Обычно он никогда не возбуждался столь стремительно. Вероятно, желания распалила возня на озере, ночь за окном дома, затерянного где-то глубоко в лесах. Возможно, Аманда знала или чувствовала, что может ему понравиться. Странно думать, что еще неделю назад она бы охотнее бросилась с утеса, чем сделала то, что она делала в данную минуту.
Он приподнялся, подхватил ее за талию и поднял на кровать. Она лежала и смотрела на него голодными глазами, он погрозил ей пальцем:
– Оставайся на месте. Не двигайся.
С развязной усмешкой она перекрестила сердце.
Он нашел свою сумку, разорвал коробку презервативов, натянул один на себя. Руки Аманды были заведены за голову и спрятаны под подушкой. Волосы уже успели высохнуть. В свете фонаря спутанные волны блестели. Она подняла колено и соблазнительно выгнула бедро. Он вернулся, и они снова целовались.
Дыхание сделалось тяжелым, когда он наконец уложил ее на спину и оказался между бедер. Медленно вошел, наблюдая за тем, как от удовольствия расширяются ее зрачки, а влажные губы приоткрываются ему навстречу. Она улыбнулась. Ему хотелось сказать, какая она красивая. Не только внешне. Впервые за многие годы он чувствовал себя живым.
Аманда обхватила его бедрами, Джек закрыл глаза и отдался своим ощущениям.
Он хотел, чтобы их первый раз вместе продолжался всю ночь. Они прекрасно подходили друг другу. Страсть разгоралась и уже через мгновение взорвалась яркой вспышкой. Джек подумал, что это не последняя ночь.
Тело Аманды буквально пело. Слухи оказались правдой. Джек Рид обладал поистине легендарными способностями в постели.
Они лежали на спине, слепо глядя в потолок. Купаясь в последних лучах уходящего дня, все еще тяжело дышали и улыбались. Аманда постепенно приходила в себя. Все прошло настолько хорошо, что хотелось повторить.
– Как думаешь, мог Чичи это спланировать?
– Что ты имеешь в виду?
– Если бы он не потерялся, мы бы никогда этого не сделали.
Аманда усмехнулась:
– Если бы мы не потеряли его из виду, занялись бы этим еще у озера.
– И сейчас нас бы пожирали комары. – Он чмокнул ее в нос. – Наш маленький друг оказал ценную услугу.
– Да, напугав до смерти.
– Не вини его, откуда ему было знать?
Она засмеялась:
– Джек Рид – борец за права непонятых дворняг.
– Уродливых непонятых дворняг.
– Грубо, однако прекрасный слоган для футболки или благотворительных листовок. Мне кажется, тебе нужно это сделать.
– Завести собаку?
– Основать собственный фонд.
Он оперся на локоть и взял ее за подбородок:
– Может быть, и нужно.
Его тяжелая рука лежала на ее талии. Аманда чувствовала себя самой счастливой женщиной. Тем не менее немного взгрустнулось. Если бы она не знала Джека, а он не стремился пестовать лишь свои худшие качества, можно было помечтать о совместном будущем.
В действительности, конечно, они совершенно не подходят друг другу. Им хорошо в постели, но важнее всего то, во что человек верит. Аманда – за самопожертвование на благо процветания общества. Джек думал только о личной выгоде и власти, готовый добиваться этого за счет тех, кто мог стоять у него на пути.
– В озере водится рыба?
– Папа всегда рыбачил.
– И где же здесь удочки?
– В сарае. – Она провела пальцем линию вдоль его груди. – Любишь рыбалку?
– Пару раз рыбачил вместе с отцом.
– Теплые воспоминания?
– Конечно. Нам не часто удавалось проводить время вместе.
– Почему?
– Он управлял собственной компанией и часто засиживался на работе допоздна, даже когда сотрудники уходили домой.
– Если это была его компания, почему он уходил домой?
