, все образуется. Я с ними сейчас сам побеседую. Просто с ними полгода Саша Рубцов занимался - помнишь, поди, такого?
- Помню, - сквозь слезы улыбнулась Настя, вспомнив похожего на Чебурашку-переростка парня.
- Ну вот. Рубцов, как ты должна помнить, разгильдяй и остолоп, у него на тренировке все творили, что хотели, а теперь как следует заниматься им, конечно, неохота. Ладно, иди отдыхай.
Настя взглянула на Сергея Сергеевича мокрыми глазами, хотела было что-то сказать, но, махнув рукой, отправилась восвояси. Однако воспитательные меры опытного тренера принесли свои плоды. По крайней мере прекратилось открытое хамство, и Настины команды во время занятий выполнялись со скрытой неохотой, но без явного саботажа. А вскоре девчонки, присмотревшись получше к своей молоденькой наставнице, начали относиться к ней по-другому, и тренировки пошли нормально. Окончательно лед был сломан в тот день, когда Насте совершенно не с кем было оставить Никитку и пришлось брать его с собой - конечно, с разрешения Сергея Сергеевича, который обещал заодно присмотреть за мальчишкой, с каждым днем становившимся все шустрее.
Естественно, появление в спортзале Насти с Никиткой вызвало бешеный восторг у ее девчонок. Парень был мгновенно затискан и зацелован, причем, как истинный мужчина, сносил все это стоически, без рева, но с явным неудовольствием. Настя дала девчонкам возможность наиграться с малышом, предусмотрительно явившись на тренировку пораньше, потом сдала его Сергею Сергеевичу и начала занятия. Конечно, Никиткино обаяние покорило ее девиц, и отношение к Насте уже окончательно переменилось. С этого времени ее дела в спортшколе пошли на лад.
После того как враждебность группы сошла на нет, Настя сумела найти верный тон в общении со своими хулиганками - без панибратства, но и без излишней, неестественной солидности, которая, как прекрасно знала Настя, была бы смешной при ее юном возрасте и еще более юной внешности. Теперь даже строптивая Егорова не делала вид, что не может вспомнить Настиного отчества, и послушно часами на упражнениях "без патрона", чего всегда терпеть не могла, отрабатывала стойку, то сдвигая носок ноги на пару сантиметров влево-вправо, то чуть смещая плечо. Настя научила своих подопечных тому, что самой ей далось легко: умению каким-то мышечным чутьем бессознательно определять правильность стойки с пистолетом. Если ей было удобно, если мышцы подавали сигнал о том, что им комфортно - значит, она стоит правильно и прицел будет верным.
Многие тренеры заставляли своих питомцев тщательно, до миллиметра, запоминать нужную позу для стрельбы и при каждом последующем подходе точно воспроизводить ее. Настя же была уверена в том, что это лишь мешает, - ведь каждый раз организм сам должен определять то, что ему удобно. И, как показали первые же внутришкольные соревнования, она оказалась права. Ее девчонки, которых она научила тому, как нужно расслабляться и внутренне "прислушиваться" к каждой мышце своего тела, показали неплохие результаты - во всяком случае, намного лучшие, чем те, которых достигли под командой Настиного предшественника.
Сергей Сергеевич, не слишком щедрый на похвалы, Настиной работой был доволен. "Молодец, девочка! Давай и дальше в том же духе!" Настя, конечно, была польщена одобрением бывшего своего тренера, однако ее больше радовало то, что девчонки стали по-другому относиться к тренировкам - одновременно более серьезно и более жизнерадостно.
Своими успехами она, конечно, делилась с Игорем. А с кем же еще? Разве был в Настиной жизни человек, который понимал бы ее лучше, чем он? Никитка, конечно, самый родной человечек, но он ведь еще совсем маленький, с ним не поговоришь обо всем. Только вот реакция Игоря ее расстраивала. Он равнодушно выслушивал Настины восторги по поводу того, что Марина Хворостенко сегодня отлично отстрелялась по "кабану", и сожаления о том, что скоростная стрельба Наде Литвиновой никак не дается. В ответ на Настины рассказы он лишь пожимал плечами и бросал равнодушно:
- Да? Ну, молодец… Кстати, у тебя зарплата когда? Завтра? Купи мне блок сигарет.
