Энн пожала плечами и брезгливо скривилась. Люси поразили эти жесты, и теперь она была готова начать спор с Джулианом. Неужели он всегда выполняет приказания матери? У него что, нет своего мнения? Но как только они выехали из Мэйфилдса и муж обнял ее, все сразу позабылось.
Первый месяц в Кумб-Хаус прошел в приятных хлопотах. Люси продолжала завтракать в своей комнате и спускалась вниз только к полудню, когда Джулиан обходил владения с матерью. Потом миссис Саммерфорд отдыхала, и можно было остаться наедине с мужем. Она с нетерпением ждала этих часов и считала дни, когда они вернутся в Лондон и в дом пусть маленький, но свой. Она так и не сказала свекрови, что ждет ребенка, и была благодарна мужу за то, что он, уважая ее желание, тоже помалкивал.
Миссис Саммерфорд по-прежнему была сдержанно вежлива и холодна; Люси так и не смогла почувствовать к ней теплоту. Она больше не пыталась поцеловать свекровь и была очень смущена, когда та спросила, почему она этого не делает. Джулиан нахмурился, и Люси поспешно коснулась губами гладкой щеки женщины, надеясь, что вопрос исчерпан. Но по пути в спальню Джулиан заговорил об этом:
– Знаешь, мама очень чувствительна, и мы с Фрэнсисом всегда пытались как-то смягчить ее скорбь по отцу.
– Не думаю, что ей нужны мои поцелуи, – неловко ответила Люси.
– Ты слишком много думаешь, милая. Недаром мама считает, что ты довольно замкнута.
Мне бы хотелось, чтобы она любила тебя так же, как и я.
Люси уселась на кровать и с обидой взглянула на мужа:
– Мне кажется, ты требуешь слишком многого, милый. В конце концов, мы с твоей матерью почти незнакомы.
– Это совсем другое. Вполне естественно, чтобы ты любила маму, а она любила тебя.
У Люси не хватило духу спорить с мужем, и она протянула к нему руки.
– Джулиан, ты такой милый, и я так тебя люблю!
– И я люблю тебя, Люси, давай не будем ссориться.
Они прожили в Кумб-Хаус пять недель, когда Джулиан получил письмо из министерства иностранных дел с подробностями его нового назначения и на следующий день отправился в Лондон. Без него дом казался еще больше, и Люси сидела в своей комнате дольше обычного, не в силах избавиться от беспокойства.
Когда она наконец спустилась вниз, свекровь ставила цветы в вазу в гостиной и, как обычно, равнодушно восприняла ее поцелуй.
– Доброе утро, Люси. Надеюсь, ты хорошо спала.
Всегда один и тот же вопрос и один и тот же ответ.
– Очень хорошо, спасибо, мама. Помочь с цветами?
– Нет, спасибо, милая. – Проворные руки поставили в вазу тюльпан. – Я знаю, как они должны стоять. Джулиану не нравится, когда цветов очень много, он говорит, это портит контур.
– Да, он в этом разбирается. Наверное, потому ему и нравится балет.
Свекровь поджала губы.
– Возможно. Но многие молодые люди любят театр, пока не вырастут из этого увлечения.
– Иногда увлечение может продолжаться всю жизнь.
– Думаю, это зависит от мужчины, хотя, конечно, молодые красивые балерины могут его привлекать. В них есть что-то далекое от реальности.
Люси съежилась, вспомнив разговор с Пирзом о нереальности балетных образов.
– На сцене достаточно известных женщин, которые не могут похвастаться молодостью и привлекательностью.
– Особенно среди представительниц кордебалета, – с ухмылкой заметила свекровь.
– Многие звезды поднялись из кордебалета, – холодно ответила Люси. – В этом нет ничего постыдного.
Пожав пухлыми плечами, старшая из женщин заговорила уже наставительно:
– Конечно, тебе лучше знать, боюсь, я всегда вела довольно уединенную жизнь. А тебе не советую быть слишком самостоятельной. Мужчины в семье Саммерфорд не любили, если жены занимались карьерой.
– Значит, Джулиан другой.
– Каким образом? Разве он не настоял, чтобы ты бросила балет?