– Не все так просто. До моего рождения отец обанкротился, потерял свой дом и много друзей. В то время моя мать попала в больницу с воспалением легких и чуть не умерла. На одной из таких рыбалок папа рассказал мне, что, когда думал, будто она не выживет, дал себе клятву: если мама поправится и они будут жить долго и счастливо, он позаботится о ней так, как она того заслуживает.
– Он винил себя в ее болезни?
– Он чувствовал ответственность за всю семью. Мама выздоровела, и к ним вернулась удача. Отец начал новое дело – финансовое кредитование – и на этот раз преуспел. Но никогда не забывал о прошлом, не позволял себе расслабляться. Его задачей было дать нам все самое лучшее.
– Даже если он не мог разделить с тобой самые важные моменты жизни?
– Я знал, что отец любит нас. Однако чем-то всегда приходится жертвовать. Нельзя иметь все сразу.
– Вы часто видитесь?
– Родителей не стало десять лет назад, папа ушел за мамой почти через месяц.
– Это, должно быть, трудно.
– Когда-то нам всем настанет черед умереть. Но лучше, если это происходит, когда тебе за семьдесят.
Он отвернулся.
Вспоминал ли он женщину, которую когда-то любил? Аманда сомневалась, что он последовал бы по стопам отца и посвятил жизнь работе, чтобы его семья ни в чем не нуждалась. Ей хотелось думать, что он бы предпочел рыбалку с сыном вместо дополнительных часов за рабочим столом.
– Хочешь пива? Бокал вина?
– Не откажусь от пива.
– Оставайся на месте. Я найду ванную, приведу себя в порядок и принесу чего-нибудь пожевать. Я возьму фонарик?
– Как хочешь.
Пока Джек отсутствовал, Аманда ерзала под покрывалом и ждала. Слышала, как звенит ошейником Чичи, когда почесывается. Она планировала заставить Джека работать руками, пока они здесь. Нарубить дров, залатать отлетевшую черепицу, отшлифовать заднюю стену, приготовить простые блюда. Делать все, что делают нормальные люди. Ее целью было подчеркнуть разницу между состоятельными людьми и теми, кто нуждается. А таких в мире было много.
Правда, сейчас заняться было нечем.
Очень скоро Джек вернулся с походным холодильником и скользнул под покрывало, поставив холодильник между ними. Они откупорили по бутылке пива. Аманда решила вернуться к разговору:
– Похоже, у тебя были хорошие родители.
– Мне повезло.
Она редко пила пиво, но сейчас оно пришлось как нельзя кстати.
– Я не пыталась узнать, кто моя биологическая мать. Не хотела вмешиваться в чужую жизнь.
– Но разве это не наоборот? Обычно биологический родитель не хочет вмешиваться в жизнь уже взрослого ребенка.
– Это непросто, но, поверь, существует множество способов разыскать ребенка, потерявшегося в системе. Если она не хочет меня знать, лучше оставить это.
– И тебе никогда не хотелось узнать причину?
– Уже нет. Прошлого не вернуть. К тому же не могу сказать, что мне было плохо, даже первые одиннадцать лет.
– Ты жила во многих семьях?
– Были две. Меня обеспечивали. Никто никогда не пытался растлить. А мне всегда чего-то не хватало. Чего-то главного. Без этого я чувствовала себя невидимой.
Временами она до сих пор так себя чувствует. Но не сейчас. Не с Джеком.
– В общем, это трудно описать.
– Ты часто так себя чувствовала?
– Всякий раз, когда это случалось, я начинала читать. Иногда одну и ту же книгу, снова и снова.
– Какая была твоей любимой?
– Когда я была совсем маленькой – "Золушка".
– Классика. Почти как твоя машина.
Она улыбнулась:
– Я мечтала о фее-крестной. Когда ночью гасили свет, я часами сидела на кровати и смотрела в окно. Тогда я думала, что достаточно веры, и все твои желания сбудутся.
– Какие?
– Я была полной застенчивой девочкой. Не могла постоять за себя. А во сне превращалась в принцессу. Моей крестной всего-то и было нужно, что взмахнуть палочкой и заставить свою магию работать.
