Особняком стоит книга Даниила, ее автор под "сыном человеческим", как и автор книги пророка Осии под "сыном Божиим", понимал весь Израиль, народ вообще - на этом мнении сходится большинство исследователей. У Даниила статус "сына человеческого" заметно завышен: "Видел я наконец, что поставлены были престолы, и воссел Ветхий днями [Бог]. Видел я в ночных видениях, вот, с облаками небесными шел как бы Сын Человеческий, дошел до Ветхого днями и подведен был к Нему. И Ему дана власть, сила и царство" (Дан., 7: 9-14) - то есть и Даниил четко разделяет сына человеческого и Бога, это разные субъекты. Очень оригинальна и сближается с христианской трактовка "сына человеческого" в Книге Еноха, он высшее существо, но тем не менее это не Богочеловек Нового Завета, а скорее ангел и, может быть, даже высший из ангелов, предводитель небесного воинства, а явление Мессии будет победоносным шествием могучего воителя: "И этот Сын человеческий, Которого ты видел, поднимет царей и могущественных с их лож и сильных с их престолов, и развяжет узы сильных, и зубы грешников сокрушит" (ТрипритчиЕноха, 8: 10).
Нечто похожее с евангельским термином "сын Божий" можно найти в Кумранских рукописях (фрагмент4Q 246 1: 7b-2: 1, 5-6):
1: 7 [Но Твой Сын] будет велик на земле
1: 8 [и все народы] соделают [мир с Ним] и будут служить
1: 9 [Ему.] (Ибо) Его будут называть [Сыном великого [Бога], и Его будут называть по Его имени.
2: 1 Его будут звать Сыном Божиим, и они будут называть Его Сыном Всевышнего.
2: 5.Его царство (будет) вечное царство, и все Его пути (будут) в правде. Он будет суд[ить]
2: 6 землю по правде, и все будут пребывать в мире.
Этот фрагмент дает нам понимание того, что еще накануне рождения Иисуса словосочетание "Сын Божий" мыслилось как мессианско-политический термин.
В Третьей книге Ездры мессия, Сын Божий из рода Давидова, - это человек, и человек смертный, он победит нечестивцев, но умрет по истечении четырехсот лет своего правления, как и все, живущие в его эпоху, а судить их будет сам Бог, а не мессия.
Итак, прочтений этих понятий в иудейской религиозной литературе того времени очень много. Это разнообразие верований характерно для эпох, предшествующей и последующей Иисусу, они отражают глубину и разнообразие противоречивых концепций внутри иудаизма.
Значит, ничего метафизического в самоназвании "сын человеческий" или "сын Божий" нет. Так звались земные, смертные люди, отягощенные различными слабостями, а их носители не понимались современниками как существа необыкновенные или сверхъестественные.
Божественность же мессии не была чем-то очевидным, скорее наоборот. Иаков Облаим, брат Господень, много лет провозглашал Иисуса мессией, протирая колени в Храме Яхве, но не подвергал себя тем самым обвинению в святотатстве. А это бы обязательно произошло, если бы он хоть раз обмолвился, что Иисус Христос и Яхве - это одно и то же. Предположить, что Иаков, оставаясь иудеем, считал своего брата Богом, обитающим на небесах "предвечно" в компании с Благословенным, абсолютно невозможно. В церковной истории автора II в. Егезиппа (Гегесиппа), которую пересказывает Евсевий Памфил, упоминается, что Иаков служил в Иерусалимском Храме, всегда носил белое льняное одеяние (вероятно, имеется в виду бигдей кавод - специальное одеяние коэна) и даже якобы имел доступ в Святая Святых, где молился за грехи евреев. То есть занимал очень высокое место в священнической иерархии, или оно было ему приписано молвой. А после своей смерти Иаков удостоился высочайшей чести быть похороненным у стен Храма.
Вообще идея человека, одновременно ставшего Богом, противоестественна для иудейского религиозного миропонимания. Непреложная единственность Бога - это стержневой аспект иудаизма! Мне думается, современникам не приходило в голову считать Иисуса Богом, поскольку Библия утверждает, что человек, увидевший Бога, не может оставаться в живых (Быт., 32: 30; Исх., 33: 20; Втор., 5: 26; Суд., 13: 22; Ис., 6: 5; 2 Кор., 4: 4).
