- Любить меня - это риск? - нахмурился он.
- И большой. Я никогда и не мечтала, что могу влюбиться в мужчину, который не сможет мне доверять. Но ведь я никогда и не думала, что влюблюсь в мужчину, которому и сама не смогу доверять.
Хмурый вид Конна преобразился в холодный гнев, но он не сдвинулся с места.
- Ты хочешь сказать, что любишь меня, но не доверяешь мне? Я тебе не верю. Хонор. Я никогда не давал тебе повода не доверять мне.
- Ты не сказал мне, что ты - сын Стоунера, - напомнила она ему.
- Это другое! - вспылил он, явно обиженный ее интерпретацией его молчания по этому поводу. - Я ведь не лгал тебе в этом. Я просто решил не говорить до тех пор… до тех пор, пока и не узнаю тебя получше.
- Пока ты не решишь, каким образом ты можешь мне отомстить?
Он покачал головой с диким нетерпением:
- Нет. Я понимал, что это привнесет проблему в наши отношения, а я не хотел этого. Не хотел, когда все между нами было так ново и хрупко. Я хотел двигаться более осторожно, пока не узнаю, что ты понимаешь, как между нами обстоят дела.
Она уставилась на него.
- И как между нами обстоят дела? - шепотом спросила Хонор.
Конн вызывающе поднял голову:
- Я хочу тебя, а ты любишь меня. Это прекрасное сочетание, ты не находишь?
- Думаю, я оказываюсь в невыгодном положении в этой сделке, - бросила она ему. - Не иначе как…
- Нет, - твердо прервал ее Кони. - Ты не окажешься в невыгодном положении в этой сделке. Ты получишь все, что только я могу тебе дать.
Ошеломленная, Хонор посмотрела на него:
- Все, что ты можешь мне дать? Я не понимаю.
Он взял ее лицо в руки, не давая ей двигаться.
- Я хочу тебя, - сказал он спокойно, - больше, чем когда-либо хотел женщину за всю свою жизнь. И это выше, чем желание в физическом смысле. Я смог бы справиться с этим, если бы это казалось лишь желания заполучить тебя в постели. Но здесь больше, чем это. Ты мне нужна, но почему, я не могу объяснять. И потому, что ты должна быть моей, чтобы я оставайся в своем уме, я готов пойти на риск. На больший риск, чем я когда-либо шел с другим человеком. Я размышлял об этом весь день. Все это крутилось в моей голове здесь, перед камином. Это снедало меня с тел пор, как я приехал сюда сегодня утром. Я должен доверять тебе. Похоже, у меня нет выбора. Скажи мне еще раз, что ты не пыталась отравить Наследника.
- Я не пыталась никоим образом навредить Наследнику, - отвечала она тихим, но очень ровным голосом.
Он вздохнул, и она почувствовала, что он немного расслабился.
- Я встречал множество людей, которые лгали, когда улыбались и смотрели мне в глаза. Я должен был понять, что ты, видимо, не из их числа. Мне потребовалось на это несколько часов, потому что сегодня утром все навалилось на меня, как тонна кирпичей.
- И ты инстинктивно ожидал от меня худшего, потому что я дочь Ника Мейфилда? - спросила она со смиренной горечью.
- Я вообще привык ожидать от людей худшего, - спокойно признался он. - Так жизнь безопаснее и проще. Эта философия помогала мне выживать в подобных случаях.
- Могу представить.
Но она поняла, что у него не было ни капли иронии. Конн слишком озабочен тем, чтобы высказать все. что он имел сказать.
- Но в тебе есть нежность, которая не слишком сочетается с женщиной, которая могла бы попытаться отомстить мужчине, отравив его коня. Ты отдавалась мне целиком, когда мы были вместе. Ты не сдерживалась. Даже сегодня ночью, когда ты думала, что соблазняешь мена, чтобы восстановить общение. Ты не была осторожной или осмотрительной. В тебе нет сдержанности, когда ты обнимаешь меня. Ты обвиваешься вокруг меня и даешь понять, что хочешь меня и нуждаешься во мне. Ты не защищена от меня, не так ли?
