впечатление человека, внушающего тревогу… Кроме того, Вы только подтвердили мои слова. Я тоже
представляю себе, что могу жить ради большой любви, сильной страсти, или ради великой ненави-
сти…
Деметрио хочет возразить, но белокурая головка Вирхинии показывается на застекленной ро-
тонде.
- Они здесь, Джонни… Думаю, нас простят, если мы прервали слишком интересный разговор,
но мы бродили по меньшей мере минут двадцать, разыскивая их. Мы Вас не потревожили?..
- Ради Бога, сеньорита!.. Не желаете ли присесть?..
Деметрио встал со стула, на котором он сидел возле Вероники, и который Вирхиния тут же по-
спешила занять. Джонни приближается совсем не торопясь, с некоторой осторожностью, странной
для него, устремив на Веронику вопросительный взгляд.
- Вероника, ты плохо себя почувствовала?..
- Я?.. Какая нелепость!..
- Но вы же не продолжали танцевать…
- Это была моя вина…
- Сеньор Сан Тельмо настоял на том, что он крайне скверно танцует, хотя я думаю, что ему до-
статочно было бы совсем немного практики. Он предпочел, чтобы мы немного побеседовали.
- Не могу осуждать его. Находясь на его месте, я выбрал бы то же самое.
- Я прошу у сеньориты де Кастело Бранко тысячу извинений. Надеюсь, в ближайшее время Вы
это компенсируете.
27
- Вы как раз начали мне отвечать. Вы меня прощаете, не правда ли?
- Не хватало еще…
- Идем, Вероника?
- Идем… И не тревожьтесь о том, что не умеете танцевать, сеньор Сан Тельмо, иногда беседо-
вать с Вами также приятно.
Она схватила руку, предложенную ей Джонни, почти силой вырвавшись от Сан Тельмо, между
тем, как Вирхиния улыбается с напускным простодушием.
- Сразу видно, что они симпатизируют друг другу.
- И в самом деле… Ваша сестра очаровательна…
- Мы не более чем двоюродные сестры, даже и не сестры… Джонни и я – кузены. Мой отец и
дядя Теодоро были братьями, отец Вероники был двоюродным, или троюродным братом, словом
седьмая вода на киселе. Это чуть ли не совпадение, что у нас одинаковые фамилии.
- Это я уже заметил. В действительности вы очень мало похожи, я хотел сказать вовсе ничем не
похожи.
- В этом мне не удается победить…Вероника – настоящая красавица.
- Каждая красива по-своему…
Деметрио приложил усилие, чтобы быть галантным. Он не понимает, почему эта девушка не
внушает ему симпатию. К тому же он печалится о своем; глаза и душа его следят за Вероникой де Ка-
стело Бранко. Сейчас она видна вдали, в освещенном салоне, танцующая в объятиях кузена – чудес-
ная, вызывающая беспокойство, прекрасная и отличная от остальных. Деметрио начинает понимать, что из-за такой женщины мужчина теряет разум и волю. Внезапное подозрение вонзается в него, буд-
то маленький смертоносный дротик, он переводит глаза на вновь улыбающуюся Вирхинию…
- Не знаю, не будет ли нескромным спросить…
- Спросить о чем?..
- Это несомненно, но может и случайно, Вы меня простите. Иногда предпочтительней спросить, чем допустить бестактную ошибку. Ваш кузен и сеньорита Кастело Бранко обручены?..
- О, нет!.. Откуда Вы это взяли?
- Да ниоткуда. Ну, ладно… мне показалось, на секунду я испугался. Надеюсь, Вашего брата не
встревожило то, что он нашел нас здесь.
- Не волнуйтесь… Джонни хотел бы, чтобы никто не приближался к Веронике, но он не может
предотвратить ни того, что весь цвет общества тянется к ней, ни того, что она ко всем благосклонна.
- Хм…
- Это естественно. Она такая хорошенькая и привлекательная, вот он слегка и потерял голову…
Вероника очень красива, и она ни в чем не виновата, но те примеры…
- Какие примеры?.. Какая вина?..