Соратники не считали Его Богом, они обращались к Нему просто "мой господин", по- арамейски маран (аналогично на иврите), - это обычное вежливое обращение к уважаемому человеку, к раввину. Оно было переведено на койне как кюриос (лат.dominus), ставшее аналогией слова Господь, поскольку в Септуагинте (греческий перевод "семидесяти толковников") слово Кюриос относится исключительно к Богу, что не мешало римским и византийским правителям употреблять этот титул по отношению к себе. А вот в той среде, где жил Иисус, Бога Яхве никогда не именовали словом маран. Яхве можно было назвать Адонаи, Саваоф, Элохим и еще многими другими именами, позволяющими избегать табуированного имени YHWY.
Дистанция между понятиями "господин" и "Господь" огромна. Петр четко разделяет Бога и Иисуса: "Мужи Израильские! выслушайте слова сии: Иисуса Назорея, Мужа, засвидетельствованного вам от Бога силами и чудесами и знамениями, которые Бог сотворил через Него среди вас, как и сами знаете" (Деян., 2: 22). В другом месте ученики устами Петра позиционируют Иисуса как великого пророка, имеющего право быть рядом со столпами Израиля: "Если хочешь, сделаем здесь три кущи: Тебе одну, и Моисею одну, и одну Илии" (Мф., 17: 1-4). Даже Павел прямо называет Иисуса кровным потомком Давида, рожденным вполне естественным способом: ".о Сыне Своем, Который родился от семени Давидова по плоти." (Рим., 1: 3), "Который родился от жены, подчинился закону" (Гал., 4: 4) - то есть считает Его происхождение вполне обыденным, а жизнь подчиненной Торе, закону для каждого иудея. Павел, видимо, понимает роль Иисуса как "посредника", что сходно с более поздним представлением о роли хасидского цадика: "Ибо один Бог, один и посредник между Богом и людьми, Человек Христос Иисус" (1 Тим., 2: 5). Пророк, или посредник, - это высокий титул, но он очень далек от титула Бога.
Согласно Евсевию(Eus.НЕ. III. 27: 2) живые последователи Иисуса и ученики их учеников, назореи и эбиониты, считали Его "простым человеком, как все, который за одну свою нравственную высоту признан праведником. Родился Он от брачного общения Марии и ее мужа". Сыном Иосифа, рожденным и зачатым обычным способом, именует Иисуса апостол Филипп уже после того, как Иоанн Его окрестил, а ученики признали в нем Мессию: "Иисуса, сына Иосифова, из Назарета" (Ин., 1: 45).
Аналогично говорит и Синайско-Сирийский кодекс IV в., источник которого относится к II в., где в том же месте, что и у Матфея (Мф., 1: 16), речь идет о родословии Иисуса как "рожденного Иосифом", "Иаков родил Иосифа; Иосиф, которому обручена была дева Мария, родил Иисуса, называемого Христом" (Sinaitic Syriac), то есть в той же форме, как принято обозначать кровное родство в Библии - по отцу. Например: "Авраам родил Исаака; Исаак родил Иакова; Иаков родил Иуду и братьев его" (Мф., 1: 1-16).
Синайско-Сирийский кодекс был сформирован еще до укоренения догмата о "непорочном зачатии" и когда еще было диким предположение о возможности зачатия женщиной от Бога, что невероятно для иудейского миропонимания, но естественно для эллинского или римского. Историями зачатия от богов изобилует язычество: египетская, греческая и римская мифология. Имеются даже имена вполне конкретных исторических персон, зачатых, согласно молве, "непорочным" (от божества) способом, - например, Платон, Александр Македонский, Октавиан Август. Римский писатель и историк Светоний (лат.Gaius Suetonius Tranquillus) не без иронии описывает историю оплодотворения матери императора Августа - Атии(лат.Atia Baiba Caesonia) богом Аполлоном, произошедшую в его храме. Она очень напоминает апокрифическое, но популярное в христианстве Протоевангелие Иакова. Есть примеры совпадений и в религиозной среде - например, Митра (божество индоиранского происхождения), как и Иисус, был рожден от богини-девственницы Коры (то ли рожден от камня, 25 декабря, в день Рождества Христова), а местом мистерии рождения называют пещеру. Митра, как и Христос, провозглашал равенство среди посвященных и сулил блаженную жизнь после смерти. По Тертуллиану(лат.Quintus Septimius Florens Tertullianus) (155/165, Карфаген - 220/240), в таинствах поклонников Митры совершалось приношение хлеба и представлялся образ воскресения. Иустин Философ упоминал о применении хлеба и чаши с водой вступающими в таинства Митры. Совпадений очень много.
