- Мимо проходил?
- Кто?
- Да этот, твой, сослуживец.
- Ну да, - ответила я, мечтая, чтобы Федор оставил меня в покое, и от этого чувствуя себя премерзко.
- Хм-м-м… - протянул Федор, - И стоило стоять там, под дождем? С такими плечами. Он положил ладонь мне на плечо. Все-таки, безбашенное платье создает ненужные проблемы и излишние волнения.
- Я вышла покурить… - сказала я, изо всех сил стараясь не дернуться. - Пальто накинула…
- Под дождь?
- В курилке было душно и народу полно…
И почему я должна оправдываться?!
- Ладно, пойдем, потанцуем? - без всякого перехода спросил вдруг Федор. - И нам нужно порешать вопросы по свадьбе, а то ты как-то без энтузиазма относишься.
- Но не сей же час мы будем решать эти вопросы? - вяло возмутилась я.
- Не сейчас, но надо, - Федор потянул меня за руку, и я послушно последовала за ним на маленький танцпол перед эстрадой.
Его ладонь уверенно устроилась на моей спине, горячая и влажная, по коже почему-то побежали мурашки, словно от холода. Я положила руки ему на плечи, на мягкую чуть шершавую ткань пиджака, и уставилась на его гладко выбритую щеку, с красноватыми пятнами и крошечным порезом от бритвы. Горьковатый запах знакомого парфюма и пропущенных стопок водки, нелепо красное ухо, аккуратно подстриженные бачки. Я выхожу за него замуж.? Ну да…
- Здесь не слишком хорошо готовят… Тебе понравилось, как приготовлено мясо?
- Я не пробовала…
- Почему? Только что подали… Мясо жестковато… Думаю, лучше будет форель или иная рыба. И салат очень грубо нарублен.
- Как хочешь, - ответила я щеке Федора.
- Ты не правильно относишься к вопросу, некорректно…
- Ну и пусть, - буркнула я. - Давай молча потанцуем.
- На своей помолвке ты могла бы быть и повеселей, Даша, а то странно как-то, словно тебя ничто не радует…
Слова Федора попали на благодатную почву и навели меня на мысль, что я должна сейчас что-то сделать, чтобы остановить свою, явно пришедшую в движение кровлю. Поступить экстремально, удалившись с этого праздника жизни, на котором я почувствовала себя чужой и лишней? Этот вариант отпадал, поскольку не останавливал, а, наоборот, активизировал дальнейшее движение рассудка в неверную сторону. Поступить бездарно просто и отечественно традиционно: напиться и пойти в разнос? Результат будет тот же, что и в первом варианте. Оставалось сохранять хорошую мину при плохой игре, чего бы это ни стоило, попытавшись каким-то образом удалить маячащий передо мною дождь и серьезный взгляд господина Лудовина.
Как часто бывает в критические моменты, мой желудок, посовещавшись с нервами, решил экстренно напомнить, что его хозяйка почти ничего не съела за вечер, зато выпила натощак шампанского.
- Знаешь, я что-то проголодалась, - сказала я Федору, который как-то уж слишком напористо прижал меня к себе.
- Я тоже… - дыхнул он мне в ухо.
Идиотка! И о чем я только думаю? Нет, у меня явно не на месте мозги.
- Федя, доро… - я запнулась и, откашлявшись, продолжила: - Я имела в виду то, что сказала: проголодалась, значит, есть хочу, и ничего иного.
Я - муха, а мужики - пауки, плетущие свою липкую паутину… Муха, муха, цокотуха, позолоченное брюхо… да, и брюхо у меня сегодня позолоченное, и чаем я всех угостила… и в женской корысти меня обвинили, и попала я в какие-то сети. Может быть, это от двух бокалов шампанского натощак? Любезная подруга, твои мысли как будто отдают бутылкой…
К счастью, музыканты сыграли последний аккорд, и у меня появился серьезный повод рвануть к столу, невзирая на Федора и его любовные потуги. Кристина, чудная моя подруга, словно услышав мой зов, пристроилась рядом с бокалом и тарелкой, оттеснив Федора, который тут же попал в лапы моей матушки.
- Ужасно есть хочу, - сказала я подруге.