- Н
е з адавайте мн
е вопросы. Я говорила так, как будто Вы были в Рио-де-Жанейро. Я думала,
Вы в курсе того, что известно всему обществу; но раз Вы не знали, я не должна говорить ни слова…
- Прошу Вас, расскажите об этом.
- Это было бы нехорошо…
- Если об этом знает весь свет, какая разница, что узнает еще один?
- Ну, хорошо… Если об этом не расскажу я, расскажет другой. Родители Вероники вели жалкую
жизнь, ее отец был гулякой, который поневоле свел в могилу ее бедную мать, когда Веронике не ис-
полнилось еще и пяти лет. С тех самых пор она жила только с ним, среди его слуг и любовниц… Об
этом доме рассказывают гадости… Представьте, чего она насмотрелась и чему научилась там. Когда, наконец, этого скверного человека убили, Вероника пришла в дом тети Сары, но ситуацию было уже
не исправить.
- Сколько лет ей тогда было?..
- Думаю, что больше девяти. У нее уже был свой сложившийся характер, бросающийся в глаза.
- Ну и ну!
- Вы не знаете, как страдает из-за нее бедная тетя Сара. Однако, я поступаю очень плохо, рас-
сказывая все это… Я подхожу меньше всех, чтобы рассказывать. Я очень ее люблю, и от всего сердца
28
прощаю те плохие мгновения, что она мне доставляет. Ведь она не виновата, правда?..
Деметрио не отвечает, он лишь смотрит пристальным, обжигающим взглядом в эти ясные гла-
за; этот мягкий рот, улыбающийся целомудренно, почти по-детски, эти нежные щеки, эти застенчи-
вые, скромные монашеские движения… – и волна неприязни, которую слова Вирхинии подняли в его
душе, гаснет словно перед безрассудством безумца, перед невольной обидой младенца. Искушение
продолжить расспросы вновь овладевает им…
- Ваш кузен влюблен в Веронику, не так ли?
- В мгновение ока в Веронику влюбляются все… Она же никого не может любить подолгу. Что
случилось? Почему Вы встали? Хотите танцевать?
- Я катастрофически плохо танцую, сеньорита… Но мы можем прогуляться по террасе. Эта ночь
по-летнему теплая…
- Да, Вы правы. Идемте на террасу.
***
С другой стороны салона дверь выходит на гораздо меньшую террасу. Над ней расстилаются
свежие переплетающиеся ароматы жасмина и жимолости. В конце танца Джонни использует момент, чтобы вместе с Вероникой удалиться от остальных.
- Как жарко этой ночью… Слишком жарко. Не хочешь, чтобы мы вышли подышать?.. Мне по-
чти плохо.
- Танцуя, я это заметила. Ты ни на секунду не попал в такт… Что с тобой происходит?
- Ничего.
- Тебе не нравится?..
- Нет.
- Что бы ты ни говорил…
- Пустяки. Не было более скучного праздника, так не хватает еще танцевать кадрили, или лан-
сье. Какая глупость! Словно мы живем шестьдесят лет назад, или…
- Но, Джонни!.. Этим утром ты с восторгом говорил о величественной атмосфере, которую со-
храняют все праздники в нашем обществе…
- Вероятно, я был в хорошем настроении этим утром.
- Да уж, конечно, в лучшем, чем сейчас. Тебе не понравился ужин?..
- Можешь издеваться. Это – твое любимое развлечение…
- Джонни, что ты говоришь?.. Когда я над тобой издевалась?
- Каждую секунду… Ты хранишь все свое внимание и уважение для посторонних.
- Не станешь же ты это связывать с сеньором Сан Тельмо? Он был твой гость.
- И поэтому ты заботилась о нем, Вероника?..
- Я считаю, что это составляет часть моих обязанностей, учитывая, что я живу в этом доме…
- Разумеется. Однако, ты казалась такой довольной, беседуя с ним, была так заинтересована, слушая его…
- Он – необыкновенный мужчина. Я поняла, почему ты мгновенно почувствовал к нему симпа-
тию. У него странный и притягивающий образ жизни…
- Я боялся, что ты думала обо всем этом, слушая его, пока я смотрел на тебя издали, в столовой.