– Да, но только потому, что его посылают за границу.
– Даже если бы Джулиан остался в Англии, не думаю, что он позволил бы тебе танцевать.
Мужчины в его положении должны вести себя благоразумно.
– Миссис Саммерфорд, вы говорите так, будто занятие балетом – позор!
– Миссис Саммерфорд? – На круглом лице свекрови появилось беспокойство. – Я думала, ты будешь называть меня мамой.
– Простите, у меня вырвалось.
– Ничего, это вполне понятно. В конце концов, мы совсем мало знаем друг друга.
Люси заставила себя улыбнуться и подумала, как этой женщине всегда удается унизить другого человека.
– Что тебе известно о дипломатическом корпусе, дорогая?
– Боюсь, ничего.
– Какая жалость! Я всегда считала, что жена должна быть помощницей мужу. Конечно, ты научишься.
– Уверена, что научусь, мама. Но ведь мужчина может сделать карьеру и без жены.
– Какая странная точка зрения, милая, наверное, это все иностранный менталитет.
– Я не говорила, что не хочу помогать ему, просто мне кажется, что Джулиан не нуждается в поддержке.
– Как мало ты его знаешь! Хотя он и может казаться независимым, но всегда полагается на меня.
– Вы думаете, так и должно быть?
– Конечно! Для этого и есть мать.
– Но придет время, когда сын вырастет, и чем больше он зависит от матери, тем труднее будет разрыв. Я с самого начала буду поощрять детей к независимости.
– Значит, ты будешь лишать их той защиты, на которую они надеются и которую имеют право получить от тебя.
– У них будет моя любовь.
Миссис Саммерфорд иронично улыбнулась:
– Когда у тебя будут свои дети, ты поймешь, что это легче сказать, чем сделать.
После этого разговор уже не клеился, и Люси, извинившись, вышла в сад, где одиноко бродила до обеда. Обе женщины обедали в столовой с видом на холмы. Даже в этой маленькой уютной комнате миссис Саммерфорд оставалась внушительной и недоступной, каждый ее жест был исполнен величия, и Люси подумала, что никогда не встречала человека, который более пристально следил бы за тем, что делает или говорит. Рядом с таким находиться было почти невозможно. Но как объяснить это Джулиану?
Днем миссис Саммерфорд отправилась в свою комнату отдохнуть, и Люси осталась одна.
Пошла наверх переодеться, надеясь, что новое платье приободрит ее.
Когда она распахнула дверцы шкафа, в зеркале отразилась ее слегка пополневшая фигура.
Ей не удастся долго скрывать свою тайну, нестерпимо захотелось подержать ребенка на руках.
Интересно, это будет мальчик или девочка?
В этот момент Люси услышала шум машины. Через несколько минут она вновь окажется в объятиях любимого мужа, и остальное уже не важно. Люси закончила переодеваться и стала перед зеркалом, делая прическу, когда Джулиан наконец вошел в комнату.
– Привет, дорогая! – Он поцеловал жену в затылок. – Как долог день без тебя!
– Ты приехал уже четверть часа назад, милый. Где ты был?
– Болтал с мамой. Когда я вошел, она как раз спускалась вниз.
Люси еле удержалась от колкости. Муж выглядел таким усталым, что у нее не хватило духу спорить с ним.
– Что нового о твоем назначении?
Джулиан присел на кровать, снял пиджак и ослабил узел галстука.
– Похоже, я останусь в Лондоне самое меньшее на полгода. – Он растянулся на кровати.
– Боже, как я устал! Скажи спасибо, что тебя не было со мной, в городе такая жара.
Люси присела на край кровати, и Джулиан взял жену за руку.
– Хорошо провела время, милая? Я так завидовал тебе, что ты осталась здесь.
– Мне было одиноко без тебя.
– Но ты была с мамой. Впрочем, ты ведь избегаешь ее.
– Да нет, сегодня утром мы с ней поспорили о театре. Честно говоря, у нее несколько странные представления об искусстве, Джулиан. У меня сложилось впечатление, что она не одобряет моего балетного прошлого.
