- И кто счастливая невеста? - отозвался Лайон, решив, что это шутка.
- Ее зовут Мелинда Левейе. И сегодня мы отправляемся в Шотландию.
- Джеймс, а ты не торопишься?
- Напротив, я и так слишком задержался. Будь моя воля, обвенчался бы прямо сейчас, но без согласия будущего тестя это сделать не так просто.
- Замечательно, что не тебе решать, - пробормотал Лайон.
- Прости, что ты сказал?
- Говорю, что не стоит нарушать правила, признанные церковью. Пусть все идет своим чередом.
- Я не хочу ждать, да и не могу. Мелинда сбежала от другого жениха, поэтому мы так торопимся.
- Ты, и правда, этого хочешь?
- Да, всей душой.
- Не знай я тебя лучше, мог бы сказать, что ты влюбился…
- Да!
- Или же тебя околдовали, - закончил Лайон.
- Неважно, главное, что через два часа я уезжаю, чтобы тайно обвенчаться. Кто бы мог подумать, - хмыкнул Джеймс.
- Ты еще пожалеешь об этом.
- Не будет этого!
- И я пожалею.
- Что не остановил меня?
- Что помог тебе, - вздохнул Лайон.
- Чем же, позволь узнать?
- Я договорюсь со священником, и он вас обвенчает.
- Это законно?
- После того, как вы осуществите брак, уже никто и ничего не сможет возразить.
- Спасибо, дружище! - воскликнул Джеймс.
Лайон лишь неуверенно улыбнулся.
- Я сообщу счастливую новость Мелинде и найду кого-нибудь, кто сопроводит тебя к священнику.
Вот только одним служителем церкви дело не обошлось. Новость стремительно разнеслась по городу, и когда брачующиеся приехали в церковь, их встречала толпа.
Невеста была прекрасна. Поверх белоснежного платья-роб она надела зеленый марлотт, украшенный тесьмой и вышивкой. Рыжие волосы чьи-то умелые руки уложили в изящную прическу, а в ушах поблескивали изумруды. Жених облачился в камзол, украшенный вышивкой и галунами, короткие буфчатые штаны и чулки.
Молодые казались идеальной парой, и толпа встретила их ликованием. А может, они радовались продолжению праздника?
После того, как виконт и виконтесса Честли удалились, горожане еще долго поднимали эль за здоровье молодых. Не меньше прозвучало тостов и с пожеланием как можно быстрее получить наследника.
3.
Но вот уж полгода минуло, а наследник пока еще оставался персоной гипотетической, однако это ничуть не заботило Джеймса, который полагал, что спешить не стоит. Женился-то он вовсе не по этой причине. Меж тем супружеская жизнь была выше всяких похвал.
И пусть пришлось многое изменить в давно облюбованном распорядке, но это были такие приятные перемены.
Единственной ложкой дегтя в этой бочке меда мог оказаться недовольный тесть, но он не пожелал почтить молодых своим присутствием. Мелинда написала ему письмо, в котором сообщала о своем замужестве, а с ответом узнала, что отец отрекается от нее и не желает впредь получать от нее никаких известий.
Джеймс подобной новости порадовался: не хотелось видеть тирана, который заставлял плакать его дорогую жену. Она же тяжело переживала разрыв с пусть и жестоким, но все же любимым отцом.
И все было замечательно, но однажды ночью Джеймс проснулся и не увидел жену в их супружеской кровати. Дождавшись ее возвращения - буквально перед самым рассветом - поинтересовался, где же она ходила.
- Дорогой, мне не спалось, - ответила тогда Мелинда, - а будить тебя не хотела, вот и вышла подышать ночным воздухом. Залюбовалась звездным небом, и позабыла о времени.
Одарив мужа поцелуем, увлекла его в постель.
Вероятно, Джеймс и забыл бы об этом инциденте, если бы месяц спустя все не повторилось снова. На этот раз он промолчал, но решил проследить за супругой, если ей вновь захочется подышать ночным воздухом.
Как оказалось, этим ее ночные отлучки не ограничились. Пробежав через сад, Мелинда свернула к конюшням, а несколько минут спустя уже скакала по направлению к лесу.
