среди радости любви нет большего наказания, чем твои холодность и равнодушие.
- Моя холодность?.. Мое равнодушие?.. Думаю, ты преувеличиваешь… Я не считаю, что
настолько изменился.
- Ты полностью изменился. Со мной ты – другой с той самой ночи… вернее, с того вечера фех-
товальных состязаний, на котором ты даже не захотел скрестить со мной шпагу… Почему, Джонни?
Из-за чего?..
- Так, пустяки… Ничего не случилось.
- Ведь это было из-за него, правда?.. Из-за Деметрио?.. В тот день я отчетливо поняла, что по-
любила его…
- Но!..
- Позволь мне договорить… не перебивай меня. Нужно, чтобы мы откровенно поговорили… Я
не хочу, чтобы ты думал, что я была неверной, или что я не оценила по достоинству, что стоит предло-
женная тобой любовь, что я не считала себя самой счастливой женщиной на земле, если бы могла от-
ветить на нее… Но это – судьба, она решает такие вещи.
Холодные, несгибаемые взгляды оказываются напрасными; мы живем, окруженные чувствами,
благодаря за них, отвечая на них, думая, что наша жизнь – это семейный круг, огораживающий нас, но, однажды внезапно появляется человек, какой-то человек… мы не знаем ни кто он, ни откуда при-
шел, но мы чувствуем, что он обладает большей силой, чем все прошлое, что своей улыбкой, своим
взглядом он покоряет наши сердца, овладевает нашей волей и сознанием, что ради того, чтобы идти за
ним мы бросим все…
Это было бы чудовищно, если б это не было законом самой природы, повелевшим нам так по-
ступать, и этот закон – неумолим; тот же закон заставляет размножаться деревья, тот же закон движет
молекулами, заставляющими море вздыматься, а звезды вращаться… закон, заставивший меня полю-
бить Деметрио де Сан Тельмо.
- Вероника!..
- Джонни, ты понимаешь это… ведь правда?.. Правда?.. Ты понимаешь это и прощаешь меня…
- Ты действительно его любишь?..
- Да, Джонни.
- Без всякого сожаления, без каких-либо угрызений совести?.. Не пролив ни единой слезинки за
тех, кто мог тобой ограничить все счастье и блаженство мира?
- Ты, Джонни?..
- Я говорю не о себе.
- О ком же тогда?.. Не станешь же ты думать, что это – дурачок Хулио Эстрада…
- Я говорю не о Хулио Эстрада…
- В таком случае я тебя не понимаю.
- Ты меня не понимаешь. Не хочешь понимать… пожалуй, оно и к лучшему.
- Не хочешь объясниться?..
- Зачем?.. Ты мне сказала, что счастлива, с меня и этого довольно. Ты просила, чтобы я тебя
простил за то, что ты не ответила на мою любовь. Но мне не за что прощать тебя… Ты не смогла по-
любить, но это не преступление; преступление – притворяться, что влюблена из честолюбия, корысти, из- за нездорового желания власти…
- Но во мне ты не мог заметить никогда ничего подобного…
- По отношению ко мне – нет… Отталкивая меня, ты была верной. Считаю, что за это я должен
даже поблагодарить тебя.
82
- Джонни…
- Если это – все, что ты хотела узнать, ты этого уже достигла.
- Я не хочу, чтобы ты держал на меня зло.
- А я и не держу. Ты хочешь от меня еще что-нибудь?..
- Нет, Джонни, ничего… Если бы я раскрыла твое сердце, твое благородное, великодушное
сердце, я бы попросила, чтобы ты заступился за Деметрио перед дядей Теодоро.
- За Деметрио, или за тебя?
- Ну, хорошо… за нас обоих. В этом случае наши интересы совпадают.
- Я так не думаю. Напротив…
- Почему ты так говоришь?..
- Потому что я не верю в искренность твоей любви к нему.
- Джонни!.. Ты сошел с ума?..
