Глава 9
Сейдж нахмурился:
– Ты постоянно меня удивляешь.
– Это плохо?
– Пока не знаю. – Он пристально на нее посмотрел, словно пытаясь заглянуть ей в душу, прочитать ее мысли. Коллин надеялась, что ему это не удастся. Потому что, если бы это ему сейчас удалось, он узнал бы слишком много.
Повернув голову, он посмотрел в окно:
– Нам нужно уезжать. Снег идет.
– Снег? – удивилась она.
– В весеннем снеге нет ничего странного. Здесь в горах это не редкость.
Посмотрев в окно, Коллин увидела большие белые хлопья, падающие с неба, затянутого тучами. Всего час назад было солнечно и ясно, но она знала, что погода в Вайоминге непредсказуема и изменчива. "Если тебе не нравится погода, подожди пять минут", – часто повторяла ее мать, когда они только приехали сюда из солнечной Калифорнии. Трудно сказать, закончится этот снегопад через несколько минут или превратится в сильную бурю.
Одевшись, они покинули дом. Всю обратную дорогу они молчали. Сейдж был сосредоточен на горном серпантине, присыпанном снегом. Коллин спрашивала себя, не жалеет ли он о том, что между ними произошло. Собирается ли он делать вид, будто ничего не было? Наверное, для нее было бы лучше, если бы она применила эту тактику.
Как он мог от нее закрыться? Всего несколько минут назад ей казалось, что их что-то связывает. Сейчас между ними нет ничего, кроме звенящей тишины.
К следующему утру Сейдж убедил себя, что принял слишком близко к сердцу то, что произошло накануне.
На ранчо они возвращались в напряженной тишине. Он чувствовал, что Коллин хочет что-то ему сказать, но вряд ли он смог бы что-нибудь ей ответить. Ведь незадолго до этого он грубо ею овладел на пыльном ковре. Осознавать то, что он полностью потерял над собой контроль из-за женщины, было унизительно. Так о чем, черт побери, он мог с ней после этого говорить?
После их возвращения на ранчо снегопад закончился и немного похолодало. Сейджу нужно было побыть одному, поэтому он распорядился, чтобы ужин подали пораньше, проводил Коллин в комнату для гостей, находящуюся неподалеку от его спальни, и пошел к себе.
Когда Сейдж пожелал ей спокойной ночи, в ее глазах промелькнуло удивление, но он понимал, что не может остаться. Если бы задержался в ее комнате на несколько минут, то повалил бы ее на кровать и снова овладел ею. А он не мог себе позволить еще раз потерять над собой контроль. Хуже всего было то, что это решение не могло ослабить его желания.
Обычно после того, как он овладевал понравившейся ему женщиной, его желание немного ослабевало. Но с Коллин все было совсем по-другому. Познав ее, его желание лишь усилилось.
Разумеется, после того, как вчера он оставил Коллин, шансов вновь оказаться с ней в постели у него было мало. Уходя, он увидел на ее лице еще что-то, кроме удивления. Возможно, это была обида. Возможно, она не понимала, почему он оставил ее одну.
Коллин отличалась от других женщин своей открытостью. Она не скрывала своих чувств. Ее улыбка и смех были искренними. Она искала в людях хорошее и не успокаивалась, пока не находила. Он проникся к ней симпатией, что не входило в его планы.
Чтобы прогнать мысли о ней, он в течение нескольких часов просматривал электронную почту и занимался бумажной работой. Также он навел справки о Джеке Риде, но не узнал ничего нового. Если Рид действительно заинтересовался "Лэсситер медиа", Лэсситеров ждут трудные времена.
Когда Сейдж захлопнул ноутбук и пошел наверх, в свою спальню, было уже два часа ночи, но он, несмотря на усталость, не смог сомкнуть глаз. Разве он мог уснуть, зная, что в одной из соседних комнат находится Коллин? Он ворочался с боку на бок, преследуемый воспоминаниями о том, что произошло в старом доме Эда.
На рассвете Сейдж оставил все попытки уснуть и пошел работать. Он надеялся, что физический труд утомит его и он наконец перестанет думать о Коллин, но ошибся.
