С трудом переставляя одеревеневшие ноги, Даньелл стала подниматься вверх по склону холма. Подъем оказался более крутым, чем ей показалось вначале. К тому же безжалостное солнце обжигало покрытую солью кожу. Она порадовалась, что не потеряла туфли, иначе сейчас пришлось бы пробираться босиком по камням и колючкам.
Однако самым мучительным была жажда. Язык и губы распухли. Она старалась не думать о воде, но получалось плохо. Утешала лишь надежда, что рано или поздно она все-таки набредет на пресноводный источник. А еще лучше было бы найти какое-нибудь обитаемое жилище, где есть люди, которые приютят ее.
– Куда же ты попала, Даньелл Честер? – проговорила она вслух и была рада услышать хотя бы собственный голос среди этого дикого безмолвия. Господи, отец, должно быть, с ума сходит!
Впрочем, скорее всего, он начнет беспокоиться только завтра вечером, когда она не вернется домой. А что касается яхты, то если команде удалось послать сигнал бедствия, то их уже ищут, а если нет… Кто знает? Возможно, обитатели Куинсмора, куда они плыли, подняли тревогу, когда "Красавица" не приплыла в назначенное время.
Сердце Даньелл забилось быстрее. Судя по тому, что она знала о Дэвиде Нортоне, на острове у него должен быть дом, а следовательно, есть шанс, что поиски уже начались или вот-вот начнутся.
Значит, ее найдут, это только вопрос времени.
Но вспыхнувшие было радость и надежда тут же омрачились пессимистичными мыслями. А что, если ее унесло слишком далеко от места крушения и никому не придет в голову искать ее здесь? А вдруг это необитаемый остров, который находится в стороне от океанских трасс, и никто никогда сюда не заглянет? Неужели ей придется провести здесь всю оставшуюся жизнь?
От этих мыслей Даньелл похолодела, паника вновь сдавила горло, но она приказала себе не думать о самом худшем. Зачем паниковать раньше времени?
Наконец ей удалось добраться до вершины холма. Она тяжело дышала от жары и жажды. Горло, казалось, растрескалось, язык еле поворачивался во рту. Она прислонилась к толстому стволу какого-то дерева и в изнеможении закрыла глаза. Если бы хоть немножко воды, она бы утолила жажду и сразу бы уснула, настолько обессиленной была. Какое это блаженство – вода и сон…
Даньелл тряхнула головой. Надо взять себя в руки и найти воду. Оглядевшись, она увидела ущелье и обрадовалась: наверняка на дне его протекает ручей или речушка. Она была не сильна в таких вопросах, но знала, что вода собирается в низинах.
Даньелл была человеком сугубо городским. Она родилась и выросла в городе, привыкла к удобствам городской жизни и цивилизации и не представляла себе другого существования. И вот теперь приходится жалеть, что она так мало знает об окружающем мире и дикой природе. Сейчас она ощущала себя совершенно никчемной и беспомощной.
По ее щекам потекли слезы от собственного бессилия, и она не в силах была их остановить.
Сквозь слезы глядя на океан, она перевела невидящий взгляд на берег и краешком сознания отметила, что там что-то… лежит? Даньелл застыла и торопливо вытерла слезы, чтобы лучше видеть. Да, недалеко от того места, куда ее прибило течением, что-то белело.
Она прищурилась, сердце отчаянно заколотилось в груди. На песке лежал человек.
Человек! Кто-то еще с яхты! Значит, она здесь не одна? Кого-то еще прибило к этому берегу!
Забыв про усталость и жажду, Даньелл бросилась вниз с холма. На полпути она приостановилась и еще раз вгляделась. Мужчина или женщина?
В боку немилосердно кололо, сердце готово было выскочить из груди, поэтому она чуть замедлила шаг. Спускаться с холма было легче, чем подниматься, но чем ближе она подходила к неподвижно лежавшему человеку, тем страшнее ей становилось.
Подойдя еще ближе, она разглядела, что это темноволосый мужчина, одетый во все белое. Может, кто-то из членов экипажа? Или Кайл Вернон?
