Я закрываю глаза и наслаждаюсь, когда он большим пальцем поглаживает меня по щеке, наслаждаюсь этой глубокой, интимной связью, которая формируется между мной и Эштоном. Я засыпаю.
* * *
Около одиннадцати вечера появляется Рейган. В какой-то момент я переоделась, но все еще лежу в кровати, зарывшись лицом в подушку, сохранившую аромат одеколона Эштона, и мысленно прокручиваю день с ним. Я двумя руками хватаюсь за приятные воспоминания, отчаянно стараясь удержать вину, сомнения и замешательство и не дать им снова пробраться в легкие, словно удушающий черный дым.
- Привет, Рейган. Как ты?
Она плюхается на кровать.
- Меня вышвырнули из библиотеки, потому что слишком сильно шумела.
Я фыркаю.
- Слишком шумела из-за чего именно?
В конце-то концов, в библиотеке Рейган не обязательно только учится.
- Училась. Поди разбери их, да? - Я хихикаю, прекрасно понимая причину. Рейган частенько читает вслух, когда работает над учебниками. По-моему, это забавно, но большинство людей это бы раздражало. - Если бы только они знали… - Возникает пауза, а потом она невзначай упоминает: - Я видела там Коннора сегодня.
- Правда? - Я стараюсь говорить легко и беззаботно, но мысль со словами "виновная девственная шлюха" словно кольцом сжимает грудь.
Кровать подо мной скрипит, когда Рейган шевелится.
- Он спрашивал, как ты. Ну, знаешь, из-за плохой оценки за экзамен.
- Я…лучше, - вздыхаю я.
- Это хорошо.
Я медлю и глубоко вздыхаю. А потом просто выпаливаю:
- Думаю, что порву с Коннором.
- Правда? Может, стоит подождать, пока выходные не пройдут. - Раздается еще один скрип и звук поправляемых простыней, словно Рейган никак не может улечься.
Мне кажется странным, что Рейган не спрашивает о причинах, что она совершенно не удивлена моим заявлением. Почему нет? Я сама удивлена. Если бы мне пришлось написать на бумаге все черты, которые подходят моему идеальному мужчине, а потом нарисовать его, на страничке появился бы Коннор.
- Он хочет познакомить меня с родителями.
Как я теперь смогу это сделать? Его мама поймет! У матерей чутье на такие вещи. Она при всех выведет меня на чистую воду. И это будет первое избиение камнями во всей истории гребли в Принстоне.
- Значит, познакомься с его родителями, а потом порви. Ты же не замуж обещаешь за него выйти. Иначе ты поставишь себя и Коннора в очень неловкое положение в день гонки. Все и так будет неловко.
- Почему?
- Потому что там будет Дана.
Это имя…словно удар под дых.
- Ну и что, что она там будет. Между мной и Эштоном ничего нет.
"Лгунья, лгунья, лгунья!"
Повисает пауза.
- Что ж, это хорошо, потому что к завтрашнему дню Эштон станет покойником.
- Что? - Во мне поднимается паника.
- Он сегодня тренировку пропустил. Папа его выловил. Он до сих пор, наверное, круги наматывает, а на улице-то холодно.
Не уверена, что должна испытывать по этому поводу. Вину, это точно, потому что его наказывают за то, что он был со мной. Но…я прижимаю руки к животу, пока сердце разрывается от эмоций. Он знал, что так будет, и все равно пришел.
Рейган еще не закончила.
- И не забывай, что той ночью еще вечеринка в честь Хэллоуина будет. Не думаю, что тебе захочется сделать ее слишком неловкой. Вы же с Коннором не спите…ведь так?
- Так…Там будет Дана?
- Нет. Слышала, Эштон сказал, что она будет навещать свою семью в Куинсе .
Я облегченно выдыхаю.
- По крайней мере, я так считаю. Подожди до следующей недели, а потом бросай своего милашку.
- Да, наверное, - вздыхаю я. Чего стоят еще пара дней терзаний? Вообще-то, это неплохая идея. Наказать себя. Я этого заслуживаю. Я переворачиваюсь на бок. Голова заработалась до изнеможения. - Спокойной ночи, Рейган.