- Я думаю, что ты не способна никого полюбить, и самую большую милость, которую ты нико-
гда не оказывала мужчинам, ты оказала мне, оттолкнув меня!..
После этих резких, грубых слов, Джонни почти припустился бежать, а расстроенная Вероника
пытается его остановить.
- Джонни!.. Джонни!..
Она побежала вслед за ним и через несколько шагов остановилась, поняв, что добежала до бо-
ковой решетки. Она обхватила руками виски, в которые мучительно бьются тоска и тревога. И снова
любимое имя того, кого все отталкивают от себя с неприязнью, срывается с ее губ, как единственное
утешение…
- Деметрио!.. Кажется, что будет преступлением – любить тебя!.. Преступление, которое никто
мне не прощает!.. Но это неважно, я люблю тебя… Люблю!
***
- Деметрио!..
- Вероника!.. Что ты здесь делаешь?..
- Я поджидала тебя…
- Что-то произошло?.. Может быть твой дядя…
- Мой дядя – в своем кабинете, думаю, он тебя ждет… Хотя еще нет трех часов, и Джонни вме-
сте с ним.
- Джонни!..
- После завтрака они вместе закрылись. Это сказала мне Мария, потому что я не была за столом, понимаешь?..
Деметрио стоит у парадного входа в особняк семьи Кастело Бранко, и пока привратник запира
ет широкую решетку, через которую он только что вошел, Вероника хватает его за руку, чтобы отвести
под усыпанное цветами труднопроходимое прикрытие почти у основания мраморной лестницы, где
фонтан рассыпает прохладное кружево своих вод на обнаженное тело статуи.
- Здесь нас не увидят… Мы можем поговорить.
- Еще один из твоих потайных уголков.
- Я понимаю, это – глупо… Тебе покажется очень неправильным, как я поступаю, но я не пони-
маю, что происходит… В этом доме все так странно перевернулось из-за меня…
- И ты не догадываешься о причине, верно?..
- Причина может быть только одна – наша любовь…
- А-а-а…
- Ты никогда не был святым в отношении дяди, а что касается Джонни, ты и не знаешь до какой
степени истерзанной я себя чувствую!.. И еще одно, другое! Вчера вечером он так разговаривал со
мной, я никогда и не думала, что он на такое способен!..
- Вчера вечером…
- Вечером, когда все уже ушли. Он вышел в парк случайно, я хотела объяснить ему, думала, он
83
поймет, что мы любим друг друга, и в нашем случае любовь победила… но, все бесполезно. Он слеп
от ярости и ревности…
- Неужели?.. Что он тебе сказал?..
- О тебе ничего плохого. Наоборот…
- И все же, что он тебе сказал?..
- Для чего повторять все те безумные слова, которые заставили его произнести только гнев и
раздражение?. Ни к чему придавать им большее значение, чем есть на самом деле.
- Ты же придаешь.
- Я – да… К моему сожалению, но было что-то такое странное…
- Повтори это…
- Я больше помню его чувства, чем слова… это было приблизительно так, будто он – против
меня и решил помочь тебе…
- Джонни – превосходный кабальеро…
- Я никогда в этом не сомневалась… Но что я должна думать об этом?..
- Как ничтожно малы благородство и верность…
- Я тебя понимаю меньше, чем его, Деметрио.
- Не думаешь же ты на самом деле, что он мог сказать своему отцу что-нибудь в мою пользу и
против тебя?..
- Все бы хорошо, если бы мне не было какого-то тонкого намека на отсутствие приданого… но
для Джонни это невообразимо и, кроме того, непростительно.
- Ты сама всегда придавала большое значение деньгам.
- Конечно, это верно, и я это признаю. Пока я не влюбилась, я считала это чем-то первостепен-
ным.
- Джонни воспринял твои идеи почти дословно.
- Мои идеи испарились, когда ты впервые поцеловал меня в губы. Тогда, находясь в этом боже-
ственном упоении любовью, я поняла, что все было второстепенным.
