- Ты подумала, что я приготовил ужин и составил тебе компанию, чтобы использовать это как трамплин для соблазнения. - Вздохнув, он покачал головой. - Алтея, я ранен. Я почти раздавлен.
Она расхохоталась, дружески похлопав его по руке.
- Знаешь, Белладонна, иногда ты почти нравишься мне. Почти.
- Вот видишь, ты всего в паре шагов от того, чтобы начать сходить по мне с ума. - Он притянул ее ближе, и внезапное напряжение, скрутившее его внутренности, придало фальшивый оттенок его веселому тону. - Если бы я приготовил десерт, ты умоляла бы меня.
Она удивленно посмотрела на него:
- Тут ты проиграл. Каждый знает, что каноли превращают меня в страстную женщину.
- Я непременно это запомню. - Кольт нежно поцеловал ее, глядя, как она улыбается. И почувствовал, как его сердце упало. - Здесь поблизости наверняка есть булочная, где я могу купить итальянскую выпечку.
- Нет. Ты упустил свой шанс. - Алтея уперлась рукой ему в грудь, убеждая себя, что пора заканчивать эту игру, пока она еще в состоянии стоять на ногах. - Спасибо за пасту.
- Конечно. - Но Кольт по-прежнему не сводил с нее глаз, его взгляд сделался проницательным, внимательным, словно он пытался разглядеть самую ее суть за белоснежной кожей. Что-то происходило здесь, вдруг понял он. Что-то сокровенное, к чему он не мог найти доступа. - Есть нечто такое в твоем взгляде…
Ее нервы напряглись до предела.
- Что?
- Не знаю. - Он говорил медленно, словно взвешивая каждое слово. - Иногда я почти могу разглядеть это. Когда такое происходит, я начинаю думать о том, где ты была. Куда мы идем.
Алтея стала задыхаться. Медленно переведя дух, она ответила:
- Ты идешь домой.
- Да. Сейчас я пойду. Слишком просто, всего лишь сказать тебе, что ты прекрасна, - пробормотал он, словно разговаривая с самим собой. - Ты очень часто слышишь эти слова, и глупо пытаться таким образом повлиять на тебя. Мне следовало бы угомониться, но здесь кроется что-то еще. Я позже к этому вернусь. - Все еще вглядываясь в лицо Алтеи, он притянул ее ближе к себе. - Что в тебе такого, Алтея? Чего я не могу разгадать?
- Ничего. Ты слишком привык гоняться за тенями.
- Нет, у тебя они есть. - Он медленно провел рукой по ее щеке. - А у меня есть проблема.
- Какая проблема?
- Попробовать вот это.
Он коснулся губами ее губ, и от этого прикосновения все ее тело охватила слабость. Это ощущение было не требовательным, не настойчивым, оно было опустошительным. Поцелуй проникал все глубже и глубже, бомбардируя ее эмоциями, против которых у нее не было защиты. Его чувства были свободными и, созревая, изливались на нее, в нее, так что она была окружена и наполнена ими.
Нет спасения, подумала Алтея и услышала свой собственный приглушенный стон отчаяния. Он разрушил ее защиту, которую она воспринимала как нечто незыблемое, само собой разумеющееся и которую теперь не сможет восстановить полностью.
Она могла бы повторять себе снова и снова, что не влюбится в человека, которого едва знала. Но сердце уже смеялось над доводами разума.
Кольт почувствовал, что она все-таки чуточку приоткрыла ему частичку своей души. Здесь были и страсть, и открытие чего-то нового. Для Кольта стало откровением обнаружить, что есть на свете женщина, которая способна перепутать его мысли, раскрыть его сердце и оставить его абсолютно беззащитным.
- Здесь я уступаю. - Он крепко держал ее за плечи, когда она попыталась отпрянуть в сторону. - И уступаю быстро.
- Это уж слишком. - Это было слабой реакцией, но лучшим, что она могла в этот момент придумать.
- Как будто я не знаю.
Ее плечи снова напряглись, это напряжение передалось и ему. Пришлось отступить.
