Они оказались на небольшом холме, расположенном неподалеку от дома. Звездное небо роскошным шатром накрыло их этой ночью. Луна была яркой, улыбающейся. Оля впервые за долгое время почувствовала себя в безопасности. Ей просто было хорошо рядом с ним.
– Оля, разреши быть автором твоей мечты… – С этими словами Волк достал из-под ветровки коробочку, открыл ее и… выпустил из нее стаю разноцветных бабочек.
– Так вот что он собирал на огороде, – восхитилась Внутренняя Богиня. – Его нужно простить!
– Ревность тоже часть любви, – согласился Разумей Занудович.
– Хватит трепаться не по делу. Зачем говорить, когда можно обнимать, – в корне пресекла зарождающуюся дискуссию Девочка-девочка.
Глава двадцать четвертая
После болезни Волк преобразился: вес набрал, шерсть новую отрастил, улыбку надел. Ольга налюбоваться не могла на своего друга, и они частенько уединялись в бане, пока Наталья Сергеевна ходила в гости, или в Сельсовет, размещая свои объявления в Интернете.
– Не могу я больше так жить, – сказала Красная Шапочка, облокотившись на ствол толстого дуба за домом. – С меня довольно. "Последний герой" – ничто по сравнению с жизнью в деревне.
– Да уж, в этом ты права. Зато смотри сколько нового ты узнала за пару недель! Во-первых, что козел – это реально существующее животное, а не только мужчина, как ты считала раньше. Во-вторых, что гага – это утка, а не певица. Я уж не говорю о Елке, хотя здесь я переборщил.
– А я узнала, что ты, Волк, оказывается, дикий трус, который боится уколов и не умеет плавать! – не осталась в долгу Шапочка.
– Твоя правда: уколы и плавание – не мои сильные стороны, но посмотри, наша Наталья Сергеевна не оставила мечты окольцевать Бурундука.
Наталья Сергеевна с цветком в волосах, в спортивном костюме эпохи "я люблю розовый велюр", ворковала у калитки с пасечником Бурундуком.
– Ну их, – махнула рукой Оленька.
Когда влюбленные вошли в дом, Красная Шапочка первым делом отправилась на кухню – время приближалось к обеду да и после "бани" жутко хотелось чего-нибудь перекусить. Но вопреки ожиданиям холодильник, всегда заполненный разными вкусностями, оказался заставлен стеклянными банками с кефиром.
Хозяйка явилась на кухню вдохновленной и сияющей.
– Солнышки мои, забыла вас предупредить. Ближайшие три дня объявлены разгрузочными! В среду, в актовом зале Сельсовета, состоится кастинг на кандидатуру супруги Бурундука. Я собираюсь предстать на нем в лучшем виде – стройной, молодой и красивой. Мне необходимы деньги для развития бизнеса, а замужество поправит ситуацию и мой нулевой счет в банке.
– Наталья Сергеевна, предположим, первый и последний пункты вполне осуществимы. – Красная Шапочка скрестила за спиной пальцы и постаралась не рассмеяться. – Но каким способом вы собираетесь помолодеть за три дня?
– О, дорогая Оленька, доживешь до моих лет и поймешь, что молодость – это вовсе не та показуха, которая исполняется в юные годы – распитие крепких дорогих напитков в ночных барах или самогона на деревенской дискотеке; французские поцелуи под брызги фонтана у вас, а у нас у пруда при кормлении комаров; сигареты, выкуренные на виду у всех у вас, а у нас папироски в кулак… Ах, как же все это далеко… Но сейчас я не об этом! – Хозяйка словно совершила астральное путешествие в прошлое и вновь приземлилась в центр кухни. – Молодость – это состояние души, когда ты все эти безумства исполняешь не ради чувства собственной значимости, а ради самой себя, просто потому, что тебе так хочется!
– За-ши-би-сь, – раздался голос Разумея Занудовича, виртуально представшего в костюме английского лорда на заседании парламента. – Как сумбурно, настойчиво и нелогично.