– Ну, ну! Неужели мой котенок показал коготки? Ты не должна принимать всерьез все сказанное мамой. Она ничего не имеет против тебя.
Люси поцеловала мужа в щеку и вернулась к столу.
– Наверное, ты прав. Просто твоя мать не привыкла делить дом с другой женщиной.
– Едва ли, милая. Несколько лет здесь жила Энн.
– Но все равно будет лучше, когда у нас появится собственный дом, а теперь, когда ты знаешь, что останешься в Англии, мы можем начать подыскивать квартиру.
Тут прозвучал гонг к ужину, и за столом Люси изо всех сил старалась быть дружелюбной.
– Разве не замечательно, что Джулиан остается в Англии, мама?
– Мне кажется, что, если бы его послали за границу, он набрался бы там больше опыта.
Люси подумала: чего же на самом деле хочет ее свекровь?
– Пока нам лучше остаться в Англии. – Она взглянула на Джулиана, и он с улыбкой кивнул. – Мы должны вам кое-что сказать, мама. У меня будет ребенок.
Миссис Саммерфорд уронила кофейную ложку.
– Поздравляю, милая. Когда это произойдет?
– Примерно через шесть месяцев.
– Почему же вы так долго скрывали?
– Люси хотела, чтобы это была ее тайна, мама, – вмешался Джулиан.
– Как странно! Когда я была беременна, мне хотелось кричать об этом на весь мир. Но мы все разные. – Она похлопала Люси по руке. – Надеюсь, ты понимаешь меня?
– Конечно! Я счастлива!
– Я рада. Мне казалось, что ты не захочешь так рано заводить ребенка. Ведь до замужества ты вела активную жизнь, и тебе, наверное, труднее, чем другим женщинам, привыкнуть к мысли о грядущем материнстве.
– Вовсе нет, я бросила карьеру, чтобы выйти замуж и завести детей. – Люси встала. – Извините меня, я пойду спать.
После ее ухода Джулиан вопросительно взглянул на мать, и той стало ясно, какого ответа ждет от нее сын.
– Твоя жена более благоразумна, чем я ожидала. Она понимает, что ребенок поможет ей забыть о балете.
– Думаешь, она все еще скучает? Она мне ничего не говорила.
– Да, но, судя по некоторым фразам, ей все еще не хватает сцены. Однако мы можем помешать ей слишком тосковать о прошлом. Часто женщины, у которых будет первый ребенок, становятся слишком впечатлительными, и мы должны относиться к ней с большим снисхождением.
Джулиан перегнулся через стол и коснулся руки матери.
– Милая мама, спасибо за понимание.
Несколько дней спустя Люси с удивлением увидела направляющуюся к дому Энн с сыновьями. В отличие от Фрэнсиса она была здесь не частым гостем. Молодая хозяйка поспешила ей навстречу.
– Привет, Энн, как ты?
– Хорошо. Я боялась, что тебя не будет дома.
– Мы бы не уехали, не попрощавшись с тобой.
Энн скупо улыбнулась:
– Где старуха?
– Обходит поместье с Джулианом.
– Господи, как до боли знакомо!
Не отвечая, Люси повела гостью на террасу, разрешив мальчикам поиграть в саду. Те убежали, и женщины расположились на раскладных стульях.
– Сколько вы с Джулианом собираетесь здесь оставаться? – спросила Энн, закуривая.
Люси пожала плечами:
– Нам придется найти квартиру. – Она чуть помедлила. – У меня будет ребенок.
Энн присвистнула.
– Не знаю, поздравлять тебя или сочувствовать. Старуха знает?
– Да.
– Это расстроит ее замыслы.
– Почему ты ее так не любишь?
– Долгая история. Напомни как-нибудь, чтобы я рассказала. Как она себя ведет?
– Думаю, ей сложно привыкнуть к мысли, что Джулиан женился.
– Неудивительно. Она так и не поняла этого в случае с Фрэнсисом. Послушай моего совета, Люси, пока не будет слишком поздно. Что бы ты ни делала, дай ей понять, что ты жена Джулиана и теперь ты у него на первом месте.
– Конечно же я и так на первом месте! Разве это нужно говорить?
