Вообще-то я собиралась быть скромной и вежливой… Дед неожиданно захихикал. Это у него получалось раздельно, как: "Хо. Хо. Хо."
- Хочешь отдохнуть? - поспешно спросил его Клейтон.
- Я хочу выпить и поговорить с вами, дети мои, - объявил Клейтон-древний. Мы опять переглянулись. Это прозвучало угрожающе.
Мужчины потягивали виски и обменивались неинтересными мне сведениями о неизвестных мне людях. Меня, кажется, никто не замечал, чему я была несказанно рада.
- Вижу, вы не пьете?
Я подпрыгнула от этого неожиданного вопроса, расплескав добрую половину бокала себе на джинсы.
- Я теперь в основном нюхаю…
- Вы что, дети мои, ждете ребенка?
- Что?! - невольно переспросила я. - Кого? Кого мы ждем?
- Иначе я не понимаю, с чего бы это моему внуку взбрело в голову так вдруг жениться. Или это какой-то хитрый фокус-покус? - дед подмигнул мне по-клейтоновски холодным глазом.
Фокусник-то ты, старик, а внуку остается только следовать твоему примеру… Я сказала задумчиво:
- А, может, ваш внук просто любит разнообразие, - память предательски подсунула готовую фразу. - Объелся сладкого, на кисленькое потянуло?
Я испуганно взглянула на моего номинального жениха. Но в этот раз слова оказались к месту. Дед снова "захохокал". Клейтон улыбнулся и поставил бокал.
- А почему бы тебе не спросить меня самого, прежде чем строить свои версии? - он свободно пересел на подлокотник моего кресла. Обнял красивую линию моих плеч. - Все элементарно, дед. Мы просто любим друг друга.
И, видимо, решив, что тому нужны более веские доказательства, наклонился и быстро поцеловал меня. Я от неожиданности вжалась в спинку кресла. Клейтон глянул мне в глаза и, не увидев там нужного выражения, вновь припал к моим губам. При этом его руки с большим усилием, даже, кажется, со скрипом, развернули меня, прижали к твердому горячему телу…
Осторожное покашливание, наконец, нас разъединило. Отстранившись, я испуганно взглянула на своего жениха: впервые почувствовала, что его близость все-таки опасна для моего душевного и физического спокойствия. Он смотрел на меня озадаченно, без улыбки. Мы одновременно перевели глаза на нашего прокурора - тот наблюдал за нами со снисходительным любопытством.
- Все может быть, все может быть, - заметил философски. - Джессика, почему вы не поддерживаете контактов со своей семьей?
Я косилась на поглаживающие мое плечо Клейтоновские пальцы: кажется, они двигались чисто рефлекторно…
- Трудно так сразу сказать… - отозвалась рассеянно.
- Может быть, из-за вашего увлечения наркотиками?
Я метнула взгляд на Клейтона. Мой жених, однако, тоже растерялся:
- Дед, я же тебе не говорил…
- Конечно, не говорил. Но я имею право знать, на ком женится мой единственный внук! - и дед довольно заквохтал. Пальцы Клейтона сжали мое плечо.
- Главное - что я знаю, и этого достаточно! - сказал он резко. - Для Джессики и для меня это в прошлом! Зачем ты вмешиваешься?
Дед вскинул жилистые руки.
- Я вовсе не вмешиваюсь. Я просто благословлю вас завтра - и моя миссия на этом закончена.
Облегчения при этом заявлении я почему-то не почувствовала.
*****
И, конечно, в день свадьбы со мной случилась истерика. Да еще и не одна.
У Клейтона появилась привычка врываться в мою комнату как раз тогда, когда я переодеваюсь. Я уже битый час возилась с этим проклятым белым платьем - кружева и шелк, какие-то камни, бантики - и окрысилась на него с самого порога:
- Кой черт сшил этот идиотский прикид?
- Самый лучший и дорогой модельер, которого мне порекомендовали, - потерянно сказал Клейтон. - Как вы себя чувствуете?
Я взбивала ногой взлетающие кружева.
- Как последняя идиотка, - сказал сквозь зубы.