А может, сам Дэвид Нортон. Даньелл вспомнила, что он тоже был одет во все белое.
Кажется, он босой. Нет, одна нога босая, друга обута. Брюки порваны, на рубашке пятна крови.
Даньелл стало плохо. Она на мгновение остановилась, но потом заставила себя идти дальше. Она должна выяснить, жив он или нет. Если жив, но ранен, она должна ему помочь. Не время сейчас изображать изнеженную барышню, падающую в обморок при виде крови.
Она с опаской приблизилась к лежавшему человеку. Сердце колотилось в пересохшем горле, на лбу выступила испарина, ладони тоже стали влажными.
Это был Дэвид Нортон. Она узнала его. О боже, что же делать?!
Облизнув пересохшие губы, Даньелл осторожно приблизилась к Дэвиду и увидела, что его черные волосы в крови. Сделав глубокий, успокаивающий вдох, она опустилась на колени и дрожащей рукой прикоснулась к его плечу. Внезапно он застонал, и она едва не подпрыгнула от неожиданности, отдернув руку. Он жив! Дэвид Нортон жив!
– Мистер Нортон… – Даньелл осторожно дотронулась до его руки чуть пониже плеча. – Дэвид! Вы меня слышите?
– Мм, – промычал он, потом закашлялся и застонал.
Может, у него переломы? – в ужасе подумала Даньелл, прикусив губу. Что же делать? Надо как-то проверить. Она осторожно потрогала обе его руки, потом ноги, но не обнаружила ничего подозрительного. Кроме раны на голове, он, похоже, был цел.
Дэвид разлепил опухшие глаза и повернул к ней голову. Он долго и пристально смотрел на нее, потом еле внятно пробормотал:
– Где я?
Она вздохнула с некоторым облегчением.
– Если бы я знала! Где у вас болит? Голова?
– Голова? – Он с трудом повернулся, явно обессиленный.
Даньелл и сама была слаба как котенок, хотя и не ранена. Прошлая ночь оказалась тяжелым испытанием.
Оглядевшись, она не заметила ничего, на чем он мог приплыть к берегу. Неужели сам все это время держался на воде?
– Я отправилась на вершину холма в поисках пресной воды и сверху увидела вас, – сказала она.
Его взгляд, обращенный на нее, был совершенно пустым, словно он не понимал, о чем она говорит. Вероятно, он все еще в шоке, пришла к выводу Даньелл.
– Вы помните, что с вами случилось? Помните взрыв? – спросила она.
Дэвид продолжал обессиленно и неподвижно лежать на спине. Лицо его было очень бледным и опухшим, взгляд выражал недоумение и растерянность.
– Взрыв? Какой взрыв? – нахмурился он.
– Яхта взорвалась, – терпеливо объяснила она. – Но вы, пожалуйста, не волнуйтесь. Случившегося не исправить. Главное, что вы живы, – поспешила добавить Даньелл, испугавшись, что волнение может усугубить его и без того плохое состояние.
Дэвид приподнялся на локте и морщась сел.
Даньелл наблюдала за ним, поражаясь тому, как сильно он изменился, насколько не похож на того человека, с которым она познакомилась вчера на яхте.
Он снова перевел взгляд на нее, и Даньелл не отвела глаз.
– Где мы находимся?
– Понятия не имею, – сокрушенно покачала головой Даньелл.
– А я… я вас знаю?
Неужели не помнит? Возможно, это последствия шока.
– Мы с вами познакомились вчера на яхте. Меня зовут Даньелл Честер.
Никакого проблеска узнавания не промелькнуло в его глазах. Он продолжал недоуменно взирать на нее, затем пробормотал:
– О боже…
Наверное, все случившееся всплыло в его памяти, подумала Даньелл, и конечно же он потрясен. Каким бы жестким и хладнокровным он ни был, все-таки это тяжелое испытание не могло оставить его равнодушным. Он ведь такой же человек, как и все.
