Серж помолчал какое-то время. А потом убрал свою руку, развернул Соню лицом к кровати и резко толкнул ее влажными пальцами в спину.
- На колени.
Да и черт с тобой. А я все равно тебя не боюсь. Ты пугаешь и пытаешься убедить в первую очередь себя. А я тебе помогать не стану.
Софья услышала шелест фольги и успела порадоваться, что даже в таком состоянии Серж помнит о средстве предохранения. А потом… А потом пришло время радоваться тому, что она успела хоть как-то подготовить себя. Хотя бы мыслями, хотя бы минимально. Потому что Серж врезался в нее одним мощным глубоким толчком, сразу, до упора. Не так как раньше - раньше он ее часто любил дразнить первыми, неглубокими движениями.
Ничего особо неприятного в этом нет. Но и приятного тоже нет. Возбуждение коснулось только физиологии, голова осталась холодной. И Софья словно со стороны наблюдает. Мужские пальцы на талии, держат крепко, не дают отодвинуться. Размеренные удары его бедер о ее ягодицы. Хриплое тяжелое дыхание. Ничего, она перетерпит. Это не должно занять много времени.
А вот с последним Соня ошиблась. Ну, да, как же она забыла… Если долго-долго-долго - значит, пьяный-пьяный-пьяный. Именно их случай. Перфоратор какой-то. И никакого просвета.
Эмоциональное неприятие происходящего через какое-то время дополнилось физическим дискомфортом. То ли естественная смазка израсходовалась, то ли двигаться Серж стал еще сильнее и глубже, но внизу живота стало отдавать реальной болью на каждый толчок. Минуту Соня потерпела. Потом еще минуту. А потом в голову полезли предупреждения тети Даши - о том, чем может кончиться такое вот "терпение". Всплыло словосочетание "эрозия шейки матки" и застучало в висках молоточком под каждый выпад Сержа. Так, все, с Софьи хватит!
- Перестань!
"Перфоратор" продолжил долбить.
- Серж, прекрати. Мне больно!
Реакции не последовало. Соня перенесла вес на одну руку, а другой, вывернув назад, шлепнула Сержа по пальцам, сжимающим ее бедро.
- Прекрати! Я серьезно!
Еще пара толчков. А потом он замер.
- Хватит, - выдохнула Соня устало. - Мне, правда, больно.
Он вышел из ее тела под шумный выдох. А Софья с облегчением шлепнулась на живот.
- Я же просил тебя - уходи, - прозвучало тихо. - Я же просил тебя… Почему ты не ушла? Зачем… зачем видела меня таким? Господи, зачем…
Она приподнялась на локтях и повернула голову. Он лежит на краю постели, голый, на боку, спиной к Софье. Свернулся калачиком. Или… кажется, это еще называется "поза эмбриона". Соня подвинулась ближе и тронула его за плечо.
- Серж…
- Я же просил тебя уйти, - все тем же тихим и безжизненным голосом, не оборачиваясь. - Зачем ты осталась? Зачем позволила? Зачем, Софи, зачем?…
- Серж, иди сюда.
- Нет.
- Да.
Потянула его за плечо. Он заупрямился, но она упрямее. В итоге она устроилась в изголовье постели, а голову Сержа положила себе на плечо.
- Зачем, Соф? - его вздох прошелся по ее груди, заставляя кожу покрыться мурашками. - Почему ты не ушла?
- Потому что так надо, - она покрепче обняла его за плечи. - Потому что не захотела уйти.
- Ты не должна была видеть меня таким. Я же сейчас совершенно омерзительный… - и снова эта пьяная откровенность.
- Достаточно уже самобичевания. Тебе надо поспать, мсье главный злодей, - она легко потрепала его по волосам. - Тебе удобно так? Может, ляжешь на подушку?
- Не хочу на подушку, - он мотнул головой, а потом шевельнулся всем телом и вдруг прижался плотно и уткнулся лицом ей в грудь, каким-то совсем детским, младенческим даже движением. И невнятно оттуда: - Так… хочу. Можно?
А она не смогла ответить. Лишь прижала его голову сильнее, пытаясь проглотить невесть откуда взявшийся комок в горле. Губы Сержа коснулись сначала ее левой груди нежным поцелуем, потом правой.
- Хорошо тут, - прокомментировал он свои действия. А потом прижался еще плотнее и затих. Соня продолжила перебирать его волосы, а он тепло дышал ей в грудь. Напряжение в горле наконец-то отпустило, и она смогла сказать.