– А мне понравилось, – затрепетала крылышками и легким платьицем Внутренняя Богиня. – Как сейчас помню, в восемнадцатом веке все барышни изъяснялись так высокопарно!
– Особенно про самогон и папироску в кулаке, – "согласилась" Девочка-девочка.
Видя энтузиазм Натальи Сергеевны, Красная Шапочка погрустнела. Она вдруг осознала, что все ее глобальные мечты о славе и блестящей кинокарьере могут так и остаться иллюзиями, потому что кроме милой внешности она не наделена никакими великими талантами. На нее тратилось много пленки, у нее всегда были дубли, хотя многие снимаются без них и на сегодняшний день, пока не вышел фильм; единственный успех ей принес ролик смешных оговорок, которые то и дело вырывались у девушки на съемочной площадке. Это видео облетело все юмористические порталы и завоевало тысячи просмотров, репостов и лайков.
Красная Шапочка задумчиво посмотрела на Волка, с удовольствием причмокивающего кефир, и окончательно загрустила. Как же он талантлив! И это в дополнение к красоте. Такое сочетание бывает один раз на тысячу.
Девушка перевела взгляд на Наталью Сергеевну, вышедшую во двор и активно совершающую прыжки через скакалку, и почувствовала себя самым ленивым и несчастным человеком во всем мире. Черное Счастье сидел на подоконнике – смотрел на блюдце с кефиром и жалобно мяукал.
Во дворе громко засигналили. Перестав прыгать, Наталья Сергеевна оглянулась и ахнула: "Вот это сюрприз!" Возле самой калитки затормозил ярко разрисованный автобус. Из него вышел мужчина в истертых джинсах и такой же футболке и стал нервно оглядываться по сторонам. Он теребил в руках телефон, пытаясь поймать необходимые деления для связи, но, как помнит Читатель, село осталось жить в двадцатом веке. Завидев Наталью Сергеевну, незнакомец расплылся в фальшивой улыбке и заговорил, как-то странно подмигивая хозяйке глазами и бровями:
– Простите, я водитель, сопровождающий группу туристов из Америки. Мы ехали в настоящую Россию и, кажется, заблудились. Не подскажете, как добраться до "Светлого пути"?
– Батюшки! Иностранцы! – закричала Наталья Сергеевна на всю деревню. – Вот это фортуна! И не просто иностранцы, а американцы!!! Голубчики, родненькие, вы уже на месте в "Светлом пути"!
Подойдя к открытому окну, Наталья Сергеевна положила скакалку на подоконник. К хозяйке, привлеченные суматохой, подошли Красная Шапочка и Волк.
– Как иностранцы могли здесь оказаться? – заговорщицким шепотом поинтересовалась Оленька.
– Не зря же я в городе дала денег шоферу, чтобы он заблудился в мою сторону, – так же шепотом ответила Наталья Сергеевна.
– Простите, я вас не понял… – начал шептать Волк.
Но хозяйка уже развернулась к автобусу и повысила голос:
– Знакомство с Россией надо начинать с деревни! Здесь родились все великие поэты и полководцы. Здесь живут настоящие русские красавицы – с длинными косами, голубыми глазами и румяными щеками. Здесь живут молодцы – мастера на все руки! В деревне вы сможете услышать исконно русские народные напевы, перебрать струны балалайки, порубить дрова и побродить по лесу среди белых березок… Именно здесь вы познаете загадочную русскую душу…
Шофер приблизился к Наталье Сергеевне с видом собаки, принюхивающейся к миске, и молниеносным движением переложил денежную купюру из руки женщины к себе в карман тертых джинсов.
– Сколько стоит ваша экскурсия? – громко спросил "подмасленный" водитель.
– А сколько в группе человек? – Наталья Сергеевна с тревогой смотрела на подходящего к ней мужчину, одетого по-нездешнему. Привычные джинсы дополняла кожаная жилетка на голое тело и пестрый шелковый платок на шее.
– В моей группе десять человек, – заявил с сильным американским акцентом гость. – Сколько?