- Мясо не ешь, так себе, а попробуй во-о-он тот салатик с крабами, славная вещица. И эта штука с грибами, не знаю, как называется, очень вкусная… короче, давай тарелку, поухаживаю за… невестой.
Кристина взяла инициативу в свои руки, а я, в который раз за сегодняшний вечер, покорно согласилась. А дальше слепая судьба, явно зацепившая меня своим вязальным крючком, приняла простое решение, избавив от всех накативших проблем: желудок не выдержал гремучей смеси шампанского, доброй порции крабового салата и чего-то грибного: мне так поплохело, что пришлось покинуть ресторан по примитивным физиологическим причинам.
Глава 8
Рабочая неделя накрыла налоговой проверкой и проблемами с субподрядчиками, вернув мои мозги в относительно рабочее состояние. Лудовин со своими глазами убрался в пассив, лишь по вечерам, да во время трапез и переездов из пункта А в пункт Б, давая о себе знать в качестве объекта моих дедуктивных размышлений. "Он пришел в ресторан, потому что Рита сказала ему о моем приглашении? Он пришел с Ритой или отдельно от нее? - думала я. - Предположим, он сидел в соседнем зале и вышел вслед за мной. Или стоял на улице, в ожидании? Почему? Решил соблазнить богатую даму, чтобы таким образом подняться из пепла, в котором зарылся? Испытывает ко мне какие-то чувства? Он сделал меня объектом какого-то личного шоу, от которого получает удовольствие?"
Я не могла принять ни одну из версий. Первая и третья разбивались о жесткий аргумент, что он не искал встреч со мной, скорее, это я постоянно втягивала его в свои нравоучительные беседы. Вторая была слишком неуместной и нелепой, но противно волнительной. И если он и неравнодушен ко мне, то какое мне до него дело? Неужели я могу неровно дышать к человеку, который не подходит мне ни по каким параметрам? Бывший футболист с темным прошлым, чернорабочий на стройке, а сейчас, возможно, безработный. Я ничего не знаю о нем. Где он живет? С кем? Он подцепил Риту и оставил ее, безо всяких объяснений. Любовью оскорбить нельзя? Ничего подобного, можно, да еще как!
Углубившись в работу, я забывала о нем и связанных с ним перипетиях, затем снова вспоминала. Но особенно назойливо наталкивали меня на мысли о Лудовине встречи с Ритой, с которой, по правде говоря, я бы предпочла и вовсе не встречаться, но, как назло, постоянно сталкивалась на просторах нашего офиса. Рита здоровалась со мной сквозь зубы, всем своим видом демонстрируя оскорбленное невесть чем достоинство. Мне не хотелось разговаривать с нею, но на третий день подобного обращения я все-таки не выдержала и решила поставить нахальную родственницу на место, поскольку даже секретарша Аня осторожно спросила меня, что случилось с Маргаритой Николаевной.
Выкроив окно в до отказа забитом делами рабочем дне, я попросила Аню вызвать ко мне инженера по технике безопасности с отчетными материалами по экологии и загрязнению нашей компанией окружающей среды - эти вопросы были возложены на хрупкие плечи Маргариты.
- В чем дело, Рита? - без обиняков начала я, когда виновница моих терзаний явилась в кабинет с тонкой синей папкой в руках, стуча непомерной высоты шпильками.
- Я принесла документы, которые вы просили, Дарья Васильевна, - объявила она с невозмутимым видом.
- Положите их на стол, Маргарита Николаевна, - холодно ответила я, - и присаживайтесь. Кажется, нам с вами есть о чем поговорить. И серьезно.
Рита положила на стол папку и села, намеренно уставившись в сторону окна.
"Пригрела на груди змею", - мелькнула злобная мысль, но я постаралась подавить ее и продолжила: - В чем дело, Маргарита Николаевна? Отчего это у вас в последнее время такой расстроенный вид? И я полагаю, с начальством можно вести себя и поприветливей!
- Вы прекрасно знаете, в чем дело, - ответила Рита, так и не отводя взгляда от окна, словно там, за стеклом, разыгрывалось какое-то представление. Я даже невольно посмотрела в ту же сторону, но, естественно, ничего, кроме привычного серого здания напротив, не увидела.