– Ты жалок, приятель, – пробормотал он с отвращением, бросив молоток и гвозди в стоящее рядом ведро, затем уставился на утреннее небо с белыми кучевыми облаками. Вид, открывающийся с крыши главной конюшни, был просто потрясающий. Такое синее небо можно было увидеть только в горах, но перед его глазами была лишь Коллин, извивающаяся под ним на полу старой хижины.
"Браво, Лэсситер. Ты использовал весь романтический арсенал соблазнителя", – мысленно упрекнул он себя и перевел взгляд на двор. Деревья колыхались на ветру. Под навесом дремала его собака – большой золотистый ретривер. В загоне для лошадей двое работников укрощали годовалую кобылу.
Сейдж улыбнулся. Эта лошадка однажды станет звездой. Она уже быстрее большинства лошадей в его конюшне.
Продолжая улыбаться, он взял ведро и начал спускаться по лестнице, прислоненной к стене.
– Что ты там делал? – раздался голос Коллин.
К счастью, к этому моменту он уже был на нижней ступеньке, иначе упал бы с высоты.
Ему с трудом верилось, что она не уехала после того, что произошло вчера. Но он был рад, что она осталась. Что с ним такое творится? Несколько недель назад она его заинтриговала своим внезапным преображением, и ему захотелось к ней подойти. Возможно, даже провести с ней ночь.
После оглашения завещания он заподозрил ее в обмане, но, познакомившись с ней поближе, понял, что она искренна, честна и великодушна. Что она не способна хитростью выманить деньги у больного старика. Ей удалось пробить брешь в стене, которую он много лет возводил вокруг своего сердца, и его это пугало.
Коллин стояла в футе от лестницы. Очевидно, он был так погружен в мысли о ней, что не слышал, как она подошла.
– Чинил крышу конюшни, – ответил он, спустившись на землю. Поставив ведро, он посмотрел в глаза Коллин, и его словно током ударило. – Ночью был сильный ветер, и старая дранка местами начала отваливаться.
Коллин посмотрела на крышу, словно хотела оценить его работу.
– Ты сам выполняешь ремонтные работы? – удивилась она.
– Иногда. – Взяв лестницу и ведро, он направился к сараю, где хранились инструменты. Она последовала за ним. – Почему тебя это так удивляет? Это мое ранчо.
Золотистый ретривер потянулся, выбрался из-под навеса и подошел к Коллин. Она наклонилась и погладила его по голове. Сейдж обнаружил, что завидует собаке. Вот жалкий идиот!
– Он такой славный, – сказала Коллин, бросив взгляд на Сейджа, – но кличка у него какая-то странная, и я ее не запомнила.
Сейдж остановился и рассмеялся:
– Его зовут Бибэк.
Потрепав уши собаки, Коллин выпрямилась и засунула руки в карманы джинсов.
– Точно. Почему ты так его назвал?
Сейдж пожал плечами:
– Когда он был щенком, он часто убегал в лес, но всегда возвращался. Один из работников вспомнил знаменитую фразу из "Терминатора": "I’ll be back", и я решил, что это оригинальная кличка.
Коллин рассмеялась, и ее звонкий смех отозвался эхом в его душе.
Черт побери, неужели это любовь?
– Бибэк. Мне нравится, – произнесла Коллин, глядя на пса, побежавшего за парнем в ковбойской шляпе. – Я всегда хотела иметь собаку. Как только я найду себе жилье, я ее заведу.
– Ты не будешь покупать дом Джексонов?
Ее глаза загорелись, словно она вспомнила их близость.
– Пока не знаю.
Кивнув, Сейдж продолжил идти. Коллин тоже.
– Что касается моего удивления, вызванного тем, что ты сам чинил крышу… – продолжила она. – В общем, я думала, что подобными вещами занимается кто-то из твоих наемных работников. – Она окинула взглядом двор, где полдюжины мужчин выполняли разного рода работу.
– Джей-Ди всегда говорил: "Не бойся сам выполнять тяжелую работу. Люди будут тебя за это уважать".