- Раньше я никогда не испытывал ничего подобного. И больше нечего сказать, - откликнулся он, когда она отвернулась.
- Я знаю. Жаль, что это не так. - Она вцепилась в спинку стула, где висела ее наплечная кобура. Символ долга, подумала она, символ контроля и выдержки, того, что она из себя вылепила. - Кольт, мне кажется, что мы оба влезаем глубже, чем нам впоследствии может понравиться.
- Возможно, мы достаточно долго топтались на одном месте.
Она ужасно боялась, что была готова, желала, нет, сгорала от желания утонуть.
- Я не смешиваю личные отношения с работой. Если мы не сможем держать себя в руках, то тебе лучше работать с кем-то другим.
- По-моему, мы неплохо сработались с тобой, - пробормотал он сквозь зубы. - И не надо придумывать нелепостей, лишь бы не говорить открыто о том, что происходит между нами.
- Это лучшее, что я могла сказать. - Она сжала спинку стула так, что костяшки ее пальцев побелели. - И это не отговорка, а причина. Ты хочешь, чтобы я призналась в том, что ты пугаешь меня. Хорошо. Ты меня пугаешь. Это все пугает меня. И я думаю, что тебе не захочется иметь дело с напарницей, которая не может сосредоточиться на деле, потому что ты заставляешь ее волноваться.
- Возможно, я чувствую себя счастливее с такой напарницей, чем с той, которая настолько зациклена на работе, что порой кажется, что она и не человек вовсе.
Теперь она не станет вырываться от него. Будь он проклят, если позволит ей сделать это.
- И не говори мне, что ты не можешь работать на двух уровнях, Тея, или что ты не можешь оставаться достойным полицейским, когда у тебя проблемы в личной жизни.
- А может, я просто не хочу работать с тобой.
- Не повезло. Тут ты крепко влипла. Если хочешь бросить дело, я попытаюсь заставить тебя. Но ты не отступишься от Лиз только из-за того, что боишься позволить себе что-то почувствовать ко мне.
- Я думаю о Лиз, и так будет действительно лучше для нее.
- Откуда тебе, черт возьми, это знать?! - взорвался Кольт, и, даже если это выглядело нелепо, ему было наплевать. Он был на грани того, чтобы влюбиться в женщину, которая спокойно сообщала, что ему нет места в ее жизни. Он отчаянно желал найти испуганную девочку, а человек, который способен помочь ему в этом, угрожал выйти из игры. - Что ты, черт подери, можешь знать о ней или о ком-нибудь другом? Ты так зациклилась на правилах и процедурах, что утратила способность чувствовать. Нет, не утратила. Ты просто загасила их в себе. Ты станешь рисковать жизнью, но стоит только чувствам коснуться тебя, как ты закрываешься броней. Для тебя все должно быть аккуратным, правда, Алтея? Где-то там есть несчастный, напуганный ребенок, но для тебя это всего лишь еще одно дело, еще одна работа.
- Не смей говорить мне о том, что я чувствую. - Всю ее сдержанность как ветром сдуло, и она с грохотом отшвырнула стул в сторону. - Не смей говорить мне о том, чего я не понимаю. Ты не можешь знать, что я чувствую. Неужели ты уверен, что понимаешь Лиз или кого-то из тех девчонок, с которыми разговаривал сегодня? Ты побывал в приютах и заброшенных домах и возомнил, что все понял?
Ее глаза сверкали, но не от слез, а от такой нестерпимой ярости, что он мог лишь молча смотреть на нее, когда она резала его по живому своим взглядом.
- Я знаю, что существует много детей, которым нужна помощь, но не всем ее хватает.