- Рита, - сказала я, сдерживая закипающее негодование, - свои личные дела и взаимоотношения следует оставлять за порогом офиса. Здесь мы работаем. Заметь. Ра-бо-та-ем! А не выясняем, кто кого, с кем, почему и за что! - я говорила и не верила себе. Если бы все на самом деле обстояло так! Наш офис кипел страстями и выяснениями отношений, человеческий фактор процветал пышным сорняковым цветом. Правда, до меня доходили лишь отголоски и краткие обзоры происходящего в Анином исполнении и интерпретации, да я, собственно, никогда этим материалом и не интересовалась в силу иных предпочтений и служебного положения. Но сейчас дело дошло до того, что я сама оказалась в центре разборки на личном уровне, да еще с кем, с инженером по ТБ, с родственницей, которая обвинила меня в том, что я увела у нее мужчину! И какого мужчину! Подумать только!
- Дарья Васильевна, вы сами завели этот разговор, я не хотела… нет, я хотела, но не могла. Я все думала, спросите ли вы меня о нем. Но вы так и не спросили. Почему? - Рита сделала паузу, наконец оторвала взгляд от крыши за окном и уставилась на меня.
- Ну и почему? - язвительно бросила я. - Почему, как ты думаешь?
- Да потому что он не пришел, а вам обидно, да? - с неким торжеством объявила Рита.
"Наивная девочка! Он пришел, между прочим, а ты, оказывается, об этом и не подозревала! А он отказался идти с тобой, но пришел один, ко мне! - возликовала я, тотчас же одернув себя: - Идиотка! С чего это я так радуюсь? Одолела соперницу? Какую соперницу?" Нет, у меня явно что-то не в порядке с головой. Какой-то нездоровый гормональный взрыв, видимо, на почве предстоящей свадьбы.
- И поэтому ты целую неделю расхаживаешь по офису с обиженным видом и здороваешься со мной сквозь зубы? - поинтересовалась я, профильтровав и проигнорировав Ритин выпад.
- Извини… те, просто было плохое настроение…
- Я вас предупредила, Маргарита Николаевна, на будущее, по поводу демонстрации своего плохого настроения…
- Я поняла и приняла к сведению, Дарья Васильевна… - отрезала она.
Я не узнавала всегда спокойную, даже робкую Риту. Что с ней случилось? Неужели на нее так повлияла неудачная влюбленность в невнятного мужчину? Чем же он так ее зацепил, что она летит, не разбирая дороги и не думая о последствиях? Чем? Серыми глазами? Нахальством? Неожиданными фразами?
- Рита, пожалуйста, выбрось из головы всю эту чушь по поводу меня и Лудовина. Этого нет и быть не может. Где он, а где я?
- Вот я и удивляюсь, зачем он вам? У вас и так все есть, и карьера, и деньги, и муж будет! Зачем вы его цепляете? Ему мозги вскружило ваше внимание!
- Какую ерунду ты говоришь, Рита! Он же взрослый мужчина, а не мальчик! Хочешь обвинить его в корысти?
- В какой корысти? Он не корыстный! А может, и корыстный! - воскликнула Рита, вскакивая с места. - Но он будет со мной, я снова с ним встречаюсь!
- Ну и встречайся на здоровье, мне-то какое до этого дело? И больше я не желаю слышать об этом и возвращаться к этой теме! Я доступно объяснила, Маргарита Николаевна? - спросила я, чувствуя, что от злости задрожал голос. До чего я дошла, до чего опустилась! Стала участницей бабских разборок на базарном уровне.
- Вы можете быть свободны, Маргарита Николаевна, - добавила я, сломав карандаш, который попался под руку. - И будьте добры, передайте Роману Петровичу, как только увидите, мои наилучшие пожелания. Счастья вам….
- Обязательно передам! - гордо бросила Рита. - Не сомневайтесь! До свидания, Дарья Васильевна!
- И вам не хворать! - рыкнула я закрывшейся за Ритой двери.