Он улыбался.
– Ну конечно.
– Всякий раз, когда видела мышь, я закрывала глаза и желала, чтобы она превратилась в красивого белого коня. Мечтала о пышном платье из белого атласа, украшенного сапфирами. Естественно, был и принц, который опускался передо мной на одно колено и просил выйти за него замуж.
– Естественно.
– Кольцо было украшено большим бриллиантом, вокруг него танцевали рубины или жемчужины, окруженные сапфирами.
– А потом?
– Я выросла, получила степень, присоединилась к Корпусу мира.
Выражение его лица изменилось.
– Расскажи мне об этом.
– Два года я служила добровольцем в Доминиканской Республике.
– Сразу после колледжа?
– Да. Я помогала молодежи учиться, делать правильный выбор. Мы говорили с женщинами о беременности, питании. Там такая бедность и безработица. Те два года изменили меня.
– Я тоже когда-то мечтал спасти мир.
– В самом деле?
– Получил образование и собирался лететь в Африку, помогать в строительстве.
"Неужели он серьезно?"
– Джек, ты когда-нибудь рассказывал кому-нибудь об этом?
– Что? Разрушить собственный имидж?
– И все это ты делал в одиночку?
– Нет, с моей девушкой. Моей невестой. Мы собирались оставить все и начать жизнь сначала.
Аманда приподнялась на локте:
– Какой она была?
Казалось, он погрузился в воспоминания.
– Кристал была мягкой. Нежной. Изучала уголовное право. Ее отец был адвокатом, а затем стал судьей. Я не думал, что она подходила для такой работы. Никак не мог представить ее в зале суда, убеждающей присяжных в том, что тот или иной человек совершил убийство. Она была слишком нежной. Ее очень легко можно было ранить. Кри-стал полностью отдавалась своему делу.
Сердце Аманды билось все быстрее.
– Тебе хотелось защитить ее.
Так же как и отцу, Джеку хотелось оберегать свою женщину.
– Иногда я представлял нас в браке. Знаешь, пара сыновей, я прихожу домой с работы каждый день, а она накрывает вкусный ужин. Потом я давал бы ей отдохнуть и проводил время, играя с детьми.
Аманда мягко улыбнулась:
– На самом деле это легко представить. Могу я спросить, как она умерла?
Его челюсть напряглась.
– Ее отец был чертовски строг и зол. Ему казалось, Кристал никуда не годится, дескать, недостаточно хороша для судьи. Она была единственным ребенком, а потому, если хотела идти по гигантским стопам отца, все зависело только от нее. Продолжение династии. Она стала прогуливать уроки, не берегла себя. Когда слегла с мононуклеозом, значительно отстала по программе. Затем мы провели День благодарения с ее родителями. Большая ошибка. Ее отец из равнодушного вдруг превратился в агрессивного оппонента. Нападал на нее прямо за столом. Говорил, она должна стараться, если уж взялась за дело, и, если что-то получается, надо доводить это до совершенства.
Аманда расстроилась:
– Бедная девушка.
– Я высказал свое мнение и тотчас попал в черный список.
Это было правдой. Человек мог говорить что угодно о членах своей семьи, но не дай бог вмешаться в конфликт постороннему.
– После того случая Кристал еще долго была подавлена. Но за несколько дней до Рождества казалось, что тучи над ней стали рассеиваться. Она снова заулыбалась. Говорила, что примирилась с тем, что отец всегда будет ею недоволен.
Аманда понимала, что последует дальше.
– Она так и не встретила то Рождество. Утром я обнаружил ее тело в ванной комнате.
– О, Джек…
– Ее отец обвинил во всем меня. Черт, я сам винил себя.
Вероятно, поэтому он выглядел таким отстраненным, когда они посетили лекцию в школе, где говорили о подростках, склонных к самоубийству. Пережил это на собственном опыте.
– Ты не должен винить себя. Кристал нуждалась в профессиональной помощи.