- Даже против своей воли.
Холодная лаконичная улыбка заиграла на мгновение в уголках его рта.
- Да. Вопреки самой себе. Ты знаешь, что тебе следует бояться меня. Ты достаточно умна чтобы понимать, что я могу быть опасен. С самого начала ты осторожничала со мной, старалась держать дистанцию. Но это не сработаю верно?
- Верно.
Он удовлетворенно кивнул:
- Когда ты открыла дверь и вошла в гостиную сегодня ночью, я знал наверняка.
Хонор беспокойно заметалась по полушке. Его ладони скользнули к ее горлу.
- Что ты знал наверняка?
- Что ты не сможешь выдержать расстояния между нами. Понимание того, что наши отношения находятся на грани разрыва, снедало тебя, правда? Ты не могла позволить, чтобы наша связь распалась. Когда ты пришла в эту комнату, чтобы найти меня, я понял, что ты не можешь позволить мне уйти, как я не могу позволить уйти тебе.
- Ты говоришь так, словно мы вместе загнаны в одну ловушку.
- Так и есть. Запутались в паутине, из которой ни один из нас не может выбраться. Мы нужны друг другу. Ты называешь свои чувства любовью, я называю их желанием, но это одно и то же.
Хонор отчаянно пыталась все это осмыслить.
- Ты поверил, что я не пыталась отомстить тебе через Наследника?
- Я верю, что ты не пыталась отравить жеребца, - спокойно заверил ее Конн.
Дыхание, которое Хонор задержала, вырвалось у нее в глубоком вдохе.
- Спасибо, Конн.
Он медленно проводил большим пальцем вдоль основания ее шеи.
- Теперь твоя очередь. Ты веришь, что я не соблазнял тебе намеренно, чтобы отомстить за то, что произошло между нашими родителями?
- Думаю, - честно сказала Хонор, - ты воспользовался бы каким-нибудь другим способом, если бы действительно намеревался наказать меня за то, что произошло пятнадцать лет назад. Как я говорила раньше, если бы ты добрался до моего горла, ты, не задумываясь, перегрыз бы его. Быстро и жестоко. Ты не стал бы заниматься со мной любовью, так, как ты это делал.
Мимолетная улыбка появилась снова.
- И как же я занимался с тобой любовью?
- Всецело. Всепоглощающе. Не могу поверить, что ты играл со мной в какие-то альковные игры. В том, как ты занимаешься любовью, слишком много… тебя.
Хонор понимала, что это правда. В том, как Конн делал свои притязания на страсть и обладание, была очевидная основополагаюшая честность. Никаких игр, никаких причудливых приемов, которыми мог бы воспользоваться другой мужчина, чтобы заставить женщину сдаться. Только твердое как скала желание, которое носит своего рода доверие и доказывает свою честность. Хонор решила с внезапной проницательностью, что у нее тоже была возможность поразмыслить сегодня днем и вечером.
- Думаю, нам обоим нужно пространство для существования, которое мы получили сегодня днем, - сказал Конн с полным решимости взглядом.
- Что ты имел в виду, когда высказывался минуту назад? Что твое представление о желании и мое понятие любви - одно и то же?
Хонор не была уверена, почему рискнула задать этот вопрос. От него так многое зависело, все ее надежды. Было безрассудно задавать подобные вопросы, но ей нужно было точно знать, что он к ней чувствует.
Если он выбрал ярлыки желание и потребность для своей любви к ней, она переживет. Она уже знала: то, что он на самом деле испытывает к ней, эквивалентно ее чувствам к нему.
Взгляд серых глаз снисходительно потеплел.
- Почему женщины всегда хотят приукрасить это, называя любовью?
- Дело не в украшательстве. Любовь есть любовь. Почему бы не назвать это своими именами?
Настала очередь Хонор проявить снисхождение.
- Думаю, это ты хочешь на все повесить ярлыки. Ты любишь меня, Конн? Или ты снова стараешься осторожничать, спрятавшись за более приемлемыми словами мачо, такими как желание и потребность?
Его глаза слегка сощурились.