- О, это так просто. - Алтея принялась ходить взад-вперед по комнате, не в силах стоять на одном месте. - Выписать чек, принять законопроект, выступить с речью. Это все не требует усилий. Ты и понятия не имеешь, что значит быть одиноким, бояться или быть пойманным в ту дробилку, в которую мы швыряем беспризорных детей. Большую часть своей жизни я провела именно там, поэтому не смей говорить мне, что я ничего не чувствую. Я знаю, каково это, когда так хочется на свободу, что ты убегаешь, даже понимая, что тебе некуда бежать. И я знаю, каково это, когда тебя затаскивают обратно, когда ты абсолютно беспомощна, когда над тобой издеваются, когда ты загнан и абсолютно несчастен. Я многое понимаю. И я знаю, что у Лиз есть семья, которая любит ее, и мы обязательно вернем ее домой. Не важно как, но мы вернем ее, и она не окажется в этом замкнутом круге. И не смей говорить мне, что это всего лишь еще одно дело, потому что ее жизнь важна для меня. Они все важны для меня.
Алтея осеклась, проведя дрожащей рукой по волосам. В тот момент она не знала, что было сильнее - ее смущение или гнев.
- Теперь я хочу, чтобы ты ушел, - спокойно произнесла она.
- Сядь.
Видя, что она не подчинилась, Кольт подошел к ней и, надавив на плечо, усадил на стул. Она дрожала, и тот факт, что он сыграл свою роль, чтобы заставить ее так себя чувствовать, вызвал у него ощущение, что он разбил нечто хрупкое и драгоценное.
- Прости меня. Для меня это рекорд - дважды извиниться перед одним человеком за один день. - Он хотел было погладить ее по голове, но остановил себя. - Не хочешь воды?
- Нет. Я хочу только, чтобы ты ушел.
- Но я не могу этого сделать. - Кольт опустился на скамеечку для ног напротив нее, чтобы видеть ее лицо. - Алтея…
Она откинулась назад и закрыла глаза. Она чувствовала себя так, будто взбежала на вершину горы и спрыгнула вниз.
- Белладонна, я не в настроении рассказывать тебе о своей жизни, так что не стоит зря терять время. Ты знаешь, где выход.
- Это подождет. - Он воспользовался моментом и взял ее за руку. Теперь она успокоилась, но была холодна как лед. - Давай поговорим о чем-нибудь другом. У нас здесь совершенно две не связанные друг с другом проблемы. Найти Лиз - задача номер один. Она невинна, она жертва, и ей необходима помощь. Я мог бы сам отыскать ее, но на это понадобится слишком много времени. А каждый лишний день… Да что уж там, прошло слишком много таких дней. Мне нужна твоя помощь, потому что ты можешь использовать обходные маневры, на которые у меня уйдет в два раза больше времени. И потому что я верю, что ты все сделаешь для того, чтобы вернуть ее домой.
- Хорошо. - Глаза Алтеи оставались закрытыми, она страстно желала, чтобы напряжение отпустило ее. - Мы найдем ее. Если не завтра, то послезавтра, но мы обязательно ее найдем,
- Вторая проблема. - Он взглянул на их руки, наблюдая за тем, как секундная стрелка на ее часах отмеряет время. - Я думаю… и поскольку это новая область для меня, мне хотелось бы уточнить, сказав, что это всего лишь мнение…
- Найтшейд. - Она открыла глаза, и теперь в них появился легкий намек на улыбку. - Готова поклясться, что ты говоришь как настоящий юрист.
Кольт поежился.
- Не думаю, что стоит оскорблять человека, который вот-вот скажет, что любит тебя.
Ее словно током ударило. Он был готов поспорить на свою ферму, что, вытащи он пистолет, она и глазом бы не моргнула. Но стоило ему упомянуть про любовь, и Алтея едва со стула не свалилась.
- Не стоит так паниковать, - продолжал Кольт, пока она пыталась обрести дар речи. - Я всего лишь сказал, что "я думаю". Это оставляет нам безопасную территорию, на которой мы можем сотрудничать.
- Это больше напоминает мне минное поле. - Боясь, что у нее снова задрожат руки, Алтея выдернула ладонь из его хватки. - Думаю, будет мудрее при данных обстоятельствах отложить это обсуждение, по крайней мере пока.
- Ну и кто теперь говорит как настоящий юрист? - Он улыбнулся, не понимая, уместно ли в данной ситуации посмеяться над самим собой. - Дорогая, ты думаешь, что на тебя это нагоняет страх божий? Представь, что испытываю я. Я завел разговор, потому что надеюсь, что так будет проще с ним разобраться. Как знать, возможно, это всего лишь начало гриппа, и только.