Это обычный пример транскультурного взаимопроникновения мифов и адаптации чуждых идеологий в новой культурной среде.
В мире иудейском (как дохристианском, так и после) не было концепции о порочности связи между мужчиной и женщиной, поскольку первой заповедью Бога было: "Плодитесь и размножайтесь" (Быт., 1: 28). В Библии присутствует весьма эротическая Песнь песней. На родине Иисуса у его односельчан не вызывало сомнений обычное, естественное, ничем не отличное от их собственного происхождение Иисуса. А уж они-то должны были быть осведомлены о таких чудесных событиях, как явление ангела и непорочное зачатие в их собственном маленьком селении, где все знают друг друга и все знают обо всех. Слушая Его речи, они дивились: "Не плотников ли Он сын? не Его ли Мать называется Мария, и братья Его Иаков и Иосий, и Симон, и Иуда?" (Мф., 13: 55). Жители Назарета не делали различия между своим происхождением, происхождением Его братьев и сестер и происхождением своего односельчанина Иисуса. И с чего бы? Он жил среди них, работая, как и они: "Не плотник ли Он" (Мк., 6: 3). К тому же они знали: "А когда Христос придет, никто не будет знать, откуда Он" (Ин., 7: 27). ("Три вещи появляются неожиданно: Мессия, то, что находишь, и скорпион" (Санхедрин, 97). А тут перед ними стоит известный с детства человек. Характерно, что Марк использует слово адельфос, обозначая людей близких Иисусу - это значит "единоутробный" родной брат (теория Гельвидия), поскольку двоюродные братья именуются другим словом - анехфнос.
Кроме того, Лука именует Иисуса "первенцем", что логично предполагает наличие других детей, "не первенцев". Если принять версию, что "братьями" в Евангелиях именуются дети родной сестры матери Иисуса, Марии, которую тоже звали Марией, и ее мужа, Клеопы, или Алфея (теория "двоюродных братьев" Иеронима), то становится непонятно, почему они жили вместе с Иисусом в Назарете, как говорят их односельчане, и ходили с матерью Иисуса, Марией, возвращать Его домой, считая, что Он вышел из себя. Если не считать братьев Иисуса кровными потомками Иосифа, то непонятно, почему их самих и их потомков преследовали за связь с "домом Давида", как пишет Евсевий, называя их братьями "по плоти" (Церковная история, Кн. 3). Тот факт, что Мария рожала детей после Иисуса, со всей очевидностью подтверждается тем, что Иаков, "брат Господень", погиб в 62 г. (Flav.lud. Ant. XX, 9: 1), анив одном источнике не говорится, что он скончался в очень преклонном возрасте. Если бы Иаков Праведный родился до Иисуса, от первого брака Иосифа, как утверждает христианское предание, следуя мнению Оригена, к моменту казни ему должно было быть далеко за шестьдесят (что очень много для Иудеи I в.). Таким образом, наличие у Иосифа Праведного (Обручника) взрослых детей, ставших Иисусу сводными братьями, можно считать практически невероятным.
Ни Его мать, а уж ей ли не знать об истинной природе Его зачатия, ни Его родные братья не считали Иисуса высшим существом, скорее они не совсем понимали Его (Лк., 2: 50) и даже считали Его безумцем: "И, услышав, ближние Его пошли взять Его, ибо говорили, что Он вышел из себя" (Мк., 3: 20-21, 31), то есть заболел умственно. Они не верили в Него (Ин., 7: 5), а значит, не считали ни Богом, ни ангелом, ни царем. В переданных евангелистами речах Иисуса мы не находим ни одного слова любви или хотя бы уважения в адрес матери. Трения с близкими родственниками находят отражение в логиях Иисуса (Мф., 10: 34-37, 8: 20-22), что естественно, поскольку Его отношения с семьей очень непростые.