- Вероника!.. Вероника, если бы это было правдой…
Деметрио неожиданным порывистым движением с пылом и страстью вновь схватил руки Ве-
роники, на мгновение забыв обо всем, кроме своих собственных чувств; это кипение искренней стра-
сти, подступившее к горлу, подтолкнуло его к этой женщине.
Окажется ли правдой ее любовь?.. Возможно ли, что искреннее чувство смогло изменить ее
черствое сердце, холодное и надменное по отношению к Рикардо?.. Если б она хотя бы сказала, если
бы признала правду, если бы не старалась обмануть…
Однако, этот чистый, почти наивный взгляд, этот постоянный вопрос на все его намеки, и то, что он замышляет, решительно намереваясь молчать, притворяться, разыграть самый восхитительный
из фарсов, внезапно парализует его чувства, душит в горле его голос, снова заставляет его выпрямить-
ся холодным, расчетливым, решившим продолжать свой злой умысел.
- Деметрио…
- Ничего,.. оставь меня и прости, договорим позже. Твой дядя ждет меня.
- Подождет!..
- Уже время, пора.
- Мне нужно всего-то несколько минут… Я не понимаю, что со мной происходит, но мне
страшно.
- Ты станешь моей вопреки всему, что нам мешает. Идем!..
- Нет, было бы неправильным прийти вместе, больше того, это может не понравиться дяде Тео-
доро. Я вернусь и поднимусь с другой стороны, думаю, мне нужно помолиться, чтобы Господь помог
тебе в твоем начинании.
- Нет, Вероника, не молись.
- Почему?..
- Пожалуй со мной ты не будешь так счастлива, как мечтаешь… Тебе не пришло в голову поду-
мать об этом когда-нибудь?..
84
- Я не имею привычки думать о столь больших глупостях.
- Если сейчас три, я иду к…
- Подожди!.. Как я узнаю результат встречи?.. Где и когда тебя увидеть?..
- Полагаю, что твой дядя немедленно известит тебя об этом.
- А если он этого не сделает?..
- Я пошлю к тебе гонца.
- Ты не можешь прийти сам?.. Подойти к решетке в глубине сада?.. Там очень густая листва… я
буду ждать тебя, я пойду туда, как только увижу, что ты вышел из дома… Деметрио, ты доставишь
мне это удовольствие?
- Мы поведем себя, как дети, но, учитывая, что ты этого хочешь, я так и поступлю.
- Да вознаградит тебя Господь, жизнь моя!..
- Не стоит беспокоиться… До встречи.
Очень торопливо Деметрио пошел прочь, скрывая охватившие его чувства, боясь неожиданно
проговориться ей о любви и нежности, безрассудно забыв о своей клятве. Глаза Вероники наблюдают
за ним, как он проходит по террасе, жестокий, непреклонный и надменный; он все больше удаляется
от нее, с каждым шагом становясь все суровее...
***
- Папа, почти три часа… Вот-вот сюда придет Сан Тельмо…
- Знаю. Я приказал, чтобы мне сообщили, как только он придет, чтобы привести его.
- Он приходит просить руки Вероники.
- Разумеется.
- Что ты намереваешься ответить, как собираешься вести себя с ним?..
- Как я могу себя вести?.. Только так, как велит моя прямота и благородство и в то же время
строжайше по справедливости.
- Справедливость может иметь разные аспекты, судя по тому с какой стороны посмотреть.
- Этого я не отрицаю, но, в сущности, лишь справедливость – единственная вещь которая
хорошо различает любую честную душу, отличает плохое от хорошего, несмотря на все мудрствова-
ние и все уловки.
