* * *
- Так вот, Петя, мои предположения подтвердились! - доложил своему другу и шефу Казаков, зайдя к нему в кабинет перед обеденным перерывом. - Пойдем в твою маленькую гостиную, там перекусим, и я сообщу конфиденциальные сведения о том, кто завладел контрольным пакетом акций и стал фактическим хозяином нашего концерна.
Юсупов молча поднялся, и они из кабинета прошли в небольшую уютную комнату, расположенную рядом с директорским санузлом и лифтом. Когда официант принес заказанную ими еду, Казаков, на всякий случай понизив голос, сообщил:
- Итак, возглавляет пресловутый "Союз промышленников" известный в Одессе некий бизнесмен Резник. Но, на самом деле, он - местный криминальный "авторитет" по кличке Резаный, с богатым уголовным прошлым, на счету которого крупные аферы.
- Этого я и опасался! Даже аппетит пропал, - расстроенно откликнулся Петр. - Но что попишешь, Витя: теперь такие у нас "бизнесмены".
- Ты слушай дальше - не так еще пригорюнишься, - не щадя его, хмуро продолжал Казаков. - Все указанные им расчетные счета - в тех же оффшорных банках, где исчезли денежки концерна. По-моему, комментарии излишни!
Такой вариант они оба учитывали, и все же, когда это подтвердилось, Петр растерялся. Неслыханная наглость мошенников его потрясла и, придя немного в себя, он мрачно спросил:
- Что будем делать, Витя? Юридически все оформлено правильно, и пакет акций теперь принадлежит им. Подадим заявление в прокуратуру?
- Да ты что? Доказательств-то у нас нет. А если заблокируют их счета - концерну хана! Лучше заставить новых хозяев поскорее вложить деньги в производство.
- Но это же - украденные у нас деньги!
- Ну и что? Ведь они будут потрачены на дело, - резонно заметил Казаков.
Это успокоило Петра, он задумался, и Виктор находчиво предложил:
- Чтобы поскорее вернуть побольше наших денег, надо срочно провести собрание акционеров и ввести в состав Совета их представителя, чтобы задействовать капитал.
Он сделал паузу и с коварной усмешкой добавил:
- А параллельно - не через милицию, а частным образом - собрать нужные доказательства и тогда уже привлечь их к уголовной ответственности!
Петр был с ним согласен и, бросив проницательный взгляд, спросил:
- Ты, конечно, имеешь в виду агентство отца?
- Само собой: у нас с ним договор. Разве ты знаешь кого-нибудь лучше?
Казаков укоризненно посмотрел на своего шефа и друга:
- Ну и что, если отец снова вытащит тебя из г…? В таких делах нужно заткнуть за пояс свое самолюбие. И потом, не ты обратишься к нему, а я.
- Ладно, Витя, действуй! - соглашаясь, кивнул Петр. - Тогда займись этим в первую очередь, а акционерное собрание я подготовлю и проведу сам.
Двумя часами позже, когда он уже занимался созывом внеочередного собрания акционеров "Алтайского самородка", Петру доложили из бюро пропусков, что его хочет видеть Волошин. "Ну вот, предстоит еще один тяжелый и бесполезный разговор", - подосадовал он, но распорядился пропустить и предупредил секретаршу, что во время разговора с ним никого не примет.
Лицо у тестя, когда тот вошел, было темнее тучи, и, хотя было ясно, что ничего хорошего не услышит, Петр вышел из-за стола и вежливо указал ему на кресло:
- Присаживайтесь, Василий Савельевич, вот сюда, за журнальный столик, и рассказывайте, какое у вас ко мне дело, - добавил он больше для проформы, ибо понимал, зачем без предупреждения явился тесть.
- Давай, Петя, без ненужной дипломатии. Ты что же вытворяешь? - с ходу набросился на него Волошин. - Снова решил помучить Дашеньку? Неужели не жалко жену и сына? У тебя совесть-то есть?
- Погодите, Василий Савельевич! У меня нет времени на личное, - мягко, но решительно, прервал его Петр. - Вам не сказали, что дела мои очень плохи? Я потерял все состояние и, скорее всего, меня снимут с должности.
- Поэтому решил потерять и семью? - возмущению ученого эколога не было предела. - Чем ты думаешь, умник? Дашенька этого терпеть не будет! Ты и в прошлом ей нервы мотал, а теперь решил снова? И почему она тебя еще любит!
Петр терпеливо выслушал поток его гневных упреков, но все же, угрюмо глядя перед собой, возразил:
- Напрасно вы меня в этом обвиняете. Я никогда Даше не мотал нервов, а если и обижал, то неумышленно. И сейчас решил дать свободу - потому, что я - неудачник и принесу им с сыном одни несчастья!
