- Ты замечательно выглядишь, Рена. - Анна смотрела на дочь с материнской гордостью и одновременно с профессионализмом врача. - Ничто так не освежает цвет лица, как влажный морской воздух. Я хочу, чтобы ты все рассказала мне о своих путешествиях. Но если ты сначала не повидаешь отца, я не смогу услышать конец твоей истории. Лили, скажите, пожалуйста, кухарке, что мисс Рена уже вернулась и наш праздничный ужин состоится на день раньше.
Сирена тут же вспомнила о своих намерениях относительно отца, пока ехала сюда. Анна заметила, как вспыхнули глаза дочери, и догадалась: здесь что-то не так.
- О, я непременно поднимусь повидать его.
- Ты ничего не хочешь мне рассказать?
- После. - Сирена глубоко вздохнула. - Когда я с ним разберусь, ему может понадобиться медицинская помощь.
- Понятно. - Анна знала: не стоит задавать дочери лишних вопросов, и тихо улыбнулась. - Я подожду тебя в гостиной. Мы поговорим, когда ты закончишь отчитывать отца.
- Это не займет много времени, - пообещала Сирена и направилась к широкой изогнутой лестнице.
Девушка поднялась на первую лестничную площадку, окинула взглядом коридор слева. Здесь находились спальни ее родителей и братьев, третья дверь слева вела в детскую комнату Сирены. В этом крыле было множество закоулков и темных углов. Сирена вспомнила, как однажды ее брат Кейн спрятался за огромной вазой, а затем неожиданно выскочил у нее перед носом, напугав до смерти. Полчаса Сирена гонялась за ним, пока ее злость не уступила место детской радости от игры. В конце концов он дал ей себя поймать на восточной лужайке, повалил на траву, и они долго возились и боролись, пока она не ослабела от смеха. "Сколько лет мне тогда было? - подумала Сирена. - Восемь, девять? А Кейну одиннадцать или двенадцать". Внезапно Сирену пронзила острая, почти физическая боль тоски по брату.
А Алан всегда защищал ее, набрасывался на обидчика с кулаками. Возможно, потому, что он был на шесть лет ее старше, они никогда не дрались с ним, как частенько случалось с Кейном. В детстве Алан отличался невероятной честностью, а Кейн говорил правду лишь тогда, когда ему было удобно. Он не лгал. Просто виртуозно обходил правду стороной. И все же Алан тоже умел по-своему обернуть обстоятельства себе на пользу. Она решила, что это характерная черта всех Мак-Грегоров. Сирена бросила взгляд на узкую лесенку, ведущую в комнату наверху башни, и поклялась: Мак-Грегор, сидящий сейчас там, пожалеет о своей задумке.
Откинувшись на спинку кресла, Даниэль слушал четкий, нудный голос по телефону. "Ох уж эти банкиры, - злобно произносил он про себя. - Сущее наказание иметь с ними дело. Даже владея контрольным пакетом акций в банке, нельзя избавиться от их вмешательства в мою жизнь".
- Дайте им тридцатидневную отсрочку по кредиту. Да, я в курсе, какая это сумма, вы только что мне ее назвали. - Болван, добавил он про себя и нетерпеливо забарабанил пальцами по столу. И почему эти банкиры не видят очевидных вещей? - Тридцать дней. Со стандартной штрафной процентной ставкой. - Он услышал громкий стук в дверь и уже собрался зарычать на незваного гостя, как вдруг дверь распахнулась. Раздражение Даниэля немедленно сменилось радостью. - Делайте, как я сказал! - завопил он и с размаху швырнул трубку на рычаг. - Рена!
Но не успел он выбраться из своего огромного кресла, как она бросилась к нему навстречу. Ударив ладонями по столу, она наклонилась над ним:
- Ты, старый негодяй!
Снова откинувшись на спинку кресла, Даниэль откашлялся и понял: дело дрянь.
- Ты тоже неплохо выглядишь.
- Как… ты… посмел… - Она медленно и ровно произносила слова, и это не сулило ничего хорошего. - Как ты посмел вертеть мной, словно куском говядины, перед носом Джастина Блэйда?
- Говядины? - Даниэль недоверчиво уставился на нее. "Прелестная девочка, - с гордостью подумал он. - Настоящая Мак-Грегор". - Не понимаю, о чем ты. Итак, ты познакомилась с Джастином Блэйдом. Он отличный парень.