- Я не стараюсь осторожничать. Я пытаюсь быть с тобой честным. Мне ничего не нужно, кроме честности между нами в дальнейшем, Хонор. Мы должны договориться об этом, если хотим иметь основу на будущее.
- Согласна, - прошептала она с дрожью в голосе. - Нам нужна честность. Но если у нас есть будущее, нам также нужна и любовь. Я думаю… то есть я начинаю думать… что, возможно, ты влюбился в меня, но еще просто не уверен, как это можно назвать. Но это ведь не твой случай, правда?
- Я считаю, что слова не многое значат. Ты хочешь, чтобы я произносил их, даже если я в них не верю? - грубо бросил он.
- Нет. - Она быстро покачала головой. - Нет, я не хочу, чтобы ты мне лгал. Никогда.
- Я не буду, милая, - утешил ее он, гладя ее по щеке с безграничной нежностью. - Ты можешь верить всему, что я буду тебе говорить.
- А как насчет того, чего ты мне не будешь говорить?
Он пожал плечами:
- То, что я тебе не буду говорить, тебе и знать не надо. Это нас не касается.
Она сглотнула в легком ошеломлении.
- Временами ты так невероятно самонадеян. Но самое забавное состоит в том, что ты, похоже, не отдаешь себе в этом отчета. Ты просто принимаешь свою самонадеянность как само собой разумеющееся. Интересно, ты и меня будешь воспринимать само собой разумеющимся?
Он решительно замотал головой, отрицая это:
- Никогда. Я буду заботиться о тебе, Хонор. Я буду защищать тебя. Я как можно больше времени буду проводить с тобой в постели, и я всегда буду говорить тебе правду. Но клянусь, я никогда не буду воспринимать тебя как само собой разумеющееся. Как я могу? Я достаточно долго пожил на этом свете, чтобы понимать, что некоторые вещи уникальны во вселенной.
- Но ты же меня не любишь, - печально сделала вывод она.
На его лице мгновенно вспыхнул гнев.
- То, что я к тебе чувствую, не имеет никакого отношения к розовому, нежному и эфемерному понятию, такому как любовь. Это чертовски более определенно и более реально. Я связан с тобой обязательством, леди. И прошу тебя в ответ тоже быть связанной со мной обязательством. На которое мы оба можем положиться, надежно и с уверенностью. Если я собираюсь запутаться вместе с тобой в этой паутине, то я собираюсь как можно туже замотаться всеми нитями.
- Потому что ты всегда связываешь концы с концами, - закончила она за него.
- Всегда. - Он снова расслабился. - Почему ты продолжаешь давить на меня, милая? Ты же знаешь, все уже уладилось, верно?
- Думаю, что да. Для тебя.
- Это работает обоюдно. Любой шанс высвободиться из ловушки, в которую мы оба с тобой попали, исчез, когда ты пришла в гостиную искать меня сегодня ночью. - Он наклонил голову, чтобы скрепить эти слова поцелуем. - Я не желаю больше продолжить этот разговор, Хонор. Некоторое время.
Его ладонь многозначительно заскользила по ее руке, пока его пальцы не переплелись с ее пальцами. Затем он поднял ее руку и развернул так, чтобы поцеловать уязвимую внутреннюю сторону ее запястья.
Хонор мгновение колебалась, пытаясь сдерживаться, чтобы заставить его продолжить диалог, который только что имел место. Потом она отказалась от этой попытки. Какой смысл? Она и так многого добилась. Она заставит себя быть довольной тем, чего достигла сегодня ночью. В конце концов, она с самого начала знала, что Конн Ланлри ничего не понимает в любви. Вряд ли можно ждать, что на него снизойдет откровение сверх всего, что случилось сегодня. А сейчас она будет благодарна тому, что отношения между ней и мужчиной, которого она любит, не сорвались в пропасть, на краю которой они так ненадежно балансировали. Они с Конном спасли их вместе.
"А, в конечном счете, любовь придет", - уверяла себя Хонор, сдаваясь под натиском прикосновений Конна. Ему доверие нелегко давалось, и она надеялась, что сегодня ночью его вера в ее честность упрочилась. Еще будет время, чтобы на этом выстроить все остальное.