Бывший морской офицер, Василий Савельевич был прямодушен и от возмущения вскочил со стула.
- Вот уж не знал, что ты - лицемер! Неужто думаешь, что им с сыном будет лучше, если бросишь? О какой нужде речь, когда у Дашеньки - фирма, а ты - здоров, как бык! Если надо - возьми все мои акции!
Он бросил презрительный взгляд на зятя:
- Скажи уж честно, что надоела моя дочь и нашел другую. Ты уже ей изменял, думаешь, я не помню? Может, со своей длинноногой секретаршей спутался? А что? Раз так себя ведешь - всему можно поверить!
Но с Петра этого уже было достаточно, и он решил прекратить затеянный тестем скандал.
- Ладно, можете считать и так. Но домой пока не вернусь!
Василий Савельевич побагровел от гнева, но ничего не ответил и резко, по-военному, повернувшись на каблуках, почти выбежал из кабинета.
* * *
Совещание в кабинете у Михаила длилось уже больше часа, а так ни к чему и не пришли. Когда Сальников сообщил, что новый владелец контрольного пакета акций Резник и сожитель Оксаны, матери Дмитрия - одно и то же лицо, Петр был поражен как громом и не желал в это поверить.
- Не может быть! Здесь какое-то роковое недоразумение, - несогласно махнул он рукой. - Это надо перепроверить - не один же Резник в Одессе!
- Нет, это - горькая правда, сын, и пора тебе признать, что напрасно нас не послушал, - укорил его Михаил. - Тогда, может, нам не пришлось бы сейчас расхлебывать кашу, которую заварили преступники.
- А я, все же, пока не получу убедительных доказательств, не поверю в предательство Митьки, - упрямо стоял на своем Петр. - Даже, если Резник - любовник его матери, еще не факт, что он участвовал в заговоре мошенников и мог им помочь неосознанно, не ведая, что наносит мне вред.
- Ладно, Петя, оставайся пока при своем мнении, - желая прекратить спор, вмешался Сальников. - Но держись с ним поосторожней - скоро фактов будет предостаточно.
- Давайте подытожим высказанные мнения и утвердим план действий! - предложил Михаил. - Итак, первым делом мы должны документально установить, где Резник взял деньги, уплаченные им за контрольный пакет акций "Алтайского самородка".
- Думаю, все согласны, но сможете ли вы справиться с такой трудной задачей в короткие сроки? - усомнился Казаков. - Как собираетесь действовать?
- Так же, как в мировой практике борются с отмыванием "грязных" денег. Делается это не скоро, но вполне успешно, - ответил за Михаила Сальников и вопросительно взглянул на Петра: - Если я правильно понял, после собрания новые хозяева все равно вступят в свои права. Так стоит ли пороть горячку?
- Да, я собираюсь сложить с себя полномочия, и они захотят поставить во главе руководства своего человека, - подтвердил Петр, но озабоченно добавил: - Однако слишком затягивать нельзя, так как негодяи могут натворить бед!
- Теперь о затратах на расследование, - Михаил нахмурился. - С учетом выездов в оффшоры они будут немалые, а финансирование, как я понимаю, в данный момент затруднено.
Все с волнением ждали, что скажет Петр, но он их успокоил:
- Транжирить, конечно, не следует, но средства на это расследование у меня есть. Кое-что у меня осталось от продажи акций, и сейчас я срочно реализую свою ликвидную собственность.
- Но ты, сын, действительно рискуешь остаться ни с чем, - с беспокойством взглянул на него Михаил.
- Ну и что? Для меня, папа, это - вопрос жизни и смерти, - серьезно ответил Петр. - Вы уж со своими сыщиками постарайтесь!
* * *
С совещания в агентстве отца Петр уехал под впечатлением того, что было сказано о причастности к афере Резника его друга детства. И хотя разумом понимал, что все говорит о его предательстве, но душой воспринять этого не мог. Тем более, последние дни Дмитрий был особенно к нему внимателен и заботлив. Целый день он держал эти сомнения в себе, но когда поздно вечером тот вез его на Зубовскую, не выдержал и откровенно задал вопрос:
- Выкладывай, Митька, как на духу: какое отношение имеешь к похищению денег концерна? Если помог по недомыслию, прощу!