Гораздо больше внимания Настя получала от маленького Никитки. Как-то вечером, заждавшись по обыкновению припозднившегося Игоря, она лежала с сыном на диване и отвечала на его серьезные вопросы.
- Мама, вот ты - тренер, да? А что это такое?
- Я тренирую спортсменов.
- А что значит - тренирую?
- Учу стрелять по мишеням.
- Вы играете в войну, да? - Никитка так сильно обрадовался, что даже приподнялся на локте.
- Ложись. - Она получше укрыла его одеялом. - Мы на самом деле учимся метко стрелять. Но это не война, это спорт. Мои ученицы соревнуются, кто из них более точно попадет в цель.
- Я тоже хочу научиться попадать в цель.
- Вырастешь…
Никита перебил ее:
- Я хочу сейчас! Мама, пожалуйста!
- Сейчас… - Настя растерялась. - Послушай, сейчас поздно. Завтра, я тебе обещаю.
На следующий день она рассказала Игорю об этом разговоре.
- Весь в меня, - улыбнулся он. - Знаешь что, Настя? Давай нарисуем ему в комнате мишень, пусть забавляется. Все равно обои менять надо. Не жалко.
Игорь, вдохновившись этой идеей, начертил в комнате несколько кругов при помощи циркуля, а потом обвел каждый из них черной гуашью.
Увидев это "произведение искусства", Никита пришел в полный восторг.
- А чем я буду стрелять?
- Я куплю тебе пистолет, - пообещал Игорь. - Настоящий, с резиновыми присосками.
- Настоящий пистолет бывает с пулями, - весомо возразил Никита. - А когда ты его купишь?
- Ну… скоро, - неопределенно ответил Игорь. - А пока тренируйся… - Он обвел глазами комнату. На полу валялся теннисный мячик. - Вот, то что надо. Отходи к окну и бросай в стену.
Никита послушно поднял мячик с пола, отошел к окну и бросил в стену. Попадание оказалось не слишком удачным.
- Ничего, с первого раза ни у кого не получается. Тренируйся.
Игорь похлопал сына по плечу и включил телевизор. Настя сидела напротив и переводила взгляд то на мужа, то на сына. "Все-таки как же они похожи, - думала она. - Движения, походка… Никитка - маленький Игорь".
- Мам, пап, у меня получилось! - закричал он.
Настя не успела заметить, куда ударился маленький белый шарик.
- Никита, тише, не кричи! - цыкнул на сына Игорь, уже полностью поглощенный футбольной баталией, разразившейся на экране.
Никита удивленно застыл посреди комнаты с маленьким мячиком в руках. Растерянно хлопая глазами, он не понимал, что для папы что-то может быть важнее, чем его меткий "выстрел". Настя тоже ощутила досаду. Никита перевел на нее жалобный взгляд, и Настя в тот же момент решила, что Игоря нельзя оставлять безнаказанным.
Она медленно закрыла и снова открыла глаза, затем скосила взгляд на мячик, который Никитка продолжал сжимать в руке, и тут же показала глазами на Игоря. Никита, слегка прищурившись, пытался понять, что означают мамины "сигналы".
Настя снова повторила свои манипуляции. На этот раз Никитка догадался - она поняла это, увидев, как в его опечаленных глазах сверкнули ослепительные искры. Через пару секунд мячик ударился о затылок Игоря.
- Черт, - возмущенно выругался он, не понимая, что случилось. Оглянувшись на сына, увидел лукавое выражение его лица и рассмеялся: - Ах ты… Вот я тебя поймаю!