- Хочешь, расскажу тебе сказку?
- Хочу, - голос его уже сонный, и звучит глухо, а губы так приятно касаются кожи, когда Серж говорит.
- Ну, тогда слушай, - пальцы ее продолжали гладить его затылок. - В одном королевстве жили-были король и королева. Они любили друг друга, и от их любви у них родился сын. Его назвали Сержем. Это был очень красивый и умный мальчик. Родители очень любили его. Но злая колдунья заколдовала родителей маленького принца, и они стали забывать, как любят своего сына. Но, к счастью, у мальчика еще была бабушка, вдовствующая королева. Она по-прежнему любила юного принца, и вырастила его достойным наследником короны. Маленький принц Серж вырос в сильного, гордого и достойного мужчину. А когда он вырос, он решил снять злое колдовство. И он пошел к злой волшебнице. Она жила далеко-далеко, в темном глухом лесу. Звали ее… Как ее звали, Серж, как ты думаешь?
Он не ответил. Размеренное глубокое дыхание. Заснул.
- Спишь? Вот и хорошо. Спи.
Поерзала, устраиваясь удобнее. Ну, вот и все.
В темной, пропахшей табачным дымом, виски и запахом секса комнате, в большом доме на окраине деревеньки Сент-Оран-де-Гамвиль, департамент Верхняя Гаронна, Софья Соловьева поняла одну важную вещь. Вздохнула. И в этой комнате зазвучала вдруг русская речь.
- Что делать-то будем, Сереж, а? Вот скажи - что мне теперь с этим делать? Ты спрашиваешь, с чем - с этим? - Серж уютно вздохнул во сне. - Так ведь влюбилась я в тебя по самые уши, Серенький. Угу. Вот такая дура, представляешь?
Серж не ответил. Ну, еще бы. Он, уж если спал - то спал, это Софья себе уже уяснила. А монолог продолжила. Она ведь и не рассчитывала на то, что он ее услышит и ответит.
- Да, я знаю. Я сама виновата. Ты меня об этом не просил. А я вот взяла и влюбилась - сама не знаю, как. Да какое там "влюбилась", - усмехнулась невесело. - Люблю. По-настоящему люблю. Только не спрашивай меня, откуда я это знаю. Знаю, Сереженька. Знаю - и все.
Он молчал, тепло дыша ей в грудь. А там, в груди, под его дыханием разгоралось что-то. Жгло и леденило одновременно, сладко и больно.
Как она так умудрилась? Полюбила. И кого? Король косметики. Богатенький плейбой. Смазливый секс-идол, по которому сохнут тысячи женщин, наверное. Серж Бетанкур.
Нет, все не так. Серж Бетанкур. Человек с фантастическим чувством долга, который исполняет должное ему, не жалуясь. Интеллектуал, любящий прикрывать свои мозги флером легкомыслия. Чертовски привлекательный образец мужской породы, не зацикленный на своей внешности при этом - как вдруг неожиданно выяснилось. Горячий, нежный и откровенный в своих желаниях любовник. Сильный и гордый мужчина. И маленький обиженный мальчик, лишенный когда-то так нужных ему любви и ласки. Это все он. Ее Серж.
- Знаешь, а я не жалею. Да, не жалею. Я хочу тебя любить. Мне только страшно немного. Ты спросишь - чего? - Соня легко погладила плечо мирно спящего Сержа. - А ты любишь меня, Сережка? Молчишь? Правильно, молчи. Что ты сейчас можешь сказать? А мне вот кажется… или я хочу так думать… что ты что-то чувствуешь ко мне. Я… мне будет очень плохо и больно, если ты ничего, совсем ничего ко мне не чувствуешь. - Она наклонила голову и зашептала ему в макушку: - Полюби меня. Пожалуйста, полюби меня, Сереж. Я же ведь тебя уже полюбила. Снова молчишь? Да и ладно. Молчание - знак согласия, между прочим. Я буду считать, что ты меня любишь. Ты - мой. - Обняла покрепче за плечи и добавила уверенно: - Вот сейчас, по крайней мере - точно мой. И только мой.
Какое-то время в комнате было тихо. А потом Соня вздохнула. Надо уходить. Серж скоро начнет пинаться. Да и вообще - нечего ей здесь делать. Таковы правила этого дома.