Догнать ее не было никакой возможности, и все же Джеймс попытался. Надев уздечку на Тора, вскочил на своего любимого жеребца и тоже двинулся в лесную чащу. Благо, из поместья туда вела лишь одна дорога.
Когда надежда отыскать жену растворилась подобно утреннему туману, как вдруг меж деревьев мелькнули отблески костра. Привязав Тора к дереву, Джеймс двинулся на свет. Увиденное поразило его до глубины души.
В центре поляны, весело потрескивая, горел костер. Недалеко от него, на огромном валуне, лежал связанный по рукам и ногам ребенок. Девочка. На вид не больше семи лет. Рядом стояла женщина. Распущенные волосы трепал легкий ветерок, руки воздеты к небесам, лицо искажено гримасой ярости.
Джеймс без труда узнал в этой женщине свою жену, свою любимую Мелинду. Он все смотрел и смотрел на нее, не в силах объявить о своем присутствии.
Когда же она достала нож и двинулась к ребенку, Джеймс уже не мог оставаться безучастным.
- Мелинда, остановись!
- Что? - она обернулась. - Кто здесь?
- Что ты делаешь? Остановись! - он шагнул на поляну.
- Джеймс? Ты следил за мной? - возмутилась Мелинда. А потом пробормотала: - Конечно, следил. Иначе как бы ты здесь оказался. - И попросил: - Дорогой, пожалуйста, уходи.
- Сначала объяснись, что происходит.
- Потом, а сейчас уходи. Я должна закончить начатое, - она двинулась к ребенку.
- Остановись! - Джеймс метнулся к ней и после недолгой борьбы отобрал нож.
Пытаясь вернуть ритуальный кинжал, Мелинда превратилась разъяренную фурию, но Джеймс перехватил ее руки и оттолкнул - она растянулась на земле.
- Успокойся!
- Джеймс, дорогой, ты не понимаешь! - пробормотала Мелинда. И вновь перед ним была его нежная и добрая жена.
- Так объясни мне.
- Я делаю это ради нас. Ради нашего будущего!
- О чем ты?
- Чтобы у нас появился ребенок, нужно принести жертву. Жизнь невинного ребенка станет достойной платой за твоего наследника.
- И скольких ты уже?.. - Джеймс не смог закончить вопрос.
- Одного будет вполне достаточно, - улыбнулась она.
- Вполне достаточно, - пробормотал он. То, что говорила Мелинда, было ужасно. Не верилось, что она говорит это, будучи в своем уме. - Ты больна.
- Ты так думаешь? - со смешком переспросила Мелинда, склонив голову на бок.
- Мы завтра обязательно пригласим доктора, и он тебе поможет.
- Мы не будем приглашать доктора…
- Дорогая, не спорь со мной.
- Это ты не спорь! - выкрикнула Мелинда, удивив его силой своего голоса. Казалось, что где-то пророкотал гром. Она поднялась и покачала головой: - Ах, Джеймс, Джеймс, ну отчего тебе не спалось этой ночью! Я бы сделала то, что требуется, а утром мы бы зачали нашего наследника.
Похоже, ребенок стал для нее просто манией какой-то.
- Если Бог даст…
- Причем здесь твой Бог?! - снова выкрикнула Мелинда. - Он ничего не исполняет, сколько не проси. Если не взять судьбу в свои руки, то так и проведешь целую жизнь в мольбах. А я этого не хочу! Уходи, Джеймс, я все сделаю сама. Тебе же лучше забыть эту ночь.
- Я не позволю…
- Ты не позволишь? - засмеялась она. - Да кто ты такой, чтобы приказывать мне?
- Я твой муж.
- Я Великая черная ведьма, и муж мне не указ! Отдай кинжал и уходи! - Мелинда протянула руку. - А хочешь, останься и понаблюдай.
- Нет, - покачал головой Джеймс, ужаснувшись подобному предложению.
- Отдай кинжал! - приказала она, и Джеймс ощутил неуемное желание подчиниться, но смог преодолеть его.
- Нет!
- Отдай!
Джеймс ощущал, как кинжал рвется у него из ладони. Подняв руку, бросил его в огонь.
Когда Мелинда потянулась к костру, Джеймс едва успел отдернуть ее руку.