Его неровное дыхание с хрипом вырывалось из груди. Она смотрела, как вздымается и опускается его грудь под мокрой рубашкой. Даньелл засмотрелась на его широкие плечи, но вдруг он сказал такое, от чего она застыла.
– Кто я?
– Простите, не поняла.
– Кто я такой? Как меня зовут? – В обращенных на нее глазах читалась такая мука, что у нее ёкнуло сердце. – Я ничего не помню, абсолютно ничего, понимаете?
Даньелл похолодела. О господи, неужели это правда? Он потерял память! Неужели такое возможно? То есть амнезия – это такая вещь, о которой читаешь, видишь в фильмах, но в реальной жизни никогда не сталкиваешься. Неужели это правда?
– Вы совсем ничего не помните? Ни малейшего проблеска?
Нортон сидел неподвижно, невидящим взглядом уставившись в океан. Он был потрясен не меньше Даньелл. Красота окружающего пейзажа, тихий, успокаивающий плеск волн словно дразнили их. Все вокруг было так прекрасно и гармонично, а его сознание представляло собой сплошную черную дыру. Как, должно быть, это ужасно, с сочувствием подумала Даньелл.
Он закрыл лицо руками, пальцы его дрожали, и это повергло ее в еще большее отчаяние. Дэвид Нортон не помнит ничего: ни своего имени, ни кто он такой, ни как тут оказался, совершенно ничего! Это пугает его, да и немудрено – любой на его месте испугался бы.
Даньелл постаралась припомнить все, что знала об амнезии. Память может возвращаться постепенно, а может внезапно, но, когда это произойдет, никто предсказать не может. Но если она расскажет ему то немногое, что знает, наверняка ему станет легче и, возможно, это поможет что-то вспомнить.
– Вас зовут Дэвид Нортон, – заговорила она настолько спокойно, насколько это было возможно при данных обстоятельствах. Да и жажда никуда не делась, а, наоборот, еще больше усилилась. Но она заставила себя говорить. – Вчера днем вы вышли из Окленда на вашей яхте "Морская красавица" и направлялись на принадлежащий вам остров Куинсмор. На яхте кроме нас с вами было еще семеро гостей и четыре члена экипажа.
Нортон отнял руки от лица и слушал внимательно.
Даньелл называла имена гостей, потом назвала охранника. Ни одно имя ничего ему не говорило. Взгляд не выражал ничего, кроме растерянности.
– Вчера после обеда, часов в девять, я отправилась в свою каюту, – продолжала она. – А вы со всеми остальными гостями остались в салоне. Я мало что знаю о вас, – добавила Даньелл. – Во всяком случае, никаких подробностей о вашей личной жизни, есть ли у вас семья и тому подобное. Знаю только, что вы крупный бизнесмен и богатый человек.
Он помолчал, видимо переваривая информацию, потом спросил:
– А где расположен остров, к которому мы направлялись?
– К северо-востоку от Окленда, в группе островов Кермадек.
– Это далеко?
– Думаю, миль сто двадцать от Новой Зеландии, точнее от Окленда. – Перед поездкой она посмотрела на карте, где расположен остров Куинсмор, но никаких подробностей о нем не знала. Тут ей кое-что пришло в голову, и она воспрянула духом. – Вам знакомо название Кермадек?
Дэвид нахмурился.
– Да, знакомо.
– Значит, вы не все забыли!
Его взгляд немного просветлел.
– Кажется, вы правы.
– А может, вы вспомните что-нибудь еще, связанное с вашим островом? – с надеждой спросила она.
Он задумался, потом отрицательно покачал головой, но тут же поморщился от боли. Подняв руку, осторожно прикоснулся к голове.
– Наверное, это кровь, – пробормотал он, взглянув на свои испачканные пальцы.
– Вы позволите взглянуть?
– Да, конечно.
Встав на колени, Даньелл почувствовала странную робость и неуверенность. Разве еще вчера она могла предположить, что будет дотрагиваться до Дэвида Нортона? Неужели все это было только вчера? Неужели еще вчера она думала, что он похож на великолепное ледяное изваяние, на которое хочется смотреть, но страшно прикоснуться?