- Вы в первый раз выходите замуж?
- В первый, а вы? Ну да, чего я спрашиваю…
- Скорее бы прошла эта процедура! - он рванул воротник своей рубашки.
- Ничего, говорят, это не больно, - утешала я. - Практически каждый через это проходит. Сожмите зубы и напоминайте себе, что день свободы недалече… Да застегните этот чертов замок, никак не могу дотянуться!
Клейтон начал застегивать молнию на моей спине, напутствуя торопливо:
- Поменьше чертыхайтесь, Джессика. Вообще лучше не открывайте рот, только улыбайтесь… Я буду рядом.
- Я знаю и приличные слова, - ворчала я, изгибаясь, чтобы ему было удобнее. - Я же, все-таки, училась в университете…
- И еще - не шарахайтесь в сторону, когда я вас целую. Иначе мне придется ловить вас по всему помещению. Неужели это было так ужасно?
- Предупреждать надо! - огрызнулась я.
- Вчера мне показалось, что я целую не девушку, а ледяную статую.
- Я что, должна была растаять?
- Другие ведь тают, - кажется, это его серьезно задело. Он взглянул на меня озабоченно. - Вы, случайно, не фригидны?
- Даже если я лесбиянка, вас это не в коей мере не касается! - отрезала я.
- Правда ваша, - согласился Клейтон. Отступил на шаг и оглядел меня целиком. - Я говорил, что у вас просто роскошные волосы?
Я засмеялась. Так их еще никто не называл. Мать сокрушалась: "Божье наказание!", остальные дразнили "конской гривой".
- Вы находите у меня все больше и больше достоинств! Не пройдет и десятка лет, как я стану для вас первой красавицей! Ну что, готовы?
Я повернулась, подтягивая длинные перчатки. Клейтон стоял и смотрел на меня как-то растерянно - такой красивый, что сердцу больно. Я вздохнула:
- Пошли… жених.
Навстречу нам вышли какие-то люди. Клейтон замедлил шаг, прижал мою руку локтем.
- Я сказал, что приехала ваша семья?
И только тогда я узнала свою мать. Отца. Брата. Сестру.
- Джессика…
Я не пыталась уклониться от протянутых рук. Просто стояла столбом, но когда мама обняла меня, вдруг что-то словно лопнуло во мне - и я разрыдалась. Потом меня поцеловал отец, потом брат представил свою жену, которую я уже знала, сестра - мужа, которого я не знала, потом своих детей, которых я сразу перепутала - кто чей.
- Мы так счастливы! - лепетала мать, а отец смотрел со знакомым недоверием - не выкину ли я еще чего-нибудь. Этим своим выражением он напомнил мне Клейтона. Потом вступил мой счастливый жених. Склонился над рукой матери, говоря бархатным голосом:
- Спасибо, что вырастили такую дочь…
Во мне все сжалось в комок стыда и злобы: лицемер чертов! Мог хотя бы здесь умерить свои артистические наклонности! Ведь от моих-то родителей ничего не зависит!
Раскрасневшаяся мать целует его в склоненную голову. Плачет от умиления и радости. Я изо всех сил щипаю жениха за твердый бок. Клейтон с трудом удерживается от вскрика, поворачивается и по моему лицу понимает, что переборщил. Я хватаю его за локоть и тащу к машине - лимузину, черт побери!
- Не терпится? - еле слышно ехидничает он. Я затыкаю ему рот разъяренным взглядом.
Дальнейшее помнится смутно - быстрая езда, улыбки, много цветов, да-да, кольца, поцелуй, снова цветы… Очнулась я уже дома - когда мне в руку всунули чашку с кофе. Глотнула, обожглась, исподлобья взглянула на мужа.
- Ну, это все?
- Пока нет. Приходите в себя, передохните, и идем к гостям.
Я глотнула еще и поморщилась.
- А без меня никак?
- Никак.
- Ну, пожалуйста, мистер Клейтон!
- Пол.
- Что? Ну да, Пол… Я так устала!
Я честно его предупреждала. Честно. Но Клейтон уболтал меня и увел вниз, к гостям.