Я ее уволю, если еще раз повторится что-либо подобное. Не хватало еще разговоров в офисе по поводу нашего псевдосоперничества. Надеюсь, что Анна не слышала этой душещипательной беседы, а у Риты хватит ума не трепаться на тему этой нелепой ревности. Но неужели Лудовин снова встречается с ней? Этого не может быть! Я застыла в кресле, словно меня окатили ледяной водой.
Мысль о непостоянстве Лудовина гадюкой проскользнула в мозг и коварно передвигалась вдоль извилин. Я злилась оттого, что Рита втянула меня в разборки, потом зачем-то представляла, как она гуляет в парке среди желтых кленовых листьев под руку с Лудовиным, который идет, прихрамывая, и что-то шепчет ей на ухо, и без конца вспоминала, как мы с ним болтали под дождем обо всякой ерунде. "Наглец, альфонс и бабник, он пользуется женскими слабостями и умудряется ухлестывать за двумя сразу!" - возмущалась я. "Но разве он ухлестывал за мной?" - тотчас же спрашивала себя и признавалась, что в его действиях явно просматривалось некое ухлестывание. Затем я представляла его в рабочем комбинезоне с грязными руками и черными каемками под ногтями и твердила, что нужно быть полной идиоткой, чтобы воспринимать его качестве партнера. Да и в цивильно-привлекательном виде у него не было никаких шансов даже встретиться со мной, не то что продолжить свои мужские маневры, если я сама с какого-то перепугу не захочу предоставить ему такую возможность.
Я успокаивалась на какое-то время, а потом вновь начинала думать обо всем случившемся и пылать от негодования. Эта история - еще одно доказательство деградации мужской половины человечества. Что за жалкие пошли мужчины? Поиграл, бросил, вернулся? Потерпел неудачу, упал на дно и пытается выкарабкаться с женской помощью? Да он не стоит и доли секунды, чтобы думать и вспоминать о нем. А Рита, тоже мне, сестрица, ни гордости, ни самолюбия, ни самоуважения! Поманил, и она тут же готова броситься к нему в объятия! И к кому, главное, к кому? Был бы хоть достойный мужик, ради которого стоило устраивать скандалы с начальством, рискуя потерять хорошее место и родственное расположение. Эта вечная женская слабость - одуревать от распущенного цветастым веером павлиньего хвоста. Курица бестолковая! И пусть гибнет, я больше и пальцем не шевельну, чтобы вызволить эту дуру из сетей мерзавца-ловеласа Лудовина! Но что-то же она нашла в нем, то ради чего идет на такие жертвы! Вполне могла бы подцепить себе приличного мужчину, вот, например, Вадим явно ей симпатизирует, но эта идиотка запала на непонятного Романа, вцепившись в него своими наманикюренными ногтями. Хуже смерти она мне надоела.
Более того, подруга Кристина, дипломатично выдержав пару дней, за вечерним чаем с коньяком задала-таки вопрос о личности мужчины, с которым я беседовала под дождем.
- Так, знакомый проходил мимо, - попыталась я обойти ответ тем же способом, что применила с Федором.
- А что ж ты так рванула к нему, к знакомому?
Кажется, мой порыв заметила только Кристина, которой в силу профессии надлежит быть наблюдательной.
- Куда я рванула? - невинно спросила я.
- Дашка, не финти, даю руку на отсечение, это был твой футболист.
- Рука тебе еще пригодится… хоть это и был тот самый футболист, но отнюдь не мой! - взвилась я. - Я же тебе черным по белому объяснила, что он встречался… встречается с Ритой, моей сестрой двоюродной! Неужели ты считаешь, что меня может заинтересовать мужчина подобного рода?
- А отчего же тогда ты так кипятишься? - ехидно спросила подруга. - Право слово, не будь ты в столь плачевном виде, не будь грехом ввергать в унынье и без того уже унылых, я бы напомнила тебе сейчас, что твой заносчивый взлет в этом деле равен паденью…
- Тоже мне, психолог доморощенный, стоит мне поинтересоваться биографией мужчины и постоять пять минут с ним наедине, как тут же делаются такие далеко идущие выводы! Неужели у меня такой плачевный вид, и отчего ты считаешь, что я так уж заносчива? Я просто реально оцениваю себя, я знаю свои возможности и свои приоритеты, и заметь, подобного рода мужики в этот круг не попадают!