От неожиданности у Голенко даже голова ушла в плечи, и с ним чуть не случилась медвежья болезнь. "Вот те раз! Откуда он узнал и что именно? - испуганно подумал он, лихорадочно соображая, как оправдаться. - Меня кто-то, видно, заподозрил, - пришла на ум успокоительная мысль. - Ничего толком Петюня не знает - иначе по-другому бы разговаривал!" И он с деланной обидой ответил:
- И ты подозреваешь меня - своего друга? Не ждал я от тебя такого! Знал бы, не приехал! Думаешь, если за драку в тюрьму угодил - то уж совсем пропащий?
- Ну, если б я так считал, то не взял бы сюда, - парировал его упрек Петр. - Ты все же ответь прямо на мой вопрос!
- Да знаю, откуда эти подозрения, - изображая возмущение, придумал объяснение Дмитрий. - Я тут было приударил за одной телкой. За той, которую сбила машина. А потом пошли слухи: будто она помогла умыкнуть наши бабки, и это бандиты ее того - ну, в общем, чтоб концы в воду. Вот меня и приплели!
- Это ты об Ивановой? - поморщился Петр, и поставил вопрос в лоб: - Хорошо знаешь Резника?
От испуга голова у Голенко снова ушла в плечи, и на этот раз ему уж точно понадобилось менять трусы. "Ну все - хана, раз добрались до "авторитета"! - мелькнула в его голове паническая мысль, однако он все же сообразил: - Но тогда Петька совсем бы не стал разговаривать - я-то его знаю". И Дмитрий, запинаясь, но с искренней злобой ответил:
- Ты о том… еврее, что… с моей мамкой… живет? Я вообще их терпеть не могу, а этого задавил бы собственными руками!
Прозвучавшая в его голосе ненависть была натуральной и сбила Петра с толку. "Что-то непохоже, чтобы они действовали заодно, - мысленно решил он. - Видно, я все же прав, и это роковое совпадение - что они хорошо знакомы". Вслух же предположил:
- А не мог он все же от тебя получить информацию о нашем комбинате? Может, ты ему ненароком о чем-нибудь важном проболтался?
- Да что ты, Петя! Да разве бы я… - Голенко с фальшивым возмущением хотел было отпереться, но в его хитрую голову пришла спасительная идея, и он, сделав вид, будто вспомнил, замялся: - Хотя… один раз… когда был у матери… этот гад подробно расспрашивал меня: как работаю, как живу…
- Ну, что ты мог ему сказать? - насторожился Петр.
- Да, вроде, ничего особенного… хотя… Да, точно сказал, что склеил телку, которая в бухгалтерии на компьютере работает! Так, значит, это он ее сблатовал? - фальшиво удивился Дмитрий и злобно добавил: - Петя! Этот гад точно мог ее замочить!
Но друг детства уже уверовал в его невиновность и лишь бросил:
- Ладно, Митяй, замнем для ясности!
"Как же тебя, дурака, легко обвести вокруг пальца", - с самодовольной издевкой подумал Голенко, забыв о своей недавней панике и лишь испытывая дискомфорт из-за запачканных трусов.
* * *
Подготовка внеочередного собрания акционеров "Алтайского самородка" близилась к завершению, а таинственный новый владелец контрольного пакета акций в офисе так и не появился, и его интересы представлял осанистый юрист средних лет, одетый с иголочки и в золотых очках, что свидетельствовало о его высоких гонорарах. На последнем перед собранием Совете директоров в кабинете Петра он от имени главного акционера заявил:
- Господин Резник, не являясь специалистом в вашей области, собирается управлять концерном через доверенное лицо, которое собрание должно избрать новым генеральным директором. Надеюсь, вы согласны с этим?
Молчание директоров было знаком согласия, и юрист продолжал:
- У моего клиента нет определенной кандидатуры на этот ключевой пост. Поэтому он с благодарностью рассмотрит ваши предложения.
Он снова сделал паузу и неожиданно заявил:
- Несмотря на плачевное положение концерна, создавшееся - как он знает - по независевшим от вас причинам, господин Резник согласен оставить на своих постах прежнее руководство, - он многозначительно посмотрел на Юсупова. - Разумеется, если это поддержат акционеры.
"Еще бы! Ему ли не знать - как создалось плачевное положение! - мысленно возмутился Петр. - Этот хитрый негодяй сначала разорил нас, а теперь хочет нашими руками поправить дела". Но, сделав над собой усилие, промолчал. Зато заявление юриста сразу поддержало большинство членов Совета.
- Очень жаль, что господин Резник не присутствует здесь лично, но считаю его позицию по данному вопросу мудрой, - сразу подхватил эту идею старый банкир. - До стихийного бедствия, а иначе ограбление концерна не назовешь, нашим дивидендам можно было позавидовать, и мы заслуженно - говорю это без ложной скромности - пожинали лавры.
