Коснуться небес (ЛП) - Криста Ритчи 19 стр.


Лили поддерживает свою сестру за талию, пока они направляются через расступающуюся толпу.

Я наблюдаю за ней, чтобы убедиться, что она благополучно дойдет до уборной, а затем снова поворачиваюсь к Ло. Взгляд, который он бросает на меня - этот взгляд вызывает удушение, более чем на несколько секунд.

Он смотрит так, словно сорвал с меня облачение супергероя и сбросил на землю, в смертный мир.

- Просто хочу, чтобы ты знал, - говорит Ло, - я утратил по отношению к тебе сегодня всякое уважение. И тебе не удастся так просто его снова заработать.

Рик ничего не говорит. У него просто тревожное и мрачное выражение лица.

- Конечно, - говорю я. - Я понимаю.

Ло сжимает губы, его челюсть напряжена, когда он кивает Рику. А затем они направляются к машине, без меня.

Я стою неподвижно, пытаясь привести в порядок свои, пришедшие в состояние хаоса, чувства.

Какой человек нуждается в психологе, чтобы тот сказал ему, что он чувствует?

Может я не так умен, как сам считаю, или же я просто человек?

ГЛАВА19
РОУЗ КЭЛЛОУЭЙ

Я не могу приехать. Мне очень, очень, очень жаль! Просто убедись, что это будут не лилии, ладно? И помни, что мне твой вкус больше нравится, чем мамин. СПАСИБО! - Лили

Я получаю сообщение, как только приезжаю к флористу, чтобы выбрать свадебные цветочные композиции.

4 месяца и 2 дня - Мама

Это похоже на отсчет до Апокалипсиса.

Я отвечаю сестре, что все в порядке. По крайней мере на этот раз она не стала использовать дурацкие оправдания. Ее "желудочные боли" за последний месяц были напрямую связаны со страхом встретиться лицом к лицу с нашей крайне критично настроенной матерью.

Лили предпочитала игнорировать нашу маму и ее комментарии насчет "широко разведенных ног" моей сестры. Использования ею светло-розового блеска для губ (хотя, Лили практически вообще не использует макияж). Прически Лили, которая по мнению мамы всегда выглядит, словно после секса.

Мама зачастую высмеивает Лили. Мы с сестрой знаем, что это не от нелюбви к нам, а скорее от желания защитить репутацию семьи.

Я быстро осматриваю цветочный магазин. Бретт со своей стэдикам сегодня следует повсюду за мной, избегая остальных покупателей в магазине и стараясь, чтобы в кадр попадала только я. Я приехала на двадцать минут раньше, чтобы понять, что мне нравится, и не поддаваться на давлении мамы в смене моего мнения.

Во-первых, я выбираю розовые и кремовые розы для центральных элементов. Я с нетерпением ожидаю, пока флорист продемонстрирует предлагаемые дополнения по композициям. У нее есть блестящая ткань, чтобы обрамлять букеты.

- Попроще, - настаиваю я. - Просто цветы. Мы расположим их в одну длинную линию вдоль стола. Никаких отдельно стоящих ваз, это должно выглядеть, как один большой центральный элемент, - я оглядываюсь и замечаю стол с белыми розами. - Вот эти для букета. И мы можем обернуть стебли жемчугом, - не уверена утвердит ли это Лили, но в данный момент, кажется очевидным, что ее это особо не заботит.

Единственное пожелание, исходившее от нее за последние два месяца, так это чтобы не было лилий. В остальном я выбираю в слепую.

Пока я ожидаю маму, то захожу на Твиттер и кликаю #ПринцессыФилли Появляется список твиттов.

@RaderBull595: Девчонки Кэллоуэй горячие, но та высокая - такая сучка. Хотя, я бы присунул Лил.

@TVDFan70008: Вы видели то, как Ло смотрит на Лили? *обморок*

@thefieryheart: Давайте построим алтарь для Рика и Дэйзи!

@RealityXbites4: Я люююююблю это шоу!! #КомандаСкотта

@SlightlySpoiled: Не могу дождаться, когда Роуз бросит Коннора. Отрежь ему на хрен член! #пожалуйста

Чудно.