- Это было бы замечательно. - Она подавила смех в ужасе, что он мог бы прозвучать легкомысленно. - Можно было бы вволю спать, пить горячие напитки.
- Я попробую. - Он наклонился вперед, не испытывая неудовольствия от настороженности в ее глазах или скрещенных на груди рук. - Но если это не грипп или другая болезнь, я собираюсь что-нибудь с этим предпринять. Чтобы это ни было, оно может подождать до того, как мы решим нашу первую проблему. И пока мы станем этим заниматься, я не заговорю больше о любви и обо всем, что обычно сопутствует подобным вещам, ну ты понимаешь, вроде брака, семьи и гаража на две машины.
Впервые со времени их знакомства он увидел, что Алтея окончательно растерялась. Ее глаза стали огромными, а рот приоткрылся. Он готов был поклясться, что, если бы согнул ее, она переломилась бы, как молодое деревце в шторм.
- Ведь даже когда я говорю о подобных вещах абстрактно, это вводит тебя в ступор.
- Я… - Алтея сумела взять себя в руки и закрыть рот, сглотнуть, а затем заговорить: - Я думаю, что ты просто спятил.
- Я тоже так думаю. - Одному Богу известно, почему он так радовался этому. - Так что на данный момент давай сосредоточимся на том, чтобы разыскать тех плохих парней. Идет?
- А если я соглашусь, ты не станешь говорить обо всем остальном?
Кольт расплылся в улыбке:
- Ты собираешься взять с меня слово?
- Нет. - Алтея взяла себя в руки и улыбнулась в ответ. - Но я готова поклясться, что смогу уклониться от всего, что бы ты ни вытворил.
- Принимаю пари. - Он поднял руку. - Напарница.
Они торжественно пожали друг другу руку.
- Ну а теперь почему бы нам…
Телефонный звонок прервал то, что, как предполагала Алтея, оказалось бы непрофессиональным предложением. Она проскользнула мимо Кольта и взяла трубку в кухне.
Это дало ему время подумать над тем, что он затеял. Улыбнуться. Поразмыслить, как бы он хотел это завершить. Но прежде чем его фантазия разыгралась, Алтея уже возвратилась. Подвинула стул, поправив свою кобуру.
- Помнишь нашего друга Лео, бармена? Только что его взяли с поличным, он продавал кокаин в задней комнате. - На ее лице вновь появилось воинственное выражение, когда она пристегивала ремень безопасности. - Его задерживают для допроса.
- Я за тобой.
- За мной - это то место, где ты останешься, Найтшейд, - заявила она, накидывая пиджак. - Если Бойд все прояснит, то ты сможешь смотреть сквозь стекло, но это большее, что тебя ожидает.
Его раздражало подобное ограничение свободы.
- Разреши мне присутствовать. Я буду помалкивать.
- Не смеши меня. - По пути к двери она подхватила сумочку. - А вообще - тебе решать, напарник.
Он выругался и захлопнул за собой дверь:
- Я принимаю правила.
Глава 7
Первоначальное огорчение Кольта из-за того, что его засунули за двустороннее стекло, как ветром сдуло, когда он принялся наблюдать за работой Алтеи. Ее терпеливый, доскональный допрос имел свой собственный стиль. И Кольта удивило, что он нашел этот стиль не просто педантичным, но и абсолютно безжалостным.
Она ни разу не позволила Лео увести себя в сторону ни разу не продемонстрировала, что реагирует на его сарказм, и ни разу, даже когда Лео опустился до оскорблений и завуалированных угроз, не повысила голос.
Точно так же она играла в покер, вспомнил он. Сдержанно, методично, без намека на эмоции до тех пор, пока не подходило время подсчитывать выигрыш. Но Кольт начинал постепенно видеть женщину, скрывавшуюся за завесой отчужденности.