Очень трудно извлечь из Евангелий подробности Его личной жизни, но в словах Иисуса нельзя найти осуждение половых отношений в браке или осуждение сексуальности человека. Иисус был раввином, а это определенный социальный статус, подразумевающий некий набор условностей поведения - например, упоминаний о неженатых раввинах не встречается в литературе того и более позднего времени. Их просто не бывало. Если бы Иисус был исключением, Его бы спрашивали о причинах столь необыкновенного поведения, а об этом не упоминается. Раввинистическая литература учит: "Тот, у кого нет жены, не достойный мужчина" (Иевамот, 63а); он живет "без радости, благословения, блага. Торы, защиты. и мира" (Иевамот, 62а). "Мужчина без жены не мужчина" (Иевамот, 626). Тот факт, что в Евангелиях нет упоминаний о Его жене и семье, не может сам по себе отрицать их наличие, ведь не упоминаются же в Евангелиях жены и дети апостолов, а они были. У Петра была теща, которую лечил Иисус (Мф., 8: 14), про наличие семей у апостолов и братьев Иисуса говорит Павел в Первом послании к коринфянам (1 Кор., 9: 5). Иисус часто оперирует свадебными образами, позитивно отзываясь об институте брака (Мф., 19: 4-6; Мк., 10: 8), что может отражать Его личный опыт, как наверняка отражают Его профессиональный опыт притчи и образы о строительстве домов. Но о браке или вдовстве Иисуса мы ничего не знаем.
Судя по Евангелиям, Иисус не был аскетом, не чуждался плотских утех, Его укоряли, что Он "любит есть и пить вино" (Мф., 11: 19; Лк., 7: 34) и позволяет это своим ученикам. Иисус не избегал общества женщин, в том числе и легкого поведения (Лк., 7: 44), даже активно выступал в их защиту, был терпим к плотским грехам (Ин., 8: 7-11).
Не только односельчане, но и никто из современников внутри иудейской среды не мог считать Его божественной фигурой, тем более Он сам не считал себя Богом: "Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят" (Мф., 5: 8). "Узрят" в будущем времени не допускает, что проповедующий и Тот, о Ком он говорит, - это одно лицо.
Знаменитая сцена "гефсиманского борения" также показывает, кем Иисус видел Себя по отношению к Богу: "Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты" (Мф., 26: 39). Невозможно предположить, что Он обращается к Себе или к равному. Формулировка "Не как Я хочу, но как Ты" является частью традиционных еврейских восемнадцати благословений, "Амид". А обращение Иисуса к Господу с креста: "В девятом часу возопил Иисус громким голосом: Элои! Элои! ламма савахфани? - что значит: Боже Мой! Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?" (Мк., 15: 34, таргумно-арамейское прочтение) не допускает возможности объединения в Его сознании Себя с Яхве. Кодекс Безы(лат.Codex Bezae Cantabrigensis, V в.) озвучивает несколько иной вариант: ".для чего Ты предал Меня поруганию?" - но смысл не меняется. Он считает себя посланником: "Кто принимает Меня, принимает Пославшего Меня" (Мф., 10: 40). Но сам расставляет иерархию посланника и пославшего: "Истинно, истинно говорю вам: раб не больше господина своего, и посланник не больше пославшего его" (Ин., 13: 16).
Кроме того, Иисус осознает сам и указывает другим разницу между "сыном Божьим", Мессией и Богом: "Что вы думаете о Христе? чей Он сын? Говорят Ему: Давидов. Говорит им: как же Давид, по вдохновению, называет Его Господом, когда говорит: сказал Господь Господу моему: седи одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих? Итак, если Давид называет Его Господом, как же Он сын ему?" (Мф., 22: 42- 45). В диалоге с Пилатом Иисус говорит: "Ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше" (Ин., 19-11), разделяя Себя и дающего власть. А фраза Иисуса "Что ты называешь Меня благим? Никто не благ, как только один Бог" (Мк., 10: 18) совершенно однозначно ставит точку в вопросе самопонимания Иисуса как персоны отличной от Бога.