Никитка залился радостным смехом и убежал на кухню. Игорь побежал за ним. Настя, улыбнувшись, откинулась на спинку дивана. "Может быть, все не так уж и плохо?" - подумала она и улыбнулась своим мыслям.
С тех пор как на работе все уладилось, Настя с удовольствием спешила три раза в неделю в давным-давно знакомое здание в старом парке. Однако долгожданного спокойствия в ее жизни не наступало. Правда, Никитка чувствовал себя неплохо, приступы у него были все реже и реже. При очередном обследовании Настя, с надеждой взглянув снизу вверх на двухметрового гиганта в белоснежном халате - детского кардиолога, - спросила:
- Алексей Викторович, как наши дела?
Врач, ободряюще подмигнув суровому Никите, недовольному тем, что какие-то незнакомые дядьки и тетки так фамильярно с ним обращаются, щупают, кладут на стол и прикладывают какие-то непонятные штучки, спокойно ответил Насте:
- Неплохие ваши дела, мамочка. Вполне стабильное состояние.
- Ой, как я рада! Алексей Викторович, а что, если без операции попытаться…
Она не договорила, наткнувшись на ставший жестким взгляд кардиолога. Врач неодобрительно покачал головой и твердо произнес:
- Нет. Вы должны правильно понять состояние вашего ребенка - сейчас оно вполне стабильно, но, тьфу-тьфу, в любую минуту динамика может измениться. Поймите же, синдром Мартенса- это бомба с часовым механизмом внутри вашего ребенка. И никто не знает, на какое время поставлен завод.
Внутри Насти все замерло, лишь только ее собственное сердце застучало часто-часто, как будто она бегом поднималась на десятый этаж. Она так явственно представила себе эту бомбу, которая находится в Никиткином тельце. Маленькая черная коробочка с циферблатом на одной из сторон, и она тикает, неумолимо отсчитывая время жизни ее сына. В мгновенном порыве Настя прижала к себе Никитку, уткнувшись лицом в его макушку. Он, испуганный резким движением матери, недовольно дернулся, стараясь высвободиться из ее слишком сильных объятий. Господи, она все на свете отдала бы, лишь бы только эта проклятая черная коробка исчезла. Лучше бы она тикала внутри ее самой…
Алексей Викторович тем временем уселся за стол, на котором лежала пухлая история болезни Никиты Игоревича Полякова, и, похлопывая по ней внушительной ладонью, на которой вполне мог бы усесться сам Никита Игоревич, продолжал объяснять:
- Так вот, Анастасия Николаевна. Состояние сердца вашего сына, повторяю, на данный момент очень и очень неплохое. Но, позволю себе еще раз повториться, именно на данный момент. Мы с вами уже на эту тему неоднократно разговаривали. Радикально избавить его от опасности может только операция. В Москве провести ее могут, однако этого я вам не советую. Дело даже не в квалификации врачей - у нас кардиохирурги ого-го. Но вот оборудования необходимого, к сожалению, нет. Можно, конечно, рискнуть, но лучше при возможности все-таки сделать это в Германии, а конкретно - в Боннской клинике. Впрочем, пока об этом все равно говорить рано - раньше чем в семилетнем возрасте оперировать ребенка не стоит. А пока - все прежние назначения и тот же режим, вот и все.
Собственно говоря, ничего нового Настя не узнала, но домой вернулась все равно расстроенная. Уж очень яркий перед ней стоял образ, возникший после слов врача о бомбе с часовым механизмом.
Насте хотелось, чтобы Игорь пришел сегодня пораньше - с ним как-то спокойнее. Правда, он стал дерганым, постоянно нервничает. Вот и сейчас, едва поздоровавшись с Настей, он плюхнулся на диван и уставился в телевизор. Настя подождала немного, но ничего от мужа не услышала. Странно, он же знает, что сегодня у сына очередное обследование. Даже не спросит, что врач сказал! Настю кольнула острая обида за Никиту. Ну хорошо, у Игоря какие-то свои проблемы, пусть он с Настей говорить не хочет, хотя она, между прочим, такого отношения тоже не заслужила. Но ведь они оба - взрослые люди, а ребенок-то при чем? Как можно о нем забыть?