Она предостерегающе заворчала, а затем отчетливо заговорила:
- Ты меня использовал. Сидел в этой башне, как чокнутый король, у которого есть нелюбимая дочь, и придумывал план по избавлению от нее. Почему ты просто сразу не заключил сделку, не отдал меня ему? - громко спросила Сирена и с силой хлопнула рукой по столу. - Я никак не ожидала такого от тебя. Итак, Даниэль Дункан Мак-Грегор продает свою единственную дочь Джастину Блэйду за ящик шотландского виски двенадцатилетней выдержки. А ты не внес в ваш договор пункт о том, сколько детей я рожу, чтобы продолжить род? Странно, что ты не предложил за меня приданое!
- А теперь послушай меня, малышка…
- Не надо называть меня малышкой. - Она обежала вокруг стола и развернула его кресло лицом к себе. - Это подло! Меня никогда еще так не унижали!
- Не понимаю, о чем ты говоришь. Я просто убедил друга отправиться в приятное путешествие.
- Только не пытайся меня надуть. - Она ткнула изящным пальцем в его широкую грудь. - Ты отправил его на мой корабль, надеялся, что мы постоянно будем сталкиваться и твое вложение в конечном счете окупится.
- Ты могла вообще ни разу с ним не встретиться! - загремел он в ответ. - Это огромная лодка.
- Корабль! - завопила она. - Огромный корабль, на нем есть маленькое казино. Ты прекрасно знал, каковы шансы нашего знакомства.
- Ну, и что в этом плохого? - снова заорал он во весь голос. - Ты познакомилась с моим юным другом. Ты знакома с сотнями моих друзей.
В ответ Сирена развернулась и подскочила к огромному книжному шкафу перед восточной стеной, рывком выхватила пухлый том под названием "Конституционный Конвент". Она молниеносно открыла книгу, где вместо страниц оказался тайник с шестью сигарами. Не сводя глаз с отца, вытащила их и разломала на мелкие-мелкие кусочки.
- Рена! - в тихом ужасе произнес он.
- Это почти столь же действенно, как отравить тебя, - сообщила она, стряхивая табак с пальцев.
Прижав руку к сердцу, Даниэль встал. Его широкое лицо помрачнело.
- Когда дочь предает отца, это всегда невыносимо.
- Предает! И у тебя еще хватает смелости говорить мне о предательстве? - завопила Сирена, снова бросилась к нему, гневно уперла руки в бока. - Не знаю, что чувствует Джастин, но одно тебе скажу: меня оскорбил твой план.
Он ощетинился, но в этот момент вдруг обратил внимание - она назвала Джастина Блэйда просто по имени. Возможно, все не так уж и плохо.
- Вот какова благодарность за то, что я желаю дочери счастья. Нет ничего острее, чем язык неблагодарного ребенка.
- Полагаю, нож мясника гораздо острее.
- Ты говорила про яд, - напомнил ей отец.
- Я уступчива. - И она медленно улыбнулась. - Чтобы ты не думал, что твои деньги потрачены впустую, я расскажу тебе о моем решении насчет Джастина.
- Что ж, конечно, жаль сигар… - Даниэль вернулся к столу в надежде, что, выпустив пар, Сирена будет вести себя благоразумно. Он сложил в замок руки на животе и приготовился быть великодушным и снисходительным. - Он хороший парень, умный, честный, гордый.
- О да, я согласна с тобой, - нарочито сладким голосом произнесла Сирена. - И еще он невероятно привлекателен.
Даниэль довольно улыбнулся:
- Я знал, ты благоразумная девочка, Рена. С недавнего времени я часто думал о вас с Джастином как о паре.
- Тогда ты будешь рад, так вот, я решила стать его любовницей.
- Черта с два! - Даниэль пришел в ярость. - День, когда моя дочь надумает стать чьей-то содержанкой, станет первым днем, когда я всыплю ей хорошего ремня! Да, ремня, Сирена Мак-Грегор, и меня не интересует, взрослая ты женщина или нет.
- Ах, так теперь я все-таки стала взрослой женщиной, не так ли? - Пока он бушевал, Сирена мрачно наблюдала за ним. - Запомни: взрослая женщина сама решает, за кого ей выходить замуж, когда и стоит ли вообще ввязываться в эти дела. Взрослой женщине ни к чему старания отца по устройству ее свиданий вслепую. Просто в следующий раз, когда захочешь сунуть нос куда не надо, подумай, как это может ударить по тебе.
Он хмуро посмотрел ей в глаза:
- Ты ведь не станешь его любовницей, правда?