Хотя, если честно, она ведь почувствовала, что под ледяным фасадом таится огонь. Лед и пламень. Интригующее сочетание.
Сегодня Дэвид выглядел совсем иначе. Он был все таким же красивым и смуглым, но растрепанный, в крови и в разорванной одежде он казался более человечным.
Даньелл осторожно раздвинула слипшиеся волосы.
– У вас тут сильный ушиб и шишка, – пробормотала она. – Крови немного, но неплохо бы наложить повязку. – Если бы было из чего, мысленно добавила она.
Сев на песок, Даньелл провела рукой по своим волосам. Как ужасно, должно быть, она выглядит – всколоченная, грязная. К счастью, ее одежда не порвалась. А главное – обувь цела.
– Что же мы теперь будем делать? – Дэвид беспомощным жестом потер лицо.
– Не знаю, – прошептала Даньелл. – Надеюсь, нас будут искать.
Нортон ничего не ответил, из чего Даньелл заключила, что он в этом не уверен. Возможно, тот, прежний Дэвид Нортон, и знал, как выживать в экстремальной ситуации, но теперь, после травмы, он все забыл. А Даньелл вообще не имела представления ни о чем подобном. Ее знакомство с дикой природой ограничивалось загородными пикниками и прогулками по заповеднику. Иными словами, парочка из них подобралась на редкость беспомощная.
Но нельзя отчаиваться. Она больше не одна, и это уже хорошо. Даньелл взглянула на небо. Судя по положению солнца, было еще раннее утро. Впрочем, время не имело для них особого значения. Сейчас главное – найти пресную воду и, если повезет, людей. Хотя, если судить по девственной чистоте вокруг, вряд ли поблизости есть человеческое жилье.
Правда, она осмотрела лишь небольшой отрезок побережья и поднялась на холм. Теперь следует поискать в других местах. Возможно, еще кого-то из тех, кто был на яхте, принесло к берегу. И нельзя забывать о поисках воды и какой-нибудь пищи.
Она посмотрела на Дэвида, но выражение его лица по-прежнему оставалось напряженно-растерянным. Он хмурился, видимо у него болела голова. А может, есть и другие повреждения?
Всю жизнь Даньелл была защищена родительской заботой и еще никогда не попадала в такие ситуации, где приходилось рассчитывать только на себя. Но Дэвид сейчас в таком состоянии, что ничем не сможет ей помочь. Наоборот, это ему требуется ее помощь.
На мгновение Даньелл представила себя на его месте, и ее сердце защемило от сострадания.
– Надо поскорее отыскать пресную воду, – сказала она. – Вы сможете подняться?
– Попробую, – пробормотал Дэвид.
3
Кое-как ему удалось встать, но ноги его не слушались.
– Обопритесь на меня, – предложила Даньелл, подходя поближе.
– Спасибо.
Он обхватил ее рукой за плечи и как раз вовремя, иначе непременно упал бы. Он нуждается в моей помощи, взволнованно думала Даньелл, поддерживая его за пояс. Даже такой слабый и больной, он волновал ее.
– Как вы себя чувствуете? – спросила она обеспокоенно. – Голова кружится?
– Есть немножко, – признался он.
– А в остальном как? Больше нигде не болит?
– Кажется, нет. – Он поморщился, сделав шаг.
Даньелл молча возблагодарила небо за то, что у него не оказались сломанными кости. Каково бы им тогда пришлось? Что бы она делала?
Она огляделась по сторонам. Куда направиться? На вершину холма Дэвид подняться в таком состоянии не сможет. Она чувствовала, с каким трудом ему дается каждый шаг. Он очень ослаб, пока был в воде, к тому же удар по голове был, вероятно, довольно сильный. Возможно, у него сотрясение мозга. Ему нужен покой.
Чувство сострадания затопило Даньелл, ведь она еще не забыла, каким сильным, крепким и властным он был, а сейчас выглядит совершенно беспомощным. Как, должно быть, ему невыносимо сознавать свою слабость!