Серж что-то недовольно проворчал, когда она аккуратно перекладывала его голову на подушку. Но не проснулся. Софья оделась, не торопясь. Да и куда ей торопиться? Все уже случилось. Подошла к постели, коснулась губами прохладного лба.
- Сладких снов, любимый. Может быть, тебе приснюсь я?
* * *
Серж и Соня стоят на подъездной дорожке, ожидая, когда Гаспар подгонит машину. Они - последние из гостей, все остальные уже разъехались. Серж сейчас совсем не похож на великолепного мсье Бетанкура - джинсы в прорехах, дизайнерские, но все же. Рубашка в черно-белую клетку с закатанными до локтя рукавами, очки-авиаторы закрывают пол-лица. Все утро был молчалив и хмур, да и теперь в таком же настроении.
Соня тоже молчит - обсуждать что-либо желания нет. Ей бы со своим чувствами совладать как-то.
А потом он вдруг резко задирает очки на лоб, взъерошив и без того лохматые волосы. Следы вчерашнего загула явственно видны на лице, глаза покрасневшие, да и вид в целом помятый.
- Слушай, Соф, - Серж вздыхает, отводит взгляд в сторону дома. - По поводу вчерашнего. Я… я помню, что вчера просил тебя уйти. А ты не ушла. Нет, меня это не оправдывает. Ни в коей мере. Я помню… смутно. Я был груб с тобой. Очень груб. Я должен попросить прощения. Только вот я… - тут он решается все-таки посмотреть ей в глаза. - Я не знаю, что и как сказать… чтобы ты меня простила. Мне очень жаль, Софи, что все так вышло. Я не…
- Тшшш… - она прижала палец к его губам. Но замолчал Серж больше от удивления. - Послушай меня. Я - не они. Я - не твои родственники. Тебе не нужно передо мной оправдываться, что-то доказывать, сражаться со мной. В этой войне я - на твоей стороне, Серж. Я - за тебя. Я… - помолчала. Но так и не решилась. Нет. Не время. Но выдохнула ему на ухо, привстав на носочки: - Я с тобой.
Пауза. А потом он прижал ее к себе, крепко-крепко. И ответным выдохом на ухо, почти стоном, негромким:
- Ох, Софи…
За обнявшейся молодой парой из окна спальни второго этажа наблюдает с улыбкой мадам Нинон Бетанкур.
* * *
Их объятие нарушил басовитый рокот мотора и шорох шин. Гаспар подогнал машину.
- Слушай, Соф, - Серж водворяет очки обратно на переносицу. - У меня к тебе просьба.
- Да? - она пытается вернуть себе невозмутимость.
- Я что-то совсем неважно себя чувствую, - усмехнулся. - Ты же понимаешь, что виски - не совсем мой напиток. В общем, не могла бы ты сменить меня сегодня за рулем?
- Я? - едва вернувшаяся невозмутимость испарилась. - Ты хочешь, чтобы я… села за руль? За руль твоей машины?!
- Угу, - протягивает ей переданные Гаспаром ключи от "гальярдо". - А я поеду в штурманском кресле. Может, вздремну дорогой. А то пальцы до сих пор дрожат еще.
На водительское место она села в смешанном состоянии прострации и эйфории. Краткая инструкция Сержа по управлению машиной - словно сквозь вату. Так, ручной тормоз - снять, первая передача, сцепление плавно, отпускаем тормоз, выжать газ и…
Вместо того, что поехать вперед, машина резко сдала назад, раздался противный треск.
- Ой!
Серж лениво выглянул в боковое зеркало.
- Да уж - самый настоящий "ой". Это были любимые бегонии мадам Нинон. Вот… - он положил свою ладонь поверх руки Сони, двинул рычаг коробки передач. - Вот это - первая. Поехали, Софи. Давай резче газу, пока нам не всыпали по первое число за помятые бегонии.
* * *
Уже в Париже, поставив машину на парковку, Серж обнаружил, что пострадали не только любимые бегонии мадам Нинон. На заднем бампере "гальярдо" красовалась приличная вмятина. Серж усмехнулся. Какой пустяк. После всего, что случилось в Сент-Оран-де-Гамвиль он был готов простить Софи и не такое. Подумаешь - какой-то бампер.
Шаг двадцать первый. Рейдерская атака
Бросьте Вы! Знаю я людей. Ради честного словца не пожалеют и отца.