- Ты обожжешься.
- Огонь мне не страшен. Смотри! - она вновь потянулась за кинжалом, и пламя разошлось в разные стороны.
Джеймс попытался первым схватить кинжал, но Мелинда оттолкнула его, и он отлетел на другой край поляны. И откуда у нее столько силы взялось?
- Ты еще не понял, Джеймс? Я всемогуща! - прокричала она и воздела руки к небу. Ветер прошелся по кронам деревьев, и они зашумели, заскрипели, застонали, подтверждая слова Мелинды. Она же усмехнулась и посмотрела на мужа: - Не стой у меня на пути.
Стоило ей выхватить кинжал, и пламя вновь соединилось.
Джеймс очень надеялся, что это сон - безумный, фантасмагорический, кошмарный. Утром он проснется, а рядом будет все та же милая и добрая Мелинда, а вовсе не эта ведьма, которая желает принести в жертву невинного ребенка.
Утром все будет по-прежнему. А сейчас Джеймс чувствовал непреодолимую потребность что-то предпринять. Он нащупал булыжник и бросился на Мелинду. Удар! Подхватив жену, он положил ее на землю и посмотрел на дело своих рук: кровь, тонкой струйкой текущая по виску, в свете костра казалась практически черной.
В ужасе отбросив окровавленный камень, упал на колени и попытался нащупать пульс. Сердце билось, пусть слабо, но все же билось, и Джеймс облегченно вздохнул: Мелинда жива. Что бы она ни натворила, чем бы она ни занималась, но Мелинда его жена! Он ее любит! И быть повинным в ее смерти…
Нет, он бы этого не пережил!
Отмахнув кинжалом полоску от рубашки жены, перевязал рану. Еще одна полоска опутала ее запястья. Да, в своем состоянии Мелинда не сможет сбежать, хотя кто знает, как далеко простираются ее магические способности.
То, что без магии тут не обошлось, Джеймс считал само собой разумеющимся. Было страшно. И пугало даже не то, что жена обладала подобной силой. И не то, что она применила их к нему. А собственная вера, что магия существует.
И это он, всегда рациональный и прагматичный?
Решив разобраться в себе попозже, Джеймс повернулся к ребенку. Во взгляде девочки, устремленном на кинжал в его руке, читался дикий ужас.
- Успокойся. Я освобожу тебя.
Присев на колени, осторожно вытянул кляп, а потом разрезал веревки.
Малышка бросилась ему на шею и крепко обняла.
- Я так боялась, - просипела она.
- Теперь все будет хорошо, - Джеймс похлопал ее по спине. - Как тебя зовут?
- Мэри, - ответила она. Ее хрупкое тельце все еще содрогалось от страха.
- Я отведу тебя к родителям, и ты вскоре забудешь весь этот ужас.
Он не был уверен в этом, но все же счел нужным хоть немного успокоить малышку.
Освободившись от объятий, Джеймс взвалил все еще не очнувшуюся жену на плечо и, взяв Мэри за руку, отправился к тому месту, где привязал Тора.
Джеймс понятия не имел, что делать с этой историей, но знал одно: утаить ничего не получится. Впрочем, он и не хотел этого делать.
4.
Стоило вернуться домой, и события понеслись с невообразимой скоростью.
Слуги уже приступили к работе, и появление господина не прошло незамеченным. Джеймсу осталось только раздать указания: послать за врачом, констеблем и родителями спасенной девочки, а ее саму отправить на кухню, отнести Мелинду, которая уже пришла в себя, в гостевую спальню и приставить к ней лакея, чтобы не сбежала.
Затем отправился готовиться к встрече посетителей.
Кухарка в спешке приготовила завтрак, но эта ночная история лишила всякого аппетита.
Помешивая уже давно остывший чай, Джеймс пытался привести свои мысли в порядок, но когда объявили о прибытии констебля, доктор пришел еще четверть часа назад, все еще не знал, рассказывать ли о претензиях Мелинды на колдовство или нет.
- Доброе утро, лорд Честли! - поприветствовал гость, входя в столовую.
- Констебль Стьюз, - наклонил голову Джеймс. - Присоединитесь к моей утренней трапезе?