- Спокойной, Ливи.
Пауза.
- Эй, Ливи? - Рейган откашливается пару раз, и я понимаю, что она с трудом пытается удержаться от смеха. - В следующий раз, пожалуйста, вешай носок на дверь, чтобы меня предупредить?
* * *
- Такие красивые, - шепчу я.
Я лежу, свернувшись калачиком в кровати, с букетом фиолетовых ирисов в руке и Коннором на телефоне.
"И я их не заслуживаю. Как и тебя".
- Помню, ты говорила, что любишь ирисы. Ты в курсе, что осень - для них не сезон?
Я улыбаюсь, а по щекам текут слезы. Каждую весну папа удивлял маму букетами фиолетовых ирисов. За исключением того, что это не было сюрпризом, потому что он дарил их каждую пятницу на протяжении, вроде как, пяти недель - так долго, сколько они цвели. Однако каждый раз на лице мамы появлялась широкая улыбка, и она с радостью начинала обмахивать себя рукой, словно он делал ей предложение. А мы с Кейси закатывали глаза и передразнивали чересчур эмоциональную реакцию мамы.
Теперь же воспоминание о фиолетовых ирисах будет ассоциироваться у меня с моим предательством.
- Я в курсе. - А это значит, что Коннор потратил на них астрономическую сумму денег, купив либо импортные цветы, либо специально выращенные. - Что за повод?
- О… - Коннор медлит, и я представляю, как он прислоняется к тумбовому столу на кухне. - Просто, чтобы ты знала, что я о тебе думаю, и не переживала насчет оценки.
Я сглатываю.
- Спасибо.
Эта оценка. После той работы с тройкой с минусом, я получила результаты по всем своим экзаменам. И все с тройками. Все, кроме Английского, где я заработала четверку. Профессор даже написал, что ему понравился мой подход к основной идее. От него это звучало так, будто четверка - это хорошо. Мой взгляд на моральные дилеммы, с которыми столкнулись герои "Грозового перевала", и их выбор, очевидно, привели его в восторг. Может, потому, что больше не в состоянии трезво мыслить касательно собственных моральных принципов, я делаю интересные выводы в отношении положения остальных. У меня такое ощущение, будто я попала в какую-то странную сумеречную зону, где с ног на голову перевернуто все, что я знала. Я подумывала, не написать ли Эштону и дать знать, что меня надо еще приободрить, но удержалась.
- Мои родители с нетерпением ждут встречи с тобой завтра.
Крепко сжав веки, я лгу:
- Как и я.
Глава 17
31 октября
Однажды доктор Штейнер предположил, что все люди сталкиваются в своей жизни с таким днем, который определяет их, придает четкую форму тому, кем они станут, ставит их на правильный путь. Он сказал, что этот день либо направит их в нужном направлении, либо будет преследовать до последнего вздоха. Я сказала ему, что он слишком драматизирует. Сказала, что не верю в это. Эти слова создают такое впечатление, будто до этого момента человек - это податливый кусок глины, который только и ждет, пока его обожгут, чтобы затвердели изгибы и складки, хранящие его индивидуальность, устойчивость. Или неустойчивость.
Совершенно неправдоподобная теория. Да еще и из уст медика-профессионала.
Однако, может, он и прав.
Оглядываясь сейчас назад, я думаю, что согласилась бы с тем, что днем моего обжига был день гибели родителей.
А 31 октября стало тем днем, который разбил весь узор.
* * *
- Сегодня я так напьюсь! - заявляет с поднятыми высоко руками и запрокинутой назад головой Рейган, греющаяся на утреннем солнце. Ее совершенно не волнует, что мы стоим посреди толпы зевак на финишной линии, ожидая, пока ребята выберутся из своей выигравшей гонку лодки. Рейган предупредила, что эта гонка имеет огромное значение, и все же я удивилась, узнав, что сегодня участвовать будет более четырехсот лодок.