Покачав головой, Энн продолжила свои наставления:
– Если ты не хочешь учиться на чужих ошибках, то тебе придется учиться на своих. – Она обернулась в сторону сада. – Вот и старуха, вцепилась в сына, будто не может передвигаться без него!
Люси повернула голову и увидела мужа и его мать, медленно идущих по лужайке. Они то и дело останавливались, чтобы полюбоваться цветами, и Люси ощутила приступ раздражения оттого, что Джулиан сразу не подошел к ним, увидев гостью. Ведь он и так хорошо знает сад, зачем тогда восхищаться цветами, будто видит их впервые?
– Джулиан! – позвала она.
Он махнул рукой, но не сдвинулся с места.
– Мамаша может упасть без его поддержки, она такая хрупкая, – насмешливо произнесла Энн, и впервые Люси оценила ее сарказм.
Через несколько минут Джулиан с матерью поднялись на террасу.
– Добрый день, Энн, – вежливо произнесла миссис Саммерфорд. – Ты давно у нас не была.
– Но мое место уже заняли. И вообще я была занята.
– Наверное, Мэйфилдс поглощает много времени? Но все новости я узнаю от Фрэнсиса.
– Хозяйка уселась на стул. – Знаешь, милая, на твоем месте я бы не стала готовить ему каждый день бутерброды. Все равно он может поесть здесь.
К лицу Энн прилила краска.
– Я против! Сама могу накормить мужа.
– О боже, опять я сделала не то!
Джулиан нарушил неловкое молчание:
– Фрэнсис заедет за тобой или ты приехала на машине?
– Нет, мы шли пешком.
– Тогда я сам вас отвезу.
– Спасибо. – Краска медленно отхлынула от лица Энн, и она неловко откинулась на спинку стула. – Люси мне сказала, что вы скоро переедете в Лондон.
– Да, я пробуду там несколько месяцев. Она сообщила тебе другую новость?
– О ребенке? Да, поздравляю. Вам придется найти квартиру рядом с садом.
– Возможно, потом, – возразил Джулиан. – Сейчас Люси лучше остаться у мамы. Здесь ей не придется вести домашнее хозяйство.
Люси задрожала от гнева:
– Джулиан, ты говоришь так, словно я больная! Если у меня хватило сил стать балериной, то хватит сил родить ребенка и заниматься хозяйством, как и сотням других женщин.
– Но, милая, зачем это делать, когда нет никакой необходимости? – мягко вставила миссис Саммерфорд.
– Есть необходимость! – крикнула Люси. – Я хочу быть с мужем и хочу свой дом. Кроме того, в такое время мы должны оставаться вместе.
– Все так и будет, милая, – успокоил ее Джулиан. – Обещаю тебе приезжать каждый выходной.
– Ты все спланировал, да? Может, ты еще что-нибудь решил, не посоветовавшись со мной? Или ты забыл, что брак подразумевает равенство?
– Люси, ты ведешь себя неблагоразумно. Я просто предложил…
– Сынок, милый, – перебила миссис Саммерфорд, – не теряй голову. Люси слишком взвинчена.
– Я не взвинчена! И хорошо бы вам не вмешиваться!
– Как ты смеешь так говорить с мамой?! – сердито воскликнул Джулиан. – Мама просто хотела…
– Твоя мать хочет нас разлучить! – крикнула Люси. – Разве ты этого не видишь или ты слепой? – Она вскочила с места и захлопнула за собой дверь.
– Ну вот, – неодобрительно произнесла миссис Саммерфорд. – Никогда не думала, что Люси поведет себя так недостойно. Мы ведь все делали для ее блага…
Энн злобно раздавила сигарету в пепельнице,
– Неужели вам недостаточно зла, причиненного мне и Фрэнсису, чтобы еще пытаться встать между молодоженами?
– Ты не имеешь права так говорить с мамой, – заявил Джулиан. – Она и так достаточно от тебя натерпелась.
– А ты думаешь, я не натерпелась от нее за эти шесть лет?
Желая прекратить спор, Джулиан поднялся:
– Я отвезу тебя домой, Энн. Сходи за детьми, пока я заведу машину.