– Вместо этого я лишь приумножал давление, которое на нее оказывалось. Как видишь, не всегда хорошо жить с будущим, уготованным тебе кем-то другим.
Пытался ли он таким образом оправдать свою тактику с Анжеликой? Если им удастся сместить Эвана Маккейна с директорского кресла, убедит ли он ее распродать бизнес отца по частям?
Джек внимательно всматривался в лицо Аман-ды, а потом будничным тоном произнес:
– Так, что у нас еще в холодильнике? Яйца, бекон, помидоры? У тебя есть хотя бы газ на кухне?
– Да, есть.
Аманда все еще обдумывала услышанное.
Сколько еще слоев у этого человека? Какие раны он скрывает? Первые одиннадцать лет ее собственной жизни тоже не были сказкой, но она никогда не теряла близких людей. Джек потерял любимую женщину и обоих родителей. Некоторые люди горюют всю жизнь, выстраивая стену вокруг себя. Может быть, то же сделал и он?
– Как ты смотришь на то, чтобы я приготовил омлет?
Она старалась оставаться легкой:
– Так ты еще и готовишь?
– Не очень хорошо.
– Можешь нарубить дрова?
– Если необходимо.
Аманда бросила взгляд внутрь походного холодильника:
– Я вижу крекеры, клубнику и три вида сыра. И взгляни-ка! Бельгийский шоколад.
– Это лучше булочек с заварным кремом.
Она разломала плитку и сунула им в рот по кусочку шоколада:
– Надо признаться, я зависима от шоколада.
– Уверен, он тебе только на пользу.
Джек вложил ей между губ еще один кусочек. Аманда благодарно улыбнулась.
– Если у тебя действительно зависимость, попробуй так. – Он положил поверх кусочка шоколада клубнику. – Открывай рот.
Пока она наслаждалась десертом, он сделал себе сэндвич тоже из клубники и шоколада.
– Ох, как же хорошо.
Он прильнул к ее губам:
– Совершенно согласен.
Глава 11
После пикника и разговоров в постели Аманда заснула в объятиях Джека.
Он лежал без сна и думал о том, почему решил поделиться с ней такими воспоминаниями. Слова находились удивительно легко. Вспоминать оказалось уже не так больно. Время лечит? Может быть.
Джек на мгновение прикрыл глаза, а когда открыл снова, утренний свет заливал комнату. Улыбаясь, он потянулся, чувствуя себя чертовски хорошо. Причина лежала рядом с ним.
Он протянул руку обнять Аманду, но ее рядом не оказалось. Джек сел.
Раскладушка была также пуста. Ничто не нарушало тишину, кроме пения птиц. Ставни были распахнуты, впуская свежий воздух с запахом хвои. Ни смога, ни машин, ни встреч.
Ему кто-нибудь звонил? Здесь вообще ловит телефон?
Джек натянул джинсы и нашел телефон. Несколько сообщений и три голосовых. Одно от Логана, другое от Анжелики и одно от Дэвида Болдуина.
Вошла Аманда в черной футболке без рукавов с надписью: "Я выбираю счастье".
– Ты уже проснулся!
Джек почувствовал теплоту и обнял ее, уткнувшись носом в макушку. Аманда была мягкой, теплой, пахла солнцем. Он обязательно перезвонит Анжелике. Если все в порядке, они смогут остаться здесь еще на пару дней.
– Я соскучился.
– Ты проснулся две минуты назад.
– Минуту.
Отстранившись, она заметила телефон в его руке. Улыбка померкла. Джек ощутил укол совести, хотя оснований не было.
– Проверял, ловит ли здесь связь.
– Временами да, временами нет. Есть сообщения?
– Несколько.
Несмотря на то что глаза все еще сияли, она поджала губы:
– Что-нибудь важное?
– Ты не хочешь знать.
– Анжелика? Перезвонишь ей? Прости. Глупый вопрос. Вероятно, в обед она планирует свергнуть правительство. Наверняка ты не хочешь этого пропустить.