- И чем же эти выходные отличаются от всех остальных? - дразню ее я, туго запахивая свою легкую куртку. Три года жизни в температурных условиях Майами избаловали меня, отвыкшую от морозного северного воздуха, в котором я выросла. К тому же, сейчас середина утра и мы стоим у реки, и прохлада лишь усиливается.
- Ты о чем? Они полностью отличаются. У нас неделю не будет занятий, а сегодняшняя вечеринка станет грандиозной. - Она возбужденно подпрыгивает. Под глазами у нее появляются очаровательные ямочки, а блондинистый хвостик цвета меда раскачивается из стороны в сторону. - И у меня есть милейший костюм непослушной медсестрички. - Мне остается лишь покачать головой. Видела я его уже. Он точно милый и определенно неприличный. И совершенно нереальный. Грант не знает, что его ожидает. - Ты же оденешься в костюм непослушной школьницы, да?
Вероятно, названия всех женских костюмов должны начинаться со слова "непослушный" - идея Гранта и Тая. К несчастью, я уверена, что буду единственным чудиком, если не послушаюсь.
- Школьницу я выдержу. Но не непослушную.
Рейган увидела мою плиссированную юбку (ту, которая была надета на мне, когда Эштон возил меня в больницу) и решила доделать костюм за меня, притащив домой подтяжки, чулки и красные туфли на шпильке. Я вздыхаю. По правде говоря, не думаю, что вообще хочу идти. Чем скорее закончатся эти выходные, тем скорее я смогу избавиться от этого чувства вины, выдавливающего весь кислород из легких. Но Рейган и слышать ничего об этом не желает.
Она поворачивается ко мне и смотрит щенячьими глазками, обычно припасенными для Гранта.
- Не вздумай меня кинуть, Ливи. Это Хэллоуин!
- Я…не знаю. Это, а потом еще и смена волонтером… - Молчу о том, что едва спала последние четыре ночи. Разум никак не хотел успокаиваться, а внутренности не прекращало скручивать. Благоговейный страх - вот, что разрывало меня на части. Страх перед знакомством с родителями Коннора, страх перед тем, что мне предстоит увидеть Эштона с его милой и ничего не подозревающей подружкой.
Страх перед тем, что я увижу отца Эштона.
Я не знаю точно, будет ли он здесь. Не спрашивала. Но тошно становится от одной только мысли об этом. Лишь несколько вещей пробуждают во мне жестокость. Когда причиняют боль моим любимым, - это первое. Когда причиняют боль детям, - второе. А он сделал и то, и другое. Может, если я нападу на отца Эштона, мне вообще удастся избежать знакомства с родителями Коннора?
- Расслабься! - подталкивает меня Рейган. - Скажешь "Здрасьте, приятно познакомиться, пока-пока". Конец истории.
- А что потом, Рейган? Как мне с ним порвать? Не то чтобы он сделал что-то не так, и я могу это против него использовать.
В отличие от меня. Рот наполняется привкусом горечи. Мне придется смотреть ему в глаза и ранить. Можно ли избежать этой части? Прошло всего лишь два месяца. Как там по этикету? Может, я могу порвать с ним, написав на электронную почту… Правильнее всего было бы спросить Кейси, но, учитывая, что я скрываю все от сестры, это породит кучу вопросов, на которые я не готова ответить, и вещей, в совершении которых я пока не готова признаться.
- Ливи! - Я оборачиваюсь и вижу с широкой улыбкой пробирающегося сквозь толпу Коннора в облегающей оранжево-белой безрукавке и черных шортах - командной форме. Полотенцем он стирает пот со своего блестящего тела.
Я делаю глубокий, успокаивающий вздох. "Ты справишься. Просто будь с ним милой". Пара дней, и я вырву его сердце и растопчу.
- Обнять тебя?
Улыбаюсь, наморщив нос, и отвожу от него свое плечо. На самом деле, я не притворяюсь. Вид взмокшего от пота Коннора далек от привлекательного. Он смеется и целует меня в лоб.
- Ладно, позже, может быть. Как тебе гонка?