- Нет, благодарю, - ответил Колин Стьюз. - Давайте сразу к делу.
- Как вам будет угодно. Тогда пройдемте в мой кабинет.
Когда констебль расположился в удобном кресле, Джеймс без утайки поведал обо всех подробностях этой ночи.
- Мелинда называла себя ведьмой, и то, что она делала, заставило меня усомниться в своем рассудке, - напоследок, поделился переживаниями он.
- Странная история. Очень странная, - задумчиво пробормотал Стьюз.
- Я согласен с вами, - кивнул Джеймс. - Знаете, мне нужен совет, что говорить мировому судье, когда он приедет в Вэнминстер.
- У нас в запасе есть несколько дней, полагаю, мы сможем найти верное решение.
Но констебль Стьюз ошибался: времени у них не оставалось. История расползлась по городу, будто чума, и в том было много виновников. Это и доктор, который рассказал жене о "болезни" леди Честли, а та не сумела промолчать. И служанка, подслушавшая разговор своего хозяина и констебля, тут же пустила слух о ведьме. И отец Мэри, который рассказывал, как леди Честли приказала ему отвести дочь в лес, а он не смог противиться ее пожеланию.
К вечеру уже весь Вэнминстер был взбудоражен и напуган. Ошалелая толпа сначала двинулась к священнику, пытаясь найти защиту. Услышав от него, что ведьму может остановить лишь святой огонь, горожане двинулись к Брок-Хаусу. Стоило им узреть лорда Честли, их пыл немного поубавился, однако особо ярые личности не желали молчать.
- Ведьма в нашем городе - не миновать беды, милорд! - выкрикнул один.
- Нужно сжечь ведьму! - поддержал его другой.
- Отдайте ведьму, мы ее отправим к дьяволу! - потребовал третий.
Им вторили менее бесстрашные горожане.
Джеймс обозрел толпу у себя на пороге грозным взглядом и ответил:
- Сейчас я выведу ведьму. Подождите здесь.
Он вошел в дом, но слышал ликующие крики толпы. Несмотря на свои слова, Джеймс не знал, что делать дальше.
Разве мог он отдать беснующейся толпе свою любовь, свою жену? Это значило отдать собственное сердце. Самолично поджечь хворост у нее под ногами.
Джеймс понимал, что никогда не простит себе этого, но… теперешняя Мелинда совсем не та, кого он клялся любить и почитать. Что стало причиной этих изменений? Болезнь? Но доктор Хартли утверждал, что Мелинда здорова. Значит, она всегда была такой, а он ничего не разглядел?
Гонимый мрачными мыслями Джеймс взбежал по лестнице. На мгновение замер у двери комнаты, где находилась жена.
"Что делать? Отдать ее на милость толпы? Или спасти ценой собственного дома?" - подумал Джеймс. Он знал, что если не выдаст Мелинду горожанам, те могут попытаться сжечь дом.
Решения не было. Лишь разговор с женой мог помочь увидеть правильный путь.
Джеймс вошел в комнату.
- Выйди! - приказал он лакею. - Мелинда, проснись!
Ее веки дрогнули, и она открыла глаза.
- Дорогой, - ее лицо озарила приветливая улыбка. - Они пришли за мной? Ты же не отдашь им меня?
Похоже, она вовсе не спасала и прекрасно слышала, что происходит возле дома.
- Я…
Джеймс еще не решил окончательно.
- Значит, отдашь, - печально пробормотала она.
Вспомнилась их первая встреча. Точно такая же грусть озаряла глаза Мелинды в тот день, когда он полюбил ее. Полюбил всем сердцем. Чаша весов качнулась не в пользу жаждущей крови толпы.
- Обещай, что бросишь то, чем занималась.
- Конечно, брошу. Я сделаю все, что ты попросишь, дорогой Джеймс.
- Мы сбежим, - сообщил он и принялся развязывать веревки.
Едва только он освободил руки Мелинды, она захохотала и оттолкнула его от себя. Джеймс отлетел к противоположной стене.
- Какой же ты наивный! Я никогда не перестану колдовать. Магия в моей крови. Благодаря ей я всесильна! - и она снова захохотала. Дико! Безумно! Неудержимо!