– С большой скидкой… – Хозяйка задумалась, словно высчитывала проценты из некой круглой суммы. – Сто долларов в день с человека.
– Один момент! – экскурсовод вошел в автобус, пересказал туристам все то, что проговорила хозяйка, и, заручившись одобрительными кивками, сообщил о том, что они принимают предложение и остаются на три дня, после чего отправятся в Москву.
– Тем более что кончился бензин и я его до завтра нигде не найду! – крикнул водитель.
От радости первой запрыгала и захлопала в ладоши Красная Шапочка, ведь ей представилась прекрасная возможность покончить со всем этим жизненным безобразием и через три дня вместе с туристами вернуться в Москву, в свой прежний мир!
Пока Оленька витала в облаках, Серый совершал широкие шаги по кухне. Он не пришел в восторг от коммерческой идеи, выдвинутой Натальей Сергеевной, поскольку хотел три дня посвятить тому виду творчества, о котором подзабыл за последние годы, – рисованию. А теперь придется и дрова рубить, и воду таскать для гостей, а то еще и на рыбалку потянут.
Зато хозяйка, судя по горящему взгляду, составившая в уме всю экскурсионную программу, занялась своей любимой "геометрией" – подсчетом средств.
– Оленька, ты будешь стоять на ресепшене! – кричала она на весь двор. – Улыбайся, даже если ни черта не понимаешь, чего они говорят.
– Где-где стоять? – Оленька округлила глаза.
– На кухне, возле окна. Достанешь два белых листа из ящичка в столе в своей комнате и запишешь всех туристов поименно. Для показухи, чтобы доказать им, что мы серьезные люди, а не какие-нибудь шарлатаны, которые только и ищут, где бы копейку урвать. Да! И чтобы скрасить рутинную работу, разрешаю тебе переписать их паспортные данные…
– И это вы называете "скрасить"? – Красная Шапочка рассмеялась. – Да я немедленно запутаюсь во всех этих номерах, сериях и фамилиях! К тому же по личному опыту знаю – паспортов они нам не предъявят, только представителям власти.
– Н-у… – Наталья Сергеевна на секунду задумалась. – Ну, и бог с нею, с бюрократией. Остановимся на ФИО. Волк! Ну-ка, спину выпрями, живот втяни и руки заложи за спину!
– Это еще зачем? – проворчал Серый.
– И тон смени на дружелюбный, – входила в роль владелицы гостиницы Наталья Сергеевна. – Будешь швейцаром!
– Кем-кем? – Волк почесал лапой за высоким острым ухом.
– Возле калитки станешь стоять – двери открывать, чемоданы в дом вносить, может, и чаевые получишь в знак благодарности, – уверенно заявила хозяйка.
– Наталья Сергеевна, я сильно интересуюсь, – Волк почесал за вторым ухом, – а ты всех этих иностранцев куда денешь ночью?
– Поведем их в планетарий, то есть на сеновал к соседям! Покажем Большую Медведицу, созвездие Андромеды и планету Венера… – Красная Шапочка и Волк переглянулись, но Наталью Сергеевну уже было не остановить. – Лет двадцать назад, а может тридцать… – Хозяйка рассеянным взглядом смотрела вдаль и в этот момент была похожа на актрису, репетирующую монолог. – Вместе с Васькой, тогда первым парнем на деревне, мы лежали на стоге сена, смотрели на ночное небо, мечтали о будущем и вдруг увидели падающую звезду. Я загадала, чтобы наша любовь была вечна, как небо, и прекрасна, как эта звезда. Но на следующий же день пришла повестка в армию, моего Васю забрали и… делу конец. Сначала он писал мне, причем не в прозе, в стихах – в любви клялся, просил ждать и верить, что вернется домой целым и невредимым. Я тогда уже техникум торговый заканчивала, за мной председатель совхоза ухаживал, и я Васе честно написала, что не вижу с ним будущего, уж очень у нас бедные семьи. У него мать-одиночка, у меня мамуля с бабулей в старом доме, и жить нам негде и не на что. И после того письма от Васи не было ни привета ни ответа… Пропал без вести. И спросить некого – куда делся, по земле ходит или в облаках летает… С каждым годом я скучаю по нему все больше… или по молодости.