Джек поймал ее, когда она собиралась уходить:
– Аманда, это всегда была сложная ситуация.
Она не поднимала глаз:
– Не думаю, что она такая уж неразрешимая.
"Ах, черт".
Он снова развернул ее к себе и, подняв подбородок, заглянул в глаза:
– Ты сожалеешь о том, что мы приехали сюда?
– Еще несколько минут назад – нет. Я хотела увезти тебя от всего, что тебя искушает. Хотела, чтобы ты попробовал простой жизни и начал ценить ее, пусть на пару дней. Мне казалось, если ты увидишь, как мало на самом деле нужно человеку и как легко этого можно добиться… Но теперь…
– То, что было между нами вчера ночью, – просто волшебно. Но я до сих пор связан обещанием с Анжеликой. Я должен…
– Тебе что, кто-то приставил пистолет к виску?
– Не могу этого объяснить.
– Не нужно. Все очевидно.
Он отложил телефон на стол. Аманда перевела взгляд от телефона на него:
– Ты не собираешься звонить ей?
– Анжелика может подождать.
Раздался звонок. Аманда втайне надеялась, что Джек не ответит. Он действительно хотел проигнорировать его, но телефон не замолкал. Нет, он не может. Даже ради Аманды.
Он ответил. Это была не Анжелика. Дэвид Болдуин.
– Надеюсь, не разбудил. Я оставлял сообщение.
Джек раздраженно перебил его:
– Чем я могу помочь?
– У нас сегодня небольшое собрание во второй половине дня. Я знаю, ты, вероятно, занят.
Чичи гарцевал с палкой, зажатой между маленькими заостренными зубами. Джек повернулся к окну:
– Немного да.
– Но если бы ты смог, это ненадолго и так важно.
– Дэвид, я действительно не думаю…
– Не нужно отвечать сейчас. – Он назначил время сбора. – В магазине. Надеюсь увидеть тебя там.
Дэвид мог надеяться на что угодно. Аманда исчезла.
Джек направился к двери, она прошла мимо, неся холодильник. Он забрал его:
– К чему такая спешка?
– Пора ехать.
– А как же два дня и две ночи?
– Я передумала. Все пошло не так, как я задумывала. Это не сработает.
Джек поставил холодильник и отключил телефон:
– Разве мы не собирались жарить яйца с беконом?
Он помнил, что между поцелуями и ласками она упомянула о завтраке.
– Я бы предпочла сразу же ехать обратно. Ну, знаешь, вернуться к реальности.
– Я не хотел тебя расстраивать.
– Я сама себя расстроила. На секунду заставила себя поверить, что достучалась до тебя настоящего. Заботливого человека, которому не нужно красть и рвать на части чужую компанию. Но ты просто не можешь этого дождаться.
Джек вздрогнул. Это было неприятно.
– Однажды мы сядем, и я расскажу тебе все. Только не сегодня. Я не могу сделать это сейчас. – Он ждал, когда она посмотрит ему в глаза. – Теперь я могу сделать нам кофе?
– Это ничего не исправит.
– Но и не навредит больше.
Он улыбнулся, она закусила губу, выдохнула и наконец кивнула:
– Порой мне кажется, что осталась все такой же фантазеркой, как в детстве. Все еще верю в чудо.
– Это мне нравится в тебе больше всего. Твоя вера.
Он остановился и приобнял ее:
– Ты имеешь в виду мой характер?
– Твою настойчивость.
– Упрямство.
– И это мне тоже нравится.
Их губы встретились. Закрыв глаза, он наслаждался этой потрясающей выдающейся женщиной, а когда отстранился, она прищурилась:
– Теперь ты предложишь взять кофе в постель?
– Запомни, – он опустил голову, чтобы поцеловать ее, – это твоя идея.
Когда она снова заговорила об этом, Джек больше не пытался отговорить ее уезжать. Не стоило усложнять отношения. К тому же ему действительно нужно вернуться и проведать Анжелику.