Через некоторое время Хонор проснулась, смутно сознавая, что лежит в постели одна. Ей потребовалась минута, чтобы сориентироваться, а когда она окончательно поняла, что осталась одна, то, запаниковав, резким рывком села в постели;
- Конн?
- Я в кухне. Вернусь через минуту. Мне просто нужен стакан воды.
- О!
Хонор с облегчением посмотрела на часы рядом с кроватью. Было половина третьего ночи. Теперь, проснувшись, она и сама почувствовала жажду. Она сонно отложила одеяло в сторону и прошлепала босиком в кухню. Конн стоял у раковины и пил воду из стакана, изучая еще один снимок Стиляги.
- Эй, тут холодно, - предупредил он, когда Хонор потянулась к буфету, достать стакан для себя. - Тебе следовало бы надеть халат.
- Хорошо тебе говорить, - буркнула она, оглядывая его наряд, состоящий лишь из белых трусов. - На тебе надето еще меньше, чем на мне.
Она зевнула, наполняя стакан.
- Я планировал использовать тебя, чтобы согреться, как только вернусь снова в постель, - сообщил ей Конн рассеянно, наклоняясь ближе к фотографии Стиляги. - Знаешь, я думаю, Наследник унаследовал от своего предка стать и особенно сильные задние ноги.
Хонор слегка улыбнулась ему:
- Ты все неправильно понимаешь, Конн.
- Что? - Он повернул голову и посмотрел на нее с удивлением.
- Скачки. Я вижу, они действительно захватили тебя. Мой отец был таким же. Он пытался держать Стилягу просто в качестве сделки, укрытия от налогов. Но дело в том, что его захватили сами скачки.
Конн смотрел, как она пьет воду.
- Мой отец был таким же. Только посмотри на них двоих на фото. Можно подумать, что они выиграли дерби в Кентукки, а не просто скачки на приз.
Взгляд Хонор автоматически проследовал за его взглядом. Она редко рассматривала фотографии во всех подробностях. Когда она смотрела на фотографии своего отца и его делового партнера, она расстраивалась. В результате она взяла себе за привычку никогда не рассматривать фотографии.
Но по какой-то причине глубокий интерес Конна к фотографиям Стиляги заинтриговал ее. Впервые за несколько лет она отметила, что рассматривает сборище людей вокруг победившего коня.
Конн прав. Несмотря на то что произошло между ними позднее, в момент, когда делали эту фотографию, Ричард Сточиер и Ник Мейфидд были двумя счастливыми, очень довольным, владельцами скакуна.
- Они выглядят вполне довольными друг другом, - подтвердила она тихо.
- Как и все остальные на фото. Как все эти незнакомые люди умудряются создать толпу на фото?
- Полагаю, это что-то вроде такой игры. Как попасть в камеру, чтобы тебя показали по телевизору, когда появляется съемочная груши.
Хомор поняла, что не чувствует обычной смущающей печали, какая отложилась у нее в памяти и какую она испытывала в прошлом, когда смотрела на эти фотографии.
Из любопытства она прошла через кухню взглянуть на другой снимок. Ее тренированный взгляд начал выхватывать детали, автоматически отмечая цвет формы для верховой езды жокея, костюм ее отца пятнадцатилетней давности и ковбойскую шляпу на голове мужчины, стоящего прямо позади Ричарда Стоунера.
Хонор заморгала и наклонилась поближе.
- В чем дело? - спросил Конн, протискиваясь мимо стола, чтобы встать подле нее.
- Думаю, вот этот парень в шляпе позади твоего отчима есть и на других фотографиях.
- Вероятно, тренер.
- Нет, я так не думаю. В этой шляпе есть что-то знакомое, Конн.
Хонор задумчиво вернулась к другой фотографии.
- Та же шляпа. Не могу рассмотреть его лицо, но могу поклясться, в нем есть что-то знакомое…
Хонор перешла к еще одной фотографии, и на ней это лицо под полями ковбойской шляпы было гораздо яснее.