Когда он ушел, миссис Саммерфорд сложила руки на груди и с укоризной посмотрела на сноху:
– Если ты несчастлива, Энн, то это только твоя вина. Когда ты выходила замуж за Фрэнсиса, то знала, что его дом здесь.
– Да, знала, но думала, что мой избранник будет принадлежать мне, а не матери!
Миссис Саммерфорд встала.
– Я была очень терпелива с тобой, но сейчас ты зашла слишком далеко. Когда ты впервые пришла сюда как невеста Фрэнсиса, я предупредила тебя, что он слабый человек. Если ты хотела более волевого мужа, то должна была послушаться моего совета и разорвать помолвку.
– Вам бы этого хотелось, не так ли? Но вы не учли одного: я любила Фрэнсиса и вышла за него замуж, потому что думала, что нужна ему.
– У него была я.
– И он по-прежнему ваш, если вам это приятно слышать! Если бы не дети, я давно бы вернула его вам.
– Мать всегда готова принять своих сыновей. Материнская любовь не меняется, в отличие от любви жены.
Энн подошла к дверям и обернулась:
– Если бы я написала книгу о своей жизни здесь, то назвала бы ее "Петля". Это была бы психологическая повесть о женщине, которая сломала жизнь своим детям!
Джулиан с близнецами уже ждали Энн в машине. Когда они отъехали от дома, он заговорил, понизив голос, чтобы не слышали дети.
– Тебе надо научиться держать себя в руках, Энн, хотя бы ради Фрэнсиса.
– Возможно, в один прекрасный день ты поймешь, что я вытерпела ради него!
– Ты рассуждаешь по-детски.
– А разве не по-детски прятать голову в песок? – Энн серьезно взглянула на Джулиана.
– Ты мне симпатичен, иначе я бы не стала этого говорить. Ради бога, не позволяй разрушать свой брак! Люси – милая девочка и любит тебя, но все может измениться, если и ей, как мне, придется терпеть шесть лет.
– Ничего подобного не произойдет. Я не намерен так распускать жену, как Фрэнсис распустил тебя!
– Боже, Джулиан, разве жену можно держать на поводке, как собаку? Ты не такой слабый, как Фрэнсис, но и тираном тебя тоже не назовешь, просто ты заимствовал это у своей матери.
Стоит тебе начать принимать решения без Люси, твоему браку конец, ты должен обсуждать все с женой, а не с матерью. Это твой долг как мужа.
Джулиан не ответил, и они продолжали путь в молчании.
После отъезда гостей Люси попыталась успокоиться. Мэйфилдс всего в нескольких милях отсюда, и муж скоро будет дома. Она уже стала жалеть о своей вспышке и взволнованно ждала его возвращения. Прошло пятнадцать минут, двадцать, а Джулиана все не было. Люси нервно мерила шагами комнату, но когда прошел час, она была уже не в силах ждать и заторопилась вниз.
В эту минуту зазвонил телефон, и Люси подняла трубку. Мужской голос попросил подозвать миссис Саммерфорд.
– Говорит ее невестка. Я могу вам помочь?
– Вам звонят из больницы Тейнкумба, миссис Саммерфорд. Вашего мужа только что привезли. Его машина перевернулась на дороге в Мэйфиддс около получаса назад.
У Люси подкосились ноги.
– Он сильно пострадал?
– Ничего серьезного. Перелом ключицы и несколько синяков. Если вы приедете сегодня вечером, то узнаете подробности.
Люси повесила трубку и закрыла глаза, прислонившись к стене. Она представила Джулиана, беспомощно лежащего на дороге. Как ужасно думать, что они расстались в гневе!
Миссис Саммерфорд, спускаясь по лестнице, увидела хрупкую фигурку у стены.
– В чем дело, Люси? Тебе плохо?
– С Джулианом беда, мама.
– С сыном? Что с ним? Говори быстрее, что случилось?
– Он попал в аварию, его отвезли в госпиталь в Тейнкумбе.
– Мой мальчик сильно пострадал? Ради всего святого, возьми себя в руки и отвечай!
Люси облизнула пересохшие от волнения губы.