Чтобы он не чувствовал себя так неловко, она решила отвлечь его разговором.
– Здесь много зелени, значит, где-то должна быть вода. Дэвид промолчал. Очевидно, все силы у него уходили на то, чтобы переставлять ноги.
– Может, хотите немного передохнуть? – спросила Даньелл, видя, что по лицу его стекают капли пота.
– Нет, – коротко бросил он, упорно продолжая идти.
– А вы сами… вы не ранены? – спросил он через несколько шагов.
– К счастью, нет. Как ни странно, на мне нет ни царапины. Наверное, я родилась в рубашке, – попыталась пошутить она.
– А сколько всего человек было на яхте?
– Примерно человек пятнадцать, я думаю, – ответила она после недолгого молчания.
– Ясно.
Живы ли они? Успели ли выбраться с горящего судна или сгорели вместе с ним? Всякий раз от этой мысли, несмотря на жару, она холодела. Какая ужасная смерть – заживо сгореть! Оставалось лишь надеяться, что всем людям каким-то образом удалось спастись.
А они? Смогут ли они выжить здесь, если окажется, что это необитаемый остров? И если их не отыщут скоро, неужели придется жить жизнью робинзонов? Справится ли она, ведь на помощь Дэвида пока рассчитывать не приходится. Впрочем, никуда не денешься, придется постараться, ведь жить-то хочется.
Хотя Даньелл твердо решила воспринимать Дэвида Нортона не как мужчину, а просто как товарища по несчастью, невозможно было не обращать внимания на тепло и тяжесть его тела, на его надрывающую сердце растерянность. И всем своим существом она тянулась к нему, желая окружить его нежностью и заботой. Еще вчера подобные чувства с ее стороны были немыслимы. Неужели потеря памяти настолько его изменила? Сделала другим человеком? Вероятно, пережитое потрясение разбило тот ледяной панцирь, в который он себя одел.
Они приблизились к излому береговой линии, где Даньелл еще не была.
– Постойте, – хрипло проговорил он.
Даньелл тут же остановилась и обеспокоенно взглянула на него. Его лицо было бледным и покрытым испариной.
– Хотите немножко посидеть? – спросила она.
– Только где-нибудь в тени, если можно.
Даньелл огляделась. На краю пляжа росло какое-то дерево с широкими листьями, дававшими благодатную тень.
– Сможете дойти вон до того дерева? – показала она рукой.
– Попробую.
Когда они наконец вошли в тень широкой кроны, последние силы покинули Дэвида. Он тяжело опустился на землю и прикрыл глаза. Грудь его вздымалась под рубашкой, дыхание было тяжелым.
Даньелл тоже присела, переводя дух. Она тоже чувствовала, что вот-вот свалится с ног от усталости, голода и жажды.
Ты не имеешь права раскисать! – строго приказала она себе. Сейчас от тебя зависит не только твоя собственная жизнь, но и жизнь другого человека. Немного собравшись с силами, она решительно поднялась.
– Вы пока отдохните, а я пойду поищу воду, – сказала она.
– Если вы дадите мне несколько минут, я пойду с вами.
– Нет-нет, это ни к чему. Я вполне справлюсь сама, а вам надо отдохнуть и набраться сил.
– Вы собираетесь идти одна?
– А почему бы и нет? Ведь если бы вас не прибило течением к тому же берегу, что и меня, я бы вообще была тут одна, так что не о чем беспокоиться.
Сказав это, Даньелл почувствовала, как в животе у нее похолодело. А ведь и правда, если бы не Дэвид, она была бы здесь одна-одинешенька. Хоть он сейчас и не помощник, но все-таки рядом живой человек.
Поглядев на него, она убедилась, что идти дальше он явно не сможет.
– Вы пока немножко вздремните, а я пойду погляжу, что там дальше, за поворотом.
Он не стал больше спорить и послушно закрыл глаза. Дыхание его выровнялось, и не прошло и пары минут, как он уснул.