Сейдж удивился. Он не имел привычки цитировать своего отца, но после смерти Джея-Ди думал о нем больше, чем когда-либо. Наверное, дело в том, что знакомством с Коллин он обязан своему покойному отцу.
– Значит, у тебя есть хорошие воспоминания о Джее-Ди.
– Я не говорил, что это были хорошие воспоминания, – пробормотал он, заходя в сарай. – Просто воспоминания.
Внутри было темно и прохладно. С крюков на стенах свисали инструменты. Вдоль одной из стен тянулся длинный верстак, под ним были выдвижные ящики. В сарае было все, начиная от лопат для уборки снега и заканчивая современным электрооборудованием.
Коллин стояла так близко к нему, что он с трудом сдерживал свое желание. Окинув взглядом помещение, она произнесла:
– Мне почти ничего из этого не понадобится.
– Тебе многое понадобится, – предупредил ее Сейдж, возвращая на место лестницу. – Снегоочиститель или снеговой плуг, совки и киркомотыга. Кроме того, твой старенький джип не подходит для здешних мест.
– Почему? – удивилась она.
– Во-первых, он слишком маленький. Тебе понадобится грузовик.
Коллин издала смешок.
– Зачем мне грузовик? До сих пор я прекрасно ездила на джипе во время снегопада.
– Во-вторых, у него слишком короткое расстояние между осями, – произнес Сейдж со знанием дела. – Он легко может перевернуться при сильном ветре. На извилистой горной дороге это может быть очень опасно.
В ее глазах промелькнул страх, и Сейдж был этому рад. Он не хотел, чтобы она ездила одна по этим дорогам.
– Еще грузовик тебе понадобится потому, что сюда не заезжают мусоровозы. Тебе придется самой отвозить мусор на свалку.
Она задумчиво закусила нижнюю губу, и Сейдж одновременно испытал удовлетворение и чувство вины. Он не хотел разбить ее мечту, но еще меньше хотел, чтобы она подвергала себя опасности.
– Где находится свалка?
– Я могу тебе ее показать.
Запах свалки может ослабить ее решимость.
– Хорошо.
– Доставка почты сюда тоже не осуществляется, – добавил он. – Тебе придется завести абонентский ящик при почтовом отделении в городе.
Коллин вздохнула:
– Не думала, что будет так сложно. – Она тупо уставилась на инструменты на стене, словно не знала, как большинством из них пользоваться. – Я просто хочу жить на горе поближе к своим пациентам.
– Да, неподготовленному человеку будет трудно здесь жить. Если ты живешь здесь, тебе приходится заботиться о вещах, о которых большинство людей понятия не имеют, – сказал Сейдж, положив на место молоток и высыпав гвозди из ведра в один из ящиков под верстаком. Повернувшись, он обнаружил, что Коллин смотрит на него с улыбкой. – Чему ты улыбаешься?
Она пожала плечами:
– Забавно, но я никогда не думала, что ты мастер на все руки.
Сейдж поставил ведро в угол.
– Когда мы с Диланом были детьми, Джей-Ди заставлял нас работать на ранчо. Мы выполняли те же обязанности, что и взрослые мужчины. Мы работали с крупным рогатым скотом и лошадьми, учились разбирать моторы и покрывать крышу дранкой. – Прислонившись бедром к верстаку, он сложил руки на груди. – Джей-Ди считал, что нам следует знать, как все делается на ранчо, чтобы в тяжелой ситуации ни от кого не зависеть. В течение учебного года у нас было достаточно времени на выполнение домашнего задания, но в каникулы он нам спуску не давал.
Наклонив голову набок, она посмотрела на него:
– Наверное, вам приходилось тяжело.
– Да, – признался он, поняв, что много лет не думал об этих вещах.
В детстве они с Диланом ненавидели работать на ранчо, но они получили много полезных навыков. Дилану, который возглавляет "Лэсситер грилл груп", эти навыки не пригодились, но Сейдж был вынужден признать, что все, чему он научился в Биг-Блу, помогает ему управлять своим собственным ранчо. Что Джей-Ди Лэсситер подготовил его к такой жизни, какой он всегда хотел жить.