Дон Теодоро де Кастело Бранко поднялся на ноги, слегка раздраженный этими торопливыми
вопросами сына. Они находятся одни в просторном кабинете, но за маленькой стеклянной дверью, ве-
дущей в столовую, иногда виднеется проходящая мимо беспокойная тень… под дверью кто-то шпио-
нит, хотя отец и сын, слишком погруженные в свои мысли, не отдали себе отчета в том, что есть во-
прошающие глаза, слабые шаги и всегда внимательный слух Вирхинии.
- Ты получил информацию?.. Ты знаешь что-то конкретное о Деметрио де Сан Тельмо?
- Мне повезло, что она попала в мои руки. Вчера вечером я узнал, что один из владельцев Бра
зильского Банка стоял во главе филиала Банка в Сан Пауло на протяжении многих лет. Этим утром я
должен был увидеться с ним, и он сообщил мне обширнейшую информацию…
- Да?..
- Со всем моим опытом светской жизни и жизненным опытом, я ошибся. У тебя был повод
утверждать, что Деметрио де Сан Тельмо – кабальеро. По крайней мере до сих пор он им был. Он
остался сиротой, будучи почти ребенком, огромными усилиями сделал карьеру; я думаю, что у него
есть брат, или сводный брат, которому он тоже во многом помог. Мой друг не вспомнил его имени, но
думаю, что это вовсе не имеет значения.
- Разумеется.
- Нет никакого недостатка ни в его достоинстве, ни в его воспитании, ни в нем самом…
- Не могу отрицать, что это – отличные сведения… Но что он будет делать с Вероникой?.. Куда
он ее увезет?.. Я не верю, что за ночь ты смог прогнать свою любовь к ней, не может быть, что это не
имеет для тебя значения, что ее судьба будет тебе безразлична…
- Чтобы этого не было, я и раздобыл все эти сведения… Вчера вечером я решил наотрез отказать
ему, а сегодня подумал, что, пожалуй, у меня нет на это права, ведь, похоже, она его любит.
85
- Недостаток Вероники будет непростительным для такого человека, как Деметрио. Ведь когда
он поссорится с ней, она будет отбиваться, как зверь. Я считаю, он способен даже убить ее, и она не
из тех, кто кается. Вчера вечером она говорила со мной, говорила так, словно была невиновна, словно
ничего не боялась, и я уверен, что она продолжает вести себя так же и с Деметрио.
- Я тоже подумал об этом и испугался, и если представится случай, я выполню свой долг.
- Что ты хочешь сказать?..
- Если этот человек берет ее в жены, он узнает обо всем; это наш долг по отношению к нему, а
также способ защитить ее; даже если это будет больно, даже если покажется жестоким, даже если это
обойдется мне самым горьким мгновением в моей жизни, я ясно расскажу ему, но… Открой дверь.
Кто-то стучится.
Появился слуга с важным выражением на лице.
- Сеньор Деметрио де Сан Тельмо.
- Пусть войдет. А ты, Джонни, оставь меня.
***
- Входите, Сан Тельмо. Сделайте одолжение, присядьте. Сигарету?..
- Нет, благодарю.
- Вы пришли точно ко времени…
- Я знаком с элементарными правилами хорошего тона, хотя, к несчастью, в этом доме обстоя-
тельства вынудили меня совершить глупости, которые дали Вам полное право усомниться в этом…
- Не беспокойтесь об этом, и в самом деле это были глупости… оставим, наконец, эту тему. Вы
вольны поговорить со мной о цели Вашего визита, и поскольку он отлично известен нам обоим, я со
всей откровенностью скажу Вам, что потратил часы, истекшие с момента нашего последнего разгово-
ра и до сегодняшней встречи на получение сведений о Вас.
- Я принес Вам список людей, которые могли бы проинформировать Вас.
- Среди них – управляющий филиалом Бразильского Банка?..
- Точно, нет. У него были некоторые политические разногласия с моим отцом, и, боюсь, он не
сможет сказать обо мне…
- Сведения, которые он мне предоставил – превосходные, и мне нравится, что они принадлежат
тому, кого нет в этом списке. В любом случае Вы не хотите дать мне список?..