Отзывы о шоу гораздо лучше, чем все мы могли ожидать. Хоть нас и называют "сквернословящими, богатыми и тщеславными", большинство статей отмечает, что мы настоящие. Они хвалят нас за попытку не притворяться кем-то другим перед камерами. Дэйзи делает отрыжку, Лили говорит сексуальные комментарии в случайных ситуациях, а я угрожаю кастрировать мужчин. Некоторым людям мы нравимся именно из-за наших недостатков. Другие же все еще видят в нас карикатуры. Но я стараюсь не позволять этим комментариям обеспокоить меня.

Вы не можете нравиться абсолютно всем.

@Fashion4Goddesses: Только что получила платье от Кэллоуэй Кутюр! Оно роскошное!

Мое сердце неимоверно радуется этому твитту. Вскоре после выхода в эфир первого эпизода шоу, мои продажи небывало выросли. И они продолжают расти в геометрической прогрессии с выходом каждого последующего эпизода. Даже у Физзли есть определенный скачок продаж. Хочется надеяться, что успех будет иметь длительный эффект.

Звенит дверной звоночек, и я быстро кладу телефон в карман сумочки. Моя мать важно входит через двери так, словно она только что купила весь этот магазин. Ее нос поворачивается в сторону вазы полу увядших маргариток.

- Ты рано, - говорю я ей. Если быть точным, то она приехала раньше на 10 минут.

- Также как и ты, - отвечает она. - Где твоя сестра?

- Она не приедет, - я не использую повод о желудочной боли, так как уже перестаралась с ним ранее. Вместо этого я пытаюсь быть честной. - Ей не нравится то, как ты с ней разговариваешь.

- У Лили есть свой собственный голос, - возражает моя мать. - Если ей не нравится то, как я с ней разговариваю, то пусть скажет мне об этом сама.

Я ничего не отвечаю. Я не говорю ей, что она довольна сложная в общении женщина, и что нужны практика и навыки, чтобы поговорить с ней; даже я рядом с ней становлюсь более нервной и взвинченной.

- Я уже выбрала цветы, - говорю я ей.

Она не кажется удивленной.

- Значит нам нужно выбрать между твоими и моими, потому что я уже звонила насчет цветочных композиций сегодня утром.

Ну, конечно. Она надменно идет к шкафу, где стоят белые и оранжевые лилии перевязанные сине-зеленой лентой.

- Она настаивает на том, чтобы не было лилий, - говорю я сердито. - Я уже говорила тебе это миллион раз, - не только это, но и насчет оранжевого и сине-зеленого. Серьезно? Может быть для Дэйзи эти цвета бы и подошли, но Лили более... сдержанная.

Моя мать вздыхает и касается жемчужного ожерелья у себя на шее. Это маркер. Когда она очень раздражается или нервничает, то трогает это ожерелье, словно это бусины четок, и она молится Святому Отцу о своих заблудших дочерях, прося его ниспослать на нас послушание и довольство.

- Что не так с лилиями? - спрашивает мама. - Дочь Оливии Барнс использовала их на своей свадьбе, и все выглядело просто великолепно.

- Ее имя Лили (Lily - с англ. "лилия" - прим.пер.), - говорю я. - Она считает этот каламбур не таким забавным, каким он видится тебе. И если она увидит повсюду лилии, то расстроится, - не говоря уже о том, что мы получаем по почте букеты лилий от фанатов каждую неделю. От мужчин, фантазирующих о моей сексуально-зависимой сестре. В ее голове эти цветы ассоциируются с грязными вещами.

- Я уже заказала их, так что ты хочешь, чтобы я сделала? - говорит она. - Я же не могу просто взять и отметить заказ, верно?

- Нет, ты можешь.

- Я не понимаю, почему ты так упрямишься в вопросе выбора цветов.

Но я стою на своем.

- Я знаю Лили лучше, чем ты, - напоминаю я ей. - Мы должны учесть ее мнение и ту единственную просьбу, что она выразила.

Моя мать бормочет что-то по-типу "но она даже не явилась, чтобы сказать об этом вслух." Ее взгляд порхает по комнате, и она снова вздыхает.