Он вспомнил, как в жаркие летние дни объезжал лошадей и ловил сбежавший скот. Как чистил стойла. Как обрезал деревья и вырубал кустарники вокруг главного дома. Они с Диланом стали своими среди наемных работников. Те не воспринимали их как детей босса.
Сейдж вдруг понял, что Джей-Ди хотел, чтобы они с Диланом почувствовали себя частью ранчо. Он дал им прочный фундамент. Заменил корни, которые они потеряли в детстве.
– Старый хитрец, – пробормотал он, невольно восхитившись человеком, на которого так долго обижался.
– Да, он был таким, – улыбнулась Коллин, и Сейдж напрягся. Возможно, сейчас она будет откровенна. – Он часто заставлял меня смеяться. Последние пару месяцев он почти не выходил из дому, но ему удавалось заставлять всех вокруг плясать под его дудку. Он управлял ранчо из кресла и постели. Он даже уговорил меня сопровождать его на репетицию свадьбы Анжелики, хотя я знала, что он слишком слаб для этого.
– Ты ни в чем не виновата, – поспешно заверил ее Сейдж.
– Разве? – Она встретилась с ним взглядом. – Я была его сиделкой. Мне следовало заботиться о его ухудшающемся здоровье, а не подвергать его опасности, потакая его желаниям. – Она откинула со лба волосы, и Сейдж вспомнил, как запускал руки в эту густую шелковистую гриву. Быстро прогнав эту мысль, он ответил:
– Джей-Ди знал, как заставить других людей делать то, что он хотел. Ты не виновата, что позволила ему тобой манипулировать.
– Он был замечательным человеком, – прошептала она. – Суровым, но справедливым. Преданным семье. Он любил всех вас. Он мне много о вас рассказывал.
Сейдж насторожился:
– Правда?
– О да. – Коллин подошла ближе к нему. – Он так гордился работой Дилана в ресторане. И он постоянно говорил об Энжи…
Она осеклась, словно вспомнила, как несправедливо Джей-Ди обошелся со своей дочерью.
– И о тебе. – Она подошла так близко, что он почувствовал ее аромат, который преследовал его всю ночь. Ее глаза светились искренностью, словно она была рада, что может с ним всем этим поделиться. – Он гордился твоими успехами. Он не раз рассказывал мне о том, как ты заработал свой первый миллион. О том, с каким трудом он убедил тебя не бросать колледж, в то время как ты хотел обзавестись собственным ранчо…
Сейдж почувствовал, как кровь застучала в висках. Ярость, спавшая внутри его много лет, начала пробуждаться. Она была такой сильной, что он, сдерживая ее, дрожал.
Коллин продолжала рассказывать ему о Джее-Ди. Очевидно, она поверила, что ей удалось донести до него свою точку зрения. Убедить его в том, что его отец был любящим, заботливым и великодушным человеком, каким она его считала. Заставить его забыть боль и обиды. Но вместо этого она раздула угли, которые тлели много лет.
Сделав глубокий вдох, Сейдж перебил ее:
– Да. Он был гордым. Слишком гордым, черт побери. И он вовсе не был добрым и любящим человеком, каким ты его считала.
– О чем ты говоришь?
Сейдж бросил взгляд на открытую дверь сарая, в которую проникал солнечный свет. Он не хотел, чтобы этот разговор кто-то подслушал, поэтому прошел в другой конец помещения, захлопнул дверь и запер ее на замок. После этого вернулся к Коллин. Она смотрела на него с некоторой настороженностью.
– Ты познакомилась с Джеем-Ди, когда он был старым и немощным и стоял на краю могилы, – радостно произнес Сейдж, увидев удивление, промелькнувшее в ее глазах. – Я знал его, когда он находился в расцвете сил. Поверь мне, он не был ангелом. Он был высокомерным всезнайкой, любящим командовать.
Одна бровь Коллин поднялась.
– Он никого тебе не напоминает?