На свою голову.
Нас без конца поздравляли, выражали восторги и осыпали пожеланиями. Единственным светлым пятном для меня стала "мамаша" Зельдинг - Пол счел своим долгом пригласить и ее. Она оказалась верна себе и выцеживала свои поздравления с таким кислым лицом, что я немедленно воспрянула духом и покрепче прижала к себе твердый локоть мужа. Пол настороженно покосился на меня и коротко улыбнулся.
Посреди вечера Клейтона отцепили от меня и куда-то увели. Я тут же убежала в глубину парка, чтобы немного передохнуть. И столкнулась нос к носу - с кем бы вы думали? - с самой миссис Бейкер! Она и не подумала посторониться, только гибко откинулась назад, обводя меня презрительно-оценивающим взглядом.
- Радуешься?
Она уже изрядно загрузилась.
- Нет, - честно ответила я.
- Не понимаю, - сообщила мне миссис Бейкер доверительно. - Не понимаю. Он рехнулся. Ты что, думаешь удержать его возле своей юбки хотя бы день? Неделю? Да он будет трахать всех подряд у тебя на глазах, а ты со своей наркоманской рожей за все его деньги никого себе не найдешь!
Я сделала шаг вперед и опрокинула бокал с шампанским в ее огромный вырез.
- Ах, какая неприятность! - сказала сладко, пока она рычала, подпрыгивала и встряхивалась. - Не сдать ли тебя целиком в прачечную?
Направляясь обратно, столкнулась с Мюриэл и ее белобрысым мужем. Высыпая на меня очередной короб поздравлений, они озадаченно посматривали за мою спину. Я объяснила с сочувствием:
- Перепила немного, бедняжка. Спасибо, Мюриэл, спасибо, Алан. Я так рада, что вы заглянули к нам сегодня…
Белобрысый тоже смотрел на меня с недоумением, но, по крайней мере, добродушным. Все гости глазели на меня так и шорох соображений - чем я его взяла? - явственно раздавался в их улыбавшихся головах. Даже Мюриэл не избежала этой участи.
- Все так неожиданно, Джессика! Совсем недавно мне казалось, вы не испытываете к нему особой симпатии…
- Да, - деревянно сказала я.
- Но все равно, это приятная неожиданность! Я так рада, что Пол наконец нашел свое счастье!
- Н-да?
Она поняла, что я не в себе, но отнесла это за счет пресловутой лихорадки новобрачной. Поцеловала меня в щеку и оставила в покое. Я глубоко вздохнула и решительно шагнула вперед…
С этой железной решимостью, со сжатыми челюстями и судорогой улыбки я продержалась почти весь вечер. Не все гости были так снисходительны, как Мюриэл, а некоторые, надравшись, стали чертовски назойливыми. Баба, которая довела меня, была еще не самой худшей. Просто она была уже пятой, спрашивающей о клинике.
- Да, - созналась я в том, что и так было всем известно.
Она вскинула брови, округлив и без того широкие блестящие глаза заядлой сплетницы. Во мне неуклонно подымалась злоба. Пол, разговаривавший неподалеку, взглянул на меня, понял, и, раздвигая плечами людей, заторопился на выручку.
Он не успел.
Женщина повысила и без того визгливый голос - наверное, чтобы содержание нашего разговора стало известно всем окружающим:
- Скажите, а очень трудно отвыкать от ЭТОГО? Все говорят про "ломку". На что это похоже?
И тут я сказала:
- Это как в самый разгар траханья с тебя возьмут и снимут мужика! Поняла, паскуда лупоглазая?
Как на грех, в этот момент смолкла музыка, и мои слова разнеслись по всему балагану. Я круто развернулась и большими шагами устремилась вон. Странный звук, раздавшийся в наступившей тишине, заставил меня на ходу оглянуться. Клейтон-младший, опустившись на корточки посреди расступившихся гостей, молотил рукой о пол и рыдал от смеха.
У него тоже случилась истерика.