Сирена окинула его презрительным взглядом:
- Если бы мне пришлось выбирать любовника, я выбрала бы его сама, но я никогда не стану просто содержанкой.
Он ощутил вспышку гордости и одновременно почувствовал себя неловко. Но тут же переключил внимание на гордость и, отодвинув в сторону золотую коробочку с ручками и карандашами, спросил:
- Ты не забыла про виски?
Она попыталась снова напустить на себя сердитый вид, но веселые огоньки в его глазах обезоружили ее.
- Какое виски?
- Брось, Рена!
Сирена подошла к отцу, обвила его шею руками и пробормотала:
- Я тебя не прощаю, только притворяюсь, что простила тебя. И хочу, чтобы ты знал: я не скучала по тебе. - Она прижалась губами к его щеке.
- Ты всегда была плохо воспитанным ребенком, - заявил он и крепко сжал ее в объятиях.
Спустившись в гостиную, Сирена обнаружила: ее мать сидит в своем любимом кресле с розами и, как всегда, что-то вяжет. На чайном подносе из розового дерева стоял изящный фарфоровый чайный сервиз, испещренный крохотными фиалками. Любуясь матерью, Сирена в который раз подумала: как может такая домашняя любительница уюта быть одновременно блестящим хирургом, всю свою жизнь посвятившим помощи людям. Руки, создававшие изумительные узоры спицами из пряжи, в понедельник возьмутся за скальпель.
- О, прекрасно. - Анна оторвалась от вязания и увидела, как Сирена входит в комнату. - Чай подали как раз вовремя. Подбрось дров в камин, милая, а потом расскажи мне обо всем.
Сирена послушно направилась к камину, а Анна убрала вязанье на круглый столик с резным бортиком, стоявший рядом с креслом. Огонь весело потрескивал в каменном очаге, горел ровно, но, когда Сирена подбросила свежих дров, запылал значительно ярче. Сирена некоторое время наблюдала, как язычки пламени охватывают дубовую кору, а затем глубоко вздохнула. До этого момента она и не догадывалась, что сильно соскучилась по запаху пылающих в камине дров.
- И по горячей ванне, - вслух произнесла она и с улыбкой обернулась к матери: - Разве не странно, только теперь я поняла, какая это роскошь - нежиться в ванне, сколько душа пожелает? Это после года мытья в тазике, заменявшем душевую кабинку!
- Но тебе ведь это нравилось.
Сирена со смехом устроилась на подушке у ног Анны.
- Ты так хорошо меня знаешь. Это была трудная работа, но она доставляла мне огромную радость. И все-таки я рада быть дома. - Она приняла из рук Анны чашку и блюдце. - Мама, я никогда бы не встретила столько разных людей, если бы не эта работа.
- В своих письмах ты много написала об этих людях. Когда-нибудь тебе стоит самой перечитать их, чтобы все вспомнить в подробностях. - Анна оперлась рукой на подушку, где устроилась Сирена, и усмехнулась. - Ты не представляешь, как сложно было отговорить твоего отца от морского круиза.
- И когда только он перестанет обо мне беспокоиться? - резко спросила Сирена.
- Никогда. Так он демонстрирует свою любовь.
- Я знаю. - Сирена со вздохом отпила чая. - Если бы он просто успокоился и дал бы мне самой разобраться со своей жизнью…
- Почему ты не расскажешь мне, что ты думаешь о Джастине? - Анна лишь улыбнулась, когда Сирена резко вскинула голову. - Нет, я и понятия не имела о планах твоего отца. Он благоразумно решил не посвящать меня в это дело. Ваш… гм… твой и его разговор был чересчур громким.
- Ты представляешь! - Снова разгневавшись, Сирена резко встала, сжимая в руке чашку. - Он на самом деле одурачил Джастина, заманил в этот круиз, надеясь, что я вернусь домой вне себя от счастья. Еще никогда я не была так зла и растерянна.
- А как это воспринял Джастин?
Сирена с негодованием взглянула на мать:
- Мне кажется, оправившись от изумления, он посчитал эту историю очень забавной. Он не догадывался, кто я такая, до тех пор, пока мы однажды не начали ссориться на пляже и я выкрикнула свою фамилию.
Они ссорились на пляже, мечтательно подумала Анна. Чтобы скрыть улыбку, она поднесла к губам чашку чая.
- Понятно. Твой отец высокого мнения о нем, Рена. И я тоже. Думаю, Даниэль просто не смог устоять перед искушением.