Конечно, его могли удивить многие чувства, которые она скрывала в себе. Страсть, гнев, жалость, даже безмолвный ужас. У него возникло ощущение, что он всего лишь вскрыл ее поверхность. А под этой аккуратной, профессиональной и, несомненно, ошеломительной и великолепной упаковкой скрывался океан чувств. И он намерен докопаться до них.
- Долгий вечер. - Бойд подошел к нему с двумя чашками кофе, от которых поднимался пар.
- У меня случались и более продолжительные вечера. - Кольт взял кружку и отхлебнул горячего напитка. - Этот кофе достаточно крепок для того, чтобы после него захотелось станцевать танго. - Он вздрогнул и сделал еще глоток. - А что, капитан всегда присутствует на обычном допросе?
- Капитан делает это, когда у него есть личный интерес. - Флетчер с минуту наблюдал за Алтеей, заметив, что она сидела спокойно и невозмутимо, в то время как Лео судорожно прикуривал одну сигарету от окурка другой. - У нее что-нибудь получается?
Кольту пришлось приложить усилие, чтобы изо всех сил не врезать по стеклу, лишь бы доказать, что он мог сам что-то сделать.
- Он по-прежнему отбивает чечетку.
- Он выдохнется задолго до нее.
- Я уже могу сказать это и про себя.
Они оба замерли в ожидании, когда Лео прорычал отвратительное оскорбление, а Алтея ответила тем, что спросила, не желает ли он повторить свое заявление для записи.
- Она нисколько не взволнована, - заметил Кольт. - Флетч, ты когда-нибудь видел, как кошка караулит мышь у входа в норку? - Он быстро взглянул на Бойда, а затем снова уставился через стекло. - Кошка сидит там, почти не мигая, часами. А у мыши в норе начинает съезжать крыша. Мышь чувствует кошачий запах и видит глаза, пристально следящие за ней. И через какое-то время у нее в мозгу происходит замыкание, и она кидается наутек. А кошка всего лишь резко выбрасывает вперед лапу, и все кончено. - Кольт отпил еще глоток и кивнул в сторону стекла. - Вот перед нами такая великолепная кошка.
- Ты сумел неплохо ее узнать за столь короткое время.
- О, у меня еще много работы. Слишком много слоев, - пробормотал Кольт, главным образом обращаясь к самому себе. - Не припомню, чтобы на моем пути встречалась женщина, которую бы мне так хотелось раздеть не только в моральном плане, но и в физическом.
При мысли об этом Бойд мрачно нахмурился над своей чашкой. Алтея, конечно, взрослая женщина и вполне может позаботиться о себе. Бойд вспомнил, как удивился, обнаружив у себя на кухне Кольта и свою бывшую напарницу; которые сжимали друг друга в объятиях. Но мысль о том, что его друзья зайдут дальше, ввязавшись в быстрые физические отношения, которые обоим не принесут ничего, кроме разочарования, неприятно беспокоила его. Особенно когда он вспоминал об успехе Кольта у женщин.
Они оба пользовались у противоположного пола успехом, и оба наслаждались его плодами спустя годы. Но на этот раз они обсуждали не какую-то постороннюю женщину. Они говорили об Алтее.
- Знаешь, - начал Бойд, прощупывая почву, словно слепой в лабиринте. - Тея - особенная женщина. Она может со многим справиться.
- И справляется, - добавил Кольт.
- Да, и справляется. Но это не означает, что она абсолютно неуязвима. Мне не хотелось бы видеть, что ей больно. Мне бы это совсем не понравилось.
Кольт удивленно приподнял бровь:
- Это предупреждение? Похоже на то, что ты сделал мне когда-то лет сто назад насчет твоей сестры Натали.
- Да, похоже. Тея - член моей семьи.
- И ты думаешь, что я мог бы обидеть ее.
Бойд устало вздохнул. Ему совершенно не нравился этот разговор.
- Я говорю, что, если ты это сделаешь, мне придется наставить тебе синяков. Мне будет очень жаль, но ничего тут не поделаешь.
Кольт принял это признание, задумчиво кивнув.
- Кто победил в нашей последней схватке?