Внутренняя Богиня при рассказе хозяйки рыдала хрустальными слезами и вытирала прозрачный носик салфеткой из валансьенских кружев.
Красная Шапочка тоже всплакнула, а Волк не поддался сентиментальному настроению и повторил свой вопрос по поводу размещения незваных гостей.
– Будем решать проблемы по мере их поступления! – отчеканила Наталья Сергеевна. – Так, все, ребята, разошлись по своим местам и приготовились встречать интуристов… – последнее слово она произнесла с придыханием, вкладывая в него большие надежды.
Глава двадцать пятая
Первым из автобуса вышел молодой парень в очках, кепке, спортивном костюме и в кедах на босу ногу. Взглядом ищейки он стал всматриваться в траву, цветы и деревья. Затем подошел к березке, сорвал один лист и одну сережку, положил их в карман, после чего встал на четвереньки и принялся нюхать полевые цветы.
Следующими на деревенскую землю ступили: молодая влюбленная парочка, которая решила провести в России медовый месяц; затем семья – отец, мать и двое детей. А еще вышла женщина с лицом, выражающим скорбь всех одиноких людей, переступивших сорокалетний порог, держащая под руку пожилого мужчину, который с трудом передвигал ноги.
Мужчину сразу же пересадили в инвалидное кресло.
Похоже, Наталья Сергеевна, с ее советским воспитанием, воображала иностранцев какими-то сказочными героями, а не обычными людьми. Когда они выстроились в шеренгу перед ее новым забором, она слегка сконфузилась, не зная, с чего начать представление им деревенской жизни. На помощь пришел Волк – он демонстративно приступил к выполнению своих обязательств: перед каждым туристом открывал и закрывал калитку и по-английски, с американским акцентом, произносил: "Looking forward to your visit to Russia".
– Какой сервис! Какая природа! Какая погода! – восклицал толстяк, глава семейства, пока его детки вытаптывали грядки, гоняясь за Счастьем, у которого шерсть встала дыбом от происходящих событий.
В кухне, на середине стола, лежала буханка белого черствого хлеба, солонка и стояла пара бутылок с кефиром. Туристы явно были не готовы к такому повороту событий. Они, толпясь в тесноватом помещении, достали из рюкзаков колбасные палки, сыры, паштеты и всякие сладости. От обилия ароматов закружилась голова даже у Натальи Сергеевны, которая провозгласила ближайшие дни разгрузочными.
После сытного полдника, произошедшего в стиле "а ля фуршет", то бишь стоя, туристы отправились осматривать местные достопримечательности. Перед этим Наталья Сергеевна метнулась по соседям, попросила ощипать кур и наварить овощей для винегрета. Сулила заплатить приличные по местным меркам деньги.
– Это колодец Святой Марии, – вещала Наталья Сергеевна, остановившись у старого колодца, которым не пользовались из-за того, что после отъезда хозяев последних трех домов в деревне ходить за водой стало некому. – Предание гласит, что долгое время колодец был заброшенным и ненужным никому, кроме двоих влюбленных, которые выбрали его местом свиданий. Каждое утро они приходили к колодцу – ворковали о будущем, давали друг другу клятвы верности, а потом обменялись кольцами, сплетенными из тростника, и расстались навсегда… Юноша отправился служить, а девушка продолжала каждое утро приходить к колодцу и горько плакать.
Сгруппировавшиеся вокруг бывшей лекторши туристы снимали ее на телефоны. Внимание, которого так не хватало Наталье Сергеевне в последние годы, подстегивало ее не хуже алкоголя или афродизиака, и она хорошо поставленным голосом излагала свою версию легенды…
– Дева Мария, видя страдания несчастной, заслонила колодец от солнца, и таким образом, слезы юной девушки не высыхали, а наполняли позабытый всеми кладезь водой, причем не простой, а святой, исцеляющей от кровоточащих душевных ран…
Но публика постепенно расползалась от колодца, устав напрягаться в переводе на английский язык с русского.