- Какие у тебя есть альтернативы?

Я показываю ей белые и розовые розы, выбранные мной ранее.

И она смотрит на меня.

- Не заказывай цветы под себя, Роуз (Rose - с англ. "роза" - прим. пер.).

Мои губы сжимаются в тонкую линию, а ноздри расширяются.

- Мое имя и цветы - это не синонимы, мама.

У Поппи (Poppy - с англ. "мак" - прим. пер.) никогда не возникало проблем в общении с мамой. В основном она просто соглашается с ней во всем, тем самым избегая лишних споров. Такая же ситуация и с Дэйзи (Daisy - с англ. "маргаритка" - прим. пер.)

Я же не могу принять чью-то точку зрения, если считаю ее неправильной, даже если она принадлежит моей матери. Не уверена, когда последний раз у меня хватало мужества сказать маме "нет". Но она до сих пор не понимает, что мое мнение имеет такой же вес, как и ее, потому что я уже не ребенок. Мне 23 года. Может быть она все еще видит во мне маленькую девочку, прячущуюся у нее за спиной на концертах танцев и обращающуюся к ней за советом о других девочках в школе, но сейчас я взрослая.

Я все еще ценю ее советы, но имею полное право не согласиться с ними. И тем ни менее, она этого не понимает, от чего и возникают споры и ссоры. Никто из нас не может выиграть, если мы в одинаковом положении.

Моя мать смотрит на розы прищуренными глазами. Я вспоминаю совет Дэйзи, который она мне дала, когда я не могла уговорить маму перестать со мною спорить.

- Скажи ей, что ты ее любишь, - сказала сестра. - Это всегда срабатывает, когда я хочу чего-нибудь.

Я пускаю это в ход.

- Я люблю тебя, мама...

- Ох, даже не начинай, Роуз. Я ни разу не слышала, чтобы ты это говорила с твоих пяти лет.

Предполагаю, она права. Так как я редко демонстрирую свою любовь матери, есть смысл в том, что "Я тебя люблю" Дэйзи кажется более искренним и значимым, чем мое.

Она поворачивается на каблуках и хмуро смотрит мне в глаза. В ее взгляде нет ни намека на нежность.

- Ты можешь отменить мой заказ, - говорит она. - Но я еще не закончила обсуждать цветы или центральную композицию. Видит бог, мы обе можем подобрать что-то получше, чем ледовый лебедь.

Я пытаюсь улыбнуться.

- Звучит неплохо.

- Как поживает Дэйзи? - спрашивает она.

- Хорошо, - я не конкретизирую. Она и так достаточно общается с Дэйзи. Всякий раз, как сестра говорит по телефону, она разговаривает именно с мамой. И у меня нет никаких прав удерживать Дэйзи рядом после окончания реалити-шоу. Я не могу ничего поделать, кроме как ожидать, пока Дэйзи станет старше, чтобы посмотреть, захочет ли она жить с нами и дистанцироваться от матери немного больше. Чтобы наконец-то получить свободу, к которой, насколько я знаю, она так стремится. Это будет долгим ожиданием, но я готова его выстрадать.

- Хорошо, - кивает она.

Я было думаю, что последует еще один вопрос, но нет.

- Ты забыла о еще одной своей дочери.

- Лили уже двадцать один, - опровергает она. - Она лежит в постели, которую сама для себя постелила.

Мне не следует ничего говорить.

- Как ты можешь планировать ее свадьбу, если все еще злишься насчет скандала? - спрашиваю я с отвращением.

- Просто эта свадьба - единственное событие, способное вернуть ей репутацию и стереть пятно, клеймящее имя Кэллоуэй. Это важнее моей злости. Потому свадьба должна быть идеальной.

Она смотрит на меня, будто напоминая, что это самое идеальное в этой свадьбе - моя работа.

- На выходных нам нужно определиться с местом проведения мероприятия. Я вышлю тебе мои лучшие варианты. Будь на связи.

Она крепко автоматически меня обнимает и покидает магазин. Оставляя меня еще в более подавленном состоянии, чем до встречи.