Ты не замечала больше никого, кроме него…
- Я должна была смотреть на него, поскольку он разговаривал со мной.
- А вот я – нет, я смотрел на тебя, только на тебя. Моя соседка по столу имеет для меня неболь
шое значение…
- Так это Вирхиния. Боже правый!..
- Почему ты посадила ее рядом со мной?..
- Это тетя Сара. Она расставляла карточки по местам. С другой стороны было логично, что она
посадит рядом с Королем праздника Вирхинию, девочку, взлелеянную в этом доме…
- Ты знаешь, что для меня ты – прекраснейшая, единственная в мире.
29
- Да уж…
- Почему ты не подготовила для меня местечко рядом с собой, как сделала это для Деметрио де
Сан Тельмо?..
- Это – другое дело. К тому же он вовремя попросил меня об этом.
- Ах, да… Он осмелился на такое?..
- Думаю, в этом нет ничего особенного. Плохо ли, хорошо ли, но он уже находился со мной, и
мы разговаривали… Не думаю, что он чувствовал себя очень удобно в обществе, где ни с кем не зна-
ком…
- Мы дарим его Вирхинии, пусть она заботится о нем. Если праздник точно в мою честь, я дол-
жен распоряжаться на нем и приказываю, чтобы ты не отходила от меня. Все танцы, которые исполня-
ет оркестр, ты должна танцевать со мной, а когда не танцуешь, должна со мной беседовать.
- Ты – сумасшедший?.. Какая муха тебя укусила?..
- Ты это знаешь, Вероника… Слишком хорошо знаешь. Не смейся надо мной, не смотри этими
насмешливыми глазами, этим ты приводишь меня в отчаяние, воспламеняешь мою кровь… Вероника, я тебя…
- Джонни, ну, пожалуйста!.. Не говори…
- Ты знаешь, что я скажу тебе сейчас?
- Не этой ночью, Джонни… Не говори мне ничего… Подожди, прошу тебя… Не этой ночью…
- Я люблю тебя, Вероника… Люблю!.. И не могу больше молчать!..
Он схватил ее руки, страстно сжимая их, взгляд его ищет глубину черных зрачков, скрываю-
щихся под ресницами, потому что Вероника так и не ответила. Под лунным светом она кажется холод-
ной и бледной, словно гипсовая статуя.
- Вероника, ты не отвечаешь мне?.. Почему?
- Я просила тебя, чтобы ты замолчал… Умоляла, чтобы ты подождал; только не этой ночью…
Нет… Оставь меня, Джонни!..
- Оставить тебя?..
- Не обижайся, и не воспринимай все в штыки. Дай себе отчет в том, что ты застал меня врас-
плох… Как бы то ни было меня потрясли твои слова, что…
- Нет, Вероника, это не так… Этого не может быть. Когда ты просила, чтобы я замолчал, ты
знала, что я хотел сказать тебе о своей любви. Поэтому ты и хотела оттолкнуть меня…
- Оттолкнуть тебя – это именно то, чего я не хочу. Тебе было так хорошо со мной! Ты так до-
стоин быть любимым, ты такой очаровательный…
- Вероника… что ты хочешь мне сказать?.. Что у меня есть все, но ты не можешь полюбить ме-
ня, ведь так? Что ты отталкиваешь мою нежность, что не хочешь быть моей женой?..
Джонни… Я знаю, сколько стоят твои слова, знаю цену любви, которую ты мне предлагаешь…
Я знаю, какие у тебя сердце и верность…
- Но ты меня не любишь.
- Я люблю тебя, но как брата…
- Вероника…
- Возможно и больше… С такой большой нежностью, уважением, благодарностью…
- Вероника, тебе не нужно благодарить меня, не за что… Но, возможно, ты простишь мне, что в
своей слепоте я не дал себе отчета, что всего этого было мало, чтобы претендовать на тебя.