Я вылетела в украшенный фонарями парк. В данный момент мне было плевать на всех Клейтонов, на деньги, да и на саму себя тоже. Я рявкнула на каких-то невинных припозднившихся гостей:
- К чертям собачьим все ваши поздравления! Лучше бы соболезновали!
Муж нашел меня в баре, где я металась вокруг бутылок, не в силах из-за расстройства сосредоточиться на какой-нибудь наклейке.
- Джессика! Вы чудо! Дед просто в восторге!
Он увидел в моих руках бутылку, и улыбка его увяла:
- Джессика, но вам же нельзя…
Я не стала убийцей только потому что стиснула бутылку зубами - правда, при этом чуть не откусила горлышко. Сделав добрый глоток, обжегший пищевод и желудок, но не притушивший пожар в голове, я ткнула бутылкой в сторону моего молодого мужа. Сказала сиплым от ярости и спиртного голосом:
- Заботитесь? Вспомнили о моем прошлом, да? Слушай, парень, мы договорились, что я выйду за тебя замуж и буду вести себя прилично. Но ты не предупреждал, что я теперь должна отвечать на идиотские вопросы всех этих твоих идиотских знакомых!
- Джессика…
Я сделала еще глоток и, переведя дух, продолжила:
- Скажешь, я должна терпеть, улыбаться и отвечать, потому что этого требуют правила приличия, да? Что я должна была рассказать этой лощеной паскуде? Как двенадцатилетние девчонки ложатся под "пушеров", чтобы получить очередную дозу? Как я ходила под себя, когда меня привезли в клинику? Или как мои родители отказались от меня, потому что я уже не могла, не могла, не могла жить без дозы - и этим их позорила? В этом я тоже должна перед ней отчитываться? Да мне просто необходимо надраться, чтобы не блевануть на твоих гостей и от тебя, понял?
- Джесс…
- Вот вы где, голубки!
Реакция Клейтона-младшего оказалась великолепной - он качнулся, прикрывая меня и мою бутылку.
- Иди, дед, мы сейчас при…
Я со всей силы саданула ему кулаком в живот, помотала перед лицом старика бутылкой и, торжествующе пропев:
- В задницу всех Клейтоно-ов! - умчалась в ночь.
*****
Голову я подняла с осторожностью. Нет. Обойдемся без похмелья. С удивлением оглядела надетую на меня ночную рубашку - что-то не припомню у себя такой - сползла с кровати и побрела в ванную. И обнаружила умывающегося там мистера Клейтона в одних пижамных штанах. Он увидел меня в зеркале и поспешно обернулся, вытирая полотенцем лицо.
- Доброе утро, Джессика.
Я тупо моргала, не в силах сообразить, с чего это полуголый Клейтон находится в моей ванной. Пришлось несколько раз оглядеться, чтобы до меня дошло, что ванная все-таки не моя - слишком уж она была просторной и шикарной.
Я кашлянула:
- Я сама…
Голос сел. Я опять откашлялась. Пол терпеливо ждал, вытирая полотенцем уже сухую шею.
- Я сама… пришла сюда?
- Ну… не совсем. Вас приволок на себе Пат. Не волнуйтесь, у вас было слишком мало сил, чтобы лишить меня невинности. Давайте оденемся и поговорим как следует.
Тут до меня дошло, что, наверное, неприлично пялиться на одетого в одни тонкие пижамные штаны молодого мужчину. Как, впрочем, и стоять перед ним в прозрачном коротком одеянии, именуемом почему-то ночной рубашкой. Клейтон уступил мне ванную, и десять минут под бодрящим душем довели меня если не до угрызений совести, то до чего-то очень на них похожего. В конце концов, мы заключили сделку и он вправе ожидать ее выполнения. А не тех сцен, что я устроила в первый день моего замужества…
Я вышла из ванной и мрачно сказала:
- Я виновата.
Клейтон быстро обернулся. Засунув руки в карманы халата, смотрел на меня с задумчивостью.
- Нет, Джессика. Виноват я. Я бросил вас на растерзание этим шакалам, хотя знал, как вы неопытны и вспыльчивы.
Я открыла рот. В первый раз на моей памяти Клейтон признал себя виновным.