Столько дерьма еще нужно сделать. Типа планирования девичника. Я бы наняла стриптизеров, но для восстанавливающийся секс-зависимой это не самый умный ход. Думаю, Лили и Ло в любом случае хотели бы совместный мальчишник и девичник.

Когда я направляюсь на улицу к своему припаркованному у бордюра Escalade, то снова начинаю думать о случившемся с Коннором. О его большом пальце. Душе. Любви.

Лорен может и считает, что Коннор не будет со мной до конца, но в ту ночь, на вечеринке по случаю первого эпизода, я осознала, как сильно ему доверяю. Как хорошо я его знаю. Ло был неправ насчет многих аспектов, и я знаю это, потому что Коннор позволил мне увидеть свою жизнь со множества сторон.

Говорит Коннор это или нет, но он любит меня достаточно, чтобы подпустить к себе больше, чем на половину. И я знаю, что пришло время и для меня сделать тоже самое, но в другом аспекте.

Я достаю телефон и быстро набираю сообщение Коннору.

Принеси сегодня вино.

Так как Ло не пьет, то мы стараемся не держать алкоголь на виду, но у меня в спальне есть сундук, в котором мы храним наш с Коннором запас. Я останавливаюсь, обдумывая свой выбор алкоголя. Вино? Мне вероятно понадобится что-то посильнее.

И текилу.

Я делаю вдох и жду ответное смс.

Есть причина, по которой сегодня будем пить? - Коннор

Сюрприз, - отвечаю я.

Не могу дождаться ;) - Коннор

ГЛАВА 20
КОННОР КОБАЛЬТ

Последние 10 минут Фредерик использует терапию посредством тишины. Он сидит за своим столом и притворяется читающим Нью-Йорк Таймс на своем компьютере. Он раздражен тем, что я все еще принимаю Аддералл. Но пока что я не могу без него нормально функционировать.

Я заканчиваю переписываться с Роуз и откидываюсь на спинку кожаного кресла. Фредерик по-прежнему не поднимает на меня свой взгляд.

- Я плачу не за то, чтобы ты меня игнорировал, - говорю я ему.

Его глаза все еще втуплены в монитор.

- Ты прав. Ты платишь за мой совет, в котором очевидно не заинтересован, - он начинает что-то набирать на клавиатуре, при этом довольно сильно стуча по кнопкам пальцами. У него квадратная челюсть, растрепанные каштановые волосы и широкие плечи - в свои 30 лет, он выглядит довольно хорошо, но Фредерик никогда не был женат. Его работа - его жена.

Я прижимаю пальцы к своим губам и размышляю.

- И тебя даже немного не интригует, что мне написала Роуз? - пытаюсь я.

Его пальцы на секунду останавливаются, но он снова начинает набирать. Фредерик наслаждается нашим общением, признается он в этом себе или нет. Я - его самый интересный пациент.

- Она просит меня принести домой вино и текилу, - я не говорю ему больше ничего.

Я наблюдаю, как в глазах Фредерика появляется осознание, а затем он испускает вздох и откидывается на спинку своего кресла, при этом все еще сидя ко мне под углом.

- Ты слишком спокоен.

- Итак, скажи мне, - он делает паузу. - Как далеко вы с ней зашли?

Я стесняюсь рассказывать об этом, и это удивляет даже меня самого. Обычно я открыто обсуждаю все с Фредериком, но произошедшее с Роуз вызывает у меня желание сохранить каждый момент только нашим, так, чтобы никто не мог поделиться им или обсудить. Так что с минуту я молчу, прежде чем наконец-то ответить:

- Она сосала мой член.

Брови Фредерика подымаются от удивления.

- Ты заставил ее сделать тебе минет?

- У Роуз был выбор, - я не хочу, чтобы кто-то из нас двоих проигрывал в сексе. Нам обоим нужно быть успешными и соответствовать друг другу.

- Насколько все было извращенным? - спрашивает Фредерик.

Я вздыхаю и смотрю в потолок.

- Мы все еще не на месте, - я наклоняю голову. - Дай ей время, Рик. Она - девственница.