Конн! Это Итан Бейли. Немного стройнее, чем сейчас, и на пятнадцать лет моложе, но могу поклясться, это - Итан!
Кони наклонился через ее плечо, чтобы рассмотреть мужчину и шляпе.
- Ты права. Но Итан едва знал наших отцов. Почему он оказался на трех фотографиях круга почета вместе с отцом и Мейфилдом?
- А к тому же на трех разных ипподромах Он вряд ли из тех, кто бежит в круг почета, чтобы попасть на фото просто забавы ради. Подобное развлечение подходит лишь для мальчишек и стиляг.
Кони выпрямился, покачав головой
- Нам как-нибудь надо будет спросить его об этом.
Он взял Хонор за руку:
- Давай, любимая, вернемся в постель, У меня ноги замерзают. Вместе с некоторыми другими частями моего тела.
- И ты ожидаешь, что я согрею все эти твои части тела?
- Этo будет милый, сострадательный жест.
"Жест, подобающий жене", - с тоской подумала Хонор. Но оставила это замечание про себя.
- Знаешь, - лениво заметил Конн, когда прижимался к Хонор под одеялом мгновение спустя, - у меня такое ощущение, что я снова могу нормально мыслить. Я провел большую часть дня словно контуженый, разбитый, в похмелье и ярости. Теперь, наконец, все начало успокаиваться.
- Это, должно быть, облегчение, - тихо сказала Хонор, проводя пальцами по его волосам. - У меня сложилось впечатление, что ты не привык к потрясениям и недоразумениям, не так ли?
- Да, - буркнул он. - Не привык.
Он придвинул Хонор поближе к себе, блаженствуя в тепле, исходящем от нее.
- Ну, если тебя что утешит, и я тоже, - ласково сказала она ему.
Именно тогда вновь обретенная ясность мысли напомнила Конну о вопросе, который он намеревался задать Хонор. Он замолчал, наклонившись к ней для поцелуя.
- Как ты узнала, что я - сын Ричарда Стоунера?
Хонор минуту помолчала, а потом спокойно ответила:
- Мне сказал Итан Бейли.
Ландри тихонько выругался и сел в постели:
- Почему в последнее время, куда бы я ни повернул, везде натыкаюсь на Итана Бейли, который оказывается поблизости?
9
- Разве ты не понимаешь, что Итан Бейли знал, кто ты на самом деле? - спросила Хонор.
Она лежала, раскинувшись на подушках, наблюдая, как Конн спускает ноги с края кровати, чтобы включить лампу.
- Мы с Итаном этой темы никогда не касались.
- Ты же сам сказал, что сплетни на ипподроме широко распространены. А Итан вращается в этих кругах долгие годы. Кроме того, что ты жил не под фамилией Стоунер, ты когда- нибудь пытался скрыть свою связь со Стилягой и его первыми владельцами?
- Нет.
Ответ был кратким, нетерпеливым, словно мысли Конна были заняты прослеживанием системы и он не хочет, чтобы его беспокоили не имеющими отношения к делу вопросами. Конн ничего не видяшим взглядом смотрел в стену несколько напряженных минут, черты его лица стали, как обычно, резкими.
Хонор смущенно наклонилась вперед, чтобы прикоснуться к его плечу:
- Конн?
- Именно Итан нашел яблоки в корме Наследника в то утро. Именно он сказал мне, что тебя видели у конюшен сегодня очень рано утром.
- О!
Она не знала, что сказать в ответ. Ее рука упала с его плеча.
Конн развернулся, чтобы встретиться с ней взглядом, который стал холодным и пристальным.
- Когда он сказал тебе, кто я такой?
- Вчера. Он пришел ко мне в офис и сказал, что испытывает потребность предупредить меня, что ты, возможно, сказал о себе не всю правду, - сказала Хонор тихим голосом.
Лицо Конна помрачнело.
- И это не в первый раз он пытался предупредить меня насчет тебя.
Кони взял ее за подбородок ребром своей руки и не давал ей двигаться. Серые глаза, цвета оружейного металла, были почти смертельно опасными в мягком свете лампы.
- Что еще он тебе говорил обо мне?