- А ваш дед… что?
Муж коротко усмехнулся:
- Он от вас, как вы любите говорить, в диком восторге! Больше всего ему, по-моему, понравилось, как вы саданули меня в солнечное сплетение. Очень больно, между прочим.
Засунув руку в вырез халата, он потер загорелый мускулистый живот. На мой взгляд, не так уж он и пострадал - скорее, это я отбила себе руку.
- Не добивайте меня, - пробормотала я. - Там ведь было полно репортеров?
- …сделавших массу интересных снимков, - подхватил Клейтон и бросил на кровать пачку утренних газет. Везде я видела новобрачную чету: он, со склоненной ко мне головой, на лице любовь и нежность, да и я не хуже… Артисты. Потом - вытянутое лицо той паскуды, с дословно приведенными крупным шрифтом моими словами; молодой муж, помирающий от смеха у ног своих гостей; он же - судорожно хватающий воздух после моего тычка; я с триумфально вскинутой бутылкой…
Я отшвырнула газеты в ужасе. Больше всего мне хотелось забраться под кровать и остаться там навсегда.
- О, боже, простите, Пол, я не хотела!
Прилегший на кровать рядом Клейтон неожиданно рассмеялся:
- Да за что же? У меня звонки с самого утра, очередь расписана на полгода вперед. Нас просто завалили приглашениями. И это все - ваша заслуга! Вы живая реклама моему бизнесу!
Клейтон поднес мою руку к губам. Я должна была радоваться, что все обошлось. Но вместо этого испытывала только раздражение. Оглядела его - блестят свежевымытые волосы, искрятся серые глаза, сверкают зубы, в вырезе халата лоснится загорелое сильное тело сексуального самца…
- Скажите, мистер Клейтон, а если бы я кого-нибудь убила на глазах у сотни свидетелей, вы и из этого бы сумели извлечь выгоду?
Клейтон отпустил мою руку и поднялся с кровати. Сказал сухо:
- Пока дед здесь, нам придется спать в смежных спальнях. Будьте любезны называть меня по имени. И постарайтесь хотя б иногда придерживать свой язык.
- Ну что, голубки? - дед смотрел на нас из-под нависших бровей. - Я так и думал, постель вас примирит. А окончательно примирит ребенок. Пол, ты слышал? Я еще хочу увидеть внука. Ты уж постарайся, слышишь?
Пол кивнул. Я мило улыбнулась:
- Если не постарается он, расстарается кто-нибудь другой!
Дед захихикал, хлопнул ладонью по пачке газет.
- Еще ни одна женщина не входила в нашу семью так громко! Но знаешь, Пол? Мне это нравится. Нам давно не хватало такой свежей, бунтарской крови.
"Свежая кровь" открыла, было, рот, но железная рука мужа увлекла ее прочь.
Я едва не вросла в пол перед дверью столовой - мои родственники! Я совсем про них забыла: но вот они сидят за столом в полном составе и в самом похоронном настроении. Они, казалось, были ошеломлены тем, что мы вошли под ручку, улыбаясь и воркуя. У моей любимой сестрички под маской печали, скрывавшей злорадство, начало проступать беспокойство - а вдруг все не так уж плохо?
Клейтоны включили свое семейное обаяние на полную катушку. Через несколько минут они расшевелили, обнадежили и развеселили моих перепуганных родственников. Мать сияла, сестра и сноха раскраснелись, брат что-то увлеченно рассказывал, и даже отец начал неуверенно улыбаться…
Выходя из столовой под аккомпанемент смеха и восхищения свадьбой, домом, парком и всем этим светом, я дернула мужа за рукав:
- Пол?
Он взглянул на меня с настороженной улыбкой.
- Да?
- Сделайте, чтобы они все время были заняты. Всегда. Я не в состоянии сейчас общаться еще и с ними. Вы понимаете? Сделайте так, чтобы они уехали спокойными и довольными - и я сделаю то же самое с вашим дедом. Даю вам слово. Пожалуйста.
Клейтон некоторое время серьезно смотрел на меня. Кивнул.
- Договорились.