- Джонни, прошу тебя, хватит… Не говори глупости. Я только что сказала, что считаю тебя са-
мым лучшим мужчиной на свете, самым очаровательным и самым прелестным творением на земле…
- Хм, творение… сущий ребенок, верно?.. Дитя души…
- Баловень судьбы и родителей. Но это не недостаток, нельзя бросить тебе это в лицо. Ты не
имеешь всего того, что заслуживаешь, я – та, которая…
- Ты любишь другого?..
- Нет, Джонни…
- В таком случае, что может удерживать тебя?..
30
- Множество вещей, Джонни… Ты подумал о том, что скажут твои родители?
- Отец все знает. Он знает о моей любви к тебе и одобряет ее.
- А тетя Сара?..
- Маме нужно будет дать бой… Но я его дам и одержу победу!
- Не так легко, как ты думаешь. Если ты расскажешь матери, что хочешь жениться на мне, то
этим доставишь ей наибольшее огорчение в ее жизни.
- Ну и пусть, пусть так! Будет очень печально, если она станет настаивать на этой несправедли-
вости, но я не остановлюсь. Мне не хватает решимости в других делах, но не для того, чтобы защи-
щать и безумно тебя любить.
- Джонни… ты – очень славный, но…
- Если ты не любишь другого, если любовь к другому не переполняет твою душу, ради чего ты
меня отталкиваешь? Позволь мне идти рядом с тобой, обожать тебя, бороться до тех пор, пока я не за-
воюю твое сердце… Не отвечай мне немедленно, если не любишь, надеюсь… Я смогу надеяться и
ждать, и молчать, если это необходимо…
- Джонни…
- Сейчас я прошу, умоляю тебя… Не отвечай мне, не говори ничего. Позволь мне любить тебя, дай возможность тебя завоевать… Принимай меня рядом с собой как друга, как брата, и я буду бо-
роться, чтобы потихоньку изменить твои чувства и добиться, что однажды ты полюбишь меня, как я
тебя люблю… Пылко!.. Всей душой!..
Он наклонился, чтобы поцеловать ее руки, а потрясенная и взволнованная Вероника борется со
слезами…
- Хорошо. Я согласна… но с одним условием. Мы остались друзьями, друзьями и не больше; мы
будем часто вращаться в обществе, чаще, чем теперь. Ты станешь общаться с другими девушками и
позволишь мне вести себя так же; и если через полгода ты скажешь, что продолжаешь любить меня
также, как любишь сейчас, если сочтешь, что только со мной сможешь быть счастлив, я постараюсь
дать тебе это счастье…
- Вероника!.. Моя жизнь, душа моя!..
- Тише!.. Не так. Друзья не целуются в губы. Ты должен быть благоразумным, как до сих пор, и
даже немножко более серьезным, чем до сих пор.
- Как я тебя люблю, моя королева, мучительница моя…
Он снова покрыл поцелуями ее руки, однако пылкие поцелуи не достигают сердца Вероники,
не заставляют это сердце бешено биться, оно уже начало мечтать о других глазах и других губах…
***
- Как Вам кажется этот?
- Восхитительный чистокровка…
- Это – любимый конь Вероники.
- Слишком горячий для девушки.
- Не для нее. Позднее Вы увидите, как она его укрощает… Вероника – непревзойденная наезд-
ница… Что касается наших, Эстебан. Распорядись оседлать для гостя этого гнедого, а для меня этого
бурого.
Около семи часов ясного утра, под золотым и жарким поцелуем солнца Рио, природа, кажется
смеется и поет. В конюшне семьи Кастело Бранко есть все, что необходимо для езды, в том числе хо-
рошие лошади на любой вкус. Джонни и Деметрио выбирают верховых лошадей, а вокруг благоговей-
но снуют взад и вперед конюхи…
- У этих двоих превосходная стать. Однако на днях я увидел в деннике лошадь, которая меня
очаровала. Я бы хотел поехать верхом на непокорном, довольно диком гнедом.