Американский "Ботаник", поснимав достопримечательности, утратил интерес к рассказу и стал под лупой рассматривать содержимое подсолнуха, одиноко выросшего у колодца среди лопухов и крапивы.
Дети принялись резвиться на полянке, влюбленные целовались под деревом, и только пожилой американец, которого женщина везла на инвалидной коляске, дослушал до конца. Он тяжело вздохнул и смахнул со щеки слезу.
Следующим пунктом экскурсионной программы был местный рынок.
Похоже, иностранцы и сами до конца не осознали, как вернулись в старый дом с полными пакетами овощей, купленных на рынке, и принялись дружно готовить ужин. Сама же хозяйка стояла в сторонке и потирала руки. Она настоящий правитель всея народа! Без кнута и без пряника каждого увлекла рассказом и привлекла к труду. "Учитесь", – то и дело повторяла она Красной Шапочке и Волку.
Ужин удался на славу. Пока Ботаник домывал посуду, Толстяк обнаружил в пластиковом ведре под столом самогонку… Тут-то и началось самое интересное. Проснулась в иностранцах русская душа. Отправив детей спать на сеновал и разлив по рюмкам самогонку, гости захмелели, запели песни, перезнакомились друг с другом, проговорили комплименты в честь хозяйки дома и попадали штабелями на ковер, расстеленный в кухне. Толстый ковер и три подушки Наталья Сергеевна заняла у соседки Валентины, пообещав завтра привести к ней американцев.
– Тип-топ! Вопрос улажен, – радостно потирала она руки, оглядывая храпящих гостей. – Видишь, Волк, как просто решаются проблемы, которые на первый взгляд кажутся глобальными!
Но Серов-Залесский ее уже не слышал… Он храпел за столом, положив голову на руки. Последним усилием Красная Шапочка умудрилась добраться до своей кровати и предаться объятиям Морфея.
Утром возле умывальника образовалась очередь. Погода не бодрила и не радовала – небо, затянутое серой пеленой, моросящий дождь, ветер, дующий с севера. Иностранцы охали-ахали, то и дело хватались за животы, за голову, за глаза. Ботаник объел грядку с петрушкой, Толстяк приложил к лицу полотенце, смоченное колодезной водой, водитель автобуса разрабатывал шею, которую ночью продуло. Экскурсовод плотно уселся за стол и не вставал, пока не выпил граненый стакан разбавленного в пропорции один к двум самогона.
Влюбленная пара то и дело ссорилась и выясняла отношения, целуясь в сенях, за домом.
Только пожилой человек вместе со своей спутницей сохраняли спокойствие. Американец в возрасте спокойно чистил картошку, а Наталья Сергеевна разливала по стаканам кефир. Все завтракали молча. Только дети баловались и капризничали.
К полудню распогодилось – ветер утих, тучи разошлись по сторонам, освобождая дорогу солнцу, туристы пришли в себя, мужчины похмелились, женщины причесались и переоделись в более легкие одежды, и все стали интересоваться дальнейшей программой.
Наталья Сергеевна объявила "День знаний", который заключался в том, чтобы туристы смогли приобщиться к исконно русскому труду. Она каждому придумала занятие: одни вскапывали огород, другие учились доить корову у соседки Валентины под ее чутким руководством, заключавшемся в вовремя сделанных шлепках по рукам. Для предотвращения стресса у любимой коровы крепенькая пенсионерка Валентина каждому желающему, прежде чем он или она сядут на скамеечку у вымени, повязывала свой платок и накидывала на плечи телогрейку.
Мужчины ремонтировали чердак дома под присмотром Волка и стаскивали вниз ненужные вещи.
– Стойте! Стойте! – закричала Наталья Сергеевна, когда все старое, никому ненужное барахло поместили в кузов подъехавшей к дому мусорной машины.
Из-под завалов она достала старинные деревянные часы, стрелки которых замерли лет тридцать назад, стерла пыль подолом юбки, прижала часы к груди и вошла в дом.