- Изумительно. - За парнями я наблюдала со сжатыми кулачками, когда они приплыли к первому месту: их движения были синхронными, мощными, грациозными.
- Все так и было. - Осмотрев море голов вокруг, он говорит: - Скоро вернусь. Оставайся здесь. Ладно? - Коннор слегка хмурит брови. - С тобой все нормально? Ты, последнее время, какая-то не такая.
Я тут же выдавливаю улыбку.
- Все хорошо. Просто…нервничаю. - Я поднимаюсь на цыпочки и легко касаюсь его губ своими.
Его зеленые глаза задорно сверкают.
- Не стоит. Ты им понравишься. Оставайся здесь. - Во многих отношениях, это меня волнует намного больше, чем если бы его мама обвиняющее показала на меня пальцем и перед тысячами людей назвала бы шалавой.
Я наблюдаю за его подтянутым телом, мелькающим в толпе.
А потом отворачиваюсь в поисках своего высокого, красивого мужчины. И практически сразу его вижу. Его невозможно не заметить. Мокрые волосы отброшены назад и под разными углами спадают у лица. Мышцы напряжены из-за недавних усилий. Все тело лоснится от пота, как и у Коннора. И я понимаю, что ни на секунду бы не задумалась и бросилась в руки Эштона.
Повесив полотенце на шею и промокая им лицо, он отходит от воды. Эштон поднимает голову и тут же перехватывает мой взгляд, а вместе с ним крадет и дыхание. Мы не виделись несколько дней, и мое тело на инстинктивном уровне тянется к нему.
Я широко улыбаюсь и одними губами произношу:
- Поздравляю.
Он кивает.
А потом отворачивается и подходит к симпатичной блондинке, вместе в группой людей ожидающей у боковой линии. Я наблюдаю, как Дана сбоку прижимается к нему, широко улыбаясь. Без промедлений Эштон обвивает ее рукой за плечи и одаряет такой улыбкой, словно в мире для него больше никого не существует. Словно я не стою прямо здесь, в шести метрах от них, и за всем этим не наблюдаю.
Настоящие отношения или нет, но это напоминание о том, что Эштон мне не принадлежит. И никогда не принадлежал.
И, скорее всего, никогда не будет.
Какое-то время мне нечем дышать.
Борясь с болью и слезами - слезами, проливать которые я не имею никакого права, - я сглатываю и обращаю внимание на две более взрослые пары рядом с ними. Я быстро делаю вывод, что одна из них - родители Даны. Она слишком сильно похожа с ними чертами лица, чтобы было иначе. Смотрю на другую пару: стильную блондинку возрастом около тридцати. Она пялится в телефон со скучающим выражением лица, которое говорит о том, что сюда ее притащили силком и ей не терпится уйти. Рядом с ней стоит хорошо одетый, привлекательный мужчина с седыми прядями в волосах.
- Это отец Эштона, - шепчет мне Рейган, когда он несколько чопорно протягивает руку Эштону. Эштон тут же пожимает ее, немного склонив голову, как я замечаю. Не уверена, правда, знак ли это уважения или подчинения.
Я изучаю мужчину, разыскивая признаки зла, скрывающегося внутри него, признаки оков, в которые он заковал шею своего сына. И ничего не нахожу. Но я знаю, бессмысленно это делать, ведь я видела доказательства. Видела шрамы, ремень, смирение и боль в голосе Эштона, когда он несколько раз давал им туда просочиться. И улыбка этого мужчины не затрагивает его глаз. Это я замечаю.
Перевожу взгляд от него к отцу Даны и задумываюсь, как проходили те разговоры. Знает ли отец Даны, что его дочку используют, как залог над Эштоном?
Рейган гладит меня по спине.
- Он - сволочь, Ливи. До нелепого сексуальная, притягательная сволочь, которой даже мне было бы сложно отказать, если бы он так меня кричать заставил… - Мне приходится отвести взгляд от Эштона, когда щеки начинают пылать от такого напоминания. Судя по обрывкам подколок, я быстро поняла, что Рейган вошла в комнату прямо в разгар момента. Она вздыхает. - И подо всем этим нет совершенно ничего стоящего. Он просто вот такой. Любит играть.