Она ушла на кухню, посидела там минут десять, но, не выдержав, вернулась в комнату. В этот момент по телевизору шла реклама, кто-то радостным голосом орал на всю квартиру о преимуществах маргарина "Пышка". Настя воспользовалась этим предлогом, чтобы заговорить с мужем, и мягко произнесла:
- Игорек, сделай потише, Никита проснется.
Игорь лениво дотянулся до пульта и приглушил звук, даже не повернув головы в сторону Насти.
- Ты ужинать будешь? Голодный, наверное.
- Не хочу, - буркнул Игорь, не поворачиваясь к жене.
- Но ты же целый день не ел, - продолжала настаивать Настя.
- Сказал же, не хочу, - отмахнулся от нее Игорь, не отрывая взгляда от экрана телевизора, на котором не было ровным счетом ничего интересного. Начиналась какая-то политическая передача, которые он никогда не смотрел.
Такая сцепа повторялась уже не в первый раз, но сегодня у Игоря был какой-то уж очень расстроенный вид, и Настя решила не отступать. В конце концов, она для Игоря не посторонний человек и имеет право знать, что творится с ее мужем. Вот только давить на Игоря было бесполезно, она прекрасно знала это еще с седьмого класса. Если пытаться заставить его что-то сделать, пусть даже просто поговорить с ней, то он вполне может взбеситься и хлопнуть дверью, хотя потом, конечно, сам будет об этом жалеть.
Поэтому она примостилась на диване рядом с мужем, подсунула голову под его локоть и уютно свернулась рядом с ним, прижавшись к его боку. Игорь машинально поглаживал Настины мягкие волосы. Через несколько минут она осторожно сказала:
- Игорек, я же вижу, что у тебя что-то случилось. Расскажи мне, в чем дело.
- Все нормально, - коротко бросил Игорь.
- Ну я же вижу, что что-то происходит. Расскажи мне, пожалуйста. Ты же сам не свой, а говоришь, что все нормально. Меня расстраивать не хочешь? Но я ведь все равно беспокоюсь, мы же с тобой всегда чувствовали, когда другому плохо. Помнишь, как ты в девятом классе на каток примчался, когда я ногу, подвернула?
Игорь кивнул. Потом задумчиво сказал:
- Ты понимаешь, Настя, у нас с Витькой совсем что-то дела не идут. Вот-вот все должно наладиться, но постоянно то одно, то другое… Словом, бизнес - штука тяжелая. Пока на ноги встанешь, семь потов сойдет и терпения много надо. В общем, купили мы партию товара на довольно большую сумму, а конкуренты цены сбили, вот мы теперь и крутимся, чтобы продать побыстрее.
- А почему побыстрее? - недоуменно спросила Настя, которая в коммерции разбиралась приблизительно так же, как в космических технологиях.
- Ох, Настя, - вздохнул Игорь, притягивая ее к себе, - ну ничегошеньки же не понимаешь, а вопросы задаешь. Потому, маленькая, побыстрее, что деньги должны крутиться, приносить прибыль, а не лежать в товаре мертвым грузом. Кроме того, сама понимаешь, деньги эти не наши, мы их взаймы взяли. Сами бы мы такую сумму не наскребли. Ну вот, а проценты-то капают, и продать товар нужно побыстрее. А цены придется для этого снижать, так что в результате мы скорее всего по нулям останемся или с копеечной прибылью. Стало быть, опять придется все сначала начинать. Ясно тебе, любопытный твой нос?
Он легонько прищемил Настин носик, и она притворно возмутилась. На самом деле она была рада тому, что Игорь наконец-то объяснил ей, в чем дело, и все оказалось не так уж и страшно. Ну подумаешь - товар какой-то у них не пошел, в другой раз повезет.