Когда Мелинда склонилась над веревками, опутывавшими ее лодыжки, Джеймс поднялся на ноги и бросился к жене. Ее магические силы давали ей неоспоримое преимущество: был лишь один способ утихомирить Мелинду - и Джеймс ударил ее по голове глиняной миской, стоявшей на прикроватной тумбочке.
Ведьма потеряла сознание, и он вновь связал ее.
Пришло понимание, что Мелинда - не человек, вернее, человек, но было в ней что-то демоническое. Не испытывая ни капли жалости к женщине, которая носила его имя, Джеймс собственноручно отдал ее толпе, а потом наблюдал за приготовлениями к казни.
Все сделали очень быстро: столб вкопали в землю на пустыре за городом, нанесли хвороста, привязали ведьму к ее жертвенному алтарю.
- Остановитесь! - за мгновение до того, как должен был вспыхнуть хворост под ногами Мелинды, на пустыре появился констебль. - Это беззаконие.
- Ведьма! Нужно сжечь ведьму! - двинулась на него толпа, и страж правопорядка уступил.
Священник тоже не пытался спасти заблудшую женщину. Он даже помог толпе, заранее окропив место сожжения святой водой. Джеймс надеялся, что это поможет: он-то помнил, что творила с огнем его жена минувшей ночью.
Видимо, Мелинда также была уверена в своих силах, потому что, когда подожгли хворост, она рассмеялась. Когда же огонь стал подбираться к ее ногам, а она сама начала задыхаться от дыма, то испугалась.
- Джеймс! - позвала Мелинда. Или она видела его в темноте, или просто угадала, где он стоял. - Джеймс, прошу тебя, помоги мне! - Он молчал. - Ты же любишь меня. Как же ты будешь жизнь, зная, что обрек меня на такие страдания?!
Он не мог больше наблюдать за казнью, поэтому развернулся, но уйти не успел, остановленный ее словами. Мелинда трижды выкрикнула заклятие на латинском языке, а потом довольно рассмеялась.
- Джеймс, послушай меня! Сколько бы твой Бог не отмерил тебе лет, ты все равно умрешь, а я еще вернусь. И пусть не смогу отомстить тебе, но твои потомки станут отличной заменой. Уж поверь, я отплачу им сполна.
Мелинда еще некоторое время изрыгала проклятия в адрес предателя-мужа, а потом пламя поглотило ее, и, в конце концов, осталась только горсточка пепла и воспоминания об ужасном превращении леди Честли из доброй и милой девушки в кровожадную ведьму.
Пепел развеяли на ветру, а воспоминания потихоньку стирались из памяти людей. Когда-нибудь, возможно, и Джеймс забыл об этой истории, если бы не одна находка. Колдовская книга Мелинды, спрятанная в сундуке с двойным дном.
Раз за разом перечитывая книгу, Джеймс догадался, о чем так неистово кричала Мелинда во время сожжения. Она наложила заклятье на одно из своих платьев. И теперь та, что наденет его, перенесется из своего столетия в тот момент, когда сама Мелинда была в этом платье.
Джеймс приказал сжечь гардероб жены. Он лично наблюдал за этим процессом, опасаясь, как бы одна из служанок не припрятала что-нибудь из вещей. Но, видимо, это сделала не служанка, а сама Мелинда: как ни искали, но никто не смог обнаружить ее свадебное платье.
Угроза все еще оставалось, и лишь одно вселяло надежду. Подобные перемещения были возможны при одном условии: надеть платье должен "духовный двойник" Мелинды. Что это значит? Когда этот двойник появится? В колдовской книге об этом не говорилось, но Джеймс понимал, что заклятие ведьмы не подействует, пока этот самый двойник не родится на свет. Похоже, подобное случалось крайне редко. И лишь это остановило его, когда он задумался, не сжечь ли родовой особняк, в котором могло храниться заколдованное платье.
Пытаясь найти способ уберечь мир от возвращения Мелинды, Джеймс нашел заклятие перемещения во времени и в шутку попробовал его. Когда же шутка обернулась правдой, он понял, что теперь сумеет помешать жене исполнить ее жуткие обещания.
5.