Следует сделать небольшое отступление от обвинений и сказать пару слов о прозвище Иисуса - Назорей, которое встречается во всех четырех Евангелиях и Деяниях апостолов. Это именование не фигурировало на суде в качестве обвинения, однако оно остается загадочным и непонятным по сей день. Вероятно, что это прозвище было в ходу в первые же годы жизни апостольской общины. Лука сообщает, что иудеи называли веру Его последователей "назорейской ересью" (Деян., 24: 5). Это именование фигурирует и в Коране, в прочтении ан-насара. Талмуд иногда называет Иисуса Иешу Ха-Ноцри.
В традиции укоренилось мнение, что это прозвище происходит от топонимического корня, то есть от места рождения Иисуса - поселка Назарет. В повествовании о прибытии семейства Иисуса в Назарет Матфей делает ремарку: "Да сбудется реченное через пророков, что Он Назореем наречется" (Мф., 2: 23). Однако в Ветхом Завете нет пророчества, которое можно было бы истолковать подобным образом. Нигде не сказано, что Мессия должен быть из Назарета, а скорее наоборот: считается, что Мессия придет из Вифлеема, из родового гнезда дома Давидова (Мф., 2: 5). Назарет (ивр. Нацерет или Нацрат) не встречается ни в письменных источниках по истории Палестины, ни в Библии, ни у Тацита, ни в Талмуде, умалчивает о нем и Иосиф Флавий, хотя он упоминает массу (более двухсот) населенных пунктов Галилеи, где он был военачальником. Однако, согласно надписи, найденной израильскими архелогами (MichaelAvi-Yonah's. AListofPriestlyCoursesfromCaesarea) в синагоге CaesareaMaritima, в которой указаны места расселения двадцати четырех жреческих родов, имеется упоминание о Назарете. Это три фрагмента плиты из темного мрамора с надписями на иврите, которые относятся к III в. н. э. Небольшой фрагмент размером 15 х 12 см содержит указание, что местом поселения рода Гапицец (Happizzez) являлся Назарет.
Можно предположить, что во времена Иисуса Нацерет был слишком маленьким и незначительным населенным пунктом, чтобы обратить на себя внимание историков своего времени.
Вторым вариантом прочтения прозвища является принадлежность к назореям, еврейскому религиозному объединению, чья деятельность регламентирована шестой главой книги Бе- мидбар (Числа). В Мишне назорейству посвящен отдельный трактат: Назир. Согласно "Иудейским древностям" Флавия, назорей пользовались повсеместным почетом и были широко распространены в Иудее(Flav.lud. Ant. XIX, 6: 1). Назорей - это человек, который с целью подняться на более высокий духовный уровень добровольно, или по воле родителей, или по велению ангела, берет на себя некий обет. Обет назирута состоит в том, чтобы не пить виноградного вина (нельзя есть виноград и все, что из него изготовлено), не стричь волос и не прикасаться к источнику тумы (духовной или ритуальной нечистоты). Известными фигурами, принявшими этот обет, были судья Шимшон (богатырь Самсон) и пророк Шмуэль (Самуил). Видимо, назореем являлся Иоанн Креститель, о котором рассказывается, что он вел суровую аскетическую жизнь (Мф., 3: 4; Мк., 1: 6; Лк., 1: 15). Есть также весьма аргументированное мнение Егезиппа, которого цитирует Евсевий (Эйсебий), что назореем был брат Иисуса - Иаков Праведный (брат Господень, Иаков Облаим) (Eus.НЕ. II. 23). Иаков не ел ничего мясного, не стриг волос, не умащался елеем.
Но Иисус, если судить по Евангелиям, не выполнял обрядов назирута. Евангелисты нигде не сообщают, что Иисус не стриг ногтей и волос, Он не избегал мест захоронения (эпизод с Лазарем, Ин., 11: 1-45), не избегал контактов с неиудеями (например, с самаритянкой, Ин., 2: 7-26). Согласно уставу назорейства оно имело силу только на Эрец ха-Кодеш (Святой земле), поэтому назорей не мог покидать земли Израиля. Иисус же проповедовал в "нечистой земле": районе языческих городов Тира и Сидона, в тетрархии Филиппа, не входившей в Святую землю, а также в греческом Десятиградии.