Он перевел дыхание и, бросив на Петра дружеский взгляд, предложил:
- Поэтому целесообразно оставить на своем посту господина Юсупова и отстоять его кандидатуру на собрании акционеров!
Так же выступили и другие, а директор завода еще отметил его порядочность и преданность концерну…
- Мало кто способен на такое: пожертвовать кровным для любимого дела, - в заключение подчеркнул он. - А Петр Михайлович, когда случилась беда, отдал последнее, чтобы выплатили зарплату рабочим. Это дорогого стоит!
И лишь тучный директор заграничного филиала выступил против:
- А я считаю: нам требуется более мудрое руководство! Да, я согласен, - это было стихийное бедствие. Но оно всех нас разорило! Руководить - значит предвидеть, а господин Юсупов, видно, слишком молод, чтобы все предусмотреть. Он ответственен за случившиеся, и акционеры нас не поймут.
Члены Совета возмущенно зашумели, и за всех отповедь ему дал Казаков.
- Акционеры нас-то поймут, а вас - нет, и не надейтесь, что пройдет ваша кандидатура, - с презрением бросил он толстяку. - И между прочим, вы тоже еще молоды, - и уже обратившись к юристу, добавил: - Передайте вашим клиентам, если они не знают, что наш гендиректор создал все с нуля. Это он открыл на Алтае месторождение, реконструировал завод…
Разволновавшись, Казаков привычно снял очки, собираясь протереть, но вместо этого горячо заключил:
- Да что там говорить! Все знают: без Петра… Михайловича больше таких дивидендов уж не будет!
Он все же протер очки, а осанистый юрист вежливо обратился к хранившему молчание генеральному директору:
- Ну, а вы что скажете, господин Юсупов?
Но оказалось, что Петр все уже обдумал:
- А я согласен с нашим директором филиала. Это по моей вине ограблен концерн, и понесли ущерб акционеры. Надо было лучше защитить депозиты от взлома - наверное, есть для этого способы. Поэтому я добровольно слагаю с себя обязанности генерального, и до собрания эту должность будет исполнять мой первый зам - господин Казаков.
Все присутствующие - даже молодой толстяк - недовольно зашумели, но Петр, подняв руку, решительно их остановил:
- Протестовать не стоит. Мое решение окончательное!
Часть третья
БОГ СИЛЬНЫХ ЛЮБИТ
Глава 13
Разрыв с семьей
Петр открыл глаза. Было еще очень рано, и через щель задернутой шторы чуть брезжил рассвет. "До чего же бездарно закончилось мое руководство "Алтайским самородком", скольких людей я подвел! - с горечью подумал он, мучаясь угрызениями совести. - Став неспособным дать счастье жене и сыну, потерял семью. Обанкротился по всем статьям! Показал себя полным ничтожеством!" Он беспокойно заворочался на постели и повернулся на бок, стараясь заснуть, но сон не шел, и его снова одолели унылые мысли. "Да уж, в таком положении можно пустить себе пулю в лоб! Жить не хочется! Но это все же - слабость. Я молод, здоров и способен еще бороться, - мысленно подбадривал он себя, и в конце концов принял решение: - Нет, не все еще потеряно! Попробую начать все сначала".
- Думаю вновь податься на Алтай. Здесь мне сейчас делать нечего, - объявил Петр деду с бабушкой, когда они вместе завтракали на кухне. - Может, опять повезет найти золотую жилу, - с вымученной улыбкой пошутил, допивая свой кофе.
- Но как же ты бросишь производство, которое создал своими руками? - неодобрительно взглянул на внука профессор. - Без тебя ведь оно окончательно рухнет.
- Неужели из-за этого несчастья тебе стали совсем безразличны жена и сын? - горестно вздохнула Вера Петровна. - Ты ведь будешь от них так далеко!
- Ну как вы не поймете? Я не могу здесь оставаться! - понуро объяснил им Петр. - Мне стыдно смотреть в глаза всем, кто возлагал на меня надежды, и особенно своим близким! В старину продувшиеся игроки стрелялись!
Он перевел дыхание и тихо добавил:
- Мне, как пропустившему сильный удар боксеру, надо прийти в себя, и я смогу это лишь вдали отсюда. Видеть Дашу и сына мне сейчас тяжело. Они без меня не пропадут, а концерном пока будет управлять Казаков - он сумеет.
Степану Алексеевичу и Вере Петровне был известен твердый характер внука и осознав, что решение им принято, они перечить больше не стали. Некоторое время длилось молчание, потом профессор спросил:
- Значит, снова решил пойти на разведку в тайгу? Надеюсь, не один?
- А у кого остановишься? - добавила бабушка. - У Яневичей?