Сейдж фыркнул:
– Хорошо, я признаю, что перенял у него некоторые неприятные черты, но я никогда…
Слова застряли у него в горле. Он не рассказывал об этом ни Энжи, ни даже Дилану. Единственным человеком, с которым он когда-либо об этом откровенничал, был Джей-Ди. Потому что именно Джей-Ди был виноват в том, что тогда произошло.
Тряхнув головой, он пробормотал:
– Ты сказала, что он хотел, чтобы я не бросал колледж. Что якобы это он уговорил меня продолжить учебу.
– Да, он говорил мне именно это.
– В таком случае у него была избирательная память, – сухо произнес Сейдж. – Потому что он ни на что меня не уговаривал. Он мной манипулировал, пока не добился того, чего хотел. Это была его излюбленная тактика.
– Манипулировал? Что ты имеешь в виду?
Сейдж не смог остановить поток неприятных воспоминаний, которые разъедали его душу подобно кислоте.
– В отличие от Джея-Ди я никогда не считал, что знаю лучше, как кто-то другой должен жить. Я никогда не лез в чужие дела, ни у кого ничего не отбирал.
– О чем ты говоришь?
– Я учился на втором курсе колледжа. Мне было двадцать лет, и я знал, чего хотел.
Запустив руку в волосы, Сейдж уставился на небо через световой люк. Глядя в ее невинные глаза, которые видели в людях только хорошее, он не мог сказать, что Джей-Ди был совсем не таким, каким она его считала.
– Что случилось? – произнесла она участливым тоном, положив ладонь ему на руку. Его охватило приятное тепло.
Он фыркнул:
– Что случилось? Джей-Ди случился. Однажды я пришел домой и сказал ему, что бросаю колледж.
– Почему?
Он встретился с ней взглядом:
– Я был влюблен. По крайней мере, я так думал. Я сказал Джею-Ди, что собираюсь жениться и купить собственное ранчо.
– Что он на это сказал? – мягко спросила Коллин.
Сейдж издал резкий смешок.
– О, Джей-Ди сказал мне правильные вещи. Он сказал, что отдаст мне то, что осталось мне в наследство от моих родителей. Денег было немного, но если бы я добавил их к своим накоплениям, то смог бы купить ранчо.
– Но это же хорошо, не так ли?
– Да, но когда я на следующий день приехал домой к своей невесте, ее соседка по комнате сказала мне, что она уехала навсегда.
Удивительно, но воспоминания об этом до сих пор приводили его в ярость.
– Почему она уехала?
Сейдж красноречиво поднял бровь, предлагая ей самой найти ответ на свой вопрос. Этого не произошло, и ему пришлось самому все ей объяснить.
– Меган оставила мне записку, в которой сообщила, что ей было хорошо со мной, но она уезжает в Париж рисовать. Очевидно, она очаровала не только меня, но и Джея-Ди. В записке также говорилось, что он заплатил ей за отъезд двести тысяч баксов.
Коллин тупо уставилась на Сейджа. Она была так ошеломлена, что не знала, что сказать. Джей-Ди оказался совсем не таким, каким она его считала. Как он мог причинить такую боль своему сыну?
Сейдж был влюблен и собирался жениться. Хотя это была давняя история, Коллин было больно об этом думать.
Сейдж провел ладонью по лицу.
– Я сразу же позвонил отцу. Джей-Ди очень разозлился из-за того, что Меган мне все рассказала. – Он покачал головой и издал еще один смешок. – Разумеется, он не видел в своем поступке ничего плохого, но его разозлило то, что я все узнал. Он сказал, что поступил так ради меня. Что Меган была меня недостойна.
Коллин открыла рот, чтобы спросить почему, но он быстро продолжил:
– И он оказался прав насчет нее. Если бы она меня любила, она бы не взяла деньги. Джей-Ди должен был позволить мне разочароваться в ней самому. Но вместо этого он, как всегда, влез в чужие дела.
Меган была идиоткой. У нее была любовь этого замечательного мужчины, а она продала ее. Коллин никогда бы не предала Сейджа. Она сочла бы за честь создать с ним семью, работать вместе с ним на ранчо…
У Коллин так сильно сдавило горло, что ей стало трудно дышать.
О боже. Кажется, она влюбилась.