- Он невыносим.
- Кто?
- Джастин… они оба, - заявила Сирена и резко поставила чашку на поднос. - Он скрывал от меня правду почти до конца круиза, а затем рассказал мне все с таким беззаботным видом. Боже мой, а ведь я уже начинала… - Сирена умолкла и уставилась на огонь.
- Начинала что? - ласково подсказала Анна.
- Он очень привлекателен, - пробормотала Сирена. - Полагаю, это связано с его необыкновенной мужественностью и обаянием, оно буквально обволакивает тебя с ног до головы. Даже когда он злит меня, во мне пробуждаются чувства, о которых мне неудобно рассказывать. Никогда раньше я не испытывала ничего подобного. И не уверена, что хотела бы. - Обернувшись, Сирена увидела: Анна внимательно слушает и спокойно смотрит на нее. - Наш последний день мы провели в Сент-Томасе. Вечером я собиралась оказаться в его постели, но он рассказал мне о плане папы.
- И что ты чувствуешь сейчас?
Сирена взглянула на свои ладони, а затем глубоко вздохнула:
- Я по-прежнему хочу его. Не знаю, возможно, это всего лишь плотское влечение. Ведь мы знакомы всего две недели.
- Рена, неужели ты совсем не доверяешь своей интуиции? Почему ты думаешь, что для настоящих чувств нужно много времени? Они так же неповторимы, как и люди, которым они принадлежат. Когда мы познакомились с твоим отцом, я воспринимала его как самодовольного, горластого быка. - Сирена в ответ довольно усмехнулась, и на лице Анны засияла радостная девичья улыбка. - Конечно, он таким и был. И все же я влюбилась в него. Через два месяца мы уже жили вместе, а через год поженились. Страсть и секс до брака бывают не только у людей твоего поколения, моя дорогая. Даниэль хотел, чтобы мы поженились, а я намеревалась сначала окончить медицинский колледж. Единственное, в чем наши мнения совпадали, - это что мы не можем и не хотим жить отдельно друг от друга.
Сирена задумалась над словами матери, а огонь яростно трещал в камине у нее за спиной.
- А как ты поняла, что это действительно любовь, а не простое желание?
- Ты единственная из моих детей, кто всегда задавал непростые вопросы. - Анна взяла дочь за руки. - Мне кажется, невозможно разделить эти два чувства, когда речь идет о мужчине и женщине. Ты можешь испытывать одно чувство без другого, но так не бывает, если это настоящая любовь, настоящее желание. Страсть стремительно настигает тебя, а затем так же незаметно исчезает, не оставив и следа. Никакой сути, просто результат. Ты думаешь, что полюбила Джастина, или боишься, что полюбила?
Сирена открыла рот, закрыла, затем попыталась снова:
- И то и другое.
Анна сжала руки Сирены:
- Только не говори отцу, он будет слишком собой доволен. - Услышав эти слова, Сирена скованно рассмеялась, а Анна снова откинулась на спинку кресла. - И что ты собираешься делать?
- Я еще ничего не решила. Точнее, старалась не думать. - Она подтянула к себе колени и положила на них подбородок. - Мне кажется, чтобы понять, мне надо снова с ним увидеться. Он предложил мне работу.
- О?
Сирена беспокойно повела плечами, а мысли роем кружились в ее голове.
- Он предложил мне управлять его казино в Атлантик-Сити. Это чистое совпадение, ведь до его предложения я хотела проконсультироваться с отцом насчет открытия собственного казино.
- Если Джастин предложил тебе такую должность, значит, он высокого мнения о твоих профессиональных качествах.
- Я хорошо научилась управлять людьми, - задумчиво произнесла Сирена.
- Ты научилась этому еще в два года, - заметила ее мать.
- У меня появилось деловое чутье, - продолжала Сирена с едва заметной улыбкой на губах. - За последний год я научилась не только игре в блек-джек. В сущности, "Праздник" - один из самых успешно управляемых плавучих отелей, какие мне доводилось видеть, и хотя казино там небольшое и выручка не поражает размахом, там все хорошо продумано до мелочей. Я постаралась там изучить все до мельчайших подробностей. - Она умолкла, на ее лице расплылась улыбка, она внимательно посмотрела на мать.
Анна сразу узнала этот взгляд.
- О чем ты думаешь, Рена?
- Я думаю о том, чтобы повысить ставки, - откликнулась Сирена. - А потом выиграть или проиграть.