- Я удивлен, что ты не подталкиваешь ее сильнее. Несколько лет ты говорил о том, как сильно хочешь...

- Я подтолку ее настолько далеко, насколько считаю, что она готова зайти, чтобы в последствии не сбежать от меня. Один раз она уже упаковывала чемодан, помнишь? Она оставалась в отеле в Хэмптонсе целую неделю, просто чтобы доказать свою точку зрения. И тогда мы даже не жили еще вместе.

Фредерик смеется.

- Я помню. Вы оба спорили о теории релевантности.

- Ей нравится не соглашаться со мной.

Мы много спорим о теориях, потому что о них легко спорить, но в конце спора мы всегда почему-то целуемся. Когда она наконец-то вернулась в Принстон, я провел с ней целый день в постели, мягко подталкивая ее продвинуться дальше. Она же была слишком напугана и не готова к большему. Но думаю, что в этот раз она хочет двинуться дальше.

- Во время минета ты не позволял ей использовать свои руки? - вдруг спрашивает он.

- Нет, - этот вопрос раздражает меня сильнее, чем должен.

- И ей это понравилось?

- Весьма.

- Ты очень собственнический по отношению к ней, - заявляет он, вынимая свой блокнот.

- С чего ты взял?

- Ты кажешься раздраженным.

Прекрасно.

- Ты сделал ей кунилингус после минета?

- Нет, - я сжимаю челюсти, пытаясь формулировать свои слова так, чтобы не показаться чертовски грубым.

- Потому что у тебя на это не было времени?

- Нет, - я почти что кричу на него. Я откашливаюсь, пока Фредерик делает какие-то записи.

- Потому что она не позволила это.

Я молчу, так как он сформулировал фразу не как вопрос, а как утверждение.

- Она испугалась, что может позволить тебе коснуться ее. Алкоголь, который она просит купить, должен уменьшить ее комплексы и запреты. Если страх стоит у нее на первом месте, то возможно, она не сабмиссив, Коннор.

Мои глаза сужаются, чувства внутри меня закипают.

- Она отвечает так, как ответила бы сабмиссив. Она дрожит от удовольствия, когда я беру на себя полный контроль над ней. Но да, признаю, она все еще ужасна в подчинении. Я просто пытаюсь довести ее до момента, когда она сможет принять то, что привлекает ее, - я делаю паузу. - Хотя, за пределами спальни, ты прав, она - не сабмиссив. И никогда ею не станет.

- И тебе это нравится? - спрашивает Фредерик, его ручка зависает над блокнотом.

- Да.

- Почему это так сильно привлекает тебя?

- Ты знаешь почему.

- Но я хочу, чтобы ты сам услышал это снова.

Я издаю раздраженный вздох и прочищаю горло во второй раз.

- Мне нравиться состязания вне спальни. Это постоянная игра, в которую весело играть. Она держит меня в постоянном напряжении, - слова выходят, словно я репетировал их, но это только потому, что я прежде повторял их самому себе множество раз. - Но мне нравится та часть, где я могу дать Роуз все, в чем она нуждается в плане секса, и получить это же в ответ. За дверями спальни, я снова беру все под контроль и могу раскрепостить ее. Эта динамика никогда не надоест и не устареет.

Я часто думал о Роуз, пока учился в Фаусте и в Пенсильванском университете, вспоминая разговоры, которые мы провели на соревнования по завоеванию академического кубка и конференциях. Я никогда не верил, что она так просто отдаст контроль над собой в постели. Но чем дольше она уклонялась от привязанности, отталкивая других мужчин, тем больше я думал, что Роуз просто страшно. Вот только, как такая властная и беззастенчивая женщина, как она, могла вообще испугаться секса? И тогда меня осенило. Она не хотела доминировать над мужчиной в постели. Она желала, чтобы ею управляли. Но не знала, как попросить о подобном и при этом не ощутить себя слабой. Так что она подумала, что быть одинокой и сексуально неудовлетворенной - лучший вариант. Но теперь я рядом, чтобы сказать ей, что подобный вариант вообще никогда не представлял собой хреновое решение.

Фредерик кивает.

Назад Дальше