Серж второй вечер подряд проводил в одиночестве. Без Софи. В первый день он разгребал дела, которые, как обычно, резко накопились за время его отсутствия. Поэтому занят был до вечера, а потом только сил и осталось, чтобы упасть на постель и отрубиться почти мгновенно. А сегодня он продолжил разгребать дела. А еще решил сделать паузу, дать Софи и себе время осмыслить то, что произошло на дне рождения мадам Нинон.
На самом деле, сам он думать об этом не мог толком. О своем поведении не давал вспоминать жгучий стыд. А поступок Софи в тот вечер вызывал у него столь странные чувства, что он и задумываться о нем подробнее боялся. Было ощущение, что это может увести его… куда-то очень далеко. Но точно Серж знал одно: произошедшее в Сент-Оран-де-Гамвиль изменило их отношения так, что они никогда не будут прежними. И это не пугало. Но и осмыслить данный факт никак не удавалось в полной мере.
То, что сделала Софи… и ее слова потом, тогда, там, на подъездной дорожке… нет, это чувство внутри, которое возникало при воспоминании о ее словах - оно было теплым, приятным. Оно было… Об этом хотелось вспоминать. "Я на твоей стороне. Я за тебя. Я с тобой". Никто, никогда…
Серж усмехнулся и притянул подушку к груди. Вот и какой смысл давать себе и Софи время отдохнуть друг от друга, если думает он без нее все равно - о ней? А вот если бы она была сейчас рядом…
Он бы обнял ее - вместо этой чертовой подушки. И кожа Софи нежнее атласа наволочки. А он бы прижался своей грудью к ее спине, уткнулся бы лицом в затылок, обхватил бы ладонями ее грудь, уперся бы пахом в ее попу. А Софи бы рассмеялась мягко и гортанно, как умеет только она, и сказала бы: "Вы озабоченный, мсье Бетанкур". А он бы парировал ей: "Ты сама виновата, Софи. Ты сводишь меня с ума". А она бы ему: "Не надо перекладывать на меня всю ответственность!". А он бы ей… А ему бы надоело спорить, он бы развернул ее к себе лицом и поцеловал бы, и…
Серж резко сел в постели. Но ведь очевидно же! Очевидно, и как он раньше не сообразил?! Надо, чтобы Софи переехала к нему! Нет, ну а что? Какие у нее могут быть причины для отказа? Им хорошо вместе. Они и так проводят практически все свободное время вдвоем. Ну, так и зачем расставаться?
Идея захватила Сержа, и он, устроившись удобнее, продолжил бурный диалог сам с собой, убеждая. И себя, и гипотетически - Софи.
Да, он отвратительный сосед по постели, и Софи регулярно жалуется, что не высыпается с ним. Так в этой квартире чертова прорва спален, если угодно, Софи даже может спать отдельно. У них тут вообще будет куча мест, куда уединиться друг от друга - если вдруг возникнет такое желание. И он выделит Софи персональную гардеробную - по плану квартиры предусмотрена вторая гардеробная, она просто пока пустует. При мысли, что в его квартире появятся полки с бельем Софи, Серж понял, что начинает совершенно не к месту возбуждаться. Так, а если она все-таки не согласится?… Да нет, ну как она может не согласиться?! Она совершенно ясно дала понять в Сент-Оран-де-Гамвиль, что… И, вообще, если она вздумает артачиться, он применит свое тайное оружие, да-да. И предложит ей завести кота в его собственной квартире. Кого она там хотела? Шотландского вислоуха? Будет ей вислоух. Хотя самому Сержу больше нравятся бурманские. Да ладно, договорятся как-нибудь. Против кота Софи точно не устоит!
Серж с тоской посмотрел на лежащий на тумбочке телефон. Нет, он не будет звонить Софи сию секунду, чтобы порадовать ее принятым решением. И даже сообщения отправлять не будет. Не будет, как бы сильно этого ни хотелось. Потому что, как говорится, chaque chose en son temps. (фр. Всему свое время). И сейчас время - почти полночь. Пусть девочка выспится. В последний раз на своем узком диванчике. На этой мысли Серж довольно ухмыльнулся и покрепче обнял подушку. Завтра в это же время на месте подушки будет его Софи. С этой мечтой он и уснул. Чтобы проснуться спустя полчаса от телефонного звонка. Нашаривая телефон, он хмуро думал о том, что в полпервого ночи с хорошими новостями не звонят.