- Он здесь…
- Хорошо…
- Это – люди, с которыми я работал, у меня нет ни близких друзей, ни близких родственников…
- Вы очень компетентны на своем поприще, я всегда знал это. Теперь я знаю, что Вы рассчиты-
ваете на свою профессию и желание трудиться. Кроме того…
- Я могу показать Вам документы на золотой рудник в Матто Гроссо.
- А…
- Дайте их на изучение эксперту.
Деметрио отдал свиток документов в руки сеньора де Кастело Бранко, которые тот вниматель-
но изучил, прежде чем высказаться.
- Я кое-что смыслю в рудниках… Так, на первый взгляд, я вижу, что Ваша находка немаловаж-
ная… Но наполовину она принадлежит другому владельцу…
- Пятьдесят процентов из ста принадлежат человеку, который в настоящее время ее разрабаты-
вает. Первая пригоршня крупинок золота, извлеченная из жилы, принесла мне несколько тысяч мил-
лионов реалов…
- Это я уже понял… Теперь я вижу… Вы – богаты, и это для меня – настоящий сюрприз. Дол
жен Вам сказать, что в любом случае моя племянница, выйдя замуж, получит собственные деньги.
- Что, о чем Вы?..
- Я никогда не думал выдавать ее замуж бесприданницей и ни в коем случае не поступил бы так; однако ж кроме того, речь идет о другом, об одном деликатном семейном деле, о котором не имеет
86
представления даже моя жена, она находится в совершеннейшем неведении.
- Семейное дело?..
- Отец Вероники был моим двоюродным братом, он оказал мне помощь, которая стоит гораздо
больше, чем деньги; та дуэль, стоившая ему жизни, тактично спасла мою честь.
- Что Вы говорите?..
- Он уничтожил гнусную клевету против меня, придуманную одним из тех завистников, кото
рые живут как гады, оставляя свою ядовитую слизь на следах всех тех, кто идет правильным путем…
- Да-а…
- Настоящий заговор подлецов. Мой кузен, Роберто де Кастело Бранко, не мешкая, отправился к
ним. Он разрушил заговор своим авторитетом и энергией, немедленно под каким-то предлогом вызвав
на дуэль худшего из всех их.
- Он погиб на дуэли?..
- Он расправился с негодяем, навсегда оставив клеймо на его лице, но получил рану, от которой
немного спустя и скончался…
- Печально и достойно сожаления…
- Вы и представить себе не можете до какой степени. Он был самый благородный и самый вели
кодушный человек, которого я знал. Возможно, поэтому его финансы были столь плачевно беспоря-
дочны; когда был подведен общий заключительный баланс, нужно было даже оплачивать какие-то
долги, которые, разумеется, были оплачены… И Вероника вошла в этот дом, как моя собственная
дочь…
- Вот как?..
- Треть моего капитала перейдет к ней, когда я умру, и в день ее свадьбы, я вручу ей приданое, как и положено… Вы хмурите брови?.. Кажется, это не доставляет Вам удовольствия…
- Это мне абсолютно не нравится. Если бы это было в моей власти – не принять эти деньги…
- Никоим образом. Единственное о чем я прошу, чтобы Вы хранили молчание до дня ее свадь-
бы. У нас с женой большие разногласия во мнениях, она ненавидела отца Вероники, считая его чер-
ной овцой в семье, она возлагала на него ответственность за какие-то сумасбродства моей молодости.
В течении многих лет я лелеял мечту выдать Веронику замуж за Джонни, это было бы большим сча-
стьем, но помимо ее влечения к Вам, есть нечто жестокое и мучительное, самое болезненное из всего, что я должен сказать Вам, однако я считаю это долгом человека и кабальеро. В прошлом моей племян-
ницы был безумный поступок, нечто, что по счастью не распространилось каким-либо образом в об-
ществе, и о чем знают лищь три-четыре человека: она безумно любила другого мужчину…