- Вы говорите о Султане. Это действительно превосходное животное, но хуже всего то, что это
конь Вероники. Отец купил его, восхищенный его великолепной статью, или полагая, что я по
31
возвращении из Соединенных Штатов, буду иметь сноровку ковбоя. По правде, я садился на него вер-
хом не больше раза, и это были скверные минуты.
- Возможно, следовало пустить его вскачь, промчаться немного карьером… Если Вам не важно, предоставьте это мне…
- С моей стороны нет никакого препятствия, но замечу, что это строптивый конь, и поехав с де-
вушками…
- Когда имеешь дело с такими отважными девушками, как Вероника де Кастело Бранко нужно
быть предусмотрительными… Ни этот прекрасный бурый, на котором Вы поедете, ни гнедой, которо-
го Вы хотите предоставить мне, не способны соперничать с лошадью Вашей кузины Вероники, если
только случайно ее не обгонят…
- Я в это не верю. Я ужеговорил, что она замечательно с ним справляется, и как гостеприимный
хозяин я должен позаботиться о Вашей безопасности.
- Не беспокойтесь. Прикажите оседлать Султана.
- Как?.. Вы поедете верхом на" демоне Анд"?.. Так здесь называют эту лошадь конюхи, – вме
шивается в разговор Вирхиния. Она, улыбаясь, приближается и поворачивается к двум молодым лю-
дям,которые почтительно приветствуют ее…
- И между тем, доброе утро…
- Как ты уже видишь… Я решилась. Хотя Вероника хотела отпугнуть меня своей страшилкой,
что ровно в семь я должна быть готова и одета. Вы уже видите…я встала на рассвете, сходила на мес-
су, оделась, а Вероники все еще нет. Поясняю, что я сыграла обычную для нее шутку, спрятав ее сапо-
ги для верховой езды. Пусть потрудится найти их …
- Вы озорная, как ребенок…
- Шутка была бы очень прелестной, если бы не задерживала всех нас. Ты не хочешь мне сказать, где они лежат, чтобы пойти помочь?..
- В моем шкафу… но ключ от него здесь, у меня.
Вирхиния в чудесных брючках для верховой езды, белой шелковой блузке похожа на малышку.
Золотистые волосы на спине, улыбающиеся губы и насмешливые глаза – она кажется даже более ма-
ленькой, более хрупкой, чем на самом деле.
- Ты не хочешь дать мне ключ?..
- Я отдам его только сеньору Сан Тельмо, поскольку он единственный соизволил улыбнуться…
ты же вместо этого напялил на себя маску судьи…
- Из-за того, что выезжаем слишком поздно, мы не сможем добраться до Копакабаны…
- Вдобавок ко всему, вы поедете со мной, и я буду вас задерживать… Ты же это хочешь сказать, правда?.. Ну так теперь я тебе обещаю вести себя, как любая наездница, и даже скакать галопом, толь-
ко будь всегда рядом.
- Дай мне ключ, давай же…
- Я уже сказала – только сеньору Сан Тельмо.
- Но, Вирхиния!..
- Тогда я с большим удовольствием вручу его служанке. Не хотите ли Вы тем временем заняться
тем, чтобы мне оседлали этого "демона Анд", о котором мы говорили раньше?..
- Не стоит беспокоиться. Эстебан ведет его сюда.
- Очень любезно. Думаю, что найду кого-нибудь в холле. С Вашего позволения.
Завладев ключом, врученным ему Вирхинией, Деметрио стремительно направляется к дому. В
привычном для него костюме, Сан Тельмо движется потрясающе грациозно, хотя его небрежность в
некоторых мелочах заставляет Вирхинию улыбнуться, и она вкрадчиво указывает на это Джонни.
- Почему он не надел галстук? Ты обратил внимание, что он также не носит перчатки?.. Этот
твой друг похож больше на старателя, чем на преуспевающего молодого человека. Возможно, ты его
сделаешь благороднее.
- Не думаю, что ему это нужно. Мне кажется, он хорош таким, какой он есть. Не все люди могут
быть одинаковыми.
32
- Вполне вероятно, что я сделала это, чтобы доставить удовольствие Веронике. Ты заметил, что
ее интересуют грубые и дикие мужчины?