Права ли она? "Я не могу играть с тобой в эту игру, Айриш".
Повелась ли я на красивые слова Эштона? Сердце говорит "нет". Но разум… Все настолько запутано, хотя и не должно бы быть. Удивительный парень ведет своих родителей со мной знакомиться, а я пытаюсь сдержать слезы по тому, кто заставляет потерять весь контроль, всю восприимчивость. Кто делает мне больно.
- Кнопка! - Громкий крик Гранта на секунду отвлекает меня от смятения, и я вижу, что он захватывает Рейган в крепкие объятия.
Она визжит и оборачивается, обвивая его за шею своими коротенькими руками.
- Прекрати! Папуля где-то тут. - Она целует его в щеку.
Как по команде, сзади нас раздается громогласный голос отца Рейган:
- Грант!
Рейган быстро от него отрывается, а глаза ее на долю секунды округляются.
- Блин, - бормочет она и бочком отходит от Гранта, пока рядом с ним не возникает угрожающая фигура Роберта.
- Хорошая гонка, сынок, - хлопает он Гранта по плечу.
- Спасибо, тренер. - Грант сверкает своей фирменной глупой улыбочкой, но я замечаю, что он не в состоянии удерживать взгляд Роберта, и его внимание быстро смещается на толпу.
Если Роберт и замечает нервозность Гранта, то виду не показывает.
- Тебя ищет Тай. - Показав на воду, он добавляет: - Вот там. - Подальше от его доченьки.
Отсалютовав, Грант исчезает в толпе.
- Молодая леди… - начинает Роберт и хмуро сводит брови, рассматривая свою крошечную дочь.
Она обнимает его внушительный живот.
- Отличная гонка, папочка! Я пойду, найду маму.
Словно ребенок в толпе, она легко проскальзывает между двумя людьми и испаряется, не дав больше ни слова ему сказать. Он лишь качает головой, глядя в ее направлении.
- Интересно, сколько ж времени пройдет, прежде чем она признает, что они встречаются.
У меня распахивается рот, а глаза, не сомневаюсь, округляются от удивления. Он проверяет меня? Хочет увидеть, подтвержу ли я его подозрения?
- Ой, не рассказывай ей, что я в курсе. - Он небрежно качает головой. - Пока она думает, что я не одобряю Гранта, она будет с ним.
Мне приходится плотно сжать губы, чтобы не рассмеяться. Вижу, откуда у Рейган взялись навыки в жульничестве.
- Какие впечатления от гонки, Ливи?
- Было захватывающе, сэр.
Он улыбается.
- Правда? Теперь мне надо до мозга костей загонять этих ребят за зиму, чтобы были готовы к весеннему сезону. - Из толпы раздается крик "Тренер!". Он поднимает руку, дав понять кричащему, что слышал его, и у него вырывается вздох. - Ни минуты покоя в день гонки… - Он поворачивается ко мне, и его улыбку сменяет серьезное выражение лица. - Пока не забыл… - Он лезет в карман и достает маленький, простой конверт. - Надеялся, что столкнусь тут с тобой.
Нахмурившись, я робко открываю его и вытаскиваю фотографию. Совершенно ясно, что снимок старый, судя по качеству. На нем молодая пара стоит, прислонившись к дереву: рука молодого человека обвивает девушку за плечи, а ее черноволосая голова лежит у него на груди, и оба они улыбаются в камеру.
У меня сбивается дыхание.
Это мои родители.
На мгновение у меня пропадает дар речи. Свободную руку я вскидываю ко рту, пристально вглядываясь в два лица: одновременно таких знакомых, но при этом и совершенно новых.
- Где Вы… - Голос у меня срывается.
- На чердаке у меня стоит куча коробок со старыми фотографиями с колледжа. Я много лет собирался в них разобраться.
У меня нет слов.
- Подумал, что у меня там должна быть старая фотография твоих родителей, но уверен не был. Потребовалась целая неделя, чтобы все просмотреть.