- Да, да! - театрально замахала руками Кристина. - В твоем круге великолепный Федор! Прости, умолкаю.
И она вправду умолкла, но едва прекратился разговор, я поняла, что мне невыносимо хочется поговорить с Кристиной о Лудовине и его подлости.
Глава 9
Кристина испросила разрешения пожить со своим семейством в моей квартире еще неделю, на что я с удовольствием согласилась, не без задней эгоистичной мысли, что вне их веселой суеты меня совсем одолеют гормонально-пакостные мысли и жених. Предстоящая свадьба ушла куда-то вбок, иногда я просто забывала о ней, если не напоминал Федор, который упорно бранил меня за индифферентное отношение к предстоящему событию. Подруга моя была все-таки в чем-то права, когда рассуждала о заключении брака и замужестве.
В конце недели выяснилось, что тендер на новое строительство мы проиграли, что, само собой, не добавило светлых пятен к моему мрачному настроению. Неудача столь критически повлияла на мой рассудок, что я отправилась навестить пострадавшего зама Сурикова, решив показать себе, что удары судьбы не сделали меня черствой и бесчеловечной. С Мишей Суриковым мы учились в одном вузе и, более того, в одной группе, но никогда не испытывали друг к другу особых симпатий. Я просто не обращала на него внимания, он отвечал мне тем же. Волею судеб мы оказались с ним сотрудниками одного и того же Мостоотряда, а затем, познав падения и взлеты, достигли того, чего достигли. Михаил всегда умудрялся работать и на своих, и на чужих, поменял трех жен, расставшись с последней полгода назад, развлекался от души и мало помалу становился вредным наростом на теле компании.
Суриков восседал в кресле, вытянув на журнальный столик изящно зашитую в аппарат Илизарова ногу. Рядом с ногой царила бутылка любимого Мишиного коньяка и пузатый бокал с коричневатыми подтеками.
- Ты хоть закусываешь, Михаил? - спросила я, не заметив на столе никаких признаков подходящих к коньяку закусок.
- Бери, Даша, бокал, наливай, - откликнулся Суриков. Его полное раскрасневшееся лицо и мутноватый взгляд сигналили о длительном принятии на грудь крепкого заморского напитка.
Я отказалась, сославшись на свою "Пежо" и руль, за которым предстояло сидеть.
- Тогда в холодильнике пошуруй, найди что-нибудь перекусить, - предложил Суриков.
- А девушки твои о тебе не заботятся? - спросила я, распаковав плитку шоколада из набора продуктов для больного, который сердобольно принесла с собой.
- Заботятся… - махнул рукой Суриков. - Боюсь, нечаянно столкнутся во время визитов…
- Ситуация выходит из-под контроля?
- Ну да, где-то выходит… - пробурчал Михаил.
Он замолчал, вздохнув, и я не знала, что сказать. Обычно наши разговоры сводились к выяснению отношений на производстве, а вот так, в неофициальной обстановке, мы с ним встречались лишь на заре туманной юности, да и то не с глазу на глаз.
- А у тебя тут… - начала я, решив, что нашла тему для разговора.
- Слушай, Даша… - одновременно со мной затянул Суриков.
Я замолчала, он тоже.
- Ну, говори… - уступила я очередь.
- А ты о чем собиралась?
- Да так, ерунда.
- Ладно, скажу, - Суриков плеснул коньяку в бокал и выпил одним глотком, даже не поморщившись. - Мы с тобой, Даша, враждуем и спорим, и ты считаешь, что я подыгрываю Гладилину, ведь так?
- Так, - отрубила я. - А разве нет?
- Вот за что ты мне нравишься, Дарья Васильевна, так это за умение врубить, не глядя. Хотя, иногда это не срабатывает.
- Ты к чему начал разговор? - спросила я. - Перекидываться с тобой мячом не входило в мои планы. А вопрос твоих отношений с Гладилиным стоит поставить на совете директоров!
Вот так всегда, мой миролюбивый настрой улетучился, а желание навестить больного привело к выяснению отношений.
- Даша, не злись… не надо про совет директоров